Сладкое - как способ лечения.

- Габриэль, не так быстро! - Сэм еле успевает за почти бегущим архангелом. Они практически бегут по вечернему Манхеттену. Сэму так хочется остановиться и рассмотреть всё поподробнее, но Гейб намертво вцепился в его запястье. - Неужели архангел может куда-то опаздывать? - делает очередную попытку узнать, куда они направляются охотник. - Нет, зато так намного интереснее, - улыбаясь, отвечает Габриэль, - почти на месте... Срежем через центральный парк! - Через весь? - устало отзывается Сэм. - Беги, Сэмми, беги... не пожалеешь. - Я тебя убью, если это будет не так, - воодушевлённо отвечает Винчестер. Наконец-то они выбегают из Центрального парка, и архангел немного сбавляет скорость, позволяя Сэму немного отдышаться. Винчестер успевает заметить, что в этой части города освещение уже не такое яркое и на улицах гораздо меньше людей. Движение тоже становится не таким загруженным, и внезапно пропадают небоскрёбы, а перед ними уже трёх этажные здания, выполненные в совершенно другом стиле. - Где мы? - Гарлем. Считается афроамериканским районом. Беднее, чем центр Нью-Йорка и попроще. Старайся не очень злить местных, это ещё и криминальный район, - проинформировал Гейб. - И двое белых идут ночью за ручку по такому району, отлично! И чем мы можем разозлить местных? - наигранно удивился Сэм и Гейб наконец-то отпустил его запястье. - Ты точно знаешь, куда мы идём? - на всякий случай уточняет Сэм, когда они заворачивают в какую-то уж совсем не освещённую подворотню. - Не всегда стоит верить своим глазам Сэмми, не всегда... - отвечает архангел и толкает совершенно невзрачную на вид металлическую дверь. Однако ясности это не добавляет. Внутри абсолютно темно. Сэм отгоняет плохие мысли и заходит вслед за другом. Интуитивно в полной темноте Сэм находит руку Габриэля и немного сжимает её, потому что он просто не знает куда идти, так ведь? Во всяком случае, ему так думать нравится больше. Сэм всем своим существом чувствует, что архангел сейчас ехидно улыбается. Через какое-то время коридор, по которому они идут, начинает освещаться мягким светом. Они оказываются в помещении размером с большую гостиную. Освещение приглушённое. Большую часть пространства занимают небольшие столики, рассчитанные примерно на двоих. По обеим сторонам от них тянутся барные стойки. За каждой из них стоит по бармену. Оба темнокожие с белоснежными улыбками и чёрными бабочками на шее. Они ловко орудуют любыми бутылками, смешивая коктейли. Позади них во всю стену стоят стеллажи, уставленные яркими стеклянными бутылками, самых разных видов алкоголя. Свет от прожекторов иногда падает на них и тогда разноцветное стекло отбрасывает солнечные зайчики всех цветов радуги на тёмное помещение. Барные стойки, огибающие столики, плавно перетекают в небольшую сцену. Отдельный прожектор направлен на старое пианино, стоящее в углу. Сейчас за ним какой-то мужчина доигрывает весёлую ненавязчивую мелодию. Между столиками и сценой есть небольшое пространство, где танцуют несколько парочек. Все столики почти заняты. - Сюда, Сэмми, - Гейб тянет засмотревшегося Винчестера к одной из барных стоек почти вплотную к сцене. Он что-то говорит бармену и тот с широкой улыбкой уходит доставать нужные бутылки. - Мы где? - Сэм уже не знал, в какой раз задаёт этот вопрос архангелу. Тем не менее вопросов становится только больше. - Джазовый салон, - отвечает Габриэль, - один из популярнейших среди афроамериканского населения в Нью-Йорке. Хотя случайных людей здесь тоже нет. - Значит, мы тоже приглашены? - спрашивает Сэм, неотрывно рассматривая интерьер. - Да, точнее мне-то уже приглашение давно не нужно - я и сам могу приглашать сюда кого-нибудь от своего имени. Но в этот раз я действительно приглашён старым другом. Мы давно не виделись с ним, - Гейб взглянул на часы, - и мы как раз вовремя... После полуночи начинается самое интересное! - заявил архангел и сделал небольшой глоток своего коктейля. Он был красно-оранжевого цвета с долькой лимона и синей трубочкой. Сэм лишь кивнул, понимая, что большего, наверное, не добьётся от друга, и, обратив внимание на принесённые коктейли, решил попробовать свой. В отличие от коктейля друга, его был сине-зеленого цвета. Сэм нерешительно сделал небольшой глоток. Напиток оказался очень вкусным и довольно крепким. Он отчётливо чувствовал в составе водку и парочку ликёрчиков, хотя его всё же не покидал вопрос, что придаёт ему зелёный цвет ближе к низу. Увлёкшись коктейлем, Сэм не сразу заметил пристальный взгляд Габриэля на себе. Глаза архангела задорно блестели, и в них Сэм увидел какую-то детскую радость от того, что тот просто находится здесь. Он медленно потягивал свой напиток через трубочку и слегка покачивал головой в такт спокойной мелодии. Мелодия закончилась. Пианист уступил место другому, а на сцену вышло несколько красивых темнокожих девушек. Они встали около микрофонов, но не посередине сцены, а немного сбоку. Сэм догадался, что они не основные, а лишь на бэк-вокале. Габриэль заинтересованно наблюдал за происходящим, отставив свой коктейль. Девушки запели. Тихо-тихо, начиная с низких нот, они медленно обрисовывали контуры слов своими сильными голосами. Растягивая слова и говоря их как можно тише, сливая их почти в один звук, но всё же различимыми по смыслу. Go down Moses way down in Egypt's land (Ступай, Моисей, в землю египетскую) Tell old Pharaoh to... (Вели старому фараону...) На этом месте голоса девушек почти затихли, как будто ожидая кого-то. И действительно, вскоре прожектор был направлен на противоположную часть салона к самому началу столиков. ...let my people go! (Отпустить мой народ!) Закончил фразу мужской голос с такой узнаваемой хрипотцой. Одновременно заиграло пианино. When Israel was in Egypt's land (Когда народ Израилевкий был в Египетской земле) Let my people go. Oppressed so hard they could not stand (Он был угнетён и унижен) Let my people go. Темнокожий мужчина держал в руке микрофон и не спеша шёл к сцене, ловко двигаясь между столиками, несмотря на свой возраст. Сэм сидел за барной стойкой и хорошо, что сидел, потому что иначе бы точно упал. Он до последнего не верил, что это правда. До тех пор пока мужчина в белоснежном костюме не вышел в свет прожекторов. Луи Армстронг стоял сейчас перед ним. Мало того, что стоял, он пел. Одну из своих самых известных и узнаваемых песен. Сэм несколько раз вспомнил все данные, которые он знал об этом великом музыканте, и сопоставил их с происходящим. Всё верно. Перед ним - живая легенда джаза, его душа. Ему около семидесяти и он всё равно не прекращает выступлений. So Moses went to Egypt's land (И пошёл Моисей в землю египетскую) Let my people go. To make old Pharaoh understand (Заставив старого фараона понять) Let my people go. Мужчина шёл, улыбаясь и буквально сияя от счастья. Девушки охотно подпевали ему. Получалось просто идеально когда их сильные и чистые голоса сливались с его хриплым. Он подходил всё ближе к сцене и вот находился от Сэма и Габриэля буквально в нескольких метрах, чему Винчестер совершенно не мог поверить. Он заворожено смотрел и слушал, не способный на что-то большее. Он не заметил, как рядом с ним Габриэль активно помахал Армстронгу рукой. Заметя его, музыкант медленно направился к ним. Не прекращая петь, он пожал руку Гейбу и похлопал его по плечу, свободной рукой. Они действительно сейчас улыбались друг другу, как старые друзья. Армстронг потянул Гейба за собой, заставляя встать. Тот попытался отказаться, но всё-таки сдался и следующий куплет они уже пели вместе, обнявшись. В этот момент мозг Сэма покинул его окончательно без обещания вернуться. Yes, the Lord said: 'Go down, Moses (Да, Господь сказал: Иди, Моисей) Way down in Egypt land (Вниз, к земле Египетской) Tell old Pharaoh to (И скажи старому фараону) Let my people go! (Отпусти мой народ!) Сэм пришёл к выводу, что голос архангела неплохо вписался в эту песню, и получилось вполне удачно. Закончив куплет, он кивнул музыканту и со счастливой улыбкой сел обратно на своё место, рядом с Сэмом, хотя подпевать не перестал. Винчестер младший перевёл взгляд на довольного Гейба, но сказать пока по прежнему ничего не мог. Архангел рассмеялся и пихнул его в плечо, заставляя немного вернуться в реальность. Тем временем Армстронг всё же дошёл до сцены, слегка поклонился девушкам и присел на высокий стул. Он аккуратно поменял микрофон на трубу, и помещение заполнили восхитительные звуки. На фоне звучало пианино и красивые сильные голоса девушек. К концу песни Сэм немного пришёл в себя, и теперь на его лице красовалась искренняя улыбка. Глаза счастливо блестели, так же как у Габриэля и на какой-то момент он почувствовал, что ему просто хорошо. Именно сейчас всё правильно, так как должно быть. - Сэмми, ну что скажешь? Не зря бежали? - архангел наклонился к Сэму, спрашивая. - Габриэль... - единственное, что мог сказать Сэм. Хотя архангел его прекрасно понял. Они оба облокотились на барную стойку и молча продолжили слушать музыканта.