У черты.

Они жадно целовались, забыв о всех запретах. Гарри впервые чувства во себя так… свободно. В крови кипела смесь возбуждения, восторга и адреналина — впервые Роуз настолько доверилась ему, что дала доступ «к телу». — Гарри… — выдыхает Роуз, чувствуя, как слабеют и дрожат ноги. С ней творилось что-то невероятное, по ее мнению: тело начало откликаться на касания молодого человека — по нему будто бы расходились электрические разряды; язык слегка немел и заплетался, едва успевая откликаться на его жаркие и короткие поцелуи и прикосновения губ к коже; изнутри поднимался жар и все в ней трепетало. Еще между ног стало ощутимо влажно — тело само говорило ей, подсказывало, что скоро должно было произойти… — я… я… Она чуть отстранилась от него, но прочитала в любимых зеленых глазах желание. — Роуз… — Гарри выглядел чуть смущенным, — я пойму… — Нет же… Я, — тут она взглянула в его глаза смело, — я хочу… большего… Правда! Но… Не здесь… — Да, — Гарри оглянулся на закуток в коридоре, где они с Роуз и спрятались на некоторое время. А еще — и он это знал, что портреты доложат директору обо всем… — Тогда пошли… *** Оба поднялись по ступенькам; они целовались буквально на каждом шаге. Не раз рука Гарри касалась ее груди под тонкой тканью бюстгальтера; дыхание обоих участилось, пульс увеличился, зрачки расширились. — Ты прекрасна, — выдыхал юноша, целуя ее в шею, — ты так красива… — Куда мы? — В Выручай комнату… Только там мы сможем… остаться наедине… — Долго? — Уже пришли… Дверь для двух молодых людей, желающих отгородиться от всего мира, будто бы специально распахнулась, приглашая вступить в совсем иную, другую жизнь. Едва закрыв за собой двери, оба рухнули на огромную постель из голубого шелка. Роуз перестала сдерживать сама себя, и откликалась на малейшее прикосновение рук, губ и ласк. Поттер срывал сам с себя опостылевшую мантию, стягивал с себя рубашку, помогал девушке справляться с пуговками на ее форменной блузке. Тела обоих словно плавились; Гарри в этот раз действовал напористо, сильно и резко. Роуз подчинилась ему; она желала его — его руки, касания, переплетения пальцев… его горячие, чуть сухие губы, его тело, запах… его черные волосы и зеленые глаза с миндалевидными зрачками. Щелкнула пряжка ремня, что держал джинсы юноши на поясе. Роуз чуть не расхохоталась, когда парень, в порыве страсти, едва в них не запутался. Она почти что отделалась от одежды на теле — на ней ничего не было, кроме нижнего белья телесного оттенка. Они продолжили. Через несколько минут Золушка уже позволила юноше расстегнуть бюстгальтер, и медленно стянуть его с ее тела. Ее голубые глаза глядели в зеленые, и секунды спустя она позволила себя уложить на широкое ложе кровати… *** — Гарри, — выдохнула девушка, чувствуя, как губы юноши спускаются по телу все ниже и ниже, — да-а-а… Он ласкал ей ее небольшую грудь; спускался вниз, к животу и бедрам, скользил руками по линии позвоночника, заставляя ее дрожать от предвкушения. — Роуз… Ты чудесна… — хрипло проговорил парень. — Твоя кожа пахнет солнцем… лепестками цветов… Еще… чуть уловимо… тыква… — Тыква, — едва вздохнула девушка. Ее свободная рука судорожно сжала материю шелковой ткани. Гарри коснулся губами особенно чувствительной точки внутри бедра. Она выгнулась дугой и хрипло, чувственно застонала. Ее соски затвердели, а тело давно хотело большего, чем она сама могла позволить. Оно предавало ее, заставляя открыться перед ним полностью. Его руки аккуратно стянули с нее последнюю преграду. Она чуть задрожала. Ее глаза взглянули в его. В глазах обоих друг к другу читалась обжигающая, почти что животная страсть, желание и любовь. Гарри еще раз навис над ее лицом, и они слились в жарком поцелуе. — Гарри… — Роуз… Их руки сами собой сжались в замок. Роуз покорилась ему. Все ее естество трепетало, и она в полной мере отдалась ему… *** Первое движение было обжигающе болезненным. Роуз даже всхлипнула — от острой боли, что на миг пронзила ее снизу, как иголкой. Но ласка юноши, и его аккуратные прикосновения, и нежность, с которой шептал ей на ухо, успокаивая, расслабили и успокоили ее. Их желание друг друга сделал свое дело, и вскоре они забыли обо всем на свете… Капли пота стекали по телам; дыхание становилось быстрым и прерывистым. Толчки следовали за толчками, и вскоре оба начали получать удовольствие. Роуз стонала как никогда; она будто бы в этот момент как никогда чувствовала себя… наиболее полной, полноценной… Гарри входил в ее тело то невыразимо медленно и осторожно, но напротив — резко, быстро и грубо. Иногда они просто катались по кровати, а иногда замирали, переводя сбивающееся дыхание. Золотистые волосы Роуз растрепались по подушке; Гарри жадно запустил в них пальцы, закручивая их. Ему нравилось ощущать девушку всем своим естеством, ему нравилось приносить ей удовольствие, и получать его от нее взамен. Они будто бы иногда взлетали в небо на невидимых качелях, и парили на них. Им хотелось, чтобы это ощущение никогда не уходило и никогда не кончалось… Но от его толчков Роуз ощутила, что внутри нее что-то постепенно нарастает. Раскрывается, будто бы бутон цветка. Так медленно и неотвратимо… Гарри с каждым движением сейчас все глубже и глубже погружался в ее плоть, выбивая из нее все более и более громкие крики и стоны страсти. Он и сам стонал — от наслаждения и удовлетворения. — Гарри-и… Еще… еще… — Да-а-а, — Гарри запрокинул голову назад, — да-а, Роуз, да-а… Их сплетенные в любви тела скользили по голубым простынями. Шелк пропитался их потом и запахом духов Роуз… Гарри вскрикнул, кончая. Роуз застонала так же, и кончила одновременно вместе с парнем. Оба рухнули на ложе в полном изнеможении. — Люблю тебя, — выдохнул Поттер, целуя ее. Но сейчас его поцелуй был лишен страсти. Просто нежность. — Я тоже тебя люблю, — голубые глаза девушки, полные любви, нежности, не могли сейчас лгать. Девушка прислонилась к плечу юноши; Гарри провел рукой по волосам, и снова коснулся губами ее вспотевшего лба. Она легко рассмеялась…