Коротко об Инквизиторе

      Во всем виновата Сэра. Это точно. По крайней мере, до этой идиотской реплики Тревельян и в голову не пришло бы, что для командора ее персона может представлять хоть какой-то интерес.       – Он на тебя пялится!       – Кто? – без особых эмоций спросила Тревельян.       – Ваш этот коман-фигли-мигли-дор... как его там? – эльфийка почесала за острым ухом. – Каллен!       – Каллен? – удивленная Вестница Андрасте (Клэр почти смирилась с этим званием) тут же обернулась и окинула быстрым взглядом трактир, где она, Сэра, Железный Бык и Варрик с большим удовольствием дегустировали новые сорта эля.       – Да что ж ты за дурища-то?! – заржала Сэра в голос. – Нет его там!       – Но ты же сказала...       – Сказала, что пялится! Но не сказала, что прямо сейчас!       – А когда? – Быка эта новость, кажется, заинтересовала куда больше, чем Тревельян.       – Когда-когда... Да постоянно! – «Рыжая Дженни» фыркнула и снова сунула свой носик, усеянный конопушками, в кружку. – Фу, воняет!       – Кто? Командор?       – Неа, пойло Варриковское...       – Твою кавалерию, Сэра, дай сюда сейчас же! – взревел арбалетчик, спасая свою кружку.       Тут же разразилась гроза, которая всех присутствующих заставила забыть о реплике Сэры. Хотя, не всех – Тревельян ее очень хорошо запомнила. И проклинала эльфийку на все лады уже наутро, потому что чуть глаза не сломала, пытаясь так скосить их, чтобы незаметно для окружающих определить, смотрит ли на нее командор, пока она грациозно обходит тренировочную площадку. Ни к какому выводу Тревельян так и не пришла, зато заработала головную боль и удивленно-снисходительную улыбку Кассандры, которая, в отличие от Каллена, маневры Тревельян прекрасно разглядела. А потом стало еще хуже – когда на первом же военном совете она ощутила внезапное смущение и поняла, что не в силах выдать ни одного мало-мальски разумного предложения.       «Он же мне даже не нравится! – удивлялась сама себе Клэр. – Блэкволл гораздо мужественнее – ну, конечно, если его помыть, постричь, побрить...»       Но аутотренинг результатов не дал. Стоило командору появиться в поле зрения Тревельян, ее взгляд сам собой притягивался к нему. После двухнедельной разведки Клэр решила, что Сэра врет, как обычно, поскольку так и не уличила Каллена в каком-то особом разглядывании. Напротив, командор был неизменно вежлив, держал себя с достоинством и даже как-то отстраненно.       «Так я и думала!» – наконец, сказала сама себе Тревельян. Но радости от своей правоты почему-то не испытала.       И только Клэр почти успокоилась...       Вестница беседовала с Жозефиной в комнате антиванки, когда вошел Каллен. Увидев Тревельян, он слегка смешался, извинился за вторжение и собрался уйти, но Клэр его остановила:       – Подождите минутку, командор, я сейчас оставлю вам Жозефину!       Каллен чуть улыбнулся и устроился в кресле, положив принесенные документы на край стола. Тем временем Тревельян продолжала рассуждать о природе Завесы, опираясь на сведения, полученные от Соласа. Думать про себя и одновременно находиться в неподвижном состоянии Тревельян никогда не умела, поэтому она разглагольствовала, вышагивая взад-вперед по комнате посланницы. Жозефина ее внимательно слушала, время от времени вставляя реплики, помогающие размышлениям Клэр. Каллен молчал, и по его лицу было невозможно прочитать, согласен он с Вестницей или нет. Но когда Клэр в очередной раз подошла к висящему на стене зеркалу, в его глубине она поймала взгляд командора, устремленный прямо на нее. Пристальный, вдумчивый и какой-то печальный... И Клэр оборвала себя на полуслове.       – Мне нужно еще кое-что обдумать! – выпалила она первое, что пришло в голову, чтобы тут же стремглав выбежать от Жозефины, ругая себя за ребячество.       «Я дурища, права Сэра! Кто же так себя ведет?»       Тревельян так мучилась стыдом, что вместо того, чтобы отправиться на тренировочную площадку, где ее ждала Кассандра, спряталась в конюшне. Запах сена и фырканье лошадей всегда действовали на нее умиротворяюще, поэтому уже полчаса спустя Клэр почувствовала себя лучше. Чмокнув в теплую морду своего аварского скакуна и собравшись с духом («Я воин, в конце концов, а не орлесианская жеманница!»), Тревельян отправилась прямо к командору.       Увидев ее, Каллен удивленно приподнял брови.       – Вы в порядке, Клэр? – спросил он, и Вестница про себя отметила, что вопрос был задан с довольно теплой интонацией.       – Да, Каллен. Надеюсь, вы и Жозефина извините меня за сегодняшнюю выходку... – по возможности спокойно сказала Тревельян. – Просто мысль пришла в голову. Но это неважно... Лучше ответьте мне на один вопрос.       – Я к вашим услугам, – прямой взгляд ясных карих глаз и легкая улыбка почти заставили Тревельян передумать, но только «почти».       – Скажите, вы не доверяете мне?       Каллен выглядел удивленным. А если учесть обычную сдержанность командора, Тревельян сказала бы, что вопрос его просто ошеломил.       – Почему вы так решили? – наконец спросил бывший храмовник.       – Вы наблюдаете за мной, – просто сказала Тревельян. – Почему? Ожидаете от меня какой-нибудь каверзы? Что-то хотите выяснить? Или считаете, что это я все-таки убила Верховную жрицу?       А затем произошло нечто. Если бы Тревельян не видела этого собственными глазами, то в жизни бы не поверила – даже если бы новость ей принесла не врушка Сэра, а известная своей непоколебимой честностью Кассандра. Командор покраснел – мучительно и густо, как мальчишка.       – Как вам такое могло прийти в голову? – произнес он, резко поднявшись и отвернувшись к стене.       – Тогда чем вызван ваш интерес? – Клэр была настойчива.       «Лучше уж раз опозориться, зато потом снова все станет на свои места...»       Командор ответил не сразу. Но, к его чести, отвечая, он повернулся и посмотрел Вестнице прямо в глаза.       – Все просто, Клэр, – сказал он с легкой грустью и в голосе, и во взоре. – Вы – очень красивая девушка!       – Ох, – только и смогла сказать Тревельян, чувствуя, что теперь пришла ее очередь краснеть...