Клякса в жизни.

Вария. — Занзас, я тебя могу поздравить. — Начал Скуало и тут же закончил. — Ты довёл Тсуну до истерики своими приказами и непонятно чем. — Мужчина тряхнул своей шевелюрой и отодвинул стул, который с неприятным скрежетом прошёлся по мраморному полу. За столом сидели Занзас, Скуало, Бельфегор и Бьякуран. — Ши-ши-ши, а я ведь предупреждал. — Бельфегор покачал головой и сжал кулаки. Снова неверный шаг, снова девочка-небо плачет, а ведь он хочет видеть её улыбку. — Что же такого вы девочке-то сказали? — Насмешливо смотря на босса Варии, поинтересовался Бьякуран. — Ничего, что могло бы спровоцировать такую реакцию. — Ответил Занзас и посмотрел на хранителя Дождя. — Так ведь? — Врой, нет не так. — Скуало сжал кулаки, он хотел сказать, хотел кричать, а не мог, не сейчас, не при таких обстоятельствах. — Что же я такого сказал? — Акула поджал губы, он хотел сказать правду, хотел объяснить, что все вещи, которые делает его босс в отношении Тсуны — неправильны и они делают ей больно. — Как интересно. Кажется, ваши подчинённые не особо вас жалуют. — Вария - не то место, где царит взаимопонимание, вы нас путаете с Ковалоне и Вонголой. Хотя нет, пожалуй, новое поколение Вонголы будет хуже нас, если, конечно, не найдётся тот, кто сможет взять бразды правления в свои руки. — Зло сказал Скуало и посмотрел на Занзаса с желанием убить, уж он точно знал о планах своего босса. — Ши-ши-ши, да кажись с такими темпами этот выскочка таки станет главой Вонголы, а мы будем не в лучшей ситуации. — Мусор, заткнулись и не надо тут своё недовольство высказывать. Не нравится, что не умею найти подход, сами разбирайтесь с ней. «Вот её боссом Вонголы и сделаем!» — подумали Скуало и Бельфегор и усмехнувшись, переглянулись. — Вот и сам разбирайся с Девятым и правами на Вонголу. — Усмехнулся Ску и встал со стула. — Нет желания оставаться в одном помещении с человеком, который бросает всё на пол пути. — Хранитель Дождя знал, что эти слова заставят его босса доказывать обратное, знал, что эти слова словно красная тряпка для быка. — Чёртов мусор. — Выругался Занзас и задумался. Он понимал, поступок был глуп. Ответы на вопросы есть у Бельфегора, но его гордость брала верх, но самолюбие и обиженная честь оттесняли гордость и он решался таки поговорить с девочкой, которую умудрился обидеть и довести до слёз. — Ши-ши-ши, советую конфеты, желательно без коньяка. — Занзас смерил хранителя Урагана испепеляющим взглядом. — Какие дружные хранители. Можно познакомиться с той, из-за кого босс Варии готов опуститься до уровня подарков и конфет? — Искренне веселился Бьякуран, как маленький ребёнок, желающий узнать, чем кончится мультик. — Мы здесь не по её душу. Может, перейдём к делу? — Решил таки вспомнить о главном Занзас, отмахиваясь от назойливых воспоминаний, которые лезли в голову и не желали уходить от туда. Хрупкая, жалкая, не умеющая постоять за себя, эти слова относились к Тсуне, но они были произнесены слишком нежно для босса Варии, чтобы быть ругательствами или недовольством. Борьба внутри этого человека началась с первого диалога, с того момента как он в первый раз увидел расплавленную карамель и горький вкус боли в глазах девочки-неба. — Пожалуйста, пожалуйста, у меня ещё будет время узнать об этом чуде. Фран сидел и слушал. Качал головой, фыркал и спрашивал Мукуро, когда этот цирк прекратится и почему его заставили следить за этим балаганом, когда запретили помогать Тсуне, а ведь он рвался, хотел помочь, увидеть её улыбку, но спорить со своим учителем он не решился, разве что поджал губы и сделал пометку «самовольничать в случае необходимости».

***

В комнате Тсуны. (спустя несколько часов) Мармон улыбался и наблюдал за девушкой. Она то смотрела на картинку, изображённую на картонной коробке от мозайки, то соединяла между собой детальки. Собирала большой пазл и успокаивала себя. Иллюзионист, подкинувший девушке большую коробку с маленькими детальками, притаился в углу и пытался понять, как успокоить девушку и заставить улыбаться. Он хотел помогать открыто, но не мог. Понимал, что не его поддержка ей нужна, нужны извинение кого-то, кто владеет пламенем ярости и любовью кидать стаканы. — Как бы мне ещё так же легко собрать всю картину происходящего? Хотя, может и пазл не полный, поэтому я не могу его собрать? — Говорила вслух Тсуна и кривила губы в усмешке. Она хотела жить спокойно. Календарь, что стоял на подоконнике, она смотрела на зачёркнутые даты и закрывала глаза. Рефлекторно закрывая тату на плече, она сжимала кулаки, боялась, пыталась не вспоминать, о том, что было. Страх жил в душе, пламя не хотело слушаться, словно оно не хотело слушаться ту, кто боится. Крохи уверенности, крохи храбрости, крохи гордости, они не могли заставить пламя слушаться, а поддержки которая была нужна, она не видела. Ей хотелось, чтобы её просто обняли и дали понять, что она не одна, не из жалости, а из-за других чувств — Кто же всё-таки подарит тебе улыбку? Какая из этих ледышек начнёт таять раньше? Может и не эти ледышки помогут тебе. Твой Туман любит своё Небо, он поможет, но он хочет подождать, он ждёт, что эти холодные айсберги сдвинутся с места. Но ведь солнышко плачет, а значит идёт дождь, а в дождь айсберги не растают и не сдвинутся с места. — Тихо говорил иллюзионист и с детским интересом смотрел на задумчивую девочку, что складывая мозайку мечтает о том, что будет счастлива, о том, что будет улыбаться.