Клякса в жизни.

Европа. Тюрьма Вендикаре. — Бермуда, что ты задумал? Оно не стоит такого внимания. Ты ведь ещё тогда, несколько лет назад мог отправить этого человека сюда, но не сделал это, посчитав, что Небо должно стать сильнее, но ошибся. Ты смешал силу, слёзы, страх и гадкое чувство обречённости в сердце этой девочки, дал ей белый флаг, который в крови и оставил жить в аду. — Холодно говорил Фонг, смотря в глаза бывшему аркобалено, что изучающе читал обновлённое досье, на Саваду Тсунаёши. — Я хочу видеть мафию, которая будет на одном уровне со мной, а такое возможно, только если во главу поставить Чистое Небо, или же просто истребить всю мафию, но пока второе является слишком большой проблемой, и ненужной волокитой, я хочу воплотить в жизнь первое. — Чего ты этим добьёшься? — Фонг невозмутимо пил чай и сидел на стуле, смотря на своего собеседника с нескрываемым интересом. — Джотто, был тем, кто почти дошёл до моего уровня, но ему не хватило совсем немного, что бы я его принял и позволил стать исключением и позволил бы стать ещё и частью моей семьи, но увы, он не смог. — А она сможет? Девочка, что живёт в аду? — Да, её пламя уже дошло до нужного уровня, ей надо совсем немного и она станет сильнее меня. Я ждал не одно поколение, пока родится подобное небо, пока я смогу кому-либо доверить свои знания и на кого смогу положиться, зная, что мне не доставят ещё больше проблем. Тебе ли не знать, как часто мафия мнит себя выше меня, как часто приходится ставить на место подобных выскочек, которым даже не снилась моя сила. Чистое Небо превосходит моё пламя Ночи, даже мои цепи Вендиче не способны будут её сдержать, если она научится управлять своим пламенем. Эта девочка будете единственной, кого я признаю, как равную себе. Ты перестал быть аркобалено, но если ты им был, то ты знаешь, что я ждал и почему именно это пламя. Ты тоже хотел хоть иногда почувствовать себя живым. Теперь ты живой, а моё проклятье, увы, вечно, поэтому она мой шанс хоть изредка, но чувствовать то, что ещё осталось во мне от человека. — Ты страшный человек. Что было бы, если бы она убила себя раньше? Ты бы её остановил? — Если бы такое случилось, я бы убил этого… это животное собственноручно. Я никогда бы не позволил ей страдать от его рук, пока он не переходит черту. Я наблюдаю. Перейдёт - они и его сын трупы. — Бермуда спокойно и с долей холода смотрел на страницу досье, на которой были фотографии всех членов семьи. — Ты всегда был таким, поступал с выгодой для себя, но частично пытался кому-либо помочь, если считал этого человека достойным твоей помощи. — Он посмотрел на Бермуду и отставив пустую чашку в сторону, встал из-за стола. — Мне пора, скоро собрание, Ария не любит, когда опаздывают, да и нам надо обсудить, что из себя представляет кандидат на место десятого Вонголы. — Кандидат? Нет, есть только одна девочка-небо, что встанет во главе Вонголы. Вспомни мои слова, когда это случится. — Возможно ты и прав, время покажет. — Скрип двери и отдаляющиеся шаги. Вария. — Занзас, ты ушёл как только увидел её. — Сказал Вайпер смотря на своего босса. — Тебя это не касается. — Зназас отвернулся от своего хранителя и посмотрел на досье девочки, что сейчас сидела в гостиной и разговаривала с его хранителями. Он не мог смотреть на это, он не понимал, как так может быть. Он видел подобное, видел не раз, но только в этот момент ему захотелось стереть всё это с девушки, что идеал невинности, который, увы, растворяется в пучине боли, стоит увидеть эти ужасные шрамы и синяки. — Ты хотел добиться своей цели. Иди добивайся, ты этого хотел. — Сказал Вайпер и исчез, не желая видеть человека, что так поступает. — Босс, вам что-то принести? — Уйди, мусор. — Леви, нехотя, вышел, оставляя своего босса в полном одиночестве, не желая быть убитым пламенем ярости. — Чего они все ожидают? Я хотел увидеть девушку, которая мила, жива, любит жизнь, а что в итоге увидел? Расплавленную карамель, в которой больше горечи, чем сладости, в глазах этой девочки. Я не хотел видеть эти шрамы, что заставляют проявлять жалость, не хотел понимать, что она не та, кого я смогу сломать. Тихий стук в дверь, тихий голос. — Можно? — Входи. — В горле босса Варии застыло слово «мусор». Он не мог так её назвать. — Простите, вы наверное думали, что я другая. Наверно слишком далёкая, я, всё же, от идеала. Я прекрасно понимаю, как вам противно, что я здесь. Я хотела бы сразу сказать, я не собираюсь мешать вам и мозолить глаза, просто дайте мне отдохнуть, а потом я уйду.— Занзас поднялся со своего излюбленного подобия трона и подошёл к девушке, что стояла перед ним с бледно-фиолетовое платье до колена, которое открывало хрупкие плечи и показывало огромное количество шрамов. Он посмотрел в её глаза и не увидел там ничего нового. Тихий рык и он отталкивает девушку с силой, на что Тсуна падает, смотря на босса Варии без страха. Просто понимает, просто знает, что даже так будет меньше боли, чем там, где она живёт. — Ты отдаёшь себе отчёт в том, что ты сейчас находишься у меня в замке и что я могу сделать с тобой всё, что угодно?! — Это должно пугать? Простите, забываю, что вы не знаете ничего о моей жизни. Все эти досье они никогда не отразят того, как я выживаю. Не отрицаю, вы можете сделать мне больно, но не большее, чем Емицу. — Она поднимается и смотрит на босса Варии без страха, она прячет его глубоко внутри себя. Она решила, что сразу расставит все точки над «и». — С чего это ты так решила? Я страшнее. — Нет, вы не страшнее, вы хотите таким казаться. — Болезненная пощёчина и девушка снова падает на пол, ударяясь локтем и шипя от боли, потирает ушибленное место смотрит неотрывно в эти глаза, что пытаются понять, зачем эта девочка делает всё это. Они двое не видят в глазах друг друга ответы, они оба прячут себя, они двое обладают шрамами, которые напоминают о многом. Они ждут, ждут того, когда один из них сдастся, сделает что-либо.