Чужая Судьба

Они сидели в библиотеке, в самом дальнем углу читального зала. В такое время в книгохранилище было совершенно безлюдно. Подрагивающими руками Эванс прижимал к себе чашку горячего шоколада, которую принес ему Джек. Отпив большой глоток, он отставил чашку в сторону. — Я не знаю, какого черта рассказал тебе обо всем, — промолвил он наконец. — Просто мне нужно выговориться, излить, так сказать, душу. А Рон… Он бы не понял. Темноволосый криво улыбнулся, но ничего не ответил. Откинувшись на спинку стула, Эванс вздохнул, и, прикрыл лицо ладонями. — Не знаю. Просто я увидел его таким умиротворенным и расслабленным, — прошептал он. — Видел, как он улыбается. Другому. Не мне. И понял. До меня окончательно дошло, что это конец. Глупо было рассчитывать на что-либо с самого начала. Все было ложью. Иллюзией. И ни чем большим. Опустив руки, Эванс наклонился вперед, взглянув в упор на своего молчащего собеседника. — Ты действительно считаешь, что можно изменить судьбу? — Мы можем попытаться, — усмехнулся тот, и покачал рукой в воздухе. — Так ты хочешь сделать это из-за Малфоя или… Эванс вздрогнул. Кровь отлила от его лица. — Нет! Мне все равно, живет ли его двойник в том мире или нет. Этого человека больше не существует для меня! Джек успокаивающе поднял ладонь, и Эванс расслабленно откинулся на спинку стула. — Так, когда мы это сделаем? Джек усмехнулся. — Что, так не терпится покинуть этот мир? — грубо отшутившись, он пожал плечами. — Мне нужно проверить мои расчеты. Идеальное время наступит завтра между двумя и тремя часами утра. Но ты приходи в условленное место после часа. Начнем заранее. Гарри кивнул. Внезапно он нахмурился, словно некая мысль только сейчас пришла ему на ум. — Скажи, — отрывисто произнес он, — а что произойдет с моим двойником? Джек отвел взгляд в сторону. — Что-что, он займет твое место здесь, — нехотя протянул он. — Баш на баш называется. Побледнев, Эванс вскочил с места. Одно дело сбежать из этого кошмара и другое — подставить вместо себя совершенно невинного человека. Глаза парня расширились, он в ужасе затряс головой. — Нет-нет! Я так не могу. Как я могу желать другому то, от чего так отчаянно пытаюсь спастись сам?! С раздражением выдохнув, Джек тоже поднялся с места. — Послушай, — он примирительно поднял руки в воздух. — Я понимаю, что это нелегко. Но не существует легких решений. Прежде всего ты должен подумать о себе. Он сделал шаг навстречу растерянному парню. Отшатнувшись, Эванс затряс головой с пущей силой. — Нет! Я отказываюсь. Забудь об этом. Это неправильно! Скрестив руки на груди, Джек смерил Эванса недобрым взглядом. — Неправильно? — процедил он и, злобно хмыкнув, подался вперед, придвинувшись вплотную к парню. — А что же тогда правильно? Давай, поведай мне! Может, это когда тебя насилуют на глазах твоих однокурсников? Или, когда тебя бросают на произвол судьбы, обрекая на страшные муки в школе садистов и самоубийц? Или, быть может, — усмехнувшись, он произнес вкрадчивым голосом, — правильно, когда на тебя объявил охоту убийца-психопат и никто не в силах тебя защитить? Гарри отшатнулся. Тот обвел его презрительным взглядом. — Ты такой же, как они. Говоришь, что готов на все, чтобы изменить свою жизнь, но, когда для этого необходимо поступиться моральными принципами, то идешь на попятную. На самом деле у тебя просто кишка тонка. Джек схватил его за плечи и с силой встряхнул, отчаянно заглядывая в глаза. — Пойми, в жизни не бывает так, чтобы и овцы были целы, и волки были сыты. Либо ешь ты, либо едят тебя! Третьего не дано. Эванс заколебался. — Да, но… Темноволосый с досадой плюнул. — Да пойми же ты, наконец. Другим нет никакого дела до тебя. До того, жив ты или мертв. Люди без зазрения совести используют тебя, ломают и выбрасывают на свалку жизни. Им наплевать на твои чувства, мечты, устремления. Всем по фигу на твой богатый внутренний мир! Парень, у тебя проблем больше, чем вершина Эвереста, а ты беспокоишься о каком-то чуваке, которого в жизни в глаза не видел! Да у того, другого, как раз все в шоколаде. У него есть деньги, слава, любовь миллионов. А что у тебя? И все потому, что тому лишь посчастливилось родиться в нужное время в нужном месте. Это все могло быть твоим… Откинув голову, Джек безумно расхохотался, заставив юношу вздрогнуть и отшатнуться в сторону. — Но перед кем я здесь распинаюсь?! — отсмеявшись, произнес он. — Можешь и дальше страдать в одиночестве. Да, хоть загнись ты здесь совсем! Великомученик. Засунув руки в карман, он смерил мальчика веселым взглядом. — Только, — вкрадчиво добавил он, — твой нимб вряд ли кто здесь оценит. Но тебе приятно будет о нем думать, — парень усмехнулся, — когда тебя всей казармой будут трахать в Дурмштранге… Смачно сплюнув, темноволосый развернулся, собираясь уходить. Его остановил отчаянный вскрик. — Подожди! Не уходи. Я… согласен. Эванс обессиленно опустился на стул. Джек прав. Не время играть в благородство. Его трясло от одной только мысли, что произойдет, когда Риддл доберется до него. А то, что это рано или поздно обязательно случится — парень даже не сомневался. Да и какое ему дело до человека, которого он ни разу в жизни не видел, и которому посчастливилось иметь все то, о чем Эванс мог только мечтать. Нужно думать о себе и о том, как разрешить данную ситуацию как можно быстрее. Лучше мучиться угрызениями совести оставаясь в живых, чем быть мертвым героем. Хотя, если Риддл до него все-таки доберется, то о смерти парню придется только мечтать. Внутри скрутился клубок нервов. Страх, отвращение, чувство вины и желание сбежать образовывали гремучую смесь, буквально разрывающую душу и тело на части. — Я приду, — устало повторил он. Тяжело поднявшись, он, пошатываясь, побрел прочь, уже не видя, как на губах оставшегося стоять парня расцвела странная улыбка. Войдя в свою комнату, Эванс устало плюхнулся на кровать. Можно было бы собирать вещи, но, как предупредил его Джек, там они ему не понадобятся. Да и вряд ли бы удалось пронести их с собой. В дверь негромко постучали. Поднявшись, он осторожно приоткрыл защелку и, облегченно выдохнул, увидев на пороге Рона. — Ты так и не пришел на ужин, — тихим голосом произнес тот, не осуждая, и не укоряя. И от этого понимающего тона на душе у Эванса стало еще паршивее. Он отвел взгляд в сторону. — Я был не голоден. Рон только кивнул. — Гарри, — неуверенно начал он, — я знаю, на тебя многое свалилось в последнее время, только у меня такое ощущение, что это не все. Я чувствую, — он запнулся и отчаянно посмотрел в глаза Эванса, — будто я тебя теряю… Эванс вздрогнул, но заставил себя не отводить взгляд. — Тебе так только кажется, — слегка охрипшим голосом произнес он. — Ты сам заметил — многое что произошло. Невозможно просто так отойти от случившегося. Только это и ничего больше. Рон с надеждой посмотрел на него. — Ты же знаешь, что можешь во всем рассчитывать на меня. Мягко улыбнувшись, Гарри кивнул. — Знаю, — нежно произнес он. — Ты — единственное светлое пятно в моей жизни. Просияв, Уизли обвел его долгим взглядом, будто желая что-то добавить, но, так и не решившись, кивнул. — Тогда увидимся завтра? К горлу Эванса подкатил горький ком. — Конечно, — преувеличенно бодрым голосом произнес он, зная, что если все удастся как задумано, то это вряд ли уже произойдет. Ему было мучительно думать о расставании с другом. Единственным человеком, который помогал пережить весь этот кошмар. Но у него не было иного выхода. На секунду возникло острое желание рассказать обо всем Уизли. Поделиться своими страхами, тревогами и надеждами. Но он сдержал себя, ведь Рон бы не понял. Он стал бы убеждать его довериться Дамблдору и полиции. Поверить в то, что они могли защитить его. Но Эванс знал правду. Он больше нигде не находился в безопасности. По крайней мере в этом мире. Поэтому ему следовало исчезнуть. Что он и собирался сделать. Рон ушел, а Гарри еще долго сидел на кровати, прижав колени к груди и, обхватив себя руками, мягко покачивался из стороны в сторону, уверяя сам себя, что это все того стоило. Около двух часов утра Эванс приоткрыл дверь комнаты, и проскользнул в пустой коридор. Царила полная тишина. Нигде не было видно ни души. Мягко ступая на цыпочках, он прокрался к выходу на лестницу и, пытаясь не производить шума, стал спускаться вниз. Несмотря на то, что он торопился, так как безбожно проспал, парень старался идти медленно. Он даже боялся представить, что будет, если кто-то из преподавателей застанет его крадущимся по коридорам в такое время. Выскочив на улицу, парень со всех ног помчался к старому крылу школьного здания, — условленному месту встречи с Джеком. Запыхавшись, он взобрался на третий этаж, и в удивлении замер, увидев по всему периметру этажа стоящие зажжённые свечи, а также несколько круглых зеркал у дальней стены. — Чего застыл столбом? Ты опоздал, — раздался за спиной недовольный голос Джека. Гарри обернулся. В просторной черной одежде, напоминающей больше балахон, тот стоял, скрестив руки, и недовольно буравил парня изучающим взглядом. — П-прости, — промямлил Эванс. Тот хмыкнул, и махнул рукой. — Проехали, — произнес он, указывая на нарисованный на полу круг, который Эванс заметил только сейчас. — Садись внутрь. Эванс поежился, но согласно кивнул, опускаясь на корточки внутрь круга. Обведя его внимательным взглядом, темноволосый усмехнулся. — Ничего не взял с собой? Молодец. Я тоже люблю путешествовать налегке. В любом случае оставь прошлое в прошлом. У тебя начинается новая жизнь, приятель! Он развязно подмигнул, и Эванс скривился. — Зачем ты это для меня делаешь? — тихо произнес он. — Как я уже тебе говорил, — ухмыльнулся тот, — баш на баш. Я помогаю тебе — ты помогаешь мне. Все просто. У меня есть долги, а ты — сказочно богат. Думаю, что покрытие моих долгов — небольшая плата за твою новую судьбу. «Чужую судьбу», — горько подумалось Эвансу, но он отогнал эти мысли. Сейчас было не время и не место заниматься самоедством — если все удастся как задумано, то у него будет полно времени для этого после. Опустившись на пол напротив Эванса, Джек вытащил из-под одежды какую-то старую потрепанную книгу. Взгляд Гарри невольно приковался к левой руке парня, к сидящей на указательном пальце огромной серебряной печатке с головой льва. Ободряюще улыбнувшись, Джек раскрыл книгу на заложенной странице и принялся нараспев произносить довольно странные слова. С любопытством заглянув в книгу, Эванс увидел яркие переливающиеся надписи на неизвестном языке, которые ни о чем ему не говорили. Откуда-то повеяло холодом. Гарри поежился, и тревожно оглянулся, недоумевая, откуда вдруг подул ветер. Темноволосый продолжал свои песнопения, не обращая никакого внимания на изменения в воздухе, и Гарри заставил себя успокоиться, сосредоточившись на мелодии чужих слов. Неожиданно свечи попеременно стали мигать, а в зеркалах замелькали непонятные тени. Эвансу стало страшно. Внутренний голос вопил, что он совершает ошибку, доверяясь этому странному парню, но он усилием воли заставил его заткнуться. Вдруг Джек замолчал, и хитро уставился на него. — Теперь иди, — произнес он. — Куда идти? — не понял парень. Тот не ответил, лишь ухмыльнулся еще шире. Внезапно все свечи погасли и коридор погрузился во мрак. Чертыхаясь, Эванс вскочил на ноги, и двинулся вперед, ощупывая пространство перед собой руками. Темно было хоть глаз выколи. В изумлении проведя ладонями, Гарри понял, что темноволосый куда-то исчез — то ли смылся через лестницу на улицу, то ли просто растворился в воздухе. Ругая себя за глупость и излишнюю доверчивость, он пошел по коридору, ощупывая руками стены и двери, тщетно пытаясь отыскать среди них ту самую, что вела на лестничный пролет. Гарри по очереди толкался в закрытые двери и, убедившись, что они заперты, шел дальше. Толкнувшись в очередную, он ощутил, как она, с трудом, но все же поддается под его ладонями. Обрадовавшись, Гарри нажал сильнее и дверь со скрипом распахнулась. Поспешно переступив порог, он проскользнул в темную комнату. Окончательно испугавшись, Эванс стал шарить по стене в поисках выключателя, как пол внезапно ушел из-под ног, и он кубарем полетел во тьму.