Железный Эльф

Проверки офицеров среднего звена проходили несколько быстрее, главным образом потому что часть необходимых процедур проводили их непосредственные начальники. Военные отделы шли впереди, и Макс чувствовал на себе неодобрительный взгляд генерала Джоша, прекрасно понимая причины. Со стороны казалось, что Макс занят своими делами. Он листал что-то в коммуникаторе, записывал, ставил пометки, хмурился или едва заметно кивал своим мыслям, даже не глядя на проверяемых. На самом деле Макс штудировал их связи, сверял показания в отчетах с отметками камер, отслеживал передвижения по замку в ходе рабочих смен. Он сам не знал, как так получается, но это занятие ничуть не мешало ему слушать ответы офицеров и фиксировать их эмоциональный фон; какое-то время вмешательство не требовалось, все проходило штатно. — Капитан Гелара, шестое подразделение, — сказал высокий женский голос. У нее были гладкие темные волосы, заплетенные в тугую косу, дивные оленьи глаза и маленький нежный рот. Макс поморщился и открыл электронную копию личного дела. Анутар Гелара, капитан шестого подразделения армии «Восток», боевой офицер и координатор полевого штаба, была неоднократно награждена за личное мужество, отвагу и проявленную в боях самоотверженность. Очень хорошее досье. Но она контактировала с тем парнем, что был глазами Оулы... — Какие показатели по вашему подразделения, капитан? — спросил Обсидиан, почесывая нос. — Шестое подразделение находится в первой десятке по показателям среди боевых отрядов. Я полностью и безоговорочно доверяю моим людям, — ответила та. «Мне что-то не нравится, — написал Обсидиан в коммуникатор Макса, — у тебя есть мысли?» — Назовите наиболее отличившихся сотрудников, — попросила девушка с нашивкой кадровой службы. — Офицеры Шебар, Делуан, Могрот и Асфэа, инженер-консультант Момо и полевой курьер Бетарис заслуживают поощрения за отличное выполнение своих обязанностей, личные качества и высшую преданность Нории, — ответила капитан Гелара. Джош поморщился и покачал головой, глядя на Макса. Тот совершенно явно смотрел какое-то видео. — Я думаю, на этом все, — резюмировал он. — Благодарю, генерал... — Стоп, — Макс поднял голову и безучастно посмотрел на испытуемую. — Капитан Гелара, вы участвовали в каких-либо сомнительных сходках, встречах или разговорах в замке? После его слов стало очень тихо; по протоколу подобные прямые вопросы с почти неприкрытыми обвинениями допускались, только если были явные доказательства участия испытуемого в чем-то подозрительном. Макс прекрасно видел, как напрягся Обсидиан; Джош недовольно зыркнул, а капитан Гелара... нет, она не вздрогнула и не шевельнулась даже, только слегка побледнела. — Нет, генерал, я никогда не предала бы Норию. — Я не сомневаюсь в вашей верности, капитан. Возможно, вы стали участником подобного разговора случайно, не осознавая опасности оппонента? — тем же бесцветным голосом, который обычно использовал для допросов, сказал Макс. На этот раз девушка чуть замешкалась с ответом, но теперь и Джош заметил это. На его лице отразилась целая гамма чувств, от удивления до сдерживаемого гнева. — Нет, ничего подобного. Во всяком случае, мне об этом ничего не известно, — сказала капитан уже тише, чем прежде. — Тогда расскажите, пожалуйста, о предмете вот этого разговора, — Макс развернул голографический экран и включил воспроизведение. На видео капитан Гелара и бывший офицер Амэй стояли в коридоре у каких-то темных технических проходов и беседовали; Гелара улыбалась. — Это... это личное. Мы не обсуждали ничего серьезного, правда! — она вспыхнула и поджала губы. — Конечно. Именно по этой причине вы стерли копии этой записи с камер наблюдения в технических складах номер семь и восемь, а также запись из стыковочного отсека дезинфекционной кабины, откуда вы пришли. — И я понятия не имею, откуда вы взяли эту копию, — негромко сказала Гелара, прикрывая глаза. — Но мы и правда не говорили ни о чем таком... секретном. — Это запись с камеры уборщика, — все так же спокойно пояснил Макс. — Согласно поданному официально рапорту, вас вообще не было в этой части замка, поскольку вы принимали построения в казарме восточного крыла. Это значит, что кроме вас, еще как минимум один офицер участвует в обмане и покрывает вас, капитан. К этому моменту мы еще вернемся, а пока я хотел бы остановиться на разговоре. Вы расскажете нам о предмете беседы, или предпочтете, чтобы это сделал я? — Амэй нравился мне, — заговорила капитан Гелара, ни на кого не глядя и неплохо справляясь со смущением. — Он никогда не давал мне повода думать о взаимности, но и не отталкивал... и я решила, что шанс у меня есть. Я пришла к техническим отсекам, потому что знала, что найду его там. Он не звал меня. Сделала вид, что оказалась там случайно, просто хотела перекинуться с ним парой слов. Амэй спросил, что я здесь делаю, а я ответила, что забыла указать в отчете серийные номера использованных комплектов для дезинтегратора. Он ни о чем больше меня не спрашивал. — Это правда, так и было. Но ваш разговор не закончился на этом, — Макс полистал страницы в коммуникаторе. — Дальше вы говорили о... — Да ни о чем таком! — воскликнула Гелара. — Я несла всякую чушь. Мне хотелось побыть рядом немного дольше, и я готова была говорить о чем угодно. — Вы рассказали ему, что замещаете вашего коллегу из седьмого подразделения по сдаче отчетов об операциях, пока он находится в больничном крыле. — Да, совершенно верно. Но в этом нет никакого секрета, я все перепроверила. — Абсолютно никакого. Просто после вас офицер Амэй общался с сотрудниками других подразделений. От одного он узнал, что его рота премирована за отличную операцию, от другого — что секция полигонных испытаний была закрыта почти сутки, а третий пожаловался, что в инженерном отделе повысили количество смен из-за нового проекта. Сами по себе эти события не засекречены, и интереса вроде бы не представляют. Но именно с помощью этой цепочки Амэй узнал, что наши войска успешно захватили секретное оружие Ангелхайма прямо во время испытаний, испытали сами и дорабатывают. И что офицер, который участвовал в захвате и пострадал —выжил. В образовавшейся тишине рваный вдох капитана Гелары разнесся по помещению и растворился. Она держалась очень хорошо. Джош шумно вздохнул и запустил руку в волосы. — Я... я готова понести наказание, — чуть дрогнувшим голосом сказала Гелара. — Остальные контактеры этой цепочки установлены? — спросил Джош, не глядя на Макса. — Разумеется. Данные уже в вашем коммуникаторе, генерал. — Благодарю. И тот, кто прикрывал капитана Гелару на построении там есть? — О, безусловно. Обсидиан улыбнулся и показал Максу большой палец. Тот чуть кивнул в ответ, сдерживая давно забытую радость от хорошо выполненной работы. Остальные собеседования этого дня прошли без особенных происшествий; по результатам двое офицеров были понижены в звании, один оштрафован за недостоверные данные в отчетах, и еще один с позором вышвырнут и лишен всех привилегий за банальное воровство. Оставалось еще два блока офицеров средних чинов, а потом — страшно подумать — масса младших служащих и работников без званий. Макс очень устал, и потому искренне радовался предстоящей тренировке: это наверняка поможет разгрузить забитую информацией голову. После обеда (к счастью, никто не подсаживался и не мешал читать скучный обзор экономических связей) он навестил свой отдел, застав там законченные, сияющие чистотой помещения, зарытого по самые уши в Устав Гамле и Этьена, который проверял работу камер в специально оборудованной комнате. — Я подумал, нам будет полезно иметь прямой доступ к любой камере в Замке и на прилегающих территориях, — сказал он. — К вечеру, я думаю, смогу настроить доступ сюда прямо с коммуникатора. — Прекрасно, спасибо, Этьен. Я помню, ты говорил, что у тебя есть проверенные знакомые, которые могли бы стать нашими сотрудниками. Когда Гамле закончит с Уставом, возьми у него краткий вариант и предварительную анкету для тестирования кандидатов, будем смотреть твоих товарищей, — Макс сверился с расписанием и увидел, что Ганс уже пробует подключаться к системе камер. — Отлично, значит, скоро заработаем на полную мощность! — ответил Этьен, улыбаясь. — Я займусь этим. — Скоро праздник, и у нас будут представители разных стран. Возможно… всякое. Нам надо быть начеку и на всякий случай ждать сюрпризов. Хорошо, если нас будет не трое, а чуть больше: я ведь не могу заставить вас работать в официальный выходной. — Я спокойно совмещу приятное с полезным, а наш волшебный секретарь, мне кажется, умрет от оргазма, если ему отменят выходные вообще. — Перетрудиться тоже плохо, — Макс покачал головой. — Составим график выходных дней, чтобы всем было удобно, и сотрудники легко подменяли друг друга. По результатам сегодняшней проверки к нам отправят несколько дел, если успеешь их принять — хорошо. Впереди у меня проверки младшего персонала, и это самый ад, конечно: их так много! — Думаю, не проблема. Я отработаю дела, все равно пока загрузки не так уж много. Данные скину в почту? — Да, спасибо. Тогда работаем. Я на Стадион, с лордом Мицаром, а вечером посижу с документами. Макс решил воспользоваться транспортировочной платформой, потому что погода снаружи для прогулок подходила плохо: сильный ветер пригибал деревья, временами принимался хлестать дождь. Похоже, обещанный несколько дней ураган наконец-то дошел через океан. Ганс уверял, что плохая погода не помешает тренировке. По пути вниз Макс немного подбодрил себя фото Хайриха в расстегнутой форме — тогда стоял летний день, в сорок первом году, было так жарко… Он прикрыл глаза, привычным усилием подавляя темную волну внутри. Чудовище в глубине вновь притихло, скрылось до поры — наверняка чтобы вернуться ночью, когда от него не будет спасения. Макс вышел к платформе как раз к концу ее загрузки: несколько младших офицеров из военных отделов загружали ящики с боеприпасами. Они все вытянулись, увидев перед собой того самого генерала, слухи о котором ползли быстрее света. — Освободить платформу, господин генерал? — спросил старший группы, единственный на всех лейтенант. — Нет-нет, я подожду. Вы ведь уже заканчиваете погрузку? — Совершенно верно, нам осталось несколько минут. Они тут же сорвались, продолжая прерванное занятие, а Макс на всякий случай зафиксировал номера и коды с ящиков, чтобы проверить, что это за партия и куда направлялась. — Почему генерал не пользуется личным телепортом? — услышал он шепот чуть в стороне. — Может, что-то проверяет? — Мало ли почему, Кави. Работай давай, не глазей по сторонам. Господа не любят любопытных, такие у нас долго не живут, — ответила незнакомая женщина. Уборщицы, молодая (наверное, это и была Кави, которая спрашивала) и пожилая, старательно натирали освободившееся от ящиков место. На руках обеих виднелись проходные бирки в помещения складов. Кави была, похоже, оборотнем: у нее в лице проглядывало что-то хитрое, звериное, и острые ушки выглядывали из-под форменной повязки на темно-серых волосах. Старшая походила на жительницу водной стихии: ее кожа отливала зеленоватым, на глазах моргала прозрачная перепонка, а чуть дальше вниз от челюстного сустава проглядывали тонкие полосы закрытых жаберных щелей. Запускающее устройство платформы едва слышно гудело, просчитывая заявленный груз, уборщицы продолжали драить пол. Пожилая не поднимала головы, и, похоже, всерьез интересовалась только состоянием каменных плит, а Кави то и дело поглядывала то на исчезающие ящики, то на офицеров, то на самого Макса — но мельком, как бы боковым зрением. — Кавихак, не зевай! Где воздушная чистка? — одернула девушку напарница. — Ой, ну что ты, Амина, я работаю. Воздушку ты оставила в транспортном ангаре на зарядке, вторая справа стойка. — Ай, и правда. Пойду за ней, тут надо щели продувать. Кавихак осталась одна, продолжая натирать плиты. Макс сам не мог объяснить, почему он сделал такой вывод, но был уверен, что девушка запомнила все ничуть не хуже его самого. — Не успел записать, — вслух посетовал он. — На предпоследнем ящике номер заканчивался на 04, а на верхнем, кажется, 83… — Наоборот, — бойко отозвалась уборщица, не отрываясь от пола. — Верхний был 04, там что-то легкое и мелкое внутри. — О, спасибо, очень кстати. — Не за что, генерал, — хихикнула Кави, лукаво посмотрев на него. Макс сделал себе пометку проверить эту девочку при первой возможности, потому что смотрела она совершенно точно необычно. С платформой проблем не возникло, и вскоре он уже входил в центральный вход Арены, как раз к указанному в расписании времени. По случаю непогоды над рабочим полем был накрыт прозрачный потолок, над которым быстро проносились в небе тучи. Лорд Мицар уже неспешно прогуливался по термоустойчивому песку с подозрительным посохом в руках. — Привет, Макс. Хорошо, что тебя не испугал ураган. Я подумал, что пора попробовать твое фамильное оружие, и выбрал себе аналог. Ты не против? — Привет. Нет, в целом я очень за, правда, плохо представляю, как этим биться. Макс скинул Тайру в руку и развернул ее в боевое положение. Лезвия мягко мерцали, будто ледяная поверхность отражала невидимое сияние. — Попробуй воспользоваться памятью предков. Я однажды видел, как твой уважаемый родитель, король Айариан управлялся с этой штукой — выглядело внушительно. Неплохо будет, если и ты ею овладеешь хотя бы частично, — Мицар встряхнул свой посох, и из его концов показались темные зазубренные лезвия. — У меня максимально противоположное оружие, чтобы нашим клинкам удобнее было сцепляться: у тебя ледяной металл, усмиренный огнем, у меня глубинная руда, напитанная болотной кровью и выкованная на горящих костях. Вообще-то это оружие некромастера, но его пока нет, и Стли не будет против. — Звучит жутко, — кивнул Макс. — Интригует, мне интересно. — Тогда расходимся и начинаем. Я постараюсь не слишком агрессивно нападать, чтобы у тебя было время обдумать технику. Слушай свое оружие, оно обладает своей волей, — Мицар повернул древко в руках, и тусклый свет отразился от неровной, будто заржавленной местами поверхности клинков. Тайра едва слышно звенела, словно угрожая; посох некромастера оставался тихим, но его энергетика чувствовалась в воздухе, как тяжелый, удушливый газ. Макс успел подумать, что эта штука ему не нравится, и она тут же пришла в движение. Мицар держал слово и нападал явно медленнее, чем мог бы, и не в полную силу. Его оружие вело себя тихо, не звенело злобно, как Тайра, и ничего не излучало… но почему-то стало очень страшно. Казалось, что острия темных лезвий смотрят на него крохотными злыми глазками, мечтая разорвать его в клочья. Первые выпады он отразил легко, Мицар не скрывал намерений и его движения легко угадывались. Клинки соприкасались с разным звуком: Тайра продолжала звенеть, а ее соперница глухо клацала, будто весь звук поглощала давно покинутая ею темная глубина. Постепенно атаки усложнялись, и Макс увлекся. Он перестал обращать внимания на тревожную дрожь оружия в своих руках, успокаивая себя мыслями, что это ненастоящая битва, и никто не собирается его убивать или всерьез ранить, и сосредоточился на технике защиты. Пока все шло гладко, теория ладно сочеталась с практикой, а нужные движения словно приходили в голову сами собой, и Макс осмелел. Сперва он попробовал провести серию отвлекающих маневров, потом решился на легкую контратаку, и Мицар явно был доволен, легкими кивками отмечая удачные элементы. Темное оружие некромастера даже перестало казаться таким уж пугающим, и даже дрожь Тайры пошла на убыль, а потом что-то произошло. Макс повернулся, используя отвлекающий противника прием, и ударил тыльной стороной своего оружия, но Мицар сообразил быстро и с легкостью вывел свой клинок из захвата, намереваясь обидно шлепнуть его лезвием плашмя. В один момент словно что-то выбило воздух из груди, Макс запнулся и рухнул на колени, свободной рукой цепляя горло и грудь. Было чувство, что его сдавили невидимые веревки, и их тугие петли не дают вздохнуть. И вот тогда он сам впервые увидел это: будто тонкая, едва заметная тень мелькнула на секунду на краю зрения. Свет на мгновение притух, словно Макса накрыло что-то прозрачное, а потом восстановился. По ушам ударила глухая тишина, в которой далеко-далеко раздавался знакомый ритмичный перестук. Оружие резко дернулось в руках Мицара, и тут же Макс ощутил приглушенную боль в ладони, которой безуспешно срывал с себя невидимые путы. Напряжение ослабло тут же, но он все равно провел Тайрой перед собой, будто снимая с зазубрины вражеского лезвия невидимую нить, которую оно, должно быть, зацепило и потянуло за собой. — Ты как? Дышать можешь? — Мицар поднял его за плечи, напряженно глядя в глаза. — Что произошло? — Да, кажется, могу. Я… не знаю, что это было. Точно не знаю. У меня есть некоторые мысли, но пока я не проверю, мне не хочется их озвучивать в деталях. Возможно, оружие против мертвых опасно для меня, потому что я восстановлен, — сказал он, отдуваясь. — Я сейчас тоже об этом подумал. Плохая мысль была использовать его, но я не мог знать… Хм, прости. Нужно вызвать лекарей? — Нет, все в порядке. Сейчас я отдышусь немного, и можно продолжать. Только лучше с чем-то другим, — Макс слабо улыбнулся. Он вовсе не хотел делиться мыслями о том, что, по его мнению, на самом деле произошло, потому что… он не знал, почему. Возможно, ему просто было страшно от этих догадок. В любом случае, Макс хотел сперва сам разобраться со всем этим странным, что происходило вокруг него, а уж потом думать, нужна ли ему помощь, и если да, то чья. Посох некромастера лорд Мицар убрал от греха подальше, открыв техническую нишу в стене и закрепив его там под кодовым замком и заметкой от себя, что оружие опасно, и трогать его без особого допуска запрещено. После этого они с Максом еще пару часов отрабатывали технику боя с Тайрой и обычной палкой с иллюзорными клинками у Мицара. К счастью, дело быстро пошло на лад, и больше неприятных сюрпризов не было. Макс схватывал налету, прилежно использовал свои залежи памяти и на общее состояние не жаловался, поэтому вскоре Мицар со спокойной совестью оставил его одного, отрабатывать технику. Тот некоторое время занимался один, пока не надоело; время еще оставалось, и он решил сходить в зал, подтянуть тонус немного. Тайра послушно скрутилась в кольцо, Макс наконец-то выдохнул, выпуская обратно весь произошедший кошмар, пока поднимался по лестнице пешком. В гимнастическом зале на женских брусьях вертелись две незнакомые девушки в белых купальниках, но они упорхнули практически сразу, как только увидели генерала. Может, были какие-то распоряжения на этот счет? Обдумывая эту мысль, Макс зашел в раздевалку. Он принял душ после поединка, смывая остатки боли и страха, и с тоскливой неизбежностью констатировал, что рисунок на шее стал еще более заметным. Теперь это выглядело как незамкнутое ожерелье с узловатыми шипами, и точно не могло быть следом от ленты. Макс выбрал майку с высоким вырезом, чтобы закрыть практически весь узор, и вышел в зал. Сегодня он решил продолжить прыжки, поэтому перегруппировал зал, чтобы стол оказался у ямы, застелил маты вокруг моста и после разогрева вышел на дорожку. Ганс выводил на большой экран элементы в покадровом исполнении, и Макс старался добиться их четкого и чистого исполнения. Гимнастика позволяла занять тело и разгрузить голову, но в этот раз мысли бомбардировали его мозг, и никак не желали ослаблять атаку. Оружие некроманта наверняка зацепилось за ту самую нить, что связывает его и бедного Хайриха. Если это так, то все очень плохо, и Макс окутан ею множеством витков: ему сдавило горло, грудь и живот в нескольких местах сразу. А та тень, что он видел мельком... мог ли это быть... Наверняка да. Страж сказал, что души бесплотны и лишены привычных органов чувств, но ощущают эмоции. Он наверняка решил, что ситуация опасная, что на Макса нападают. Тень каким-то образом коснулась клинка, но неясно, отвела удар или наоборот, приняла. Макс надеялся, что боль в неповрежденной ладони — это зеркальное отражение травмы связанной с ним души, что это самая серьезная травма из возможных, и ничего по-настоящему плохого с Хайрихом не случилось. Стоило поберечь мальчика, раз уж он надеется года через полтора-два получить его в возрожденном виде. А еще он подумал, что непременно нужно будет поговорить с этим некромастером Стли, когда тот появится. Если его оружие так чувствительно к их связи, то и сам мастер наверняка окажется полезен. — Герр Макс, вызов от генерала Обсидиана, — прервал его размышления Ганс. — Соединяй. На большом экране появилось изображение лица Обсидиана. — Макс, ты в зале? Сможешь прибыть в допросные, или сильно занят? — Какая срочность? — По возможности, быстрее. У нас тут любопытный товарищ в наличии, я бы хотел, чтобы ты взглянул. — Хорошо. Мне нужно привести себя в порядок, это минут пятнадцать, — сказал Макс, с сожалением отмечая окончание тренировки. — Даже двадцать нормально, — Обсидиан улыбнулся. — Извини, что отрываю. — Ничего страшного, дела прежде всего. Макс быстро принял душ, причесался, оделся (он был уверен, что за время его тренировки форму кто-то вычистил и пропарил, потому что на коже она ощущалась совершенно чистой) и остался доволен осмотром себя в зеркале. После нагрузки и мытья он мог снова работать с высокой эффективностью довольно продолжительное время. «Любопытный товарищ» оказался сложносочиненным шпионом, которого выловили на одном из технических этажей дежурные лисы. С виду это был малоприметный сотрудник техслужбы, даже с документами и формой по правилам, но его данных не находила ни одна база. — Чего, чего? — отпирался он. — Я только устроился, меня еще не внесли! — Это точно, — мечтательно улыбнулся Обсидиан. — Не внесли, и не внесут уже, и даже не вынесут — нечего будет. Макс, расскажи мне, что ты видишь. — Мне кажется, на нем несколько слоев иллюзии, поэтому истинную сущность разглядеть непросто. Верхний — форма. — Точно, — Обсидиан кивнул, мягко сплетая пальцы и что-то шепча. Запахло озоном, первый слой растворился, постепенно тускнея и являя под собой тело тощего обнаженного мужичка неопределенного возраста. Он зыркал на них и вращал глазами, вжимаясь в угол допросной камеры. — Что скажешь теперь? — Это тело тоже не его. Я даже не уверен, настоящее ли оно, — Макс покачал головой. — Как понял? — Самое простое — я вижу, что оно странное, как неживое. Ну и мелочи, психология. Он не сделал даже инстинктивной попытки прикрыться, и двигается так, словно кожа — это одежда. — Превосходно, ты абсолютно прав. Мне хотелось, чтобы ты посмотрел на него своими глазами: такие нарушители встречаются часто, и хорошо бы уметь узнавать их с первого взгляда. Следующий слой иллюзии — его тело. Они часто выбирают что-то обычное, неброское и не слишком привлекательное, без явных уродств. Этот слой иллюзии слезал медленнее, с легким шипением. Он будто бы растворялся в кислоте, исчезая мелкими пузырьками, и оставлял за собой однородное мягкое покрытие, похожее на плотный пуховый кокон бледно-серого цвета. Шпион больше не дергался и не пытался играть, изображая жертву, просто скрючился в углу. — Как ты думаешь, что это? — спросил Обсидиан, указывая на мягкую шкурку. — Мне кажется, это какая-то защита. Мягкая поверхность сглаживает реальные формы, глушит внешнее воздействие… фильтрует что-то? — Верно. Это тоже иллюзия, но другого рода. Ее используют многие агенты, когда приходится сидеть в засаде долгое время, или вот — перевоплощаться в кого-то. Она снимается чуть сложнее, потому что целиковая, и найти начало бывает непросто. Сейчас я покажу. Бледная линия света прошлась по телу в одну, потом в другую сторону, фиксируя неровности и впадины, оставляя за собой светлые отметины в некоторых местах. Обсидиан коснулся каждой пальцем, и кокон принялся бесшумно таять, как дым. Под ним оказалось скрыто тощее существо с сухой коричневатой кожей и злыми глазами. Оно угрожающе шипело и выставляло вперед цепкие ручки с когтями. — Ликтианский древесник. Я так и думал: голос скрипучий, рост маленький, — вздохнул Обсидиан, поворачиваясь к сотрудникам допросных. — Можете его забирать, все по стандартной процедуре. — Значит, такие твари попадаются часто? — спросил Макс по пути к отделам. — Достаточно. Иногда через пару-тройку недель ловим, а иногда — затишье на полгода. Чаще всего Ликта, Кристальдин, иногда другие государства. Они, разумеется, отпираются, как водится. — Это понятно, там уже политика. Спасибо, что показал мне. — Извини, что выдернул с тренировки: у них часто бывают с собой системы самоуничтожения на случай захвата, вот я и торопился. Этот, видимо, совсем мелкая сошка. Уж не знаю, чего он хотел выяснить в системах очистки дождевых вод, — Обсидиан помахал рукой вслед Максу. — На ужин пойдешь? — Пойду, но позже, когда народу поменьше. Если не увидимся — до завтра. — До! — кивнул тот в закрывающиеся двери лифта. Макс прошел в свой новенький отдел, предвкушая горы работы с документацией. Гамле вскочил, едва увидев начальство, и вытянулся по-военному. — Господин генерал, в ваше отсутствие ничего важного не происходило. Корреспонденция в кабинете, предварительная версия краткой формы Устава — в вашей рабочей почте. — Спасибо, Гамле. Этьен здесь? — Никак нет, он покинул отдел… минуту… один час и сорок три минуты назад, направился на уровень минус четыре. — Значит, закончил свою часть работы, хорошо. Я собираюсь поработать в кабинете; если у тебя есть какие-то планы, ты можешь идти. — Я предпочел бы продолжить работу над Уставом, генерал. — Пожалуйста, продолжай. Макс с комфортом устроился за своим большим рабочим столом; облетающего букета уже не было, вместо него лежали скрепленные печатями секретности личные дела сотрудников, имевших несчастье неудачно пройти проверку. Рутинная, но требующая огромного внимания работа увлекала настолько, что он совершенно забывал о времени, поэтому напоминание от Ганса оказалось неожиданным. — Герр Макс, прошу прощения, что прерываю, но хорошо бы вам поесть сегодня, а не завтра. — О… хм, уже так поздно! Спасибо, Ганс, буду сворачиваться. Только сейчас он понял, как сильно на самом деле проголодался и хочет спать. И еще кое-чего хочет, словно связка, сдавившая его много часов назад на тренировке, все еще жгла его где-то внутри. — Загрузи мне данные тех, кого нашел в этих… Сетях Венеры. Я взгляну на ужине, — попросил Макс, надеясь, что хотя бы не краснеет. Он был почти уверен, что почувствовал, как по каплям сочится из него ароматное масло.