Следующая жертва

      Противный звук скотча резал слух, но Свон ничего не могла поделать, её запястья были слишком крепко сжаты за спиной. Она чувствовала, как внутри всё сковало страхом, как бешеный ритм сердца чувствовался в висках пульсирующей болью. Ещё никогда ей не было так страшно, внутри буквально всё было в вакууме. Она понимала, что конец уже близко, но старалась не поддаваться панике и делать всё, что в её силах, но вот связанной возможностей становилось намного меньше.       Звук скотча стих, и в комнате наступила давящая тишина. Свон слышала только своё дыхание и ритм собственного сердца. Она чувствовала, что Грэм стоит позади неё, но не доносилось ни единого звука, который бы выдал его присутствие. Крепкая хватка постепенно освободила её запястья, но легче от этого не стало, теперь эту задачу выполнял скотч. Эмма громко выдохнула через нос, и в этот момент Грэм схватил её за волосы, заставляя откинуть голову назад. Она хотела вскрикнуть от боли, но всё же сдержалась, больно поморщившись. — Паршиво, правда? Детектив, который всегда ловит преступников, спасает других, совершенно чужих людей, не может спасти себя, — она не видела его лица, но по голосу можно было понять, что он улыбался. От ощущения его дыхание на своей шее по её спине пробежал холодок, заставляя вздрогнуть.       В следующую секунду Хамберт взял её за подмышки и буквально бросил к стене. Свон больно ударилась плечом о твёрдую поверхность и зашипела. Звук скотча снова раздался в комнате, только на этот раз у ног. — Ты сказал «мы», как это? — спокойным голосом спросила Эмма, глядя прямо в синие глаза Грэма. Тот ухмыльнулся. — Не я тот убийца, которого вы так сильно хотите поймать, я лишь часть его, — всё с той же ухмылкой ответил он. — Зачем тебе тогда всё это? У тебя хорошая работа, могла бы быть семья… — А если мне не нужно всё это? — гаркнул тот, и Свон подскочила. — Все только и говорят о хорошей работе и семье, как будто в этом мире больше нет ничего другого, — он подался вперёд так, что их лица были всего в сантиметре друг от друга. — А может, мне нравится видеть в глазах людей страх, знать, что это я посеял его в них? Мне надоело жить обычной скучной жизнью, — его шёпот звучал устрашающе, а его ухмылка придавала ещё больше страха. — Именно поэтому ты решил присоединиться к такому, как он? — оба понимали, о ком шла речь. — Да, — растянул Грэм и провёл костяшками пальцев по щеке Эммы. Она резко отвернулась, не желая чувствовать это прикосновение. — А я ведь помню. Помню, когда мы были вместе, — он провёл языком по своим губам. — Такое не забудешь, — фыркнула Свон. — Но между нами ничего не было, не знаю, что ты там напридумывал в своей больной фантазии. — Я знаю, знаю, — спокойно ответил тот. Грэм медленно оттянул рукав её платья, оголяя плечо, и медленно обвёл пальцами бретельку чёрного бюстгальтера. — Конечно, кто нам помешает сделать это сейчас. — Не смей трогать меня! — гаркнула Свон, дёрнувшись. От его прикосновений она почувствовала отвращение, такое, что к горлу подступила тошнота. — Осторожнее, Свон, — Хамберт наклонил голову на бок, — ты что, забыла? Твои протесты всегда заводили меня. — Зачем тебе всё это, Грэм? Зачем тебе издеваться надо мной? Почему ты не убьёшь меня сразу? — она говорила твёрдо. — Так же будет проще и тебе, и мне. — Проще, но вот только хозяина это не устроит.  — Хозяина? — переспросила Свон. — Он хочет, чтобы ты видела, как он переступит порог твоей квартиры, как пройдёт в эту комнату, как разложит свои инструменты на этой тумбочке, — Грэм медленно провёл пальцами по поверхности прикроватной тумбочки. — Ему хочется, чтобы ты всё это видела, и хочет видеть, как твои глаза наполнятся страхом, осознанием, что твой конец уже близок.       От этих слов Эмма почувствовала, как участилось её дыхание, как сердце ещё сильнее стало отбивать чечётку в груди, намереваясь вырваться наружу. Она знала, что ей никто не поможет: никто не знал, что сейчас здесь происходило, и никто не узнает этого, пока её тело не обнаружат здесь, в этой квартире, завтра. Джонс придёт на работу утром, намереваясь увидеть её там, но в кабинете будет пусто. Когда пройдёт достаточно времени, он начнёт беспокоиться и поедет к ней домой. Она не откроет. Тогда он выломает дверь, зайдёт в квартиру и, пройдя в спальню, увидит ужасную картину, которая навсегда изменит его. Свон знала, как всё будет и что будет твориться в этой комнате, какие будут последствия, если сейчас она поддастся панике и не начнёт думать разумно.       «Возьми себя в руки, Свон, думай как детектив, а не как испуганная девушка. Страшно. Но не смей поддаваться панике. Сейчас только ты можешь спасти себе жизнь. Ты и никто другой». — Ты пляшешь под его дудку, Грэм, — фыркнул она. — Ты лишь мелкая пешка в его игре, он использует тебя, а ты веришь ему, как наивный семилетний мальчишка. — Я нужен ему! — яростно крикнул тот.       В один шаг он приблизился к Эмме и крепко сжал её подбородок. Как только он открыл рот, чтобы сказать ещё что-то, в дверь раздался звонок. Грэм выпрямился и напрягся как струна, ведь до приезда человека, которого он ждал, было ещё достаточно долго. Испугавшись, он быстро заклеил Эмме рот скотчем, хоть она и сопротивлялась, и направился к выходу, заранее прикрыв дверь в спальню.       Эмма посмотрела на время, и её глаза расширились.       «Боже, Дейв, спасибо, отвлеки его, задержи как можно дольше, — мысленно говорила она, словно надеясь, что брат прочтёт её мысли. Она судорожно начала водить по комнате глазами, и её взгляд упал на ножницы, которые валялись под кроватью. — Вот что я сбросила сегодня ночью с тумбочки».       Свон, стараясь делать это как можно быстрее, подползла к кровати, хоть это далось и не просто, и, привалившись к ней спиной, попыталась дотянуться до ножниц. Несколько секунд — и её старания увенчались успехом. Она слышала, о чём говорили её брат и Грэм. Второй что-то втирал ему о том, что сейчас Эмма занята, и он сам привезёт её к родителям. Тем временем Свон удалось освободить затекшие запястья от скотча, но времени было катастрофически мало, поэтому она резким движением содрала скотч со своих губ, едва сдержав вскрик от боли. Кожу сильно жгло, но она не обращала на это никакого внимания, сейчас её целью было найти то, что поможет ей остаться в живых. Взгляд упал на клатч, где лежал телефон.       «Телефон. Звонок. Да, звонок. Джонс. Он сможет отследить его».       Эмма дрожащими пальцами достала телефон и набрала нужный номер в надежде, что Джонс ответит быстро. Время тянулось мучительно медленно, руки тряслись, дыхание было сбитым, а сердце так и продолжало колотиться. Она слушала то, что происходило за дверью и одновременно надеялась, что Джонс возьмёт трубку, потому что сейчас только он её последняя надежда, иначе это её последний день. — Свон? — после двух монотонных гудков в трубке послышался знакомый голос, который заставил Свон немного выдохнуть. — Нужна твоя помощь, — быстро затараторила она, — помоги мне. — Что случилось? Где ты? — непонимающе спросил тот. Эмма услышала, как входная дверь закрылась, и от этого звука её бросило в пот. — Он уже близко, — после этих слов она отключилась и запнула телефон под кровать, схватила ножницы и кусок скотча, который был приклеен к её рту. Эмма села в ту же позу, в какой и сидела, когда Хамберт покинул комнату, заклеила себе рот и сложила руки за спиной, обхватив ножницы ладонями. Пистолет, конечно, был бы сподручнее, но он, как назло, остался на кухне, там, где она его и оставила. Сейчас оставалось только одно — надеяться, что Джонс среагирует быстро и приедет раньше, чем в квартире появится «Звездочёт».       В комнату ворвался Грэм и, увидев её на полу по-прежнему связанной, победно улыбнулся. — А твой братец оказался настойчивее, чем я представлял себе, — он наклонился, — весь в тебя, — в этот момент его щёку обжог сильный порез, Хамберт покачнулся назад. Пока он приходил в себя, Свон успела разрезать тот кусок скотча, который связывал её ноги и оторвать скотч от губ. На этот раз это было не так болезненно. — Поверь, я знаю это, — мимолётно улыбнулась она и перехватила ножницы поудобнее. Грэм ошеломлённо посмотрел на неё и поднёс руку к щеке, которая сильно болела. На его пальцах осталась кровь. — Дрянь! — крикнул он и достал свой нож. Он сделал это так быстро, что Свон даже не смогла понять, где он был у него. Ножницы против ножа — не самый лучший расклад.– Вздумала обдурить меня. Хм, ну давай посмотрим, как ты справишься без своего пистолета. — Легко, — фыркнула Эмма, стоя прямо напротив него и смотря в его глаза. За окном уже виднелся закат, и комната залилась оранжевым цветом. Свон знала, что Грэм не убьёт её, потому что тогда он расстроит своего хозяина и, возможно, сам лишится своей головы. — Ты не убьёшь меня, — решительно заявила она, — тебе нельзя.       В следующую секунду Эмма замахнулась ножницами, и Хамберт уловил момент, чтобы перехватить её руку и блокировать удар. Она попыталась отбиться, но всё было безрезультатно. Грэм повалил её на кровать и, сев сверху, лишил возможности двигаться. — Ублюдок, — зашипела Свон, пытаясь вырваться. Тот разжал её пальцы, которые сжимали в руке ножницы, и, высвободив их, отбросил в сторону. — Ну что, Свон? Ты повержена и обезоружена, — засмеялся он, смотря на неё сверху вниз. Она чувствовала себя беспомощной, лёжа под ним. Сейчас он мог сделать с ней всё что угодно. — Знаешь, Эмма, мне запретили трогать твою шею, — Грэм наклонился ниже, — но никто не запрещал мне касаться других частей твоего тела.       Он достал нож, и его лезвие блеснуло в луче заходящего солнца. Свон попыталась вырваться, но ничего не получилось. Грэм медленно провёл ножом по её щеке, потом, едва касаясь, провёл по шее и, наконец, остановился на ключице. В этот момент Эмма забыла, как дышать. Страх. Животный страх сковал всё тело. — Я никогда не получал такого удовольствия, — прошептал Хамберт. — Всегда всё было однотипно: страх, крик, мольба о пощаде. Но с тобой всё по-другому… — Я никогда не буду просить о пощаде, — она перебила его, — унижаться перед такими, как ты и твой… идиот — да никогда в жизни, — выпалила Свон прямо в лицо Хамберту. — Вот именно это и доставляет удовольствие, — он засмеялся. — Ты продолжаешь бороться со мной, даже несмотря на то, что все твои попытки не приносят успеха, — Грэм водил кончиком ножа по открытой части груди, но не задевая шею, заставляя Свон дрожать. Она шумно выдохнула, когда он провёл лезвием по ключицам. Из её груди вырвался крик, когда он нажал на нож и оставил на ключице алый вертикальный порез. Эмма почувствовала, как струйка крови стекла вниз и впиталась в рукав платья. Из груди Грэма вырвался смешок, когда он увидел, как она зажмурилась от боли. — Неописуемое чувство, правда? — он коснулся ножом её плеча и, проводя сверху вниз, постепенно надавливал. Эмма терпела, стараясь не кричать.       Сейчас она молила только об одном: чтобы смерть была быстрой, но уже было известно, что такого не будет, эти двое сполна насладятся моментом. Хамберт медленно убрал нож в сторону и провёл большими пальцами по щекам Эммы, которые были мокрыми от слёз, которые скатились, когда он наносил свои порезы. — Боже, Свон, неужели ты не такая железная, какой кажешься на первый взгляд, — с усмешкой произнёс он. — Тебе больно?       В этот момент в квартире раздался оглушительный хлопок, Эмма даже понять ничего не успела. Перед глазами всё плыло, и ей было невыносимо жарко. Раздались ещё два хлопка, и она почувствовала, как на лицо упала капля чего-то тёплого. Кровь. Не её кровь. Помутневшим взглядом она увидела, как Грэм медленно упал на бок на её кровати, и появилось чувство свободы. — Эмма! Эмма! — где-то вдалеке послышался до боли знакомый голос, и через несколько секунд в её поле зрения появился Киллиан, который склонился над ней. Он медленно и аккуратно помог ей подняться, и Эмма, недолго думая, упала к нему в объятья, стараясь не разреветься. Сейчас она была очень благодарна ему за то, что он приехал, за то, что сейчас здесь, рядом с ней.       Джонс аккуратно и нерешительно обвил руками её талию, сильнее прижимая к себе. Он боялся навредить ей, боялся причинить боль.       Они медленно отстранились друг от друга, и Киллиан обеспокоенно посмотрел в её до ужаса испуганные глаза. Потом опустил взгляд на раны, из которых вытекала алая кровь. Эмма чувствовала, как сильно ныли эти раны, и при малейшем движении руками хотелось кричать. — Он… он изнасиловал тебя? — держа её за локти, спросил Киллиан, не отводя взгляд. Свон помотала головой. — Нет, он хотел, но я не позволила, — она поджала губы, сдерживая рвущиеся эмоции наружу. — Это хорошо, — выдохнул Джонс. — Иди ко мне, — он притянул её к себе, обняв крепче, чем первый раз. — Киллиан, — шёпотом протянула она и закрыла глаза.