Драбблы на любой вкус

— Как вам гратен, доктор Танкреди? — она еле заметно вздрогнула. Аккуратно приподняв бокал, она пригубила белое сухое вино — очевидно, очень дорогое и не менее изысканное, как и весь ужин. Как дочь губернатора, она не раз была на приёмах, поэтому могла оценить качество исполнения ужина Ганнибалом. — Прекрасно. Удивительно нежное мясо, доктор Ганнибал, — Сара улыбнулась, хотя на самом деле чувствовала себя не в своей тарелке. Было что-то такое в этом человеке... Что-то, что пробуждало глубоко внутри отголоски животного страха, мерзкого, отвратительно липкого. Страх медленно обвивал своими щупальцами её сердце, и Саре приходилось собирать в кулак всю силу волю, чтобы не выдать истинных эмоций. — Самое свежее. Мои гости получают только лучшее, — он улыбнулся краешками губ. Улыбка психопата — так говорила одна из знакомых Сары, когда она ещё училась в колледже. Когда улыбаются только губами, но не глазами, когда эмоция насквозь искусственна. Кто-то неуместно хохотнул, и Танкреди тоже пришлось выдавить из себя ответную улыбку. После того случая, когда заключённые подняли бунт, Сара уволилась из тюрьмы, забыла о Майкле и переехала в другой город. Она начала жизнь с нуля. Ей пришлось восстанавливать душевное равновесие, и в этом немало помог доктор Лектер. Он выказывал исключительный профессионализм, их разговоры всегда были о Саре и её проблемах. Только сейчас, когда она уже прошла курс, он начал приглашать её на званые ужины. Иногда совместно с другими гостями, а иногда наедине. Сначала всё было прекрасно, но после... Сара чувствовала, как мурашки ползут по спине и рукам, когда вспоминала последнюю их беседу один на один. Танкреди горячо доказывала необходимость отмены смертной казни, и Ганнибал спросил, так ли ценна человеческая жизнь. Причём по его виду не было понятно, шутит он или говорит правду. Тот разговор никак не выходил у неё из головы... Сара чувствовала: с доктором Лектером что-то не так, но что? Почему он не такой, как все? — Доктор Танкреди, если это возможно, не могли бы вы задержаться? — тихонько спросил Ганнибал, наклонившись к ней едва заметно, в то время, пока все гости собирались. — Конечно, — она вновь почувствовала, как страх сжимает лёгкие и дышать становится сложнее. Как будто сама аура доктора Лектера поглощает кислород в помещении. — Мы не закончили наш предыдущий разговор, Сара, — вкрадчивый голос действовал бы усыпляюще, если бы не возросшая бдительность Танкреди. — Мы говорили о смерти, — она поёжилась, и Ганнибал тут же уловил это лёгкое движение. Он вышел из комнаты и через минуту вернулся с тёплым мягким пледом, безапелляционно накрыв им плечи Сары. — Да. Скажите, доктор Танкреди, вы считаете, что жизни всех людей равноценны? К примеру, вы... вы и те преступники, которые едва не надругались над вами. Вы считаете, что вы и они одинаково полезны для общества? — Причём тут это, доктор Лектер... — возразила Сара. — Вы перевираете мои слова. — Нет. Вы признавались на наших сеансах, что в тот момент смогли бы убить, защищаясь. Значит, обстоятельства опасности вынудили бы вас отодвинуть на задний план мысли о равноценности человеческих жизней. — Да, но... Доктор Лектер, я не понимаю... — Чтобы вы убили, достаточно создать для вас особые условия. В таком случае ценность человеческой жизни равняется этим условиям. И для каждого человека набор условий строго определён и зависит от множества факторов. Вы доказывали, что ценность жизней равнозначна. Но очевидно, что это не так. Значимость человеческой жизни изначально равна нулю. И только условия, заложенные в каждом из нас, делают значимость положительной или отрицательной. Она молчала, не понимая, для чего он завёл этот разговор. Сара многого не понимала в докторе Лектере. Его натура была непостижимо далёкой от того, что она привыкла видеть в людях. — Простите, я слишком груб, — и снова улыбка психопата. — Забыл предложить вина. Белое или красное? — Белое, — машинально ответила Сара, всё ещё чувствуя себя неуютно, но почему-то не пытаясь уйти или оборвать неприятный разговор. Ганнибал вышел, и она скинула плед, собираясь уйти по-английски. К чёрту всё, ей нужно поразмыслить над всем подальше от этого человека. В последний момент Сара заметила, как нож блеснул за её спиной, отражаясь в зеркальной поверхности над каминной полкой... *** — Вот видите, Сара. Особые условия, — улыбнулся Лектер, хладнокровно оглядывая труп нападавшего, в которого Сара в последний момент извернулась всадить его же нож. Всё-таки курсы самообороны, которые она проходила в последние месяцы по совету Ганнибала, чтобы чувствовать себя уверенней, дали свои плоды. Танкреди, вся в крови своей жертвы, тяжело дышала, и мысли истерично сбивались в кучу, путаясь и переплетаясь. Что теперь будет? — А теперь, Сара... — Танкреди вздрогнула. Неужели она сказала это вслух? — пожалуй, мне стоит рассказать вам кое-что ещё...