Ненужная

Джейс Купер в официальном деловом костюме и в компании таких же важных людей застыл в фойе, с изумлением смотря на побледневшую Лейлу. Она уже несколько лет не использовала блокиратор запаха, а истинные могли учуять свою пару среди тысяч других запахов. На первом этаже отеля было многолюдно, но не настолько, чтобы потерять свою пару. Джейс узнал в простой работнице за стойкой свою истинную. И узнал свою бывшую одноклассницу в ней, с которой поступил так не по-человечески. Корил ли он себя за этот поступок? Разумеется, с годами вся дурь выветрилась из головы, и он даже пытался найти Лейлу Арчер, чтобы извиниться. Нет-нет, он не стал бы падать на колени и вести себя как придурок. Он дал бы денег и, возможно, помог устроиться в университет. Как назло, все связи оборвались, и он не мог найти простую слабую девчонку в пределах этой страны! Что могло ждать беззащитную бету или омежку? Самое наихудшее. Так что Джейс был рад, удивлен и даже сердит, увидев Лейлу в здравии. Сердит за то, что она — его истинная. В конце концов, она могла сказать. Девушки чувствуют это быстрее, чем мужчины. И тем более Лейла зачем-то пшикалась анти-запахом и пила блокаторы в школе. Джейс разозлился. Если бы он привёл в дом свою истинную, Куперы-старшие не стали бы настаивать на многочисленных пассиях и скорой женитьбе. Его угрюмо-сердитый взгляд встретился с испуганными карими глазками. Она выдохнула и, прошептав что-то своему помощнику, скрылась в подсобной комнате. Нет уж, милая, так быстро не сбежишь. Джейс извинился перед коллегами и быстрым шагом направился к администрации. — Мы можем Вам помочь, мистер Купер? — белозубо улыбнулась блондинка за стойкой. — Вы что-то?.. — Лейла Арчер — позовите ее, — грубо прервал Джейс девушку. Он видел, как на идеальном личике появляются морщинки, а в глазах поясняется тревога. — Прошу прощения, но её нет. У нее появились неотложные дела. Джейс покачал головой и, наплевав на стоящих рядом людей и репутацию, перелез через высокий стол, радуясь за былые успехи в паркуре. — Что вы… Джейс не обратил внимание на слабые трепыхания работников отеля. И на возмущенные тирады блонди тоже. Он быстрыми шагами преодолел расстояние до подсобки, толкнул массивную дверь и увидел… всхлипывающую Лейлу.

***

Лейлу долго ломали насмешки в школе. А потом еще и то изнасилование… Нет, ее внутренний стержень не сломался, он согнулся, он гибкий. Лейла впала в апатию на некоторое время, оставалось ко всему равнодушной. Ей нужно было время обдумать всё. Конечно, в школу она вернуться не могла: смотреть в глаза своему истинному и делать вид, что всё хорошо — нереально. Естественно, с годами насмешки в школе казались Лейле пустяковыми и… обыденными? В Университете к ней и близко никто не подходил, зная, что ей покровительствует Фелиция Бузински, дочь магната и жена важного бизнесмена. В отеле весь персонал относился к ней добродушно; там не было гнусных сплетен или ядовитых взглядов в спину. Уборщицы души не чаяли в Эрике и Кэтти, повара и официантки всегда радостно встречали Лейлу на пороге кафе или столовой; администратор и менеджеры каждый вечер по мере своих возможностей устраивали небольшие чаепития на пятнадцать минут, обсуждая текущие новости. Лейла чувствовала себя живой. Лейла чувствовала себя нужной. Она уже и забыла, вычеркнула из головы тот период с Джейсом и изнасилованием. Кэтти и Эрик, конечно, постоянно напоминали ей о нём, но они — не он. А теперь он заявляется на порог ее дома и… и что? И чует в ней свою истинную. Только одно это заставляет Лейлу паниковать и терять всё свое неприступное спокойствие. Он имеет на нее права в равной мере, как и она на него. Альфа и Омега. А дети Альфы. Она спряталась, не совладав с накатившей паникой. Попросила милую Веронику заменить ее и спряталась в подсобке. Слёзы горячими дорожками скатывались по щекам, когда за стеной послышалась возня, а дверь с громким треском открылась. На пороге стоял он. Высокий, повзрослевший, злой. А в его глазах — понимание. — Ненавижу, — прошептала она, пораженно смотря на Джейса. — Ненавижу. Он криво улыбается и закрывает за собой дверь на ключ. Лейла мысленно пинает себя: надо было поступить так же, хотя запирать подсобку в дневное время запрещалось. — Ну здравствуй, дорогая пара. Неожиданная встреча спустя столько лет… здесь. Арчер качает головой. На хамское отношение ко всему живому пришла харизма. Что хуже она еще не поняла. Ей хотелось закричать «Что тебе надо?! Проваливай!», но криками она только привлечет к себе ненужное внимание. — Я считал, ты умнее. А еще он считал, что она общая шлюха. Про нее много слухов ходило в школе, один другого ужасней. — Что тебе надо? — наконец выдыхает Лейла и смотрит как-то на него зло. Внезапная волна агрессии не оставила в ее душе сомнений. — Кажется, нам не о чем говорить. Джейс поднимает идеальную светлую бровь, словно насмехаясь над своей Омегой. Странно, но он, как Альфа, не чувствует к Лейле щенячьей радости или любви утопленника. Он принимает ее как данность, а чувства… А настоящие чувства у него не возникали вот уже более чем пять лет. В школе Джейс жил каждым днём, помышляя, как весело ему будет ломать тихоню-бету по имени Лейла. Серая мышка, игрушка для битья. А после его поступка и ее ухода его чувства резко… остудились. Исчезли почти бесследно. Он стал равнодушен буквально ко всему, даже к друзьям и сестре. И бизнес отца его заботил менее всего, хотя это и был забавный способ разбавить хоть как-то серое время. — Кажется, есть о чем, — передразнивает он ее и злобно улыбается, чувствуя, как дверь пытаются выломать. — Ты же понимаешь, что твои биологические часики скоро протикают, и ты не сможешь иметь детей ни от кого, кроме меня? И… Лейла ему улыбается. Задорно, что не вяжется с ее настроением. — У меня есть прекрасные дети от когда-то любимого мужчины. К сожалению, он умер. Она врёт и не врёт одновременно. Любила ли она когда-то Джейса? Нет. Умер ли он для нее? Да. Лейла отводит взгляд, замечая, как каменеет выражение лица Джейса, как сжимаются в кулаки его руки, и как ярость заволкавает серые глаза. Лейле мало. Она хочет хоть как-то отомстить. Хочет, чтобы Купер почувствовал бессилье или беспомощность. Оправданное желание для человека, хранившего в себе своих внутренних демонов столь долгое время. — И ты, к счастью, не часть нашей семьи.