Железный Эльф

«Большой Белый Медведь»: Как прошла ночь? Сообщение светилось на плавающем в воздухе экране, пока владелец коммуникатора сидел к нему спиной, завернувшись в одеяло. Макс цедил неразбавленный ледяной спирт прямо из бутылки и смотрел, как потихоньку исчезает дрожь в пальцах. Его все еще немного трясло после яркого сна, полного запахов и прикосновений, он дышал с истеричными всхлипами, но оставался при этом мрачным и собранным. Каждый глоток добавлял пламени в его груди, и вскоре Максу казалось, что он весь сгорает в пожаре собственных стыда и бессилия. Лекарства и сложные составы помогают только отчасти. Да, сегодня внутренности не скручиваются от невыносимой пустоты, да, сегодня он может свободно двигаться, думать и почти что дышать, но при этом все мысли сворачивают только к одному, и только одно желание перекрывает все остальные. Макс медленно выдохнул сквозь зубы, пытаясь прогнать наваждение. Все равно не получится обнять его, замереть в тепле и безопасности под защитой огромных рук, не выйдет услышать его ровное, уверенное дыхание и уснуть, прислоняясь щекой к голому плечу. Хайрих мертв, и чтобы изменить это, Макс должен взять себя в руки, запастись терпением и очень, очень много работать. А для этого нужно ответить тому парню. И встретиться с ним. И… решить свою проблему, отбросив все эти глупости, вроде «это мерзко» и «не хочу, чтобы меня касался чужой». Это всего лишь тело. Это всего лишь секс. Макс потянулся за коммуникатором, снова выдохнул, стиснул зубы и набрал ответ: «Северный эльф»: Доброе утро. Я не выспался. А как твоя? «Большой Белый Медведь»: У нас сегодня было тихо, я наоборот чуть не уснул. Чтобы не вырубиться, думал о тебе. Когда я смогу увидеть тебя? «Северный эльф»: Ты снова торопишься. «Большой Белый Медведь»: Да. Я очень много думал о тебе, и запомнил наизусть уже каждый фрагмент твоих фото. «Северный эльф»: Тогда я просто обязан дать тебе еще пищи для размышлений. Макс послал кадр, где его пальцы касались губ в безотчетном задумчивом жесте, и почти сразу еще один, где кроме губ можно было увидеть части шеи и овала лица на фоне залитого солнцем парка. «Большой Белый Медведь»: О, суровые северные боги! «Северный эльф»: Что-то не так? Йита молчал так долго, что Макс уже начал беспокоиться. Не нравится? Испугался чего-то? «Большой Белый Медведь»: Ты прекрасен. Я тороплюсь опять, да, но я уже очень сильно хочу тебя. У меня кошмарный стояк, и он почти не проходит. «Северный эльф»: Я ценю умение держать себя в руках. И мы решили, что я здесь командую. «Большой Белый Медведь»: Да, да, ты. Командуй, умоляю. Я просто сказал, потому что такого не было уже очень давно. Нет, вообще не было. Ты вызываешь у меня очень сильные чувства. «Северный эльф»: Я не уверен, что это хорошо. «Большой Белый Медведь»: А я уверен. У меня хорошее предчувствие насчет нашей встречи. Она будет судьбоносной. «Северный эльф»: Не настраивайся на это, иначе ничего вообще не выйдет. «Большой Белый Медведь»: Хорошо, я постараюсь. У тебя потрясающие губы. «Северный эльф»: Спасибо. «Большой Белый Медведь»: Расскажешь о своих бывших? Кто тебе нравился прежде? «Северный эльф»: Мне не хотелось бы поднимать эту тему. «Большой Белый Медведь»: Ладно, извини. Я понял, что у тебя все же был плохой опыт. Хочешь узнать что-то обо мне? «Северный эльф»: Да, давай. «Большой Белый Медведь»: Рассказать о семье и жизни, или что-то более интересное? «Северный эльф»: Похоже, ты сам хочешь похвастаться, так что давай, я остановлю, если будет слишком. «Большой Белый Медведь»: Ты такой проницательный. Знаешь, я чувствую себя странно: ты словно сканируешь меня, хотя это же невозможно, да? «Северный эльф»: О, я просто не слишком хороший собеседник. Моя работа не предполагает активного общения. «Большой Белый Медведь»: Да, ты прав. Прости, если задел. Мне все нравится! Так, ну, в общем, я не считаю своих одноразовых встреч за особый опыт, так что у меня было трое омег. Первый скорее из любопытства, в юности. Гормоны бушевали, а мы вместе учились в Берской старшей школе и сидели за соседними столами на теоретических занятиях по технике, истории и политике. Он был из ваанов, его звали Утар. Он мне нравился, я пару раз на него дрочил, а потом как-то застал в душевой, когда он занимался тем же. Ну и помог, конечно. Ганс вывел на экран справку о ваанах: это оказались крылатые существа с очень светлой кожей и чуть вытянутыми головами; одна из нативных рас Брангарда, традиционно обитающая в горах. Несмотря на некоторое сходство в строении, вааны не являются родственниками ангелам, они скорее продолжение развития ветви птиц. Их перья зачастую покрывают спину и голову, вместо волос, а ноги ниже колена напоминают птичьи лапки. При этом плечевой пояс имеет очень интересное строение, поскольку сустав дублирует сам себя, добавляя лишние конечности, позволяя ваанам пользоваться и крыльями, и руками. «Северный эльф»: Должно быть, очень неудобно с парнем, у которого крылья. «Большой Белый Медведь»: Приспособиться можно, мы ведь были подростками, а в этом возрасте все равно, как трахаться. Перья кстати приятные, но их мыть сложно. В общем, мы с ним встречались пару месяцев, а потом он ушел к другому крылану, потому что они лучше сочетались. По правде говоря, я был этому только рад: он очень странные звуки издавал во время секса, и страшно царапался когтями. И меня стала напрягать его грязная дырка, ее вечно приходилось промывать перед использованием… короче, не суть. «Северный эльф»: Ты прав, тут можно без деталей. «Большой Белый Медведь»: Извини. В общем, мы разошлись, школа кончилась, и я попал на курсы подготовки охраны для режимных объектов. Там я начал встречаться с инструктором по системам связи, авалонским эльфом. Его звали Эгберд, и у него были красивые волосы. Мне нравилось, что он старше и опытнее, но со мной он вел себя как маленькая девочка. Ему нравилось играть в изнасилование, но только чтобы я не делал больно, и я многому научился с ним. Эгберд не был моей сердечной парой, хотя мы прекрасно проводили время. Я знал, что его вскоре переведут преподавать в Авалонскую академию, и не особенно привязывался. Так что мы мирно распрощались с ним, без всяких драм. «Северный эльф»: Если ты умеешь быть насильником без боли — это очень ценный навык. Наверняка это многим нравится. «Большой Белый Медведь»: Да, пожалуй. Мне кажется, у меня неплохо это выходит, но я могу быть и более грубым. Мне нравится, когда омега кричит подо мной, и я надеюсь, ты мне позволишь продемонстрировать мои умения. Я думаю об этом с тех самых пор, как увидел твое сообщение. «Северный эльф»: Очень мило. Ты хорошо разговариваешь, я не ожидал такого от охранника, не подумай превратно. Вроде, это не входит в курс обучения. «Большой Белый Медведь»: Нет, не входит. Но я люблю читать, а от этого речь становится лучше. Это мне Эгберд рассказал, и подсадил на книги. «Северный эльф»: О, это неожиданно. Мне тоже нравится читать, потом обсудим любимые жанры. Ты не рассказал о третьем твоем партнере. «Большой Белый Медведь»: Да, точно. С третьим у нас было не так гладко, мы ссорились, расходились и снова мирились. Секс был просто обалденный. Ортальд — брангардец, как и ты. Возможно, я даже немного любил его. Какое-то время мне хотелось, чтобы мы оказались сердечной парой. Я очень сильно был увлечен им. Ты только не ревнуй, все уже давно прошло. «Северный эльф»: И не думаю. Почему вы расстались? И что было такого замечательного в этом парне? «Большой Белый Медведь»: Он намного старше и опытнее меня, поэтому сразу стал меня опекать и учить… ну, по-своему. Он у нас на станции был главным метеорологом, и часто оставался в ночные смены. Мы начали встречаться на службе, потом даже жили вместе почти год. Ортальд всегда знал, чего он хочет, и как объяснить мне, что делать. Не знаю, как у него получалось, он всегда был как бы главным, хотя я гораздо крупнее и сильнее него. Я сам не ожидал, что мне это понравится, но было круто. А потом он ушел, потому что ему надоело это. Оказывается, он так провоцировал меня на активность, а я не понял и подчинялся… Ну, короче, мы разругались, он ушел, со станции уволился. Я переживал какое-то время, но теперь уже все прошло. У него сложилась семья с драконом, мы недавно даже общались. Так что с этим точно все в порядке, я проверял. «Северный эльф»: Печальная история. Ты уверен, что не ищешь замену своему Ортальду? «Большой Белый Медведь»: Уверен. Я ему благодарен за все, и теперь хорошо знаю, что нравится мне. Многое умею и могу предложить партнеру. Надеюсь устроить тебе незабываемый секс. «Северный эльф»: Звучит смело. Мне нравится, что ты уверен в себе, потому что со мной сложно. «Большой Белый Медведь»: Хотя бы в общих чертах расскажешь, как ты любишь? «Северный эльф»: Это непросто. Мой опыт относится к тому периоду, когда я еще не проявлял свойства омеги. «Большой Белый Медведь»: Ого, ты так поздно созрел? «Северный эльф»: Это проблема? «Большой Белый Медведь»: Нет, скорее наоборот. Мне даже нравится. То есть, ты как омега еще не пробовал альфу? «Северный эльф»: Нет. Я был в отношениях как бета и бета. «Большой Белый Медведь»: Ясное дело, теперь тот парень тебе не подходит. Если это неприятные воспоминания, я могу убить его для тебя. «Северный эльф»: Он уже убит. «Большой Белый Медведь»: Ты восхищаешь меня, Маэр. Я очень сильно хочу тебя. Быть альфой такого потрясающего омеги, как ты — огромная честь. Буду счастлив стать твоим. «Северный эльф»: Ты снова торопишься. «Большой Белый Медведь»: Я просто на все согласен. Мы встретимся, когда ты захочешь. Будем делать то, что ты скажешь. Обещаю не давить, не настаивать и не требовать. Командуй мной. «Северный эльф»: Твой настрой мне нравится. Думаю, ты заслуживаешь поощрительной картинки, потому что мне пора на службу. Он выбрал фото, где были видны его ступни в душевой кабине еще без перламутровых разводов, и отправил вслед за сообщением. Будильник вывесил стандартное время подъема для напоминания, и Макс с неохотой стал выбираться из одеяла. Нужно было сходить в душ, провести все необходимые утренние ритуалы, подготовиться к следующему этапу проверки. А еще он собирался обсудить с Гамле его очень подробно прописанный блок про поведение офицеров службы внутренней безопасности в свободное время, просмотреть отобранные при предварительном обзоре кандидатуры соискателей работы в отделе и почитать хоть немного статей из своего списка общих знаний о мире. «Большой Белый Медведь»: Ты невероятно красивый. Я хочу целовать твои изящные ножки и доставлять тебе удовольствие. «Северный эльф»: Твой энтузиазм очень впечатляет. Хороших снов, Йита. «Большой Белый Медведь»: А тебе удачной службы. Я все время буду думать о тебе, и надеяться на скорую встречу. Макс не стал отвечать ему, настраиваясь на работу. Он принял душ, механически выполнив ставший обязательным процесс самоудовлетворения (сегодня он случайно обнаружил у своей умной игрушки режим с восхитительно волнообразной вибрацией, от которой хотелось с воем лезть на стены душевой), обработал и применил пробку, принял положенные с утра лекарства, нанес цветочную воду, оделся, и только после всего этого обнаружил, что Йита прислал еще одно свое фото. Он снова находился в той же комнате (похоже, это была спальня его служебной квартиры), сидел на кровати, но теперь абсолютно голый. Макс невольно сглотнул: тело у этого парня было что надо. Широкие плечи, ухватистые руки, узкие бедра при крепких ногах. Наверняка Йита много времени проводит на тренировках, ведь в охрану подобных стратегических объектов кого попало не берут. Верный своему слову, альфа скрывал самое ценное рукой, упираясь в постель между ног, но Макс мог предположить, что там находится весьма внушительный член. «Я хочу служить тебе, прекрасный омега-эльф», — гласила подпись. — Ганс, покажи мне… другого, — прошептал Макс. Старая фотография была не очень хорошего качества, хотя коммуникатор явно старался ее улучшить. Это были соревнования между отделами, и Хайрих вышел в финал по плаванью. Макс тогда лежал дома с кошмарной ангиной, и не мог этого видеть. Шел, кажется, сороковой год, Хайрих находился на пике своей формы, и даже на зернистом черно-белом фото было видно его развитую мускулатуру; где-то угадывались отдельные капельки воды на широком торсе. Возможно, если будет темно, или Макс закроет глаза, этот Йита покажется похожим на него… — Спасибо. Что у меня со временем? — Вы свободно успеваете, герр Макс. Не забывайте про энергощиты. — Да, я помню. Они мне понравились, так что я вряд ли забуду. Загрузи ближайшие статьи из моего списка, я почитаю за завтраком. Первая половина дня прошла без всяких происшествий. Макс отсидел несколько этапов проверки младшего персонала, с удовлетворением отмечая, как списки постепенно укорачиваются, успел пообщаться с Гамле насчет его строгих взглядов на моральный облик офицеров (пришлось намекнуть, что по его предположению первой кандидатурой на взыскание станет он сам). После этого он нашел Этьена в кабинете, который планировался как хранилище рабочей документации быстрого доступа, где два тануки под его руководством отмеряли и размечали метки для сейфовых шкафов. Они по-братски поделили отобранные дела подозрительных сотрудников и претендентов на работу, договорились обратно обменяться завтра, после чего разошлись по своим делам. У Макса была назначена тренировка с Яртисом, и он заранее постарался напустить на себя самый мрачный и неприступный вид. Однако на Арене его ждал князь Циат. — Добрый день. Яртис немного занят, подойдет позже. Не против, если я пока потренируюсь с тобой? — С удовольствием, князь. — Тогда раскрывай свою Тайру, она меня не любит по старой памяти, и будет вести себя очень плохо, — Циат усмехнулся, разминая руки. Макс скинул кольцо в ладонь, и Тайра раздвинулась в боевое положение. Циат был прав: тихий звон ее зеркальных лезвий не предвещал ничего хорошего. — Я очень признателен, что ты сообщил мне о беседе с малым йотуном и его интригующем предложении. — Мне показалось, это будет правильно, — Макс склонил голову. — К тому же, мне потребуется помощь. Если их вожди собираются общаться со мной на празднике, это вызовет недовольство у Джоша и остальных, кто думает примерно так же. — О, вот как. Что же, хорошо, что они заранее известили об этом. Я думаю, что смогу устроить вам встречу в отдельном помещении, чтобы не привлекать ничьего внимания. Пока Циат говорил, в его руке вырастал, будто из воздуха, длинный и тяжелый меч; Макс заворожено наблюдал, как кристаллы теснились, создавая форму по приказу своего владыки, и только когда конец замкнулся сияющим острием, смог отвести взгляд. — Очень красиво. — Да, это отвлекает, — Циат усмехнулся. — Защищайся. Он атаковал грубо, сильно и грязно. С первых же секунд боя Макс оказался полностью сосредоточен на защите и наблюдении за противником. В этом смысле Циат был идеален: по его лицу невозможно было прочесть эмоции, приходилось довольствоваться очень скудным и сдержанным языком тела. Тайра стала вести себя послушнее, и были в этом как плюсы, так и минусы. Теперь Макс вряд ли мог рассчитывать, что она все сделает сама. Он старался, но понимал, что тратит слишком много сил на анализ и напряжение, вспоминая занятия по техникам ближнего боя. Циат попытался сделать подсечку, но это не сработало. Макс вовремя отшатнулся, и тут же понял смысл этого поступка. Ну конечно! В реальном бою не имеет значения, как ты добиваешься победы, значит… Он выдернул огонь из себя, словно потянув за длинный шнур. Арена мгновенно среагировала щитами, но Макс понял это только по дробным отблескам солнца на их гранях. Он сосредоточенно отбивался и одновременно пытался лупить Циата раскаленными добела огненными зарядами, а тот, похоже, был весьма доволен его поведением. — Это что, все, чему ты научился? — прорычал он. — Эй, мы не договаривались делать проверку сейчас! — закричал Яртис, приземляясь неподалеку. — Циат, он не готов! — Так даже лучше, — прошипел Макс, понимая, что начинает сдавать. — Я вижу, насколько беспомощен. — Это не так! Ты занимаешься совсем недолго, поэтому… Яртис не успел закончить фразу, поскольку Циат одним резким ударом выбил Тайру из руки Макса, заставив того сесть на землю от удара. Последний огненный заряд бесполезно ушел в песок, будто просачиваясь сквозь него внутрь. Макс тяжело дышал, пытаясь анализировать свои ошибки, Циат возвышался над ним, высокий и грозный, с сияющим кристальным мечом наперевес. — Отлично. Ты делаешь успехи, и действительно усердно занимаешься, — сказал он, рассеивая оружие и протягивая руку, чтобы помочь встать. — Я очень доволен. — Но я ничего не добился, — возразил Макс, поднимаясь и стряхивая песок с формы. — Ты продержался достаточно долго. В обычном бою велик шанс, что подоспеет помощь, или твой противник окажется кем-то, кто не я, — возразил Циат. — Я хочу, чтобы ты смелее пользовался всем арсеналом своих способностей. Твой предок, насколько мне известно, не гнушался никакими средствами, и это всегда спасало ему жизнь. Макс знал, что князь Циат прав: Айариан в бой вступал редко, но если уж такое случалось, он бился как бешеный зверь, используя даже самые грязные и бесчестные приемы. «Маленькое существо, сражаясь за свою жизнь, лишено благородства, а потому выигрывает у гиганта», — отозвался голос памяти. — Рано делать выводы, — хмуро сказал Яртис, подходя. — Слишком мало времени прошло. — Но я вижу впечатляющую тенденцию. Надеюсь, вы продолжите в том же темпе, и Макс вскоре почувствует себя более уверенно. А теперь, прошу прощения, я вынужден оставить вас ради куда более скучных дел. Ты же принес мне отчет, правда, Яртис? — Циат пристегивал плащ, говоря это, и на глазах превращался из воина в бюрократа. — Да, все сдал секретарю. А с Максом я сегодня думал продолжать ближний бой, мне Мицар написал свой план занятий, я его состыковал с моим, — Яртис завязал волосы в узел на затылке. — А теперь я даже не знаю, он уже подустал. — Ладно, разбирайтесь. Макс, я напишу тебе насчет того дела на празднике, — с этими словами Циат исчез. Воздух, где он прежде находился, еще несколько мгновений электрически потрескивал. Яртис предложил отработать технику защиты одной рукой, чтобы вторую освободить для атаки стихийной магией. Сперва получалось не очень, но постепенно Макс освоился, и дело пошло на лад. Спустя некоторое время он уже сносно манипулировал обеими руками, меняя их принадлежность, и ровно перекидывал огонь с одной на другую. — Отлично, Макс, ты молодец, — сказал Яртис, когда они устроили небольшой перерыв. — У тебя есть все шансы стать отличным воином. — У меня нет некоторых важных качеств для этого, — тот пожал плечами. — Я не храбрец и не горю желанием попадать в гущу сражения. Если есть возможность избежать схватки, то я ею воспользуюсь. Это обучение — скорее необходимость защищать себя в новом для меня мире. Яртис хотел что-то ответить, но не успел: ярко сияющий метеор прорезал небо, как падающая звезда, и рухнул в песок неподалеку от них. — Вот только этого не хватало. Из приличных размеров кратера поднимался генерал Джош. Он совершенно не пострадал, и выглядел мрачным и каким-то… решительным. Кристаллы песка в перьях его белоснежных крыльев поблескивали, как драгоценная пыль. — Хотел предложить себя как партнера для тренировки, — сказал Джош, возвращая покрытию Арены привычный ровный вид. Макс с трудом подавил приступ паники. Зачем он пришел, что задумал? Убьет его на тренировке, чтобы представить произошедшее как несчастный случай? Это глупо, Циат же сказал, что восстановит его в случае чего. Хотя... может, после вмешательства ангела восстанавливать будет нечего? — Джош, ты боевой генерал, — с сомнением покачал головой Яртис. — Макс — новичок. Хорошего боя не получится. — То есть, Циату можно, а мне нет, — Джош нехорошо ухмыльнулся. — Ревнуешь, братишка? — Вовсе нет, — Яртис нахмурился. — Я беспокоюсь. — А ты, темнокровый? Что скажешь? Хочешь попробовать со мной? Макс поморщился: на его вкус, прозвучало двусмысленно. — Мне интересно, курокрылый. Но я боюсь твоей силы, поэтому ты должен обещать, что не будешь ставить целью мое уничтожение. Джош поперхнулся от такого ответа и прищурился, подавляя гнев. — О, ты прав, я бы охотно свернул тебе шею. Думаю, это должно придать остроты нашей схватке. Но моя клятва Циату гораздо важнее любых слов, сказанных тебе, поэтому я ничего обещать не буду. Этого достаточно. Макс вопросительно посмотрел на Яртиса; тот слегка хмурился и выглядел не слишком счастливым. — Я останусь и буду наблюдать, — сказал он. — Чтобы ничего не случилось. — Вот и славно, — пробубнил Джош, отстегивая нагрудные пластины доспеха. Под латами у него оказалось светлое одеяние из мягкого материала, прекрасно обрисовывающее все изгибы тела. Макс слегка напрягся, ощущая неловкость. Что-то здесь было не так. Не может же Джош… нет, определенно не может. — Как ты хочешь биться? — спросил он, стараясь не показывать страха. — Маленький отважный омега, — Джош усмехнулся. — Делай, что угодно, чтобы причинить мне вред. А я попытаюсь не убить тебя ненароком. Макс быстро убедился, что огонь против ангела почти бесполезен: тот каким-то образом усмирял его, превращал в Свет и рассеивал. Судя по огненному мечу, Джош тоже обладал этой стихией, значит, нужно было придумать что-то более действенное. Он бился очень сильно и напористо, постепенно оттесняя Макса к борту Арены. Воздух жгло от его раскаленного меча. О контратаке речи уже не шло: Макс едва успевал обороняться, прекрасно понимая, что Джош бьется не в полную силу даже, а скорее играет с ним. Во время боя посоветоваться с Гансом никак не получилось бы, но в голове всегда отзывался голос Айариана, поэтому Макс смог более-менее скорректировать свой план. Он упростил формулу расчета до критических значений, подставил в нее переменные и дважды проверил теоретический результат, механически отбивая удары. Спина коснулась укрытого щитом борта Арены. Сейчас! Крайний уровень фронтального энергополя прошел через сетку значений ожидаемым шагом приливов силы, теперь нужно было замкнуть внешний контур с основным стержнем, убрать отдачу в каверну без дна (возможно, она открывалась в какую-нибудь далекую галактику, порождая там кошмарные явления, кто знает?), направить поток и захватить усиленным полем край энергощитов ангела… Джоша отшвырнуло на другой конец Арены. Он пропахал собой широкую борозду в песке и остановился у соседней стенки, лежа на спине. На кончиках перьев у него еще потрескивали мелкие заряды, постепенно иссякая. — Что… что ты сделал? — пораженно прошептал Яртис. — Ну… Циат сказал, чтобы я пользовался всем, что у меня есть. Напрямую мне Джоша не одолеть, — Макс тяжело дышал, поглаживая Тайру в руке. — Я вывел внутреннюю энергию на внешнее поле, достиг необходимого уровня и притянул его, как магнит, а потом изменил полярность и его отшвырнуло. — Электрический взрыв, — простонал Джош, садясь. — Хитро. Ты подлая и хитрая тварь, темнокровый. — Я буду считать это комплиментом, курокрылый. У Яртиса на боку тихо завибрировал коммуникатор; тот вызвал экран и нахмурился. — Парни, если я вас оставлю, вы обещаете не натворить дел? — Да мы, пожалуй, вообще закончили, — Джош потряс головой, высыпая песок из волос. — У меня до сих пор руки трясутся. — Мне нужно метнуться до Морока, там на границе Туманов застрял наш челнок. Макс? — Все в порядке, Яртис, я как раз собирался прекращать это. — Джош, а ты со мной не хочешь? — с явным намеком спросил Яртис. — Нет, спасибо. Другие планы, — тот будто бы не заметил, продолжая отряхиваться от песка. — Что же, — Яртис перевел взгляд с него на Макса. — Ведите себя хорошо. До скорого! Он исчез во вспышке яркой темноты, оставив после себя запах, похожий на терпкий аромат свежести после весеннего дождя. — Чем думаешь заняться теперь? — спросил Джош, бесшумно оказавшийся у его плеча. Макс вздрогнул и чуть не вскрикнул от неожиданности. — Я… я хотел пойти в гимнастический зал. Он сказал это просто так, чтобы поскорее отвязаться от Джоша, но сразу подумал, что это хорошая идея: в зале все понятно, знакомо, там он чувствует себя уверенно и сможет успокоиться после… — Прекрасно, я пойду с тобой. Как раз хотел взглянуть на эту новую забаву. Ты же не против? — Вообще-то я не слишком люблю зрителей, — вздохнул Макс. — Ничего не поделаешь. Всегда найдутся любопытные, — Джош усмехнулся, собрал свои латы и втиснулся в дверь, ведущую на лестницу. В зале никого не было, кроме двоих уборщиков; увидев посетителей, они тут же собрали свой инвентарь и испарились. Джош послушно разулся и устроился на скамье у дальней стены. — Мне нужно переодеться, — хмуро сказал Макс. — Я же тебе не мешаю, — фыркнул ангел. — Переодевайся сколько влезет. Макс плотно закрыл за собой дверь раздевалки и душевой, но ему все равно казалось, что взгляд пронзительных глаз Джоша преследует его. Он наспех принял душ, облачился в трико и вышел в зал, задавая Гансу последовательность упражнений. Джош все еще сидел на своем месте и ничего не говорил. Макс вздохнул и постарался забыть о нем. Он сделал программу на брусьях, а потом стал отрабатывать отдельные новые элементы. Два часа пролетели незаметно, и ушло еще больше, если бы Ганс не подал сигнал. — Да, на сегодня хватит, — согласился Макс. Джош шумно встал со скамьи, потянулся и пошел к двери. Поравнявшись с Максом, он остановился. — Скучновато. Но смотрится ничего. Хороший вид спорта для человека. — Я и не надеялся, что ты оценишь. — Конечно. Счастливо оставаться, — Джош криво усмехнулся. — Ты еще более коварная и хитрая тварь, чем я думал поначалу. Он вышел, не оборачиваясь, и Макс с раздражением подумал, что совсем не хочет знать, что за муха его укусила.