Железный Эльф

Макс постепенно переставал удивляться всему вокруг. Он всегда гордился своей способностью приспосабливаться к разным условиям, и теперь он явно привыкал. Это совсем другой мир, с другими законами и правилами. Здесь его будут окружать другие люди, и ничему из прежней жизни тут нет места. Ничему и никому. Горькая волна снова хлестнула в груди, пришлось зажмуриться на мгновение, пока они ехали в лифте наверх. Макс надеялся, что Обсидиан ничего не заметил. Они вышли на одном из верхних уровней; коридоры здесь были просторнее и украшены более затейливо, повсюду стояли скамеечки и росли небольшие деревья. Поблизости никого не было видно и слышно. – Вызовем нашего друга Ишио, пусть сразу начинает с двери, – предложил Обсидиан и потыкал в свой коммуникатор. – Ишио, дорогой, мы на восьмидесятом уровне. Поднимайся к нам, когда будет удобно. – Уже лечу, господин Обсидиан! – возбужденно возопил тануки, для пущего эффекта ударяя себя кулаком в выпирающую колесом грудь. – На какую сторону света предпочитаешь окна? – спросил Обсидиан уже у Макса. – У меня была угловая квартира, с окнами на юг и запад. Я люблю спать по утрам. – О, прекрасно, идем, посмотришь апартаменты 80–Б6. Это как раз угол, и там есть выход в скальный сад. Я выбрал этот уровень для начала, потому что здесь проходит нависающая полка с садом, и здесь потише. Все стараются селиться ближе к рабочим зонам или самому верху, а мне нравится серединка. На этом этаже личные покои друида, и наши с князем тоже. Я подумал, что и тебе тут понравится. Они остановились у двери, которая вовсе не была крайней. Обсидиан приложил ладонь к окошку на двери, и та тихо отодвинулась в стену. – Здесь живем мы с князем, – пояснил он. – Так выглядят обставленные покои, чтобы ты понимал. Потому что пустующие апартаменты пока просто голая скала, это может смутить. Обиталище главы Нории и его партнера оказалось просторным, очень чистым и прохладным. Вся отделка была из камня и стекла; плиты пола матово поблескивали, в отделке стен мелькали крошечные искры. В спальне главенствовала гигантская кровать на мраморном подиуме, двери вели в гардеробную и бассейн. Помимо спальни в апартаментах находился небольшой зал с колоннами и панорамным окном, два рабочих кабинета. – Когда нам не хочется выходить, мы работаем отсюда. Я гораздо чаще, чем Циат, разумеется. Макс хотел спросить о личном, но не был уверен, как Обсидиан это воспримет. Он погладил крыло мраморного птеродактиля, который вынужденно служил вешалкой для полотенец. Обсидиан, похоже, почувствовал его неловкость. – В покоях нет прослушки или слежения. Только медицинский датчик. Если ты хотел спросить что-то вдали от посторонних ушей, то здесь – самое место. – Честно говоря, все о том же. Меня больше всего тревожит новый статус… моего пола. К этому не так-то просто привыкнуть. Знаешь, за связь с мужчиной офицеров в моем времени расстреливали без церемоний. А здесь на меня свалилось это непонятное… и оказывается, что я всегда был таким. – Да, я понимаю тебя, – Обсидиан сел на край кровати. – Конечно, есть определенные притеснения, как я и говорил – в низах общества, в масс-культуре. И то, что на омег до сих пор смотрят как на сексуальный объект. Но сейчас с этим куда лучше, чем сотню лет назад, например. Когда будет время, почитай об этом в Небе, очень советую. Омеги занимают важные посты, становятся главами государств. Для многих это, скорее, элита. Особенно ты, как единственный в своем роде, да еще и с доминантным темпераментом. – Ты ведь тоже омега, верно? – осторожно спросил Макс. Обсидиан вздохнул, и некоторое время молчал. – Не совсем. Я – поврежденный омега. Видишь ли, я внебрачный ребенок очень, очень важных родителей. Случайный плод случайной связи. Мать моя – женщина властная и жесткая. Она пыталась сделать из меня ну хотя бы бету. В ее понимании, ребенок-омега – чудовищный позор. – Ты говоришь о повреждениях внутри? – Хм, а ты очень тактичен, – Обсидиан усмехнулся. – Да, я говорю о кошмарном месиве внутри меня. Лишние с ее точки зрения органы были вырваны из меня, пустоты грубо зарощены нефритом. Когда она поняла, что этим ничего не добилась, и я по-прежнему привлекаю альф, она отправила меня сюда. Циат ненавидел омег, все это знали, и я не должен был выжить. Но вышло так, что все ошибались, и мы подошли друг другу. Оба неправильные, травмированные. Занди пытался вылечить меня, исправить внутри, но… Пока моя мать жива, нельзя снять ее магию и починить меня. Знаешь, Макс, я бы очень многое отдал за возможность выносить дитя князя, хотя в юности я ненавидел себя за все вот это. Взгляды меняются со временем, это нормально. Думаю, ты оценишь свои особенности и научишься пользоваться ими. И твой любимый мужчина будет самым счастливым альфой на свете. – У меня нет любимого мужчины, – тонко улыбнулся Макс. – Но спасибо за поддержку. Никто не узнает от меня о том, что ты рассказал. – Я вижу, что тебе больно. Чувствую. Ты потерял кого-то на своей войне? Если когда-то захочется поговорить – только маякни, и мы устроим попойку со слезливыми историями. Обещаешь? – Непременно, – хихикнул Макс. – Благодарю. – Идем тогда, там нас потерял бедный тануки. Апартаменты 80-Б6 оказались пещерой с дырами-окнами. Макс, хоть был предупрежден, немного опешил. – Ты на общий объем и расположение смотри, – напомнил Обсидиан. – А Ишио тебе и на комнаты разобьет, и оформит, чем захочешь. Тануки согласно закивал, и его поддержали остальные пятеро, которых он привел за собой. – Ничего, если я хотел бы жить в месте, похожем на мою старую квартиру? – спросил Макс. – О, это даже хорошо, – возрадовался Ишио. Он достал свой коммуникатор и вызвал на нем панель с ровным серым фоном. – Эфирный проектор, отличная мысль! – оживился Обсидиан. – Сейчас мы подключим разъем, и тебе нужно будет просто мысленно походить по своей квартире. Программа спишет данные и построит проекцию. – Очень удобно, – похвалил Макс. – Полезное изобретение. Маленькая кнопочка разъема слегка холодила висок; что-то едва слышно гудело. Макс старался представлять свои комнаты как можно подробнее, старательно избегая мыслей о постороннем. Чтобы ничего лишнего. – Вот и все, – сказал тануки, постукивая по прибору. Объемная картинка вышла очень похожей на оригинал, Макс остался доволен собой. – Я предлагаю убрать плиту и кухонную мебель, и сделать там милую и уютную столовую, на случай романтического ужина, – продолжал Ишио. – Романтического – не нужно. Просто место, где я могу поесть, не выходя из дома. В выходные я могу проспать весь день. Можно ли устроить там холодильный шкаф для продуктов? – О, конечно, разумеется! С отделами под фрукты и овощи, удобной полкой для бутылок… – Именно так. – Я примерно понял насчет тканей и материалов, хотел уточнить насчет перин. Они ведь пуховые, я полагаю? – Да, мои перины были из гусиного пуха. Но меня устроит и что-то более теплое. – Как раз хотел предложить гагачий голубой. Он гораздо мягче и теплее! – Ишио ловко клацал толстыми пальцами по картинке. – Технику я могу устроить на современный лад? – Безусловно. – Вместо радиоприемника установим рабочий блок с выходом на Небо, и в рабочем кабинете тоже… С подачей воды все ясно, канализация, аптечка, состав книг… Вид из окна желаете подправить? – Поначалу идеально было бы привычный мне вид из окон моей квартиры. – За какой год? – Ох… пусть будет тридцать девятый, – Макс не ожидал таких подробностей. – Отлично. Смену времени суток, сезонов? – Пусть они соответствуют реальным. – Прекрасно. Ишио принялся командовать своими подчиненными, и еноты и барсуки забегали туда-сюда. Обсидиан тем временем пищал кнопками запирающего устройства на двери. – Макс, подойди, пожалуйста. Приложи свою ладонь вот сюда, к экрану… да, отлично. Теперь дверь сюда открывается от прикосновения твоей руки. Если кто-то придет в гости – ты увидишь его лицо вот здесь, на мониторе. – Хорошо, я понял. – Теперь идем, как раз время ужина, а тануки тут будут работать. Я пока разошлю информацию, что этот блок теперь твой… После слов Обсидиана в животе заурчало. Макс вспомнил, что ел несколько часов назад. – Замечательная идея. Наверняка я многих увижу в столовой. – О да, там всегда полно народу, – усмехнулся Обсидиан, не отрываясь от коммуникатора. Столовая располагалась на один уровень выше медицинского отсека. В просторном холле перед ресторанными залами толпилось множество народу. Макс немного нервничал из-за своего вида (он все еще был одет в комбинезон пациента), но успел заметить в толпе нескольких товарищей по несчастью; кроме того, здесь кого только не было, включая практически обнаженных женщин и одного типа, определить видовую принадлежность которого мешали бинты, покрывающие почти все тело. – Туалетные комнаты справа и слева, – подсказал Обсидиан. – Встречаемся здесь же. Макс не любил общественные туалеты, но этот оказался совсем неплох. Индивидуальные кабинки плотно запирались, были чистыми и не пахли. В каждой находилась отдельная раковина. Здесь Макс впервые увидел свое лицо и ненадолго застыл. Несомненно, это был он. И не он в то же время. Сложно было описать, но его внешность одновременно сделалась и мягче, и острее. Кожа слегка мерцала, похожая на теплый мрамор. Глаза стали более чистого цвета без всяких следов усталости и неправильного образа жизни, в них появился незнакомый льдистый узор; губы обрели приятный оттенок и четкий контур. Во всех чертах чувствовалось что-то аристократическое, хотя оно было всегда, но не так явно. Макс всегда считал себя симпатичным, но теперь он был просто сказочно хорош. Пораженно разглядывая свое отражение, он наткнулся взглядом на ленту, видневшуюся в горловине комбинезона, и тут же зажмурился. Узнал бы его сейчас Хайрих? Понравилось бы ему это? Макс строго посмотрел на свое отражение, нахмурился. – Не думай о нем больше, – сказал он сам себе. – Хайрих умер. Голос дрогнул, и строгой фразы не получилось. Вместо этого горький комок встал в горле. Макс удивлялся сам себе: прежде он, бывало, тосковал по Хайриху, даже когда считал его погибшим в сорок четвертом. Что же изменилось? Почему сейчас так особенно больно? Возможно, потому что тогда у него оставалась надежда... – Глупости. Я не люблю его. Никогда не любил. Это просто... связь ради секса. Мне был нужен мужчина, и все удачно сложилось с Хайрихом. Если мне понадобится что-то подобное здесь, я легко найду себе партнера. Это звучало серьезно, но в глубине души Макс знал, что не захочет никого. Любые прикосновения будут ему противны. А это значит, что одиночество – его спутник в этой новой жизни. – Так даже лучше, намного спокойнее, – прошептал Макс собственному отражению. Обсидиан уже ждал его снаружи, с ним рядом стоял Ске, ассистент друида. – Простите, что пришлось меня ждать, – сказал Макс. – Все в порядке? – с улыбкой спросил Обсидиан. – Ты что-то бледный. – О, я очень голоден. Ске захихикал, прикрывая ладошкой рот. – Неудивительно, ведь столько впечатлений. – Занди сказал, что отправил твои данные в обед, так что для тебя наверняка приготовили отдельно. В своем коммуникаторе ты можешь найти пищеблок и изменить там состав меню для себя, и даже делать заказы на грядущие дни. А сейчас, смотри, прикладываешь ладонь к экрану здесь... Обсидиан показал стойки у входа и прикоснулся рукой к панели, на которой тут же побежали незнакомые значки. – Это на моем родном языке. Пишут, что опознали меня, и указывают, где я могу получить свой ужин. Попробуй тоже. Макс приложил ладонь, и экран выдал ему на немецком, готическим шрифтом: "Максимилиан фон Краних, эльф темной крови, разведка. Центральный зал. Блок 7, стеллаж 2, уровень 3". – Ресторанных залов всего пять, центральный – самый большой, там в основном все едят. Один зал отводится для особых случаев, еще три – для товарищей с особой диетой. Например, тех, кто употребляет исключительно протухшие продукты, едкие и зловонные вещества. Ну, или живых существ, такие тоже есть, – рассказывал Обсидиан. Центральный ресторанный зал был полукруглым помещением с большим количеством окон на выгнутой стене. В каждом виднелся свой приятный вид: морское побережье, ухоженный сад, дикий лес, поле, усыпанное цветущими маками. Столы были длинные и круглые, большие, для целых компаний, и маленькие, для одного-двоих, некоторые были уютно укрыты в тени колонн и вьющихся растений. Вдоль ровной стены находились прозрачные стеллажи, разделенные на блоки; все подходили к ним, открывали дверцы и забирали свои подносы. – Блок семь, – указал Обсидиан. – Вы в одном блоке с Циатом и Мицаром. У меня блок пять, у Ске – блок два, кроличья еда. Сядем за большой стол, чтобы можно было разговаривать? – Да, хорошо. Надо же, как много здесь... всяких. Макс нашел стеллаж и уровень, назначенные ему, приоткрыл дверцу и увидел, как в отсек с противоположной стороны загружается поднос с несколькими плошками, на котором значилось его имя. Обсидиан тоже добыл свой поднос, стараясь не терять Макса из вида. Ске уже махал им рукой из-за длинного стола у окна с цветущими кустами роз. – Дивный запах, – похвалил Обсидиан, усаживаясь. – Люблю цветы. На подносе у Ске были овощи и фрукты, хлеб, немного сыра. Он тянул напиток из большого стакана через трубочку. – Вегетарианец? – Ага. Отец пытался сделать меня более мужественным, и все детство кормил мясом. Терпеть его не могу теперь, – вздохнул Ске. – Отца или мясо? – усмехнулся Макс, поднимая крышечки со своей порции. – Пожалуй, обоих, – Ске хихикнул и захрустел морковью. У Макса на подносе были тонкие пластинки жареного на огне мяса, печеная тыква, отдельно наструганные свежая капуста и морковь. Для них полагалось масло в маленькой бутылочке, соль и перец. В высоком бокале был напиток, видом и запахом похожий на пиво, и к нему, должно быть, шла маленькая тарелочка сухих гренок. Макс с опаской попробовал пиво, зная, что угодить ему непросто, и остался доволен. Это было крепче привычного пива, но на вкус очень приятное, хорошо очищенное. – Недурно. – Занди неделю сидел в архиве, выбирая все о культуре питания темнокровых эльфов, – заметил Ске. – Мне понравилось ваше пиво. – Да, отличное. На подносе Обсидиана была восточная еда: все вперемешку, в море соуса, специй и семян кунжута. Ел он палочками. – Тебя не смущает моя еда? – спросил он. – Нет, но не предлагай мне попробовать, – слегка улыбнулся Макс. – И не подумаю. Тут море красного перца и уксуса, у тебя желудок не выдержит, – Обсидиан с наслаждением отправил в рот жареный пельмень. Макс осматривался, пока ел, и удивлялся разнообразию сотрудников и их вкусов. Какая-то девушка в блестящем платье сидела одна и поглощала целиком мелкую речную рыбу, прямо с головой, чешуей и плавниками. Крупный мужчина с очень маленьким лбом меланхолично жевал зеленую траву. Парочка влюбленных неопределенного пола – оба очень яркие, с цветными волосами и узорами на коже – кормили друг друга крошечными птичьими яйцами в скорлупе. – Привет, девочки, – ехидно произнес кто-то за спиной Макса. – Отдыхаете? – Я сейчас в тебя горячим осьминогом запущу, – пообещал Обсидиан. Макс обернулся и с трудом сдержал смешок. Позади стоял офицер Коралл, до которого, очевидно, дошли руки Занди: он был перебинтован от талии до шеи, а на щеке поверх ссадины красовалась зеленая стяжка. – Это же ты меня сдал друиду, верно? Ты цепляешься ко всем мужикам, или только к тем, что тебя игнорируют? Я понимаю, омеги ненасытны, но пора бы тебе признать: не все тут любят подобное и играют за твою команду. Связь между мужчинами отвратительна. – Надо было уговорить Занди сделать тебе промывание со льдом, – пробубнил Ске. – Охладиться. Макс не мог объяснить, как это произошло, но все вышло само собой. – Даже в моем мире и времени считали, что тот, кто громче всех кричит о гомосексуалистах, сам боится быть пойманным на этом, – сказал он, не глядя на Коралла. Гнев кипел в нем, раскаляясь, край подноса Коралла стал прогибаться. Сам он зашипел, отступая и хватаясь рукой за забинтованный бок. – О, неплохо, очень неплохо, – просиял Обсидиан. – Ты раскалил его не прикасаясь! Ты тоже огненный, выходит? – Не знаю. Я рассердился, – Макс скрывал довольную улыбку. Значит, он действительно что-то может! Особенное, не такое, как все! В этом новом странном мире он не будет беспомощным. Коралл сел за стол подальше, и прикладывал лед к повязке, бросая гневные взгляды на них. – Коралл вообще-то не плохой, – сказал Ске. – Он не умеет сдерживаться. – В его возрасте пора бы заиметь немного мозга, – проворчал Обсидиан. – Макс, завтра надо бы на стадион зайти, посмотреть, насколько ты разрушителен. – Хорошо, я зайду. Мне самому интересно. Пока плохо представляю, что и как. От прекрасного пива делалось веселее; Макс был рад этому ощущению. В конце концов, он свободен, жив и здоров, та жуткая война позади, у него есть жилье и работа. Все хорошо. Иначе и быть не может. – Лорд Мицар вернулся, – заметил Обсидиан и указал на высокого мужчину с подносом, направляющегося к ним. – Добрый вечер, разрешите присоединиться? – Конечно, привет. Как там на базе? – Обсидиан обкусывал щупальца у крошечного дымящегося осьминога. – Честно говоря, тухло. Большой транспортник на ремонте, малые шаттлы не справляются, грузы идут с опозданием; силовое поле раскинуто процентов на сорок. Если бы по нам сейчас вдарили, пришлось очень лихо. У лорда Мицара были невозможные сверкающие глаза, смотреть на него было сложно. На его подносе были крупные куски печеного мяса и плошка с мелкими фиолетовыми овощами, похожими на помидоры. – Я скину все Циату в почту, не буду лично докладывать: он там и так не может расправиться с послом из Кандии. Наверное, сбивает цены на топливо для шаттлов, – Мицар ненадолго замолчал, пережевывая и разглядывая Макса. – А ты кто, парень? У меня, кажется, галлюцинации... ты же не темной крови? – Это наш новый офицер, – кивнул Обсидиан. – Именно темнокровый эльф, ты прав. – Ого... очень приятно. Я Мицар Черный, зам Циата по транспорту и снабжению. – И мне. Я Максимилиан фон Краних. – Человеческое имя? – Да. Я жил на Земле и всегда считал себя человеком. – Невероятно. Значит, ты один из скрытого наследия темной крови? Я даже не надеялся увидеть это. – Погоди, Мицар, ты в курсе насчет темнокровых? – удивился Обсидиан. – Я в курсе? Да я не просто в курсе, я, можно сказать, участник. Я бился в той войне на стороне атлантов. Удивительно через тысячу лет сидеть за столом с темнокровым эльфом, который не пытается меня убить, – Мицар рассеянно кидал в рот кусочки пищи. Максу было неуютно от его взгляда, и он занялся пивом. – Занди бился с нехваткой информации, и не знал, что ты мог бы помочь, – расстроено сказал Ске. – Я тоже не мог знать, что вы восстанавливаете первоначальный вид темнокровых. Да я даже не предполагал, что увижу одного из наследия. – Можно… немного подробнее? Мне очень неловко от того, что все знают обо мне больше, чем я сам, – попросил Макс. – Я не слишком хороший рассказчик, но попробую, – кивнул Мицар. – Темнокровые эльфы – коренные жители Гипербореи, материка на Северном полюсе. Они были крайне агрессивным и воинственным народом, сильными противниками и безжалостными убийцами. А еще магами, учеными и исследователями. До сих пор в мире используется масса их открытий. Издавна темнокровые эльфы состояли в симбиозе с расой первородных йотунов, а также заключали брачные родственные союзы с санарами. Вместе это был самый грозный и смертоносный конгломерат силы на Севере. С Атлантидой Гиперборея всегда воевала, сколько они сами могли вспомнить. С переменным успехом, конечно. В древности это были два самых развитых государства. Но со временем росла мощь Брангарда, Дар-Обру, Авалона – и им уже не нравилось хозяйское положение Избранной расы, как называли себя темнокровые. Многие государства объединились в союз с атлантами, и даже санары, давние союзники Гипербореи, переметнулись на их сторону. У темнокровых эльфов остались только собственные силы и йотуны. И они подошли к делу со всем своим хладнокровием. Понимая, что не выстоят против такого мощного союза, эльфы Гипербореи подготовились к осаде. Они подняли ледяные щиты над Прозрачным городом, собрав там всех, кто пожелал, а на подходах к материку разместилось войско йотунов. Гиперборея не сдавалась несколько лет, не имея связей с остальной Юной. Мы не знали, чем они там занимаются, пока йотуны стояли насмерть, защищая своих эльфов. Постепенно мы перебили их всех, до последнего. А когда вошли в Прозрачный город, поразились увиденному: пустота, чистота, никого. Последние эльфы оставались во дворце, но они были до предела истощены. Мы слишком поздно догадались, что это ловушка: они позволили нам войти, и подорвали весь материк. Слишком гордые, чтобы сдаваться, да. Многие из наших погибли, я сам сильно пострадал и лечился. Позже по уцелевшим обрывкам информации мы поняли, что все это время они работали над проектом своего наследия; работали день и ночь: одни умирали от истощения, и на их место тут же садились другие. Темнокровые эльфы подменяли земных детей на своих, из самых чистых и сильных родов, но тщательно скрытых и замаскированных под обычных людей. Они надеялись, что кто-то останется, и сможет со временем собрать их великий народ вновь. Но между собой темнокровые не размножаются, им для этого нужны были первородные йотуны, которых мы перебили, или санары, которые предали их. Последние оставшиеся в живых эльфы вне Гипербореи со временем были убиты или умерли от своих причин. Последнего темнокрового омегу я видел на невольничьем рынке в системе Мар, лет восемьсот тому назад, и, насколько я знаю, он зарезал своего хозяина и себя заодно. Такие дела. Более пространно об этом можно почитать в Небе, или в разделе Истории в любой приличной библиотеке, но там без деталей, конечно. На некоторое время стало очень тихо. Макс старался унять шум в голове. В горле было сухо и жестко. – Как грустно, – нарушил молчание Обсидиан. – Но меня радует, что Максимилиан с нами, и, кажется, не собирается воевать. – О, я… навоевался, уверяю вас, – негромко сказал Макс. – Но Мицар… ты говоришь, что йотунов перебили, а ведь они до сих пор встречаются, – задумчиво произнес Ске. – Если на то пошло, Обсидиан – на четверть йотун, по папеньке. – Ха, это разные вещи. Во-первых, нынешние йотуны – это совсем не то. Первородные были больше, сильнее и злее. Нынешние – потомки тех, кого они считали низшими, своими рабами. И они все беты. А во-вторых, Обсидиан действительно имеет в родословной первородного йотуна – это когда было-то – но их кровь ни с кем не смешивается. Поэтому и в нем нет ничего от них, – терпеливо пояснил Мицар. – Что не может не радовать, – выдохнул Обсидиан. – Слушай, это у тебя гиперборейское пиво? Настоящее? – заинтересовался Мицар бокалом Макса. – Я его не пил с войны. – Да, это оно, – с гордостью вмешался Ске. – Занди по крупицам восстанавливал рецепт! Оно крепкое, но очень вкусное. Макс только слегка улыбнулся. Откуда ему было это знать? – Надо будет включить его в меню общего доступа хотя бы для офицеров. А если и правда оно, то даже продавать можно. Хороший куш в бюджет Нории… Слова Мицара вдруг отошли на второй план. Макс увидел парня с двумя длинными косами, связанными между собой. Он словно был подсвечен цветом опасности, его не хотелось выпускать из поля зрения. Хотелось изолировать его от остальных, запаять в герметичную капсулу и забыть. – Обсидиан, кто этот офицер с косами, возле блока три? – спросил он негромко. – Я понятия не имею, – признался тот. – Это человек Коралла. А что такое? – Он меня беспокоит. Он… опасен. Не знаю. Хочется проверить у него документы, – нахмурился Макс. А это мы сейчас легко проверим, – Обсидиан вызвал коммуникатор и покликал туда. Коралл вздрогнул и заглянул в свой через секунду, потом свирепо уставился на них. Со скрипом отодвинув стул, он подошел со стороны Обсидиана. – Что еще тебе кажется? Привет, Мицар, кстати. – Макс находит его опасным. Кто это? – Обсидиан осторожно указал на подозрительного типа. – При всем моем уважении, ваш новенький сам опасен, как бешеный кипятильник, – пробурчал Коралл. – У меня теперь ожог на всю грудь. – Ожог или обморожение? – переспросил Мицар, не донеся до рта последний кусок мяса на двузубой вилке. – Ожог! До сих пор печет! И поднос поплавился, – ворчливо ответил Коралл. – Парень из новеньких, лично не знаком. Данные вроде неплохие. – Пришли мне сведения о нем, пожалуйста, – попросил Обсидиан. Мицар тем временем похлопал глазами, отложил вилку и взялся за коммуникатор. – Занди, привет. Занят? – Условно. Что-то произошло? – отозвался друид. – Скажи мне, ты определял стихийные склонности темнокрового эльфа? – Эм… кажется, да, сейчас… – из динамика доносились звуки возни, что-то шуршало и падало. – Да! Земля-огонь, причем огонь скрыт внутри, повышение уровня, нагрев… а, ну это магма. – Магма? Ты уверен насчет огня? Не давление? – Нет, сто процентов. Скрытый, глубинный огонь. А что такое? – А то. Это все очень глобально. Циат знает? – Про эльфа? Конечно знает, он его видел. – Про то, что это темнокровый эльф с сектором огня. – Не знаю… меня он не спрашивал. А что такое-то? Я ошибся? – Это было бы неплохо, но боюсь, что нет. По всему выходит, что у нас тут королевская омега. Занди затих, замолчали даже переругивавшиеся Коралл и Обсидиан; Ске замер с разинутым ртом. – Что? – негромко спросил Макс.