***
Беллами злился на Рейвен… на себя… на Монти… на чертову Алли… даже на Мёрфи, который, казалось бы, разрядил ситуацию и не позволил небольшой ссоре перерасти в настоящий конфликт. Беллами шел по коридору, ежась от холода, исходящего от стен. От стискивал челюсть и заставлял себя перестать думать о том, что никогда не сможет вернуться домой. Он был обязан это сделать, хотя бы ради Кларк. Чтобы ее жертва не оказалась бесполезной. — Беллами? — за спиной послышался взволнованный голос Эхо, заставив обернуться. — Мёрфи сказал, что ты поссорился с Рейвен. Беллами развернулся и подошел к девушке. Он обнял ее за талию, притягивая к себе, а она обвила руки вокруг его шеи. Раньше парень никогда бы и не подумал о том, что может настать такой момент, когда он сблизится с Эхо, но сейчас — в этом замкнутом пространстве, из которого не было видно выхода, — она была единственным родным и близким человеком, готовым прийти на помощь в трудную минуту. — После того, как я услышал голос Октавии… Я не могу перестать думать о нашем доме на Земле. Я хочу вернуться и вернуть всех вас, но ничего не могу поделать. — Вообще-то, можешь. Ты все еще наш лидер, Беллами. Ты не должен опускать руки и сдаваться. После разговора с сестрой ты поддался эмоциям, но ты можешь продолжать думать головой, чтобы помочь Монти и Рейвен победить Алли. — Эхо поджала губы и выдавила из себя: — Она бы хотела этого. Беллами не говорил с Эхо о Кларк, но и без того было понятно, как сильно он любил девушку. В первые месяцы жизни в космосе, он не мог есть и просыпался с криками в холодном поту оттого, что видел во сне смерть Кларк… снова и снова. Эхо ревновала его, но никогда не говорила этого прямо. Она принимала тот факт, что Кларк останется неотъемлемой частью жизни Беллами и его любовью. И за это Беллами ценил Эхо еще сильнее. — Ты права. Я могу помочь им. В конце концов, Харпер смогла осилить медицинский справочник, став нашим доктором. Наверное, мне просто не хватало твоей поддержки. На губах Эхо заиграла улыбка, она привстала на носочках и потянулась к Беллами, чтобы поцеловать его. Он ответил на поцелуй ласково, стараясь успокоить девушку и внушить ей уверенность, что справится со всем. Рядом с ней ему было проще поверить в собственные силы. Эхо стала его проводником в новый мир. Она всегда видела в нем лидера и, когда Беллами начинал сомневаться, напоминала, кем он является. Кем Кларк хотела видеть его. Проводив Эхо до каюты, Беллами вернулся на мостик. Он поймал на себе гневный взгляд Рейвен и подумал, что заслужил подобное отношение. Он действительно поддался эмоциям, которые сейчас били фонтаном из каждого. Следовало отключить сердце и подключить холодный расчетливый ум. Беллами вспомнил, как Кларк прикоснулась к его груди во время последнего разговора и попросила начать пользоваться мозгом. Тогда он побоялся, что она признается ему в своих чувствах, но теперь жалел, что не схватил ее в охапку и отпустил одну на верную смерть. Жалел, что так и не осмелился признаться в том, как сильно любит ее. Парень потер виски, чтобы избавиться от воспоминаний о Кларк, которые заволакивали его и не выпускали, и подошел к Монти. — Монти, ты извини, что я сорвался, — негромко произнес Беллами, отвлекая товарища от кодов. — Да ничего. Со всеми бывает, — пожал плечами Монти и устало улыбнулся. — Ты не спал больше суток. Иди, отдохни. Если я могу чем-то заменить тебя… — Вообще-то можешь… — Монти встал на ноги и нахмурился. — Вот. Нажимай на красную кнопку отмены каждый раз, как видишь похожее сообщение. Беллами ничего не понял из написанного текста, но постарался запомнить его. Он кивнул и занял место Монти. — Я вернусь через пару часов, — произнес Монти, удаляясь с мостика. — Я скажу Харпер, чтобы вколола тебе снотворное, — крикнула вдогонку парню Рейвен. Монти работал на износ, и Рейвен злилась, твердя, что так он угробит себя, а одна она вряд ли сможет одолеть Алли. Хотя каждый понимал, что Рейвен беспокоится за здоровье Монти, ведь он часть ее семьи. Беллами начал следить за кодами и нажимать красную кнопку отмены каждый раз, как видел сообщение, которое ему показал Монти. Но это чертово сообщение появлялось каждый раз, как только он нажимал кнопку, поэтому пришлось зажать ее пальцем. Со стороны послышался смех Рейвен. Беллами повернул голову, не отпуская кнопку. — Что случилось? — Можешь расслабиться, капитан. Монти пошутил. Эта кнопка бесполезна. Беллами отпустил кнопку, чувствуя, что внутри на мгновение колыхнулась обида, но потом он понял, что находится в кругу своих людей, которые как и прежде готовы шутить, стремясь к выживанию вместе, несмотря на все обиды и недопонимание. — Спасибо за то, что поддерживаешь меня, Рейвен, — произнес Беллами. — Спасибо, что не бросил нас, Белл. Без тебя мы бы вряд ли выжили в космосе шесть лет, — ответила Рейвен и улыбнулась. Беллами был рад, что конфликт улажен. Он почувствовал, что, скорее всего, именно этих слов ему и не хватало. «Все будет хорошо. Скоро мы вернемся на Землю», — подумал Беллами. — Я могу сделать что-то полезное? Или мне продолжать жать красную кнопку? — Вообще-то, можешь. Есть у меня одна идейка, и мне потребуется помощник. Беллами довольно улыбнулся и пошел следом за Рейвен.***
— Октавия, я слышала, что произошло с механиком, — произнесла Найла, войдя в кабинет и приблизившись к рабочему столу Хеды. — Если ты хочешь, я помогу тебе расслабиться? Найла провела по щеке Октавии тыльной стороной ладони, но та отвернулась в сторону, не позволяя ласкать себя. — Я сделала что-то не так? — Я сейчас не в настроении, — прошипела Октавия. Чертов механик напомнил ей Линкольна — первую и последнюю любовь. И после того, как перед ее глазами возник образ умирающего любимого, Октавия не хотела, чтобы Найла вновь вторгалась в ее душу. — Прости. Если ты захочешь, то знаешь, где меня найти. — Не захочу. Просто оставь все как есть. Я больше не желаю, чтобы нас с тобой связывало что-то кроме дружбы. Октавии показалось, что в уголках глаз Найлы блеснули слезы. Однако та улыбнулась, кивнула, развернулась на месте и ушла. Как и полагается: беспрекословно выполнила приказ Командующей. Едва дверь за Найлой закрылась, Октавия закричала и смахнула все со стола. Она не плакала. Слезы высохли давно. Со смертью Линкольна. Но сердце болело. От жестокости, которая была необходима, чтобы сохранить себя… Хотя бы немного. Октавия прикусила губу и поднялась на ноги. Стук в двери заставил расправить плечи. — Войдите, — произнесла сухо и чуть приподняла подбородок. — Хеда, — в кабинет вошел Миллер. Октавия ничуть не жалела, что сделала его начальником охраны: парень отлично справлялся со своими обязанностями. — Что снова стряслось? — Кажется, нам не удастся выбраться наружу. Все то, что мы расчищали в течение недели, завалило за несколько минут. Раскапывать нужно снаружи. Сердце стало биться чаще, а к щекам прилил жар. Октавия знала что это означает — припасов на всех не хватит и придется жертвовать кем-то, как Джаха пожертвовал сотнями жизней на Ковчеге. — Кейн говорит, что мы сможем продержаться чуть меньше недели, если есть надежда на то, что Беллами уже на Земле и начнет раскопки в нужном месте. «Мы должны избавиться от сотни людей», — начала пульсировать в голове пугающая мысль. — Спасибо за сообщение, Миллер. Мы разберемся. Парень не стал ждать, когда его попросят, и вышел. Эта черта его характера нравилась Октавии. Она сжала руки в кулаки и посмотрела на свое отражение затуманенным взглядом. Ей предстояло подписать смертный приговор сотне человек или лишить человеческую расу шанса на выживание. — Где же ты, большой брат? — выдохнула Октавия и направилась в зал совета, где наверняка собрались представители каждого клана.