Чужая Судьба

Подойдя к лестнице, ведущей в подземелья слизеринцев, Гарри тяжело вздохнул и неуверенно оглянулся. Помедлив, он в последний раз окинул взглядом остающийся в отдалении родной факультет, и, решительно поджав губы, направился вниз. Пройдя несколько пролетов, Эванс остановился и, прижавшись к стене, тревожно прислушался. Сначала он не услышал ничего, кроме собственного, набатом бьющего сердца, но спустя какое-то время смог различить идущий издалека слабый звук. Парень тревожно осмотрелся и поежился, хотя коридор был совершенно пустынен. Спустившись еще на два пролета вниз, Гарри свернул за угол и испуганно замер, судорожно стиснув перила: его взгляд сам собой приковался к темному месту под лестницей, куда в прошлом году его затащили двое слизеринцев — Нотт и Забини. Ноги слегка задрожали и он отчаянно ухватился за перила, пытаясь не потерять равновесие. В тот раз всё зашло слишком далеко, практически к черте невозврата.

* * * Они подкараулили его, когда он возвращался вечером с тренировки, задержавшись дольше обычного на футбольном поле и не заметив, что, кроме него, не осталось больше никого. Когда двое слизеринцев, зажав мальчику рот, волокли его вниз в подземелья, ему почудилась мелькнувшая в отдалении фигура, но человек свернул в другой коридор, и сердце Эванса рухнуло вниз. Он был один. Спустившись, они затащили его под лестницу и с силой прижали к каменному алькову. Пока Забини одной рукой зажимал ему рот, а другой удерживал руки мальчика за спиной, яростно сопящий Нотт уже успел стащить с Эванса штаны и, гадко ухмыляясь, принялся расстегивать свой кожаный ремень, опоясывающий широкие бедра. Эванс трепетал в зажавших его стальных объятиях, словно крошечная пичуга в силках птицелова. Когда же Нотт, широко ухмыляясь, приспустил брюки вместе с боксерами, и, плюнув на правую ладонь, провел по всей поверхности короткого, но довольно толстого члена, Гарри беззвучно взревел и исступленно задергался, со всей ясностью осознав, что за этим последует. Державший его Забини хихикнул и пошло облизал ему ухо. — Хороший мальчик. Горячий… Облизнувшись, Нотт придвинулся ближе. Эванса замутило от обдавшего его чесночного запаха вкупе с алкогольными испарениями. Он снова замычал и, дернувшись изо всех сил, двинул подступившему слизеринцу ногой по коленной чашечке. Болезненно взвыв, Нотт схватил Гарри за волосы, уже собираясь приложить головой об каменную стену, как вдруг в проходе раздались приближающиеся шаги и перед ними предстал декан слизеринского факультета. Немедленно выпустив свою жертву из захвата, Забини прижался к стене, видимо, пытаясь полностью с ней слиться, в то время как Нотт торопливо натягивал штаны. Сам же Гарри, не в силах пошевелиться, замер на месте, в порыве охватившего его облегчения не осознавая даже, что стоит перед преподавателем практически голый. Никогда еще Гарри не был так счастлив видеть профессора Снейпа. Но облегчение длилось недолго. Окинув равнодушным взглядом развернувшуюся перед ним картину, профессор брезгливо скривился. — Мистер Эванс, — холодом в голосе мужчины можно было замораживать воду, — если Вы и дальше намерены учиться в приличной школе, то советую вам поумерить свой сексуальной аппетит и прекратить совращать студентов моего факультета. На этом он развернулся и направился к выходу. Гарри остолбенело смотрел ему вслед. Пройдя несколько шагов, мужчина остановился и, развернувшись, окинул мальчика презрительным взглядом. Переведя взгляд на своих студентов, профессор щелкнул пальцами и, уже не оглядываясь, зашагал прочь. Стоящие рядом слизеринцы моментально пришли в движение и поспешно потрусили за своим деканом. Только осознав, что остался один, Эванс накрыл ладонями пылающее лицо и дал волю слезам.

* * * Вздрогнув от накативших тяжелых воспоминаний, Гарри осторожно присел на краешек ступеньки, не обращая внимания на идущий от каменных плит холод, и обнял себя подрагивающими руками. Спустя какое-то время он поднялся, нерешительно посмотрев на темный проход, ведущий в спальни слизеринского факультета. Правда была в том, что среди тех, кто устраивал охоту на Гарри, были преимущественно студенты Слизерина. В то время, когда студенты других факультетов ограничивались лишь перешептываниями и косыми взглядами, именно слизеринцы устроили на него настоящую травлю. И если бы кто сказал ему еще несколько месяцев назад, что он по собственному желанию решит пойти на закрытую вечеринку слизеринцев, то он бы покрутил у виска и посоветовал говорившему обратиться к психиатру. Если бы не Драко, то он бы даже на пару шагов не приблизился к проклятым подземельям. Вспомнив о Малфое, сердце Эванса вздрогнуло и учащенно забилось. В душе яростно боролись желание убраться из зловещего места и встретиться с парнем, по которому он так долго сходил с ума. Затравленно оглядевшись по сторонам, он неосознанно сделал шаг назад к лестнице, как вдруг резко остановился и в сердцах топнул ногой. Нет! Драко там и ждет его. Он не может смалодушничать, только потому что на него нахлынули давние воспоминания. Это всё нелепые страхи, навеянные недавними словами Рона, и ничего более! Решившись, он двинулся вперед, к тонкой полоске света, льющейся в конце коридора.