***
Октавия решила взять несколько часов передышки и осталась в бункере вместе с Мэдди. Девочка оказалась очень смышленой и смогла довольно скоро расположить к себе. Она ни капли не была похожа на Шарлотту, демоническое отродье, убившее Уэллса (именно такой запомнилась девочка). Мэдди много знала о выживании, умела стрелять и разбиралась в оружии. Октавия вызвалась научить ее драться на ножах и мечах. Она с гордостью смотрела на найтблиду, понимая, что если та немного подучится и примет пламя, то ее определенно точно примут в свое время, как новую Командующую. Хотя был ли какой-то смысл в пламени, Октавия не знала. Вряд ли оно действительно могло передать ценные знания. Все необходимое Мэдди уже получила. И Октавия видела в ее взгляде желание бороться за справедливость. Вот только за своей молчаливостью девочка что-то скрывала. — Послушай, я же понимаю, ты не просто так ушла от Кларк. Она стала для тебя матерью, и нужна была веская причина, чтобы покинуть ее. — Мэдди поджала губы и не стала ничего отвечать. — Я не заставляю тебя говорить, но если решишь, что тебе нужно высказаться, ты всегда можешь… — Мне не нравится капитан Элегии. Он какой-то странный. И мне не нравится то, что Кларк проводит с ним много времени, — прошептала Мэдди, не в силах держать этот груз в себе. — Мне тоже не нравится Шеппард. Слишком идеальный он какой-то. Знаешь, я обещаю тебе, что мои люди проследят за ним и его людьми. И если что-то выяснится, я сразу сообщу тебе. — Мэдди кивнула и улыбнулась. — А что касаемо Кларк… В какой-то степени я ее понимаю. Не злись на нее. Октавия не знала, уместно ли объяснять ребенку, что такое разбитое сердце и желание забыться в объятиях другого мужчины, почувствовав хоть что-то. — Мы будем болтать или ты уже, наконец, начнешь учить меня сражаться на мечах? Октавия улыбнулась. Мэдди определенно нравилась ей, напоминая ее саму. Она кивнула и повела девочку в сторону тренировочной комнаты.***
Рейвен занималась починкой радиосвязи в бункере. Она не знала, зачем вообще Октавия попросила сделать ее, возможно, чтобы в дальнейшем перенести в Полис, но в любом случае, это занятие помогало немного отвлечься от мыслей о взгляде Джона в момент, когда Рейвен сказала, что не любит его. Этот взгляд, наполненный удивлением, болью и чем-то еще — непонятным и щемящим — снился ей по ночам несколько последних дней. Она не могла спокойно спать, потому что чувствовала себя предательницей. Чертовой предательницей. И ради кого она вообще старалась? Ради Эмори, которая все равно косилась на нее, как на злейшего врага и, наверное, мечтала поймать в укромном уголочке и прирезать? Миллер обещал прислать Рейвен помощника, которого битый час не было, что немного раздражало. Но когда он явился, стало еще хуже. — Серьезно? Они не могли прислать кого-то другого? — Рейвен подумала, что это уж слишком — оскорблять человека, которого любишь всем сердцем, поэтому исправилась: — Ты же ничего не смыслишь в системах связи… — Думаешь, я это все подстроил? Да я сам не хотел идти, но так уж вышло. Идти против приказа нашей воительницы-Хеды я не решился. Рейвен отвернулась и прикусила губу. Слова Мёрфи о том, что он не хотел идти, почему-то ударили по больному. С другой стороны, на что еще она могла рассчитывать? Сказав, что не любит его, она подписала себе приговор. Собственным решением. — Так тебе помочь? Лишней пара рук на восстановлении города не будет, а мне надо мелькать среди работяг, чтобы не остаться без крыши над головой, — произнес Мёрфи и приблизился. От его размеренного дыхания бросило в жар. Рейвен прикрыла глаза, набралась сил и развернулась. Мёрфи смотрел на нее взглядом хищника. Словно того дня не было, и девушка не воткнула ему в спину нож, сказав, что не любит его. — Подержи вот этот провод. Сейчас я попробую кое-что сделать, и… Мёрфи случайно (а может быть нет?!) задел руку Рейвен, когда тянулся к проводу, отчего последовал тяжелый удар сердца, а на лбу выступили капельки пота. Поборов свои чувства, девушка продолжила работу над испорченной деталью. — Почему вы с Эмори не сошлись снова? — как бы между прочим спросила Рейвен. Она вспомнила, что Кларк назвала ее поведение детским и подумала, что, наверное, та права: не следовало лишать себя счастья, уступая другой. — Какой смысл сходиться с одним человеком, если твое сердце принадлежит другому? — томным голосом задал встречный вопрос Мёрфи, устремив на девушку пристальный взгляд. — Джон… Я… — Что еще нужно сделать? Мне кажется, этот провод отлично держится и без моей помощи. Если ничего больше не надо, то я пойду?! — Да… Наверное, так будет лучше. Мёрфи ушел, а Рейвен еще раз убедилась, что она круглая идиотка. И она решила вернуть к себе расположение любимого, заставив его забыть о небрежно брошенных ею словах.***
Беллами не мог поверить, что он, наконец-то, сделал это. Лаская губы Кларк своими губами, он рождался заново. Он мог смело сказать, что еще никогда в жизни не испытывал столько удовольствия от поцелуя, хоть у него был огромный сексуальный опыт. Пальцами он зарывался в мягкие волосы Кларк, к которым так давно желал прикоснуться. Вторая рука уже скользнула под ее майку, блуждая по обнаженной коже спины, покрытой мурашками. И самое главное, девушка отвечала взаимностью, обвивая руки вокруг шеи и прижимаясь всем телом. — Беллами, мы должны остановиться, — прошептала Кларк, отстранившись от его губ, но Беллами нашел их и снова прикоснулся своими. — Мы никому ничего не должны, принцесса… Казалось, что именно это она и хотела услышать, возможно, желая оправдать свои ощущения и свой поступок. Из нежных невинных ласк поцелуй начал плавно перерастать во что-то более требовательное. Руки Кларк проникли под футболку Беллами и стали скользить по его телу, доставляя удовольствие и возбуждая еще сильнее. Парень позволил себе чуть больше вольностей, переместив руку со спины на грудь Кларк. Твердый возбужденный сосок говорил о том, что девушка готова к большему. И это настолько вскружило голову, что Беллами просто позабыл об Эхо и о том, что должен быть с ней. Он наплевал на угрызения совести, ворчащие, что нельзя поддаваться этому чертову порыву. Тяжело дыша от нарастающего возбуждения, Беллами притянул Кларк к себе, расстегнул ширинку на ее брюках и запустил в них руку, ощущая влажную ткань трусиков. Терпеть дальше не было никаких сил. Пусть в медицинскую палатку мог заглянуть кто-то в поисках помощи. Пусть это могла оказаться сама Эхо. Сняв с Кларк брюки и трусики, Беллами поступил также и со своей одеждой. Все это время он не прерывал поцелуй, боясь, что перестанет дышать без таких любимых губ. Как только возбужденный член задел обнаженное бедро девушки, как с ее губ слетел стон. Беллами осторожно повалил Кларк на настил, куда должны были укладывать больных, и навис над ней всем телом, опираясь рукой о прохладную землю. Девушка взяла его член рукой и помогла ввести в себя. Тянуть с тем, о чем мечтал, возможно, всю свою жизнь не было смысла. Беллами принялся двигать бедрами сначала медленно, чтобы вдоволь насладиться ощущением, а затем ускоряя темп. Пришлось прикрыть рот Кларк рукой, чтобы ее стоны не услышали все, занятые восстановлением города, и не примчались к палатке. Перевернувшись на спину и оказавшись уже на земле, Беллами помог Кларк сесть на себя. Она двигалась быстрее и быстрее, прикрыв глаза и прерывисто дыша. Почувствовав, как напряглись мышцы внутри Кларк, парень остановил ее. — Не все так скоро, принцесса. Я хочу тебя! Хочу наслаждаться тобой и хочу, чтобы твои ощущения были острее. Прикусив губу (как же сексуально она это делала), Кларк слезла с Беллами и легла на настил животом вниз. У нее была чертовски красивая фигура, которую хотелось ласкать всю оставшуюся жизнь. Беллами молил бога, чтобы никто не помешал им еще хотя бы полчаса и приблизился к Кларк. Он вошел в нее снова, нависая над ней всем телом, соприкасаясь с ее обнаженной кожей. Он не помнил, когда избавил девушку от майки, но это было неважно, главное, что она была полностью голая и такая возбуждающая. С губ слетел рваный стон. Беллами сделал сильный толчок, пробиваясь дальше, а затем начал быстро двигать бедрами. Одна рука скользнула под тело Кларк, лаская ее грудь и теребя пальцами сосок. Девушка стонала, и Беллами больше не мог прикрывать ей рот. Он наслаждался ее стонами, словно это была самая лучшая музыка в мире. Чувствуя, что Кларк вот-вот испытает оргазм, Беллами начал двигаться еще быстрее. Громкий крик слетел с губ девушки, когда волна удовольствия накрыла ее. Какое-то время она лежала и наслаждалась ощущениями, но нашла в себе силы, чтобы присесть, а потом приблизилась к Беллами, стоящему на коленях около нее и пытавшемуся довести себя до оргазма. Кларк лукаво улыбнулась, убрала его руку, склонилась и принялась ласкать член губами. Она делала все как-то особенно, так, что долго ждать не пришлось, и волна удовольствия накрыла Беллами, заставляя каждую клеточку тела передернуться от сотрясающего блаженства. Они успели одеться вовремя. Около палатки послышались шаги, и, едва Кларк натянула майку, как зашла Эбби. Она обвела взглядом Беллами и свою дочь и сощурилась. Беллами мельком посмотрел на Кларк и ухмыльнулся ее растрепанному виду. Он и сам выглядел не лучше, наверное, но зато был счастливым. По-настоящему. — Я хотела спросить, не нужно ли тебе взять перерыв, — произнесла Эбби. — Нет. Все нормально. Сегодня раненых нет, — протараторила Кларк, поправляя прическу. — Я рада. Тогда пойду проверю, как там у них дела и вернусь в бункер. — Да. Спасибо, мам. Эбби ушла, а Кларк уткнулась носом в грудь Беллами и засмеялась. Он прижал ее к себе и прикрыл глаза, понимая, что ему придется уйти к другой. — Кларк, я хочу, чтобы ты знала, что я ничуть не жалею о случившемся. И я постараюсь поскорее уладить ситуация с Эхо… Я попробую объяснить ей, что мы не можем быть вместе. Кларк отстранилась и посмотрела на парня. В уголках ее глаз блестели слезы. Она отошла на шаг назад и устало улыбнулась. — Мы оба понимаем, что ты слишком правильный, чтобы пойти и порвать с ней отношения, когда от нее отвернулись все… — прошептала Кларк. — Но то, что происходит между нами… — Сильнее всего на свете, Беллами. И я не могу даже представить, как ты ляжешь рядом с ней и будешь обнимать ее… Я не имею права просить тебя о том, чтобы ты ушел от нее… — Между нами ничего нет с момента прибытия на Землю. Мы просто живем в одной палатке… Думаю, она все понимает о моих чувствах к тебе… Признаться в своих чувствах Беллами не успел, потому что в палатку зашел хромающий мужчина, жалующийся на рану на ноге. — Иди, Беллами, мне надо работать, — прошептала Кларк. Беллами вышел из палатки, чувствуя тупую боль, рвущую его сердце на части. В голове звучали слова Кларк: «… ты слишком правильный». Она зрела в корень. Он действительно не мог подобрать слова, чтобы сказать Эхо «все кончено», когда от нее отказались все. По пути к палатке, где почти все время проводила девушка, Беллами вспомнил, как остановил ее и не позволил совершить суицид, а затем, как картинки, перед глазами начали мелькать воспоминания из прошлой жизни: Эхо, пытающаяся успокоить его и отвлечь от мыслей, что Кларк больше нет; их первый поцелуй; секс в старой каюте Беллами на пыльном полу; взгляд Эхо, когда она узнала, что Кларк жива. — Черт, — прошипел Беллами. Он ненавидел себя и не знал, как поступить. Он находился меж двух женщин, каждая из которых была дорога по-своему. И если к Эхо он испытывал благодарность и какую-то необъяснимую родственную связь, то Кларк горячо любил. С момента первой встречи.