Железный Эльф

За время отсутствия Макса Этьен развел бурную деятельность. Временный кабинет стало не узнать: в шкафах стояли пронумерованные папки в алфавитном порядке, на столе лежали те дела, которые Макс затребовал первыми, на мониторе что-то мелькало, а одну стену полностью занимала подробная карта, мигающая разными объектами. А самое главное, что одна из секций шкафа теперь превратилась в потайную дверь, и вела в закоулок общего коридора – значит, кабинет можно было покинуть, не беспокоя Обсидиана. – Прекрасная работа, – похвалил Макс. – Благодарю, Этьен. – Рад стараться, – щелкнул каблуками тот. – Надеюсь к моменту формирования полноценного отдела получить должность заместителя. – Это похвально; люблю карьеристов. Не замечал прежде у французов такой любви к порядку. – О, я служил с немцами из Пруссии, и хорошо усвоил, как эти ребята ценят, когда все ровненько и в стопочках. – И свое личное дело ты тоже принес, разумеется. – Четвертая папка сверху на столе. Печати на всех целы, я не вскрывал, – чуточку рисуясь, доложил Этьен. – Прекрасно. Будешь подсказывать, пока я еще не слишком разбираюсь в местных связях и топонимах. Время до обеда пролетело очень быстро. Макс разобрал самую основную часть личных дел (преимущественно всех руководителей отделов), с помощью Ганса, Этьена и карты разбираясь в локациях, политическом и клановом положении и важных связях. Карта оказалась активной, объекты на ней подсвечивались, увеличивались до деталей, а Ганс охотно сыпал пояснениями и уточнениями к ней, используя свой неограниченный доступ к Небу. – Ты снова не обедаешь, Этьен? – спросил Макс, когда коммуникатор напомнил о времени. – О, нет, нет. У меня свой режим питания, только завтрак и ужин. Я привык к этому со времени службы в армии Его Императорского Величества Бонапарта. – Очень мило, что ты все еще придерживаешься традиций, даже спустя столько лет. – Я люблю отличаться, – Этьен пожал плечами. – К тому же, эти воспоминания для меня хорошие. Веселое было времечко. – Хм, хотел бы я сказать то же, – Макс покачал головой. – И тебя не тянет твоя смерть? Этьен задержался после отхода своего полка, надеясь догнать их незаметно в темноте. Его планам помешали сперва крестьяне, ворвавшиеся в поместье явно с целью растащить то, что осталось после французов, но изменившие намерения ровно после того, как нашли Этьена. Теперь они решили, что ужасный грешник достоин страшной смерти, и едва не разорвали его заживо. Очень вовремя подоспели русские солдаты, которые крестьян разогнали, а Этьена сперва думали взять в плен, потом поняли, что тащить пленного с собой не с руки, решили казнить. А потом крестьяне, которые не разбежались, а попрятались, ожидая ухода солдат, напели им, чем тут этот паршивец занимался, и солдаты истыкали его штыками, как недостойного расстрела, воинской казни с честью. Истекающего кровью Этьена бросили на морозе, где он вскоре и скончался от кровопотери и переохлаждения. А дело было в том, что Этьена сняли с изуродованного трупа помещицы, которая несколько дней пролежала в собственном доме после смерти от разрыва сердца. Пьяные французы сажали ее за стол, обливали вином и раздевали на потеху, и Этьен не мог, просто не мог оставить ее так. Он думал о ней все время, и остался после ухода своих, чтобы проститься с дамой как подобает. Нынешний Этьен криво усмехнулся, в усталых глазам мелькнуло что-то вроде печали. Похоже, он не спал этой ночью. – Не особенно. Плохие моменты тускнеют со временем, хорошие – остаются. Даже будь у меня возможность, я ничего не стал бы менять. Иначе я не стал бы собой. На обед Макс отправился в компании Ганса, статьи о денежной системе Юны и мыслей о прошлом. Хотел бы он что-то изменить? Что? – Покажи мне, – шепнул он коммуникатору, стоя в туалетной комнате. Ганс понял. На этот раз выпало фото из кабинета: Хайрих сидел за столом, мучаясь с каким-то переводом, тер лоб и хмурился. Форменная фуражка лежала рядом, тускло поблескивая от света лампы. Кажется, это был сорок второй год. Макс слабо улыбнулся и скинул фото с экрана. Глупенький мальчик... В общем зале ресторана уединиться не удалось: из-за большого стола Максу призывно махали Обсидиан и лорд Мицар, с ними же сидел незнакомый офицер в форме инженера и князь Циат собственной персоной. – Давай к нам, мы как раз вместе на стадион потом отправимся, – сказал Обсидиан. – Благодарю за приглашение, – Макс устроился на свободном месте. Сегодня у него была жареная капуста, свиные ребрышки и маринованные помидоры к уже традиционному пиву. Обсидиан употреблял какой-то жуткий китайский суп с водорослями, а в соседней плошке пускало пузыри нечто в соусе с сильным острым запахом. Князь Циат питался очень сухим вяленым мясом и бледными ростками, которые, впрочем, без тени смущения макал в острый соус порции Обсидиана. – Решил проявить лояльность к подчиненным и выбраться в людное место, – сказал он, чуть усмехаясь. – Зря. Так и мечтают подойти по служебным делам вне очереди, минуя секретаря. – Готов жечь и жарить? – поинтересовался у Макса Мицар. – Там Яртис уже на взводе, мечтает стать шашлыком в твоем исполнении. Мы сегодня усилим Арену, вот с нами офицер Кириан Нойер, он программист искусственного интеллекта и администратор стадиона. – Очень рад знакомству, – кивнул тот. – Результаты воздействия на Арену были очень впечатляющие, и я решил поприсутствовать лично, чтобы вносить корректировки в настройки в режиме реального времени. У офицера Нойера было вытянутое серьезное лицо с проницательными глазами. Макса почти не удивили волосы глубокого синего цвета, а вот необычная структура организма заинтересовала. Кириан Нойер, похоже, был киборгом: его дыхательная система имела прямое сообщение с внешней средой. Из грудины выходили невидимые обычным взглядом трубки, которые постепенно растворялись в пространстве где-то за спиной офицера; сердце отсутствовало, кровоток работал засчет какой-то внешней силы, а к мозгу напрямую были подключены электрические разъемы, которые тоже исчезали в воздухе позади Нойера. Макс посчитал невежливым спрашивать. Вспомнив про лекарство от друида, он достал фиал и добавил несколько капель в свой бокал, чем привлек внимание Обсидиана. – Что это ты принимаешь? – прищурился он. – Неужели уже что-то болит? – Витамины, – ответил за Макса князь Циат. – Мы сегодня говорили об этом мельком, я посоветовал обратиться к Занди за средством для нормализации режима. – Ничего, скоро привыкнешь, – Мицар понимающе кивнул. Обсидиан ничего не сказал, но по подозрительному взгляду было ясно: не поверил. Оставшуюся часть обеда занимали ничем не примечательные разговоры о посторонних делах. Макс читал статью в коммуникаторе, и случайно узнал, как получать добавку или просто дополнительные продукты: Обсидиан, покликав в своем экране, получил дополнительную порцию чая и два абрикоса. Идти по коридорам Норийского замка в компании с князем Циатом оказалось еще интереснее: снующие туда-сюда сотрудники в форме и посетители в гражданском выстраивались по стенам (некоторые учтиво кланялись), а в центральном холле сразу стало тихо-тихо, и только голос девушки-оповещения продолжал свою бесконечную работу: – Посадка в шаттл до климатической базы «Борей» продолжается на девяностом уровне. Сотрудников, следующих по маршруту, просят приготовить для проверки личные вещи и напоминают о запрете транспортировки любых жидкостей. Совещание представителей диаспоры норийских драконов и гоблинского клана Сорвиголова на сорок третьем уровне завершилось беспорядками. Списки попавших в лечебное крыло можно изучить в холле третьего уровня. Большой стадион подготовлен для испытаний стихии огня… – Как здесь, оказывается, бывает тихо, – с усмешкой сказал Мицар. – Циат, тебе надо почаще выходить, глядишь – и дисциплину наладим. Арена встретила делегацию оповещениями об опасности при проведении испытаний стихии огня; сегодня они были крупнее и конкретнее, обещая температуру выше восьми тысяч. Все по очереди прошли через рамку идентификатора, и голос Арены поприветствовал каждого лично, включая своего технического "отца" офицера Нойера. – Я заменил силикатный песок на бурайский, он выдерживает сорок тысяч, больше нем нельзя нагревать по атмосферным показателям: климатические базы Нории, Морока и Ибера сойдут с ума, – рассказывал тот по пути. – Привет, Яртис, отлично подготовился. – Привет. Да, я уже жду вас, думал, вдруг передумали. Лорд Яртис был в доспехе темного материала, который как резина обтягивал его тело и тускло мерцал на свету. Макс невольно сглотнул: комплекция у этого альфы была самая подходящая. – Ну уж нет, я намерен размяться, – покачал головой князь. – А то так и окаменеть недолго. – Яртис у нас огнеупорный, так что сегодня назначается жертвой. На всякий случай я пригнал еще группу смертничков, но можем и без них обойтись, – сказал Мицар. – Сперва разогреемся, – крикнул Обсидиан с другого конца Арены. – Макс, готов? – Понятия не имею, но наверное да. Сегодня он уже примерно представлял, как все будет происходить. Огонь будто тек по венам вместо крови, Макс чувствовал его в себе, и надеялся, что сможет контролировать лучше. Сияющий шнур хлыста рассек воздух, стремительно приближаясь; на изгибах от него летели белые искры. Макс видел внимательные глаза Обсидиана за огненной линией так четко, как если бы тот стоял рядом. Он не знал, как так вышло и что именно сработало, но пламя внутри выстрелило в момент, поглощая хлыст и возвращаясь обратно к Максу. – Ого, – Обсидиан удивленно распахнул глаза. – Ты поглотил мою огненную энергию! – Гиперборея – ледяной материк, – назидательно отозвался Мицар. – Неразумно растрачивать тепло, если можно захватить и использовать. Думаю, это одна из функций, заложенных еще в древние времена, и атаковать огненного темнокрового огнем – неразумно. – Ууу, то есть, мы даже подраться с Максом не можем? – обиделся Обсидиан. – Несправедливо. – Можете, без использования стихийной магии. На мечах, например, – предложил Яртис. – Я заранее сдаюсь, – улыбнулся Макс. – В детстве я брал уроки фехтования на шпагах, но ненавидел их почти так же сильно, как музыку и французский, и поэтому практически ничего не помню. – Хм, шпага... можно восстановить знания и развить их. Оружие редкое, красивое, смотреться будет хорошо, – задумчиво сказал Яртис. – Довольно нетипично для темнокровых. У них чаще всего использовались подобия тяжелых арбалетов, усиленных магией, а для ближнего боя – оружие с длинной рукоятью, типа алебарды, или тонкие эльфийские мечи-сабли. Огромный кусок скалы рухнул с неба, едва не придавив всю компанию разом. Обсидиан взмыл в воздух, хихикая. – Мой князь, мы неосмотрительно упустили Вас из виду. – Совершенно неосмотрительно, – хмыкнул Циат, успевший соорудить вокруг себя миниатюрную крепость. – Атакуй меня, если сможешь, Максимилиан. – Всем разойтись! – зычно крикнул Мицар. – Нойер, щиты готовы? – Щиты десять, контролирую. – Яртис, в подстраховку! – Уже. – Макс, жги. Обсидиан отлетел подальше за спину Макса, чтобы не задело пламенем, и уже навел личные щиты. Мицар тоже выбрал наименее опасный сектор, а Яртис встал прямо позади. – Ничего не бойся, я помогу, если что, – прошептал он. – Я не боюсь, – Макс чуть склонил голову. – Пока думаю. Для создания глыб Циат использовал песок с покрытия Арены, который не должен плавиться при больших температурах. То есть, его крепость тугоплавкая и надежная, напрямую мне не пробиться. – Он сильный маг, учти это. Скала – не единственная его возможность. – Я догадался. Макс все еще не был уверен, что сможет направлять огонь так же уверенно и точно, как, например, Обсидиан, но попробовал создать что-то, думая о его цепком хлысте. Вышел неровный сгусток, который шлепнулся о стены крепости и разлился по поверхности, рассыпаясь на мелкие язычки пламени. – Неубедительно, – фыркнул Циат. Его светлые глаза слабо светились среди дымных камней. – Но это была не атака, – вздохнул Макс. Теперь внутри головы он хорошо видел контуры крепости, словно осматривал ее сам. По идее, должен был видеть и живое существо внутри, но ощущал только камни. Выходит, Циат по структуре совпадает со своей стихийной способностью. У дальней части крепости формировался запас льда: похоже, Циат попытается сбить его пламя обычным способом. Макс улыбнулся, не открывая глаз. Это очень даже хорошо. Если он сможет использовать разницу температур, возможно, скальные выросты крепости станут хрупкими и треснут. Тогда князь Циат будет ждать его вторжения со стороны пролома… Он постарался вспомнить, как вчера раскалил женщину изнутри, а парня поджарил снаружи, и соединил эти ощущения, направляя на камни крепости. – Ты делаешь котел для варки супа? – усмехнулся Циат. – Я надеюсь изолировать тебя, потому что не могу достать, – признался Макс. Частицы органики и посторонних вкраплений от нагрева начали чадить, крепость заволокло дымом. Макс осторожно двинулся в сторону, стараясь не шуршать песком. Как он и рассчитывал, из дыма прилетела партия острых обломков камня, пронзая место, где он стоял прежде; Яртис едва успел отпрыгнуть и стереть острия в порошок. – Ты чего не летаешь? – шепотом спросил он. – Не знаю, как, – ответил Макс, усиливая нагрев. – Включена дополнительная подача воздуха, – сообщила Арена. – Выброс газов по протоколу А-16. – Что ты пытаешься сделать? – спросил Обсидиан. – То, что могу, – пожал плечами Макс. Он выбросил еще один неровный шар огня туда, где Циат запасал сформированный им из воздуха лед; раздалось резкое шипение, все заволокло паром. Макс метнулся к крепости под его прикрытием. Он старался разогреть атмосферу вокруг, чтобы Циат не мог определить его положение по разнице температур. В крепости что-то затрещало, раздались ругательства. Макс перемахнул через стенку и оказался меньше чем в метре от Циата. – Здесь было бы разумно атаковать оружием ближнего боя, но я им не владею, князь. Не знаю, можно ли засчитать мою попытку. – Можно, – усмехнулся Циат. – Хитрая ты бестия, под стать Обсидиану. Я был уверен, что ты используешь пролом, который образовался от температурной вилки. – Я знал, что это самый очевидный вариант, поэтому не использовал его. Если бы я владел техникой полета, было бы легче. – Все целы? – спросил Мицар с высоты. – Макс, уже что-то, хорошо! Тебе нужно больше работать с направлением стихии, пока выходит слабовато, – подключился Обсидиан. – Но за обманный маневр однозначно зачет! – Ладно, с этим ясно. Голова – самое сильное твое место, – сказал Циат. – давай пока потренируешься сбивать цели. Следующие пару часов Макс кидался огнем во все, что ему бросали с разных концов Арены: камни, сгустки энергий, блоки льда, бревна, людей и лорда Яртиса. Обсидиан шалил: использовал сбивающий с толку ветер, отправлял твердые с виду объекты, которые при первом же контакте с огнем рассыпались на лепестки и слепили глаза. Потихоньку дело пошло. Макс начал чувствовать, как формируется в нем очередная порция огня, он сообразил, как ускорять и усиливать их, и через некоторое время уже сносно сбивал все, что летело в его сторону. – Отлично, – радовался Яртис после каждого падения носом в песок, – просто замечательно! Давай еще? – Погоди, пока хватит. Я все хочу посмотреть предел нагрева, – вмешался Мицар. – Нужно менять занятия, чтобы избежать утомления. – Хм, попробую напасть, – предложил Циат. – Раз уж я все равно здесь. – Макс, берегись, – рассмеялся Обсидиан. Он занял наблюдательную позицию на верхней границе щитов, чтобы не тратить собственную огненную энергию понапрасну. – Я на подхвате, – тут же пристроился позади Яртис. – Ничего не бойся, Макс. Если станет плохо – я рядом. – Благодарю, лорд Яртис, но все же держите дистанцию. Тот пробормотал что-то неразборчиво, но Макс уловил только нотки разочарования. Отчего-то его это развеселило. Страха не было, только странное такое нетерпение, будто именно этого он и ждал. – Дополнительные щиты готовы к подъему, выброс газа настроен по стандартной схеме, – вежливо сообщил голос Арены. – Я на контроле, подтверждаю, – сказал откуда-то невидимый Нойер. – Кир, будь добр, пусти дополнительное оповещение. Циат сам по себе опасен, а про Макса мы не все знаем, так что лишним не будет, – попросил Мицар. – Понял, делаю. Князь Циат встал напротив, в другом конце площадки. От него разило мощью так, что в любой другой момент Макс постарался бы убраться с его пути, но сейчас был не тот случай. – Зеркальная нагината, – негромко сказал он, протягивая руку. Обсидиан нервно вздохнул. Макс смотрел, как формируется в руке Циата белоснежная рукоять, изукрашенная ледяными узорами, как отрастают на ней симметричные изогнутые клинки из сияющего светлого металла. Где-то он уже видел эту вещь, но где? – Это оружие последнего короля темнокровых эльфов, – пояснил Циат. – У нас его назвали так, но истинного имени мы не знаем. Нагината подчиняется мне по праву сильного, но делает это неохотно. Мне интересно взглянуть, как она будет действовать против тебя. – Ты уверен, что это хорошая мысль? – спросил Мицар. – Не знаю. Но нас много, так что справимся, – ответил Циат. Он мгновенно перешел в атаку без предупреждения, свет вечернего солнца блеснул на идеальном клинке, и Макс вспомнил. Это оружие было за спиной короля Айариана, когда он ехал по снежной равнине верхом на Роо. Картинки калейдоскопом всплыли в голове, словно всегда там были: пропоротый от горла до хвоста дракон, а на идеально тонком волосе разреза медленно выступают капли крови, похожие на диковинные ягоды; повороты рукояти в бледных пальцах, ловкие движения по льдистому узору – и клинки меняют форму, изгибаются, растут или становятся меньше; короткий окрик – и длинное древко скатывается, скрывает в себе смертоносный металл, а потом лежит, покачиваясь, на ладони блестящей безделкой. Эти видения проскочили перед мысленным взором меньше чем за мгновение, Макс ни на секунду не терял связь с реальностью. Острие было все ближе, его кончик сиял жаждой смерти, но рукоять глухо звенела и вибрировала, словно пыталась замедлить ход. По-хорошему, это было жульничество, но оно сработало. Макс не знал, что он сделал – просто повторил виденное когда-то в давних, еще земных снах. Теперь-то было ясно, что это пыталась проснуться память давних предков. Он ударил огнем в землю, и тот словно врос в песок живой стеной. Клинок ткнулся в нее, и оружие отскочило, не в силах пронзить препятствие. – Отлично, – сказал Яртис. – Щит огня! Циат силой подозвал отлетевшую нагинату, и Макс прямо почувствовал, как ему приходится напрягаться для этого. Острая боль обожгла левое плечо: стоило чуть ослабить внимание, как один из каменных осколков, управляемых Циатом, прошил форму и мягкие ткани, лишь чуть в стороне от сустава. Макс вскрикнул и кинул огнем не глядя, просто в направлении опасности; рукав формы намок от крови, она меняла цвет от почти красной у самой раны через голубой, синий и до темно-фиолетовой на локте. В другой ситуации это было бы даже красиво. – Температура воздействия составила четыре тысячи триста сорок два градуса, – сообщил голос Арены. – Вызвать лекаря? – взволнованно спросил Яртис. – Не нужно, – процедил Макс сквозь сжатые зубы. Ему было стыдно, что он отвлекся и глупо подставился. – Арена все равно реагирует на пролитую кровь, Занди наверняка уже знает, что его драгоценного эльфа ранили, – успокоил Обсидиан. Следующую партию каменных осколков Макс испепелил на подлете, даже не особенно напрягаясь. Злость в нем кипела, вырываясь огненными потоками. Князь Циат, похоже, решил использовать этот момент для нападения: сквозь огонь Макс скорее почувствовал, чем увидел, что белое лезвие несется в его сторону, и снова не было его заслуги в сделанном, он действовал механически. Под прикрытием своего огня рванулся навстречу, в прыжке перехватил рукоять с морозным узором, и дрожь оружия тут же прошла. – Здравствуй, Тайра, – прошептал Макс. Он не смог бы объяснить, что сделал, но по его велению лезвия втянулись в древко, а ледяной узор словно поглотил сам себя, и опасное еще несколько мгновений назад оружие свернулось на ладони почти шариком, а потом ловко обернулось вокруг большого пальца кольцом из белого металла с льдистыми вкраплениями. – Хитро, – похвалил Циат. – Но я полагал, что оружие как-то настроено на вашу расу. – Думаю, она признала тебя. – Похоже на то. У меня срабатывает генетическая память, – ответил Макс. – Так что моей заслуги в этом мало. – Не имеет значения, как, но ты перехватил оружие и избежал атаки, – подал голос Обсидиан. – Ты сумел воспользоваться знанием, это же хорошо. – Согласен. В серьезном бою нет времени на оценки и благородство: либо ты побеждаешь, либо тебя, – сказал Мицар. – Как рука? Еще раунд осилишь? Рука болела и не слушалась, но гордость не давала Максу признаться в этом. Нужно было как можно скорее наверстать упущенное, повысить свой уровень хотя бы до среднего. – Я постараюсь, – ответил он. В этот раз князь Циат опробовал каменный дождь, ледяные иглы и блоки, кривые куски разных горных пород, часто с магнитными или электрическими свойствами. Макс отбивался, невольно восхищаясь: Циат создавал магию быстро и без видимых усилий. Арсенал его способностей определенно был очень широк. Восхищение, зависть и недовольство собой подстегивали собственное внимание: Макс старался отмечать нюансы и использовать их в защите, и пару раз даже рискнул атаковать самостоятельно, но выбитая рука мешала, отвлекая и сбивая баланс. Огненные волны налетали на щиты Арены, та исправно фиксировала температуру, но выплеска больше не получалось. Похоже было, что средняя температура огня для боя и прочих нужд у Макса колеблется в пределах от тысячи до двух тысяч градусов. Обычные стены, огненные стрелы, сгустки огня он освоил быстро, а против летящих предметов из камня, стоило только опознать их, нагрев повышался сам собой, и раскаленное пламя превращало их в пепел. Это навело Макса на мысль, что реакция его пламени напрямую связана с анализом ситуации: пока нет необходимости нагревать выше, он не делает этого, разумно сберегая ценный ресурс тепла. Во время одной из передышек, когда огненная волна схлынула, Арена предупредила о новых посетителях. – Сотрудники лечебной службы на территории Стадиона. Автоматический вызов. – О, вот и друид с бинтами, – хмыкнул Мицар. Морковную голову Занди нельзя было спутать ни с чьей другой. Он показался из бокового запасного выхода и шустро поскакал вдоль стены, приближаясь. Макс не слишком следил за ним, занятый сбиванием каменных снарядов, зато Яртису досталось на орехи. – Что у вас происходит? – зашипел Занди. – Почему совершенно новый, свежевосстановленный эльф истекает кровью? – Ранение не смертельное, жизни не угрожает, – попытался оправдаться Яртис. – То есть, ты тут для красоты стоишь? Я думал, ты собирался оберегать нашего драгоценного темнокрового от опасностей, пока он не научится как следует владеть собой! – Занди, прекрати! Ты видишь – он неплохо справляется. – Ага, неплохо. Примерно как ребенок лет шести. Он даже температуру еще не контролирует, против Циата пара тысяч – почти ничего! Голоса перепалки ушли на второй план, когда Макса осенило: надо сменить цель! Он бьется с камнями, ледяными глыбами и прочим, а надо-то с их создателем. Пробивная длина тут же увеличилась, Арена оповестила о подъеме температуры выше четырех тысяч. – Ого, становится жарко, – Обсидиан переместился выше, и сел на верхнем крае щитов. Циат виделся Максу как маленькая белая фигурка среди пламени, которое ему пока не вредило. Структура камня, из которого состоял князь, была плотнее обычной и не страдала от его нынешнего воздействия. Здраво рассудив, что уж глава-то Нории сам за себя постоять сможет, Макс позволил себе не сдерживаться, и поставил скромную цель уничтожить Циата. – Макс, ты раскаляешься, – взволнованно воскликнул Занди. Он знал это. Чувствовал, как огонь снова сорвался с цепи, но теперь это произошло с позволения Макса. Князь Циат, почуяв смену тактики, что-то очень быстро кастовал; от сильной магии дрожал воздух. Макс лупил короткими мощными порциями, и каждая следующая была горячее предыдущей. Все камни и лед испарялись на подлете, и Циат перестал их использовать. Обсидиан поменял дислокацию, и занял позицию позади Циата; Макс почувствовал, что он как-то перетягивает нагрев с князя на себя. Сейчас бы очень пригодилась вторая рука, чтобы разделить огненные потоки... Макс попробовал поднять больную, и понял, что ничего не получится. Рука висела холодная и непослушная, с рукава капала на песок почти черная кровь. – Что, Макс? Я могу помочь? – спросил Яртис. – Можешь, – неожиданно понял Макс. – Ты можешь быть проводником, у тебя есть пустые структуры, которые я могу использовать. Положи руку мне на левое плечо, я перекину на нее связи и пущу огонь. Яртис встал вплотную к его спине и вытянул вперед руку, касаясь ею плеча Макса. Тот спиной чувствовал его дыхание и стук сердца. Яртис не сдержал нервный вздох, когда по его руке потекло пламя. Обсидиан охнул и скрылся за щитом Арены. Макс скинул руку Яртиса и оттолкнул его назад. Ощущение голода альфы отвлекало от цели. – Температура воздействия составляет восемнадцать тысяч градусов, – ласково сообщил голос Арены. Макс понял, что ему не хватит ресурса, чтобы дожать князя. Слишком большая потеря на всех этапах: нет точечного направления, непонятно, как минимизировать воздействие среды. Силы уходили, он чувствовал, как мерзнет от раненой руки и со спины. – Яртис, Занди, я сейчас отключусь, – предупредил он. Напоследок он с отчаянием собрал все, что осталось, и с силой вмазал по далекой светлой фигуре. Последнее, что он зафиксировал, оседая на дымящийся песок – взметнувшийся белый луч, отсекающий его от реальности, и гневное дрожание ледяной магии. – Тайра, – прошептал он, проваливаясь в темноту. – Тайра проснулась.