***
На обед Поттер заявился уже с новоиспеченным другом под удивленные взгляды, сопровождавшиеся оханьем, аханьем и бурными сплетнями, которые уже, видимо, успели разойтись по всем факультетам. Сейчас Гарри мог мечтать лишь об одном: чтобы в нем появилось столько же пофигизма, как в его друге, которого, видимо, совершенно не беспокоило чрезмерное внимание общественности, а наоборот даже, почему-то, радовало. Рональд на обед не явился, как и его сестра, но зато была Гермиона, которая сразу же решила наброситься на волшебника с вопросами, отвечать на которые совершенно не было желания, но выхода не было. — Гарри Джеймс Поттер, что это все значит? — Прости? Ты о чем? — Стараясь прикинуться «дурачком», удивленно спросил юноша. — Обо всем! Прекрати строить из себя дурака. Я не первый день тебя знаю. Во-первых, что произошло между вами с Джинни, что Рональд был сегодня так зол на тебя? — Зол? Гермиона, он не просто был в таком настроении: этот «великий мститель» чуть ли не перед всей школой ударил меня за то, что я отшил его сестру. — ЧТО?! ТЫ ОТВЕРГ ДЖИННИ?! — Закричала Грейнджер на весь зал, чем привлекла еще больше внимания к его личной жизни. — Не понимаю твоего удивления. Я вот лично не помню, чтобы признавался ей в любви, и уж тем более не вспомню, чтобы делал ей предложение, которое, по мнению ее и всего семейства Уизли, я должен был сделать. Так что меня естественно взбесило, ведь она возомнила, что я обязан жениться на ней. — Так, с Уизли более или менее понятно, а теперь самый главный вопрос: ПОЧЕМУ ВЫ С МАЛФОЕМ ЯВИЛИСЬ В СТОЛОВУЮ ВМЕСТЕ, И ВСЕ ГОВОРЯТ О ТОМ, ЧТО ВЫ С НИМ ЧУТЬ ЛИ НЕ ПОМОЛВЛЕНЫ, А, ПОТТЕР?! Услышав столь странные слухи, Гарри сразу же обернулся, чтобы увидеть реакцию Драко на слова Гермионы. Маг еле сдерживался от смеха, но, заметив взгляд Поттера, развел руками, ухмыльнулся, делая вид, а-ля «ну-я-же-говорил», а после страдальчески вздохнул, явно предчувствуя новый титул. — Мы с Драко дружим. — Спокойно сказал, развернувшийся к возмущенной подруге источник сплетен. — КТО?! ДРУЗЬЯ?! С ОДНИМ ИЗ СЛИЗНЕЙ?! ОН ЖЕ ВСЕГДА НАС ЗАДИРАЛ, С КАКИХ ЭТО ПОР ВЫ ДРУЗЬЯ?! — Попрошу без оскорблений, мисс Грейнджер, а то я могу случайно забыть, кем Вы приходитесь Гарри, и затронуть тему чистоты Вашей крови. А Гарри — мальчик не маленький, да и не помню, чтобы он записывал Вас, мисс, в свои мамочки, и запретить ему общаться С ТЕМ, С КЕМ ХОЧЕТ ОН, подчеркиваю, ПО СВОЕМУ ЖЕ ЖЕЛАНИЮ, прав у Вас ровным счетом НИ-КА-КИХ. А подружились мы сравнительно недавно, остальное Вам знать необязательно. — Неожиданно вмешался в разговор Драко, от которого подобного не ожидал совершенно никто. Этот неожиданный факт давал еще больше почвы для сплетен, а-ля: «Гриффиндорец-под-защитой-Слизерина» или «Любовь между разными факультетами»; но больше задавать своих вопросов ни один из присутствующих не решался и в повисшей напряженной тишине все уплетали свои порции, поглядывая, как теперь уже знаменитая «парочка» одарила друг друга улыбкой, а затем все же принялась за обед, не обращая внимания на любопытные взгляды. Гермиона же после слов того, как ее поставил на место всего лишь «один из слизней», сидела еще более возмущенной чем обычно, но продолжать перепалку она не решалась. И сейчас, видимо, со злостью представляла вместо куриной ножки, которую она быстро и недовольно грызла в тот момент, ничего не подозревающего ученика Слизерина. «Наверное, если бы здесь не было людей, она бы вскрыла его» — передернувшись, подумал Гарри и мысленно пожалел друга.***
Оставшийся день проходил без особых эксцессов, но, к несчастью, это и не значило, что внимание к данным персонам прекратилось и если прислушаться, то почти на каждом углу школы можно было услышать все новые и новые детали личной жизни друзей. Идя по коридорам, они с Драко еле сдерживались от того, чтобы не засмеяться на всю школу. Кто-то говорил, что Малфой-младший обманом соблазнил Поттера, и поэтому тот отшил «бедняжку Уизли»; другие говорили, что между ними давно любовные отношения и сейчас, в связи с решением о помолвке, волшебники решили больше не скрываться; но самым смешным было то, что многие, как и предполагал слизеринец, могли даже упрекнуть его тем, что «хорек» использовал на герое круциатус, не добившись от него взаимности, или вообще был послан Темным Лордом для переманивания Гарри на темную сторону. Но все же, даже не смотря на повышенный нездоровый интерес к ним, Гриффиндорца радовало то, что больше никто не захотел выяснить отношения или подраться, а Драко же вообще относился ко всему спокойно как удав, и даже отшучивался: — Да, Гарри, до знакомства с тобой такой интерес к моей персоне мне, наверное, мог лишь сниться. Умеешь же ты сделать знаменитым, и я даже понимаю, чего ты так Лорду сдался. Видимо, он просто хотел пропиариться. — С серьезным видом сказал однажды Драко, и от его серьезности обоим стало еще смешнее. — Ну, а вообще, Гарри, не обращай внимания, у нас завтра первая игра за этот год, не ударь в грязь, не смотря на то, что мы друзья, я все равно буду биться в полную силу. Гарри же мог только согласиться. Для него было ново, что против него будет играть его же друг, но, понимая, что победа или поражение не будут значить совершенно ничего в их отношениях, полукровка успокаивался. В мыслях все всплывал Рональд и его неожиданная для Поттера реакция. — О рыжем своем думаешь? — Будто заметив, спросил Драко. — Да, думаю он меня сегодня до отбоя не оставит в покое, да и кровати у нас рядом… — Неуверенно ответил Гарри. — Забей на него. Уж слишком много он на себя берет, да и не маньяк же он серийный, чего переживаешь? Тем более, до отбоя я займу твое время, и попадешь ты в общие спальни только тогда, когда рыженький будет уже спать без задних ног. — С твоим талантом тебе точно нужно стать психологом: клиентки будут в очередь выстраиваться. Я уверен. — Возможно, но мне и тебя хватает.***
Весь вечер они с Малфоем-младшим провели вместе. Бродя по замку и иногда выходя во внутренний дворик, волшебники успевали делиться с друг другом воспоминаниями о своем детстве, чувствах, переживаниях. Гарри смог рассказать, что до сих пор не смог придумать, куда ему идти после седьмого курса. Драко коротко, но уверенно сообщил ему, что министерство было бы лучшим выбором, над чем полукровка решил действительно задуматься. Чистокровный же маг признался, что до 8 лет напоминал кисейную барышню, по рассказам родителей, и просил никому об этом не рассказывать. Гарри с каждым моментом удивлялся все больше и больше. Малфой оказался не только веселым и интересным, но еще и действительно хорошим человеком: да, в нем было много дерзости и грубости, но как оказалось, он использовал такое поведение лишь для отпугивания от себя нежелательного общения, что у него действительно получалось на ура. Через некоторое время часы сообщили о том, что всем учащимся пора разойтись по их спальням для отбоя, и друзья, неохотно попрощавшись, поплелись к дверям своих общежитий. Полная дама, выслушав давно известный Гарри пароль, под аккомпанемент своих тихих напевов пропустила юношу во внутрь. И взору полукровки предстала общая комната его общежития. Гостиная уже опустела и находилась в полумраке из-за погашенных после отбоя свечей, в окне, расположившемся над лестницей, блестели звезды, и украдкой появлялась луна. Во тьме лестницы стояла фигура, и Гарри она казалась явно хорошо знакомой. Подойдя поближе, он увидел, что тем, кто стоял там, был Рон, который, видимо, ждал его возвращения. — Явился? Со слизнем шлялся, или ты уже и ему нашел замену, а то откуда же нам знать, непросвещенным? Ну ты и гад, Поттер, а я считал тебя другом, но ты оказался таким же, как этот проклятый «хорек». — Тихо, но раздраженно сказал рыжий. — Рон, послушай, я н… — Начал брюнет, но тут же осекся, вспомнив совет Драко: не оправдываться, если человек даже не хочет тебя слушать, и продолжил, — я не обязан перед тобой отчитываться, у нас с твоей сестрой не было ничего серьезного, и если хочешь, можешь и дальше возмущаться, мне все равно. — Спокойно закончил Гарри и поплелся ложиться спать. — Это мы еще посмотрим, Поттер. Ты ответишь за тот позор, что пришлось пережить Джинни, и пожалеешь, что поверил мерзкому слизню о его благих намерениях быть тебе другом. Это я тебе обещаю. — Сказал вслед ему Рональд, но парень уже ничего не слышал, а спокойно готовился ко сну, не думая совершенно ни о чем плохом.***
Утро прошло на удивление спокойно. Слухи со стремительной скоростью продолжали закручиваться в какой-то огромный ком небылиц, но Поттера это уже вовсе не интересовало, и он во всю собирался с мыслями перед товарищеским матчем между факультетами красных и зеленых. Рон же демонстративно не разговаривал с пресловутым героем, поглядывая на свою подругу, чтобы она тоже этого не делала, хотя это, по-видимому, было ей совершенно не по нраву, и вид ее открыто об этом говорил. Сестра же Рональда, Джинни, наоборот была готова просверлить в волшебнике дырку, чтобы он обратил хоть чуточку своего внимания на нее, но посчитав, что сейчас его разговоры с ней хоть нежные, хоть грубые могут привлечь еще больше всеобщего внимания, Гриффиндорец решил не обращать на нее сейчас внимания. Новый друг Гарри, Драко, впрочем тоже просверливал в нем дырку, но явно не по той же причине, что и Уизли, а из крайне большего интереса к тому, почему этот рыжий такой спокойный. На самом деле, как выяснилось, Малфой очень любил разговоры, особенно о ком-то другом. Догадки об этом, конечно, были, но представить, что гроза Слизерина мог пойти в свою мать Нарциссу не только внешностью и способностями в магии, но и характером, было крайне сложно, но Поттера это вовсе не отталкивало, и ему очень нравилось проводить время в компании слизеринца. Когда Гарри чувствовал себя тоскливо, он мог всегда выговориться и даже получить дозу гормона счастья в виде объятий. Хотя об этом Малфой строго настрого запрещал рассказывать хоть кому-то, ссылаясь на то, что его могут неправильно понять. Да и вообще, его репутация, заработанная с таким трудом, может слишком быстро разрушиться, если в школе прознают о том, что слизеринец утешает гриффиндорца. Поттер понимал своего друга и рассказывать секреты близкого человека уж точно никому не хотел. Если бы однажды кто-то сказал, что они с Драко будут мило общаться, обниматься и обмениваться с друг другом самым сокровенным, то даже под страхом авады это бы показалось для него бредом, но не сейчас. Рядом с блондином он чувствовал себя расслабленно и не боялся ляпнуть лишнего, как со многими другими. Все ждали от него чего-то героического, необычного, но не слизеринец, и это очень нравилось Гарри. Однажды он даже поймал себя на мысли, что больше не хочет даже на минуту расставаться с ним, но отогнав эти смущающие слова, решил промолчать.***
— КВОФФЛ С ПОДАЧИ ВЭЙЗИ ПРОХОДИТ В КОЛЬЦО, И КОМАНДА СЛИЗЕРИНА ПОЛУЧАЕТ 10 ОЧКОВ, СЧЕТ 70/90 В ПОЛЬЗУ СЛИЗЕРИН. — Закричала комментатор, и факультет зеленых ободряюще засвистел. Рональд, стоявший на воротах, лишь неодобрительно зафыркал. Думать о чем-то другом кроме мести Поттеру не было сил, вот и поэтому слизни лидировали, а вся команда раздосадовано поглядывала на него, будто спрашивая, в чем дело. Звонок, и трибуны вновь заполнились радостным гомоном, а голос комментатора, который и так не прекращал тараторить, стал еще громче. — И ВНОВЬ СЛИЗЕРИН ПОЛУЧАЕТ 10 ОЧКОВ, КОМАНДА ГРИФФИНДОР ЗАМЕТНО ОТСТАЕТ, И ВСЯ НАДЕЖДА ЛИШЬ НА ПОТТЕРА С ЗОЛОТЫМ СНИТЧЕМ. — После этих слов уже трибуны Гриффиндора стали выкрикивать имя Гарри, а у Уизли будто треснули по швам нервы. — Мало того, что этот гад опозорил всю мою семью, так еще и внимание на себя все привлекает. Ну, Поттер, ты напросился. — Взбесившись, сказал Рональд и, выхватив у ближайшего загонщика биту, метнул бладжер в пролетавшего неподалеку Поттера. Мяч с бешенной скоростью полетел в сторону ничего не подозревающего Гарри, который только что начал охоту за появившемся перед ним и Малфоем снитчем. Гриффиндорские трибуны заревели в разнобой, что-то крича, к ним подключились и слизеринские, которые заметили явное нарушение правил. Ничего не понимающий Драко резко обернулся и, увидев погоню за Гарри, решил предупредить друга, но не успел. Бладжер на всей скорости влетел в Поттера и, сбив его с метлы, полетел дальше, оставив ошарашенных студентов наблюдать за падением потерявшего сознание парня. Сейчас его окружала лишь непроглядная темнота, сгущавшаяся с каждой секундой: ни боли, ни понимания, где он, у него больше не было. Лишь сквозь мрак и тишину изредка прорывался взволнованный голос Малфоя. «Наверное, мне это все снится. Он же не хочет разрушить свою репутацию? Да, верно, это все сон» — подумалось Гарри, а после будто и вовсе перестал существовать мир, который только недавно был вокруг него.