***
Конечно, девушка ещё спала. Бенджамин слышал через открытое (отец Тэйлы не смог починить вентилятор, как и надеялся Бенджамин) окно её неглубокое, тихое дыхание. В их квартире было слышно лишь возню отца девушки. Из обрывков, подслушанных когда-то с крыши, разговоров Бенджамин узнал, что мужчина работает врачом. С такой профессией стабильность маловероятна ― в свой выходной ты можешь находиться в больнице и принимать пациентов. Так что, по всей видимости, главу семьи вызвали на работу, и он собирался. Мать Тэйлы Бенджамин ни разу не видел и даже не слышал её голоса из глубин квартиры. «Может, она ушла от них?» Он сидел на крыше, лениво вслушиваясь в тяжёлые шаги мужчины, шкварчание завтрака, шорох надеваемой одежды. Звуки других жильцов дома его не волновали. Бенджамин лишь ждал, когда уйдёт отец Тэйлы, а сама девушка, сладко зевнув, будет вставать со своей кровати.***
― Бенджамин? Почему ты… Ты ушёл, даже не попрощавшись! Дождавшись, когда девушка проснётся, приведёт себя в порядок и позавтракает, Бенджамин поднялся к ней и постучался в дверь. Тэйла открыла, явно не ожидая увидеть нового знакомого, странно сбежавшего ни с того ни с сего. ― Мне позвонили, и я был вынужден уйти, ― соврал Бенджамин. Вампир не имел телефона. У него не было необходимости таскать с собой повсюду этот кусок металла. ― Извини, что не попрощался. Глупо получилось. Это тебе в качестве извинений, ― он протянул Тэйле букетик: ярко-розовые цветки азалии и гибискуса, окружённые листьями папоротника сочного зелёного цвета. Бенджамину пришлось проникнуть в цветочный магазин ещё до его открытия и самому составить букет. Кеби когда-то обучала его языку цветов. Разумеется, их он просто так не забрал, а оставил нужную сумму на прилавке. Глаза Тэйлы округлились. ― Это… это мне? ― от удивления она не находила слов. ― Тебе не нравится? ― осторожно спросил Бенджамин. Тэйла аккуратно забрала букет, бережно поправляя листочки папоротника и вдыхая аромат цветов. ― Они восхитительны, Бенджамин! Тебе не стоило тратиться на такой роскошный букет. ― Это того стоило, ― улыбнулся вампир. И правда, он получал большое удовольствие, видя, как Тэйла радуется его подарку и вовсе не думает прогонять.***
― Знаешь, у египтян в почёте песочные, солнечные цвета, ― Бенджамин, сидя на кровати, рассматривал обои с изображённым на них густым, зелёным лесом. Это были не джунгли — обычный лиственный лес, каких много ближе к северу. ― А у тебя комната утопает в зелени. Почему? Прошло две недели с примирительного похода Бенджамина к Тэйле. Юноша и девушка здорово сдружились и весело проводили время. Когда жара не так давила на Рашид, Тэйла непременно вытаскивала упирающегося Бенджамина на улицу, гулять по солнечному городу. А когда стояла духота, они проводили дни у девушки, болтая, читая книги, смотря фильмы. Тэйла привыкла к отказам Бенджамина поесть, поэтому она жевала свою еду, а юноша в это время развлекал её разными историями. Истории были правдивы, но откуда Тэйле было знать, что это так? Многие события, описываемые Бенджамином с поразительной детальностью, произошли задолго до рождения девушки, поэтому Тэйла наивно полагала, что это просто красивые сказки, а её друг ― искусный выдумщик. Но всё равно она слушала рассказы с искренним интересом. ― Моя мать нарекла меня Тэйлой, и мне кажется, именно моё имя заложило во мне любовь ко всему зелёному, ― Тэйла с нежностью улыбнулась, её взгляд был рассеянным. Бенджамин взглянул на неё. Девушка никогда не упоминала свою мать. ― Тэйла ведь переводится как «зелёная», ― усмехнулась она, опустив глаза вниз, ― мне кажется, у меня это в крови. Нечто, что всегда было со мной. Папа был против, хотел дать мне более распространённое имя: Кифи, Нану, Захра… Но мама захотела Тэйлу, ― она вздохнула, как показалось Бенджамину, печально. ― Она ушла от вас? ― осторожно спросил он. Если Тэйла выговорится, ей наверняка будет легче. К тому же, в вампире опять взыграло любопытство. ― Нет, ― глухим голосом отозвалась Тэйла, ― она пропала без вести одиннадцать лет назад. Это было очень странно. Папа был в больнице на ночной смене, мы с мамой спали в своих комнатах. Мне слышался крик мамы, но тогда я думала, что это лишь мой сон. А утром… ― её голос сорвался, и Бенджамин, наклонив голову, увидел блестящие дорожки слёз на щеках девушки, ― мамы не было. Исчезла. Полиция обнаружила немного крови на подушке, но мама накануне порезалась, когда готовила ужин, так что это мало что значило… Её голос перешёл в невнятные бормотания, когда она закрыла лицо дрожащими руками. Не зная, как утешить Тэйлу, Бенджамин придвинулся к ней и обнял, не задумываясь о холоде своей твёрдой кожи. Девушка, словно маленький ребёнок, прижалась к груди друга, всхлипывая, не в силах унять слёзы. Её хрупкие плечи сотрясала мелкая дрожь, и Бенджамин не мог понять от чего: от холода его кожи или от рыданий. А может, от всего сразу? ― Прости, меня. Прости, ― он баюкал Тэйлу, ожидая, когда она успокоится. Её горячие слёзы намочили его футболку, от тепла её кожи Бенджамину казалось, что он тает. Окружённому её ароматом, вампиру поначалу было трудно унять свою жажду. Он редко дышал. Но теперь, привыкнув к неизменному жжению в горле, он не боялся вдохнуть воздуха. Это было нужно и для поддержания разговора и для того, чтобы напомнить себе, что Тэйла не просто человек, служащий вампиру в качестве закуски. Она его подруга. Причём, очень беззащитная подруга. Юноша вздохнул. И зачем он начал этот глупый разговор? Бенджамин корил себя за то, что причинил боль Тэйле, вызвав у неё волну тяжёлых воспоминаний. ― Всё нормально, ― Тэйла сделала глубокий вдох-выдох. Освободившись от объятий Бенджамина, она направилась на кухню выпить воды. Юноша задержался, чтобы быстро сменить линзы и взглянуть в зеркало, висящее на шкафу. Пудра нигде не стёрлась. Он выглядит, как человек, всё нормально. «Хотя, ― подумал Бенджамин, ― я и чувствую себя человеком».