Подменыш Пророка

POV Лиён

      Мало-помалу я начала осваиваться во дворце. Теперь мне удалось узнать, что он разделён на два огромных крыла, между которыми — просторный холл. Все официальные приёмы проводились в южном, где были расположены парадная зала, огромная столовая, тронный зал, кабинеты, а также королевские покои. Северное крыло казалось менее официальным. Тут расположились моя комната, гостевые спальни, кухня, гостиная, комната отдыха и мастерская Мунёль. Её я там не обнаружила, что должно быть и к лучшему.       Признаться, закрытые двери никогда не были для меня особым препятствием. Я не раз проникала в учительские, дабы свистнуть компрометирующие меня бумажки и предотвратить очередное исключение, но это не помогало — меня всё равно выгоняли.       Вот и в этот раз привлекла первая и, наверное, единственная закрытая дверь во всём дворце, расположенная напротив мастерской Мунёль. Обычно в запертых комнатах пытаются утаить тайны, но было ли уместно сделать подобный тайник в северном крыле, где слишком большая вероятность рассекреченности? Например, даже в моём лице.       Не долго думая и пару раз оглянувшись, я вытащила из волос шпильку и решительно вставила её в замок, сделав несколько аккуратных движений. Вуаля — ручка повернулась.       Потихоньку, стараясь не скрипеть, я проникла в комнату, притворив за собой дверь. Здесь царил кромешный мрак, в отличие от других покоев. Пошарив по стене, наткнулась на выключатель. Свет вспыхнул, и на мой суд предстала огромная кладовая. Не было ни мебели, ни отделки, лишь громадные стеллажи, на которых стопками расположились картины. Сначала мне показалось, что это многочисленные портреты, которым не хватило места в зале правителей, но среди картин не было ни одного официального.       Развернув к себе лицом первое попавшееся полотно, я увидела на нём младенца, лежавшего на голубом одеяльце. На следующей картине совсем юная и ещё более прекрасная Мунёль в роскошном белом платье, но лицо её выражало нескрываемую печаль.       Все картины, которые мне удалось рассмотреть, были написаны в одной манере: крупные мазки разных цветов, стушёванных на границах. Должно быть, всё это написала сама Мунёль… В воспоминания билось вчерашнее знакомство с королевой. На холсте, стоящим на подрамнике были изображены груды осколков, чёрный дым и огонь. Стало быть, она ещё не закончила работу, раз её здесь не видно.       Интерес разгорался, я перебирала картины. На них были изображены как разные события, так и совсем мне не знакомые люди. Внезапно, у меня перехватило дыхание, и дрожащими руками я извлекла картину из стопки. Не веря своим глазам, я выпустила полотно из рук, которое, в свою очередь, с грохотом упало. На нём была изображена я в прекрасном длинном платье белого цвета, на правом боку которого красовалось огромное красное пятно. Наверное, это была кровь. Казалось, что я будто вишу в воздухе, но как только перевернула картину, стало чуть понятнее: я лежу на полу, волосы растрёпаны, повсюду блестят осколки от чего-то, я указываю пальцем в бездну, а лицо искаженно ужасом. Меня тронул озноб. Боже, что это за девушка? Это не могу быть я, ведь провела только один-единственный день в этом месте. Мунёль, в свою очередь, не смогла бы так быстро закончить картину, да и краска была абсолютно суха, и на раме тонким слоем виднелась пыль… Так кто это?       — Следовало догадаться, что ты непременно сунешь нос куда не положено, — раздался голос Джиёна у меня за спиной.       Я испуганно оглянулась.       — Я… я заблудилась.       — В запертой комнате? — вздёрнул он бровь.       — Ну, просто… — Я нагнулась, дабы поднять упавшую ещё до его появления картину. — Что это?       — Судя по всему, картина. И если тебе непонятен намёк в виде запертой двери, то объясняю: это тебя не касается.       — Но это же я!       — Возможно.       — Это был не вопрос. Это я! Что я здесь делаю?       Джи устало вздохнул:       — Понятия не имею. Рисовал-то не я.       — Мунёль, да?       Джиён не ответил. Видимо, молчание — знак согласия.       — Но почему она это написала? И откуда она меня знает? Мы до вчерашнего дня с ней даже не встречались.       — Она тебя родила, так что вы встречались, — сухо ответил Квон.       — Да, но она видела меня только младенцем. Зачем она вообще тогда пишет картины, раз они спрятаны под замок?       — Может, потому, что Королева не хочет, чтобы кто-то увидел эти картины?       — Ладно, — кивнула я, — пускай и так, но ты же не отрицаешь тот факт, что сейчас видишь меня на этой картине? — Джиён многозначительно промолчал. — Вот видишь? Значит, я имею право знать, почему я там изображена.       — Не имеешь. Ты не имеешь права знать чужие мысли лишь потому, что они касаются тебя. Как и я не имею права знать твои мысли, даже если эти мысли обо мне.       — Не льсти себе, — огрызнулась я, отчаянно пытаясь не краснеть. — Отвечай на мой вопрос, а не увиливай.        — Хорошо, только давай уйдем, пока Мунёль нас здесь не застукала.       Как только мы вышли, Джиён притворил дверь и запер её на замок.       — Ну так что? — не отставала я, выжидающе на него глядя.       Он проверил, надежно ли заперта дверь, и обернулся ко мне:       — А то, что это личная комната Мунёль. Больше не смей сюда заходить и трогать её вещи, а то нарвёшься.       — Д-да, да. — Я сконфуженно уставилась в пол. — Но что в них такого секретного? Зачем их рисовать, а потом прятать?       — Тебя же напугала картина, верно? — заметил Джиён.       — Да, но только потому, что…       — Вот именно поэтому.       Он повернулся и направился по коридору, я последовала за ним. Не оборачиваясь, Квон продолжал:       — Она вынуждена писать эти картины.       — Как это? Не может устоять перед вдохновением? — Я нахмурилась. Что-то тут не сходилось. — Мунёль не похожа на человека, не способного сдержать свою творческую натуру.       Джиён вновь громко вздохнул, явно утомленный моей настырностью.       — Не похожа… У неё дар предвидения.       — Предвидения? Значит, она видит будущее?       — Нет, не видит. Она его рисует, — поправил он.       — Как это? — Я так и вросла в пол.       Он сделал ещё несколько шагов и лишь потом остановился и обернулся.       — Ты хочешь сказать, на тех картинах изображено будущее?       — На момент их создания — да, — кивнул Квон. — Там есть и старые картины, которые уже сбылись.       — Сто-о-й, погоди, так то ужасное полотно — это я в будущем?!       — Не знаю, — пожал он плечами. — И Мунёль не знает.       — Как это — не знает? Это же она нарисовала!       — Верно, но знает лишь то, что она это нарисовала, — терпеливо объяснил Джиён.        — Она не видит будущее, а берёт кисть и… Просто рисует. Насколько я понимаю, всё происходит именно так. Будущее водит её рукой.       — Как думаешь, почему я на той картине в таком ужасе?       — Не знаю. Именно поэтому комната заперта.       — Почему «поэтому»?       — Увидев картину, изображающую будущее, все хотят выяснить подробности того, что произойдет, но у Королевы нет ответов. Некоторые и вовсе требуют, чтобы она нарисовала определенный момент в будущем, но она не может управлять своими видениями.       — И какой тогда в этом даре смысл? — скептически спросила я.       — Мунёль считает видения наказанием.       — За что?       — Все в той или иной мере заслуживают наказания, — туманно ответил он.       — Выходит… она не знает, что за ужас со мной случится и как его предотвратить? Мда-а, здорово, — пробурчала я. — Уж лучше тогда совсем ничего не знать.       — Согласен.       — А я тоже так смогу? Рисовать будущее?       — Ну, может да, может нет. Кто знает…       В другое время пристальный взгляд его тёмно-зелёных глаз наверняка вывел бы меня из равновесия, но я и без того была взволнована картиной кошмара, который меня ждёт.       — И ты даже не догадываешься, какие у меня будут способности?       — Нет, на этот вопрос ответит только время, но благодаря твоей наследственности они наверняка будут очень сильные.       — И когда я их почувствую?       — Нужно время, а сначала надо пройти обучение. Можешь не сомневаться, в будущем тебя ждёт много интересного.       — Например? — Я вскинула брови.       — Например, всё. — Он внезапно улыбнулся. — Идём, хочу тебе кое-что показать.       Мы миновали кухню и свернули в коридор, который я не заметила во время своих блужданий по дворцу. Именно он привёл нас к двери на улицу. Я и Джиён вышли на посыпанную гравием дорожку, с обеих сторон закрытую живой изгородью. Тропинка нырнула за угол здания и сбежала по крутому склону к саду. Дворец погрузил часть сада в глубокую тень, но другая часть купалась в ярком солнечном свете. От посторонних глаз сквер был скрыт высокими кирпичными стенами, оплетенными плющом. Вокруг всё было в бело-розовом сиянии — цвели яблони, груши и сливы. Между фруктовыми деревьями разбиты небольшие клумбы с нежными голубыми и лиловыми цветами, под босыми ногами мягко пружинила густая трава.       Сад начинался ещё на склоне и плавно стекал вниз. Поскользнувшись на влажной от росы траве, я потеряла равновесие, и Джиён подхватил меня. От его прикосновения охватил жар, но Квон тут же отстранился. Впрочем, я была слишком очарована садом, чтобы отвлекаться на глупости: цветущие деревья, клумбы с цветами, птицы, порхающие бабочки вогнали меня в восторг.       — Но как такое возможно? Сейчас же осень.       — Здесь всегда всё в цвету и осенью, и даже зимой. — сказал Джиён, как будто это всё объясняло.       — Но как?       — Волшебство! — улыбнулся он и пошёл дальше.       Я оглянулась на дворец, нависающий над садом. С того места, где я стояла, окон не было видно. Если наблюдать из стен дворца, то сад тоже не увидишь — закрывают вековые деревья.       Джиён успел отойти от меня на достаточное расстояние, поэтому я кинулась вдогонку.       Лёгкий ветерок гулял среди цветущих деревьев, где-то рядом негромко журчал ручей, вокруг щебетали птицы, но внезапно в эти идиллические звуки ворвался посторонний — смех. Ступая по тропе, я потихоньку вышла на источник нарушения моего воссоединения с природой. На двух изогнутых каменных скамьях у берега небольшого озера, которое располагалось возле скал, развалился хохочущий Чимин. Джиён стоял подле него и созерцал озеро. На противоположной от Чима скамье сидела девушка, на вид чуть старше меня, с бутылкой колы в руке. Заметив меня, она смущённо улыбнулась и встала.       — Лиён, ты как раз вовремя! — крикнул Чим и сел. — К самому представлению! Мия хочет прорыгать весь алфавит!       — Господи, Чимин, хватит врать! — запротестовала девушка, покраснев от смущения.       — Я просто слишком много газировки выпила, и, между прочим, я извинилась!       Парень опять расхохотался, а девушка сконфуженно посмотрела на меня:       — Простите, он порой такой идиот. Я надеялась произвести более удачное первое впечатление.       — Считай, что произвела, — улыбнулась я.       Для меня было в диковинку, что кого-то волнует моё мнение, так что девушка мне сразу понравилась.       Чимин представил нас:       — Лиён, это Мия, наша соседка. Мия, это Лиён, будущая повелительница мира и его окрестностей.       — Здравствуйте, рада познакомиться. — Она поставила бутылку на скамейку и поклонилась. — Много о Вас слышала.       — Правда? Что, например?       Мия растерянно обернулась к Чимину, взглядом умоляя о поддержке, но он опять рассмеялся.       — Все нормально, это просто шутка, — сказала я.       — Ох… Простите. — Она покраснела ещё сильнее.       — Мия, хватит уже. Сядь и расслабься! — Чимин похлопал ладонью по скамье рядом с собой. Интересно, почему она столь явно смущена моим появлением? Неужели боится?       Джиён, невозмутимо наблюдавший за нами, перевёл взгляд на озерцо:       — Недавнее?       — Ага, — кивнул Чимин. — Мунёль соорудила, пока тебя не было. Она вечно носится с садом.       — Ну да, — рассеянно согласился Джи.       Я подошла поближе, чтобы рассмотреть озеро с водопадом. Интересно, откуда поступает вода? Подземный ключ? Или… или это чудо? Запросто в этом весеннем посреди зимы саду.       Чимин продолжал подтрунивать над Мией, а она то смеялась, то смущалась, то огрызалась. Они вели себя, как брат с сестрой, но я тут же запретила себе думать об этом, поскольку сразу затосковала по Тэхёну.       Я села на скамью напротив них, Джиён устроился рядом. Болтал в основном Чимин, Мия его временами перебивала, когда он совсем уж заговаривался. Впрочем, его болтовня только веселила, и с Мией они переругивались совершенно беззлобно. Скамейки были совсем небольшие, и Джи сидел ко мне почти вплотную. Наши колени чуть соприкасались. От этой близости у меня слегка кружилась голова.       — Господи, какой ты идиот! — рассмеялась Мия, когда Чимин бросил в неё цветком. Она покрутила стебелек в руках, любуясь лепестками. — Лучше бы ты не трогал цветы. Мунёль тебя убьёт, если узнает.       — Нравится? — тихо спросил Джиён, подаваясь ко мне. Движение это было почти незаметным, но от меня оно не укрылось. Я невольно подалась ему навстречу, и наши глаза встретились.       — Очень, так красиво, — улыбнулась я, не в силах отвести взгляд.       — Я хотел показать тебе, что здесь не всё холодное и чужое. Хотел, чтобы ты увидела что-нибудь тёплое и прекрасное. — Он помолчал. — Хотя без тебя здесь не так чудесно.       — Правда? — вырвалось у меня.       Джиён улыбнулся, и у меня едва не выскочило сердце из груди, но вдруг в мир словно вморозили глыбу льда.       — Простите, что прерываю ваше веселье, — произнес звучный голос. Я оглянулась. Казалось, все звуки в саду стихли, водопад умолк, птицы тоже, даже солнечные блики на воде потускнели. На склоне стояла Мунёль. Ребята замерли, уставившись на воду. Джиён непринужденно отодвинулся от меня, словно для того, чтобы повернуться лицом к Мунёль. Под её устремлённым на меня взглядом я почему-то почувствовала себя виноватой, хотя ничего дурного не сделала.       — Желаете к нам присоединиться? — предложил Джиён.       Голос его был спокоен, но мне почудилась в нем тревога. Королева высокомерно оглядела каждого из нас.       — Нет, спасибо. Мне надо с вами поговорить.       — Мы пойдём! — тут же вскочил Чимин; Мия последовала его примеру.       — Нет нужды. — Мунёль жестом остановила их. — К ужину мы ждём гостей. — Под взглядом Королевы девушка съёжилась, щёки её вспыхнули. — Надеюсь, вы найдёте, чем себя занять.       — Я пойду к Мии, — быстро сказал Риз.       Мунёль кивнула и перевела взгляд на меня:       — А ты отужинаешь с нами. — Она немного нервно улыбнулась. — Это близкие друзья нашей семьи, и я буду рада, если ты произведёшь на них благоприятное впечатление. — Она посмотрела на Джи столь многозначительно, что мне стало не по себе. В ответ он кивнул.       — Джиён поможет тебе подготовиться к ужину, — сказала Мунёль.       — Хорошо, — пробормотала я.       — Это всё, что я хотела сказать. Продолжайте веселиться. — Королева развернулась и поплыла прочь. Длинный шлейф скользил по траве. Мы молчали, пока она не скрылась из виду.       Джиён облегченно выдохнул, а Мия без сил упала на скамью. Похоже, её Мунёль пугала даже сильнее, чем меня. Интересно, почему? Один лишь Чимин остался безмятежен.       — Джиён, я не понимаю, как ты выносишь эти жуткие мысленные разговоры. Я бы свихнулся, если бы она у меня в голове ковырялась.       — Почему? Она бы всё равно там ничего не нашла, — холодно заметил Джиён.       Мия нервно хихикнула, тут же прикрыв рот рукой.       — Ну и что же она тебе сказала? — не отставал Чим. Джиён встал, отряхнул с брюк лепестки.       — Эй, что она сказала?       — Тебя это совершенно не касается, — тихо произнес Джиён и повернулся ко мне:       — Ты готова?       — К чему? — недоумевающе спросила я.       — Нам много всего надо успеть к вечеру. — Он настороженно посмотрел на замок, потом опять на меня: — Идём. Нам пора приступать.       На обратном пути меня вдруг осенило, что в присутствии матери я словно теряла способность дышать. И обретала её только после того, как она уходила. Когда она рядом, я этого не замечаю, но она как будто вытягивает весь кислород из воздуха. Я поёжилась.       — Всё хорошо? — спросил Джи, заметив моё беспокойство.       — Да. — Я пригладила волосы, попыталась улыбнуться. Вообще-то надо радоваться, что меня тут в каменный столб еще не превратили.       — Ну так… что там у вас происходит с Мунёль? — Джи покосился на меня:       — Ты о чем?       — Да так, о разном. — Я пожала плечами. — Она часто смотрит на тебя ужас как пристально, а ты прямо замираешь. — И тут до меня дошло: — Так это её дар, да? Убеждение? Вроде моего, только сильнее. Она просто заставляет тебя делать то, что ей нужно.       — Не заставляет. Она просто мысленно разговаривает со мной.       — А почему со мной так не разговаривает? — спросила я.       — Она опасается, что ты воспримешь это как-то не так. С непривычки слышать чужой голос у себя в голове тяжело. Да и необходимости пока не было.       — А с тобой была? — Я замедлила шаг. — Она с тобой обо мне секретничает, да? — Парень не спешил с ответом. По его лицу было видно, что он никак не может определиться, стоит ли говорить мне правду.       — Иногда, — признался он наконец.       — А мысли она читать умеет?       — Нет. Это редко кому дано. Он посмотрел на меня и криво улыбнулся:       — Твоим тайнам ничто не угрожает, Лиён.       Мы прошли в столовую, и Джиён взялся за мою подготовку к встрече с гостями. Я оказалась не такой уж неотёсанной деревенщиной и о хороших манерах представление имела. Поучения его сводились к очевидным вещам: не хамить, не забывать вставлять «спасибо» и «пожалуйста». И всё же Джиён попросил меня без особой нужды не раскрывать рот. Я решила, что Мунёль велела не столько подготовить меня к ужину, сколько проследить, чтобы я не выкинула какой-нибудь фокус.       Ужин был назначен на восемь, гости ожидались к семи. Примерно за час до этого ко мне заглянул Чимин, пожелал удачи и сказал, что будет у Мии, если это вдруг кому-то интересно. Я даже ответить ничего не успела, как он испарился. Ещё через полчаса появился Джиён. Выглядел он просто потрясающе. Гладко выбрит, в тёмной, как смоль, рубашке с узким белым галстуком, в чёрных брюках и такого же же цвета блейзере. С оттенком он, пожалуй, чуть переборщил, но, как ни странно, ему это было к лицу.       Вошёл он в комнату без стука. Я была в банном халате, и меня его бесцеремонность поразила. И почему парни запросто вламываются ко мне, не дав себе труда постучаться? А если я тут разгуливаю в чём мать родила? Когда дверь открылась, я сидела на кровати и втирала в ноги увлажняющий лосьон. Пришлось тут же принять позу поизящнее. Не думаю, что получилось. Впрочем, Джиён не обратил на меня ни малейшего внимания. Он прямиком проследовал к гардеробной, даже мимолетно не глянув в мою сторону. Я раздражённо вздохнула, поспешно размазала остатки лосьона и запахнула халат. Джиён тем временем щёлкнул выключателем в гардеробной и уставился на вешалки с одеждой.       — Вряд ли там найдется что-то твоего размера! — съязвила я.       — Смешно, — рассеянно похвалил он.       — Что ты ищешь?       — Ты принцесса и должна быть одета соответственно.       Он быстро перебирал вешалки с нарядами, точно это были страницы. И наконец достал длинное белое вечернее платье без рукавов. Оно было великолепно, даже слишком великолепно для меня. В жизни не носила ничего подобного. Как-то привыкла к самой простой одежде, что бы там кто ни думал о моей избалованности. Джиён протянул мне платье:       — Примерь, должно подойти.       — Наверняка подойдёт всё, что там есть. — Я взяла платье, рассмотрела и положила на кровать.       — Это очень важный ужин, Лиён. — Начал Джиён, словно школьный учитель.       — Почему? Что в нём такого особенного?       — Кимы — близкие друзья твоей матери, а Чоли — очень важные персоны. От них зависит будущее, в том числе и твоё. Так что, пожалуйста, поторопись, у нас не так много времени.       Но я не унималась:       — Как от них зависит будущее?       — Это долгий разговор. Прошу тебя, поторопись.       — Ладно, — вздохнула я и спрыгнула с кровати.       — Волосы уложи, — велел Джиён.       Волосы после душа ещё не высохли и пока лежали вполне пристойно, но я знала, что стоит им подсохнуть, и они превратятся в дикие космы.       — Это невозможно. — Я подёргала себя за мокрую прядь.       Джиён покачал головой:       — У нас у всех непослушные волосы. И у Мунёль, и у меня. Это проклятие демонов, как бы парадоксально это не звучало. Тебе придётся научиться усмирять их.       — Да ладно, у тебя волосы лучше, чем у меня, — угрюмо заявила я.       Приглядевшись, я поняла, что волосы у него уложены с помощью какого-то средства, а не просто причесаны, но они выглядели такими гладкими, шелковистыми, послушными. Не то что мой бурьян!       — Вовсе нет.       Я подошла к нему и провела пальцами по волосам. На ощупь они оказались гораздо жестче, чем с виду. Совсем как мои. Я даже и не предполагала, насколько интимным может быть прикосновение к чужой шевелюре. Наши глаза встретились, и до меня дошло, насколько близко мы стоим и как нежно я его касаюсь. Он был на две головы выше меня, так что мне пришлось привстать на цыпочки и тянуться. Выглядело, наверное, так, будто я собираюсь поцеловать его. У меня даже проскочила мысль, а почему бы и нет.       — Убедилась? — спросил Джиён, и я отступила на шаг. — В ванной найдешь всё необходимое.       Я кивнула и поплелась в ванную. Так бы и убила его за вечную эту невозмутимость! Тут с трудом вспоминаешь, как дышать, а ему хоть бы хны. Я никак не могла заставить себя думать о чём-нибудь, кроме его тёмноватых глаз, жара его кожи, его чудесного запаха, прикосновения к его волосам, плавных очертаний губ… Я потрясла головой, отгоняя непрошеные мысли. Хватит. Сейчас хватает гораздо более серьёзных причин для страданий. Впереди дурацкий торжественный ужин, и с волосами и вправду надо что-то придумать. Я перебрала все флакончики в шкафу и остановилась на том, что пах приятнее всего. Выдавила на ладонь студенистое содержимое и принялась решительно втирать в волосы. Поразительно, но через десять минут они стали послушными и выглядели куда лучше. Джиёну, по-моему, больше нравились распущенные волосы, поэтому я оставила их сзади свободно спадающими, а по бокам убрала за уши и закрепила заколками.       Но я рано радовалась. Если волосы повели себя идеально, то платье оказалось не столь покладистым. У него была застежка-молния во всю спину, и сколько я ни извивалась, застегнуть сумела только до середины. Окончательно выдохшись, я потеряла терпение и решила, что без помощи тут не обойтись.       Я выглянула из ванной. Джиён стоял у окна, глядя на закат. Услышав, что открылась дверь ванной комнаты, он обернулся и с полминуты меня разглядывал. Потом улыбнулся:       — Вот теперь ты похожа на принцессу.       — Помоги, пожалуйста… с молнией, — кротко попросила я, поворачиваясь к нему спиной. И снова от его прикосновения по телу разлилось тепло, внутри всё так и задрожало. Одной рукой он придержал ткань на моём обнажённом плече, а другой застегнул молнию. По спине галопом неслись мурашки. Он отстранился, и я шагнула к зеркалу. Ничего не поделаешь, вынуждена признать, что выгляжу превосходно. В этом белом платье вид у меня, пожалуй, даже чересчур шикарен для простого ужина. Я оглянулась на Джиёна:       — Я похожа на невесту. Может, лучше что-то другое надеть?       — Нет, всё прекрасно. — Он задумчиво смотрел на меня. На миг какая-то тень омрачила его лицо. А возможно, мне просто почудилось. До нас донесся глухой звук гонга, и Джиён сказал:       — Пора.