Железный Эльф

Макс понятия не имел, как надо общаться с богами, но Локи определенно был не из тех, кто требует строгого соблюдения политеса. Память Айариана подсказывала быть настороже с ним, не давать никакой лишней информации и по возможности ничего не спрашивать: по заданным ему вопросам Локи умел делать сложные и пугающе правильные выводы. При Обсидиане он, похоже, не очень хотел говорить, потому что сменил тему и рассуждал о выборе блюд и музыки для приема. Макс некоторое время постоял рядом, замечая на себе пристальные взгляды Локи; временами тот смотрел куда-то за его плечо и едва заметно усмехался. Это внушало некоторую тревогу, но подавать вида точно не стоило. Воспользовавшись ситуацией, Макс вернулся обратно в танцевальный зал. Ему было неспокойно. Блаженного Амбраэля нигде не было видно, зато его активная матушка кружилась в объятиях Яндара; общались они, похоже, исключительно по-дружески. Циат составлял пару какому-то эльфийскому государю (Макс не очень четко запомнил их, и не был уверен, который перед ним), а после танца, раскланявшись с партнером, подошел к Зиаре. Они что-то обсудили и явно пришли к согласию. — Не откажешь мне в партии? Приглашения застало Макса врасплох, и он удивился, обнаружив рядом Занди. Друид был в длиннополом камзоле из мерцающего зеленого материала, и смотрелся очень представительно. — Охотно. К счастью, оркестр заиграл мелодию шираноби: легкого танца с симметричными партиями и простыми движениями. — Хочу тебя постыдить немного, — признался Занди. — Нарушаешь режим и не спишь свою норму, заказал компоненты снадобий в обход меня... — Да, извини. У меня нет особого выбора, — Макс вздохнул. — Я всегда любил спать, а теперь у меня с этим проблемы. — Мой сбор не помогает? Расскажи подробнее. — Не особенно. Мне снится прошлое, и я просыпаюсь в ужасе или слезах. И заснуть снова не могу. Память предков подсказывает мне нужные средства, но в свободной продаже многого нет, вот мне и пришлось доставать редкости. — Мог бы и сообщить: я бы запросил по официальным каналам. Мне очень интересно изучать опыт других народов, и я охотно помогу тебе с этим. Ты же знаешь, что я курировал проект восстановления, и достал множество информации, — Занди укоризненно покачал морковной головой, убранной мелкими кельтскими косами. — Да, я знаю. Мне сложно привыкнуть к открытости после моей жизни на Земле, — чуть улыбнулся Макс. — Я постараюсь быть внимательнее к этому в дальнейшем. И, раз уж мы заговорили о проекте... Занди, помнишь, ты говорил мне о перерождениях детей темнокровых в новой жизни? — Да, это моя гипотеза. Полагаю, дети твоего народа перерождаются многие поколения, сохраняя в себе неизменный закодированный генетический модуль. В какой-то момент он включается, и тогда темнокровый становится похожим на себя, выдает присутствие своими исключительными качествами. Если мы узнаем причину раскрытия модуля, сможем отследить остальных. Конечно, за десять веков какие-то линии могли прерваться, и как искать тех — ума не приложу... — Я боюсь, твоя гипотеза ошибочна, — прервал его размышления Макс. — Не было никаких перерождений. Мои родители на Земле — обычные люди, как и их родители, и все остальные предки. Я — не перерождение, а родной сын короля Айариана, родившийся на Юне тысячу лет назад. — Ты говоришь о пронзании временных пластов, — с сомнением сказал Занди. — У нас нет никаких указаний, что эта технология была доступна Гиперборее времен последней войны. — У нас есть прямое доказательство этому: я. Ее Величество сегодня подтвердила это. Знаешь, на Земле существуют сказки о детях-подменышах, и мне кажется, что основаны они именно на отголосках проекта «Наследие». — Хм... значит, мне надо начинать все заново. Я просмотрю все доступное об этих сказках, возможно, это поможет нам определить ареал расселения темнокровых... Вроде бы, Лоран отрабатывал разные гипотезы, нужно будет уточнить. — Я видел его здесь, хотел подойти, но отвлекся из-за принца Амбраэля, — Макс вздохнул. — Мне показалось, или Лоран выглядит не очень здоровым? — Да, он... ему плохо, ты прав. Я не могу его исцелить, только немного облегчить состояние, — Занди заметно расстроился. — Судя по твоему ответу, это не болезнь в общепринятом смысле. — Все так. Но я не могу рассказывать тебе детали, извини. — Я и сам узнаю, если понадобится, — усмехнулся Макс. — Интересуюсь, потому что у меня к нему дела, может, я могу чем-то помочь. — Не знаю, говорили ли тебе, что ты бываешь довольно жуткий, — сказал Занди, поежившись. — Разве я не должен таким быть по должности и происхождению? — Наверное. Но, знаешь, я привык к жестокости норийских военных законов, меня не пугает то, что делают наши войска... а ты внушаешь мне трепет. Хотя, казалось бы, я видел тебя изнутри, каждый сосуд и каждую мышцу, и не должен удивляться. — Форма не всегда соответствует содержанию. Музыка закончилась, пары разошлись, чтобы взять по бокалу напитка или просто отдохнуть. Макс прекрасно понимал, что находится под перекрестным огнем взглядов сразу нескольких важных персон; от этого слегка кружилась голова. Яндар не переставал следить за ним, как и старый тощий король Тактукеша, в фиолетовой мантии похожий на гигантскую свечу. Пресветлая госпожа Оула очень живо обсуждала что-то с Нефритовой феей; Макс был почти уверен, что тема их беседы связана с ним. От их взглядов хотелось укрыться поскорее, но и показывать свое волнение не стоило. Лоран нашелся в другом укрытии, за плотной портьерой у выхода на балкон. Он все так же не расставался с коммуникатором, шустро листая в нем какой-то текст. — Привет. У тебя оригинальный способ проводить время на приеме, — сказал Макс, присаживаясь рядом. Лоран вымученно улыбнулся; вблизи было особенно заметно, что он не в порядке: слишком бледен, слишком ярко блестят глаза, а дыхание... — Не люблю это, — признался тот. — Я бы лучше поработал. — Не обижайся, но судя по твоему виду, лучше бы ты отдохнул на больничном, — заметил Макс. — О, нет-нет, все хорошо. Я просто... перенервничал. Серьезно, нет никаких поводов для беспокойства. Все пройдет. Уже проходит. Лоран сдержал вздох и облизал губы. Макс не поверил ни единому его слову: в нем чувствовалось отчаяние. Почему-то знакомое. — Ладно. Я хотел узнать насчет текстов на языке внутренней Гипербореи. Вроде бы, у тебя они есть, я прав? — Да, точно. У меня небольшая коллекция, и я уже продвинулся в расшифровке. — Похоже, я понимаю язык предков. Хотелось бы убедиться в этом. Снаружи начался новый танец. Макс видел, как поспешили на него с балкона желающие. Джош прошел совсем рядом, держа под руку Аримана, Локи, решивший, очевидно, посетить основной зал, рассказывал нечто захватывающее девушке из дворцовой стражи, Коралл церемонно раскланивался с очень нарядной русалкой неопределенного пола, несомненной жительницей островов Мэрр. — Очень хорошо, — отозвался Лоран, хотя голос его звучал совсем не радостно. Макс слегка нахмурился. У него появилась неправдоподобная на первый взгляд, а потому очень реалистичная догадка. — Дай мне знать, когда будет удобно зайти и заняться этим, — сказал он, покидая укрытие. Лоран, похоже, был благодарен, что Макс не стал задавать никаких вопросов, и только слабо улыбнулся ему вслед. За это время в зале произошли изменения. Зиара покинула праздник в сопровождении минимальной охраны, офицеров среднего и младшего рангов прибавилось, а кроме того набилась толпа прочего народа в гражданском: медики, повара, младшие секретари, курьеры и даже уборщики старательно подъедали остатки угощения, развлекались и флиртовали изо всех сил. У Макса в голове слегка шумело, хотя в прежней жизни от количества выпитого сегодня он бы уже в лучшем случае давно спал мертвецким сном; самым разумным сейчас было не высовываться, тихо дождаться окончания приема и отправиться к себе, чтобы немного отдохнуть. Руководствуясь этими соображениями, Макс постарался как можно незаметнее притулиться за колонной со своим бокалом, но его, очевидно, очень хотели найти. — Ты очень похож на него, — серебристый голос не оставлял сомнений в личности владелицы. — На Айариана. Ее искрящуюся золотую ауру Макс почувствовал за несколько мгновений до этого, и сразу подумал, что скрываться будет неразумно. — Я знаю об этом. Чем обязан? — он постарался, чтобы это прозвучало отстраненно и вежливо. — Сразу быка за рога? — Оула улыбнулась и чуть покачала головой. Глаза у нее при этом были холодные и колючие. — Не вижу причин вести бесполезные разговоры. — Я тоже предпочитаю практический подход. Следующий танец? Желания не было никакого, но отказ мог быть воспринят как страх. Молниеносно взвесив все варианты, Макс кивнул. — Если вам угодно. Не боитесь запачкаться о темнокрового омегу? — Ох, нет, нет, — рассмеялась Оула. — Я в перчатках. Да и потом, я вижу, что альфа еще не нарушил целостности твоего тела. — Не припомню, чтобы мы пили на брудершафт, — прокомментировал Макс, выводя партнершу в танцевальную зону. — Пустые формальности. Оула встала в ведущую позицию, но Макс мягко перехватил ее руки наоборот. — Что вы хотите? — О, многое. Все, если быть точной. Хотела убедиться, что это не обман и не блеф, что Нория добилась успеха и нашла огненного омегу Гипербореи. Хотела посмотреть, каков ты. Возможно, мы сможем договориться и стать партнерами. Или даже друзьями. — Пока не вижу выгоды, — Макс покачал головой и снова перехватил ее руки. — Вы ведете, Оула. — Амбраэль тебе не понравился, но мои ангелы-рыцари лучшие альфы на Юне. — Вы всерьез считаете, что моя цель — найти партнера для спальни? — Макс едва не рассмеялся. — Нет, но это важно. Ангелхайм может предложить многое: ресурсы, военную поддержку, колонистов для освоения новой Гипербореи. Как я понимаю, ты сейчас совсем один, король Максимилиан, — она намеренно выделила титул, произнеся его с легкой насмешкой. Макс не собирался поддаваться на провокации, тем более что заметил обеспокоенный взгляд, которым Оула то и дело сверлила нечто за его спиной. Следовало вести себя спокойно и безразлично, и она сама себя выдаст. — Не волнуйтесь насчет этого, Пресветлая. Все уже продумано и распланировано. Гиперборея не нуждается в помощи Ангелхайма. — Все же, это обман, — пропела Оула очень неприятным тоном. — Серьезного огня в тебе я не ощущаю, но вижу стоящую позади мерзлую тьму. Очень натуралистичная иллюзия внешности. Сняли образ с памяти Мицара? — Оула, вы снова ведете, — вздохнул Макс. — Нет, это не обман и не иллюзия. Мой огонь надежно скрыт, мы же не хотим разрушений и многочисленных жертв? — А тень позади? — сварливо буркнула она. — Разве я интересуюсь вашими интимными деталями, дорогая госпожа? — парировал Макс. — Не трогайте это, и оно не тронет вас. — Ты смеешь мне угрожать? — О нет, что вы. Я всего лишь предупредил о возможных неприятностях. Это как техника безопасности: проще соблюдать, чем разгребать последствия. — Циат не сообщал, что вы наладили контакт с Тенями. Это очень плохо. Так дела не делаются! — О, я уверен, что князь выполнил все, что должен был. Остальное — ваши фантазии. — Я советую тебе очень хорошо подумать, с кем заключать союзы. Нория — маленькое государство, Ангелхайм гораздо больше и могущественнее. — Если не считать неудобной локации, а также огромных затрат энергии на транспорт между астральными планами. И это я еще даже не прикидывал траты на тяжелые ресурсы, которыми беден верхний мир: руда, плотные кристаллы, топливо для боевых установок и летающих крепостей, броня, — Макс покачал головой. — Минусов более чем достаточно. Оула выглядела очень недовольной, с трудом сохраняя почти нейтральное выражение лица. — Ты такой же недальновидный, как твой предок, — поморщилась она. — Ты закончишь так же печально, как и он. — Печально? Хм, не уверен, что это верное определение. Его наследие нетронуто, его проект работает, а возможностей в современном мире куда больше. Я вернулся именно тогда, когда следовало. — Один ты не сможешь ничего сделать. — Один? — Макс загадочно усмехнулся. — И вы снова ведете, Пресветлая госпожа. Это пугающая тенденция, не находите? — Не нахожу, — лицо Оулы оставалось фарфорово-прекрасным, даже когда с него пропали все черты дружелюбия. — Теперь берегись, темнокровый омега. Действительно ли ты потомок Айариана, или подделка — легко тебе не будет, это я обещаю. — Полагаю, вы все трезво взвесили, — Макс кивнул. — В противном случае это крайне опасная игра. Едва музыка закончилась, Оула решительно направилась прочь; ее никто не задерживал, и ангельская свита потихоньку потянулась за ней. — Она не задела тебя? — спросил голос совсем рядом. Макс ожидал увидеть Яртиса, но это был Джош. Он хмурился и смотрел вслед ушедшим ангелам. — Нет, ничего такого. Предлагала дружить и выбрать себе альфу из ее рыцарей. — А ты отказался. — А я отказался. Кажется, она не поверила, что я сын Айариана. Не почувствовала мой огонь, — задумчиво проговорил Макс, поглаживая губы. — Неудивительно, у тебя ментальные щиты из чужеродной ей энергии, она не сможет их вскрыть — только если сломает вместе со всей энергосистемой. — О, не хотелось бы, — Макс поколебался, но признался самому себе, что почти приятельское внимание Джоша ему льстит, и решил поделиться наблюдением. — Она видит что-то темное рядом со мной. И не она одна. — Что-то темное? — Джош нахмурился. — Да. Она, похоже, подумала, что я уже общался с Тенями Гипербореи, и это их влияние. — А ты еще не? — Пока не успел, только планирую. Я почти нигде еще не был. — Любопытно. Я иногда вижу оттенок Тьмы на тебе, но думал, что так и должно быть. Ты же темнокровый, кто знает, какими вы должны быть, — Джош пожал большими плечами, и его парадный доспех звякнул. — Лучше обсудить это с Циатом, он наверняка сообразит, что к чему. — Так и поступлю, — кивнул Макс. — Все равно надо к нему с отчетами по проверкам и отработке алгоритмов. — Раз ты нигде не был, то этот парень из местных? — Что за парень? — Который оставил тебе это, — Джош невесомо ткнул его в грудь, где сплетались под мундиром болезненные ветви разрастающейся сердечной связи. — Это не имеет значения, — тонко улыбнулся Макс. — Я предпочел бы не обсуждать личную жизнь. Джош хмыкнул, кивнул и отошел к своим супругам, которые поедали виноград с огромного блюда, сидя прямо на перилах балкона. На восточной стороне неба медленно светлела тонкая пока полоса рассвета; прием подходил к концу, и делегации давно разбрелись кто куда: некоторые оставались отдыхать в Замке или Золотом Эдо, другие отправлялись домой. Комнатушки, где распаленные танцами и угощением гости могли уединиться на час-другой, уже потихоньку отмывали уборщики. Наступающий день был назначен официально выходным, работать полагалось только экстренным службам, поэтому Макс планировал поспать и посвятить день обучению, но его мирные планы оказались грубо нарушены. На выходе из зала его поймал Гамле. — Господин генерал, у нас задержанный, — секретарь светился, как полированный ангельский доспех. — Прекрасно, кто? — Одна из замковых стражниц Ее Величества оказалась подменной. Капитан Розе выяснил это, прогоняя ваш алгоритм. Макс сразу вспомнил ту девушку, в которой плескалась бескрайняя боль. Нет, вряд ли это она, слишком искренне. Плохо, что вражеские агенты пробрались так близко, но на приеме так много гостей, что затеряться очень легко. — Хорошо, что обнаружили. Уже сообщали кому-нибудь? — Пока только вам. — Отлично. Где задержанная? — Макс вызвал экран коммуникатора и защелкал по нему пальцами. — В отделе. Капитан Розе предположил, что вы захотите опробовать наше новое оборудование и специальные помещения. — Прекрасно. Слушая Гамле, Макс отправил уведомление Циату и проверил ближайшие дела: кроме обычной тренировки на Арене и визита в салон Аримана (надо же привести в порядок волосы!) ничего срочного не было. Он слегка поколебался и внес в ближайшие планы Берлин и Гиперборею. — Когда прикажете начинать? — Гамле напоминал истомившуюся в стойле лошадь. — Я полагаю, откладывать не стоит, нужно сработать быстро, пока все гости отходят от ночи. Кто из наших доступен? — По вашему приказу я подниму любого. В голосе Гамле слышались удивленные и чуть надменные нотки: он явно недоумевал, что кто-то может посметь проигнорировать приказ и не воспылать немедленным желанием поработать. — Ну что же… мне понадобятся трое: лингвист, специалист по физическим воздействиям и следователь, который будет вести дело дальше. — Тогда, я полагаю, подойдут бывший профессор Хенгест, Акор и… может, Пелангер? — Почему не Киби? Макс знал ответ, но просто не мог не поддеть Гамле. Тот заметно посмурнел, смутился и неохотно кивнул. — Вы правы, генерал. Моя личная антипатия не должна мешать мне в работе. Мин Я подойдет лучше, чем Пелангер: она изощреннее, злее, и не любит других женщин. — Хорошо. Ее интерес к тебе можно будет использовать, как катализатор: если ты проявишь симпатию к заключенной, Киби будет трудиться куда тщательнее, — усмехнулся Макс. — Но это мы оставим на крайний случай. Поскольку статус уведомления начальству сменился на «просмотрено», а возражений не поступило, Макс отправился в свой отдел прямо из бального зала, даже не сменив парадный мундир. Он издалека увидел высокую серокожую фигуру Акора; Киби выбежала из лифта через несколько секунд после Макса. В кабинете при специальной допросной Этьен, успевший переодеться в рабочую форму (он не любил шумные приемы, а потому ушел сразу, как это стало приемлемым), вносил данные в дело под диктовку профессора Хенгеста. — Я со стопроцентной уверенностью заявляю, что эта девушка родилась и выросла на юго-востоке Сахры. Ее родным языком является местное наречие кочевого племени Амали, людей ветра. Однако уже долгое время она пользуется стандартным гармоническим языком, и приобрела выговор, характерный для жителей Кадейна и подобных городов приграничных с Персией областей. Задержанная уверенно владеет впечатляющим набором ругательств на двух диалектах персидского, родном, стандартном, просторечном санарском и северо-кандийском языках, в речи проскальзывают сокращения и идиомы, характерные для бедного населения перешейка между Средним морем и Кровавым заливом Злого океана. С большой долей вероятности я предполагаю, что данная задержанная в течение последних нескольких лет обитала в бедных районах окраин одного из городов-спутников Кадейна: Садура, Имаина или, скорее всего, Саашута. — Согласна насчет выводов профессора, — Киби ун Мин Я бегло ознакомилась с первичными данными осмотра. — На ней множество религиозных символов, и, судя по зубам, был проведен обряд приношения себя Бойне. В Саашуте находится большая община фанатиков-последователей этого культа. Что она сообщила? — Ничего, — отозвался Этьен. — Она читает по памяти Книгу Бойни в переводе на стандартный, иногда вставляет выражения на других языках. — В основном, изрыгает проклятия на головы норийцев, — подсказал Хенгест. — На смеси языков. — Не люблю фанатиков, с ними сложно, — поморщился Макс. — Культисты Бойни поклоняются очищающему пламени, взращенному из крови жертв, верно? Тогда мне есть смысл поговорить с ней самому, но нужно убрать притупляющий эффект от их наркотического препарата. Акор, изнуряющая боль — отличный помощник, постарайся пробиться к ее чувствительности. Каменный воин кивнул, открывая дверь в камеру. Девушка сидела, прикованная к стене, и даже не дернулась, увлеченная чтением канона своего культа. Это была не та стражница, которую заприметил Макс. — Кровавое марево поднялось над горами, когда покатились их головы вниз. По траве, по седой горькой полыни, по шелковому ковылю, по листовице пролегли долгие борозды, как от тяжелых камней, и красными нитями отметила Смерть их последние мгновения. Липкими руками взялись они друг за друга, и в туче мух нашли свое пристанище, пока ненасытная земля пожирала их плоть и ее пожирателей, чтобы родить новых и поднести их Бойне… Акор задрал ее подбородок, секунду глядел в бессмысленные глаза, а потом одним быстрым жестом вырвал девушке ухо. Она замерла, потом моргнула, позволяя слезам пролиться сквозь край век, глубоко вздохнула и продолжила свой речитатив: — И текла река, и была она одна живая, теплая кровь, и переплыть ее можно было лишь на плоту из собственных костей… Ее рука хрустнула в запястье и безжизненно повисла; кровь из оторванного уха заливала норийскую форму и парадный полудоспех, рождая причудливые переливы света на всех гранях. — …высились холмы из плоти: один с тысячей рук, другой весь покрытый глазами, третий — поросший густым волосом… Акор намотал ее волосы на кулак и дернул, выдирая огромные клочья из головы. Девушка начала хватать воздух ртом и хрипеть. В ее глазах промелькнуло — пусть всего на миг, — осознанное выражение. Макс кивнул сотруднику, останавливая. — Профессор, будьте готовы зафиксировать все, что она скажет. Мин Я, на вас детали. На самом деле Макс вовсе не был уверен, что у него получится хоть что-нибудь, но то, что он успел прочесть о культе Бойни, вселяло определенную надежду. Оставалось только совладать с собственным огнем. Он попытался сделать свое пламя темным и душным, как обычно бывало в южных регионах, и пустил его по кровавым узорам, что натекли вокруг пыточной скамьи. Девушка смотрела за огнем, расширив глаза. Ее затуманенный наркотиком и болью разум видел воплощение всего, о чем говорила священная Книга. — И кровь моя сгорит, и твоя, и его, — прошептала она. — И новая кровь прольется, и гореть ей, пока не иссякнет голод Бойни… — Кто ты? — спросил Макс, не показываясь. — Кровь для Бойни, я сосуд ее. — Кто велел тебе быть здесь? — Пролить кровь в море… окрасить его к приходу Бойни. Дать Смерти еды, чтобы та унесла все лишнее, и по красному морю придет в мир новая мать, которая рожает, чтобы убивать. — Кто это был? — Говорящий с Бойней всегда видит наперед. Кровавая пена омоет берега… Девушка говорила хрипло и монотонно; судя по количеству набежавшей из нее крови, она в любой момент могла потерять сознание. Макс с горечью понимал, что даже самый пристрастный допрос ничего не даст: эта девушка — всего лишь исполнитель, она делала то, что велел ей ее лидер, а что было на уме у него, не знала даже их Бойня. Вряд ли она в курсе, как проводилась эта операция… — Как ты оказалась здесь? — Сон пожирает время. Закрываешь глаза ты, а открывает кто-то другой, и время исчезло. Ларец на два дна: и везде подарки. Этьен тихо подкрался и зашептал Максу на ухо: — Подходящие дары были и у Санарвана, и у Кандии, и даже у Эллинии. Мы не можем с точностью сказать сейчас, какая из делегаций доставила этот подарочек. — Срочно проверьте все дары не только по размеру, но и по весу. Убедитесь, что нигде нет еще одного или нескольких подобных подменных солдат, — ответил Макс едва слышно. — Объявить розыск настоящей стражницы? — Неофициально. Я полагаю, что она уже мертва и принесена в жертву Бойне. Нужно искать того, кто заплатил деньги культистам и помог им пробраться сюда. Покажите ей разные экземпляры монет возможных государств-заказчиков, возможно, она их видела и отреагирует. Хотя я бы на их месте использовал деньги другого государства. — Жизненные показатели очень низкие, генерал, — сказал Акор. — Она умрет меньше чем через полчаса. — Хорошо, спасибо, мы поторопимся. Киби и Этьен вдвоем нагребли разных монет, но девушка, похоже, не различала их. Она сделала попытку схватить их освобожденной сломанной рукой, но только чиркнула посиневшей кистью по камням, теряя опору и повисая в кандалах. — Агония, — вздохнул Макс. — Уже ничего нельзя сделать. Девушка задрожала, забилась на привязи, все больше сползая вбок, в неудобную любому существу позу; кожа на ее руке натянулась под застежкой, побелела и лопнула с неприятным глухим шлепком. Почти безволосая, липкая от подсохшей крови и сукровицы голова склонилась, поблескивая ободранной кожей. Пережатое горло издало мокрый всхлип, похожий на клекот, и тело затихло. — Паршиво вышло, — произнес Этьен в наступившей тишине. — Ничего не поделаешь. Ее сильно ослабили голодовки и наркотики, — Макс покачал головой. — Боль ненадолго привела ее в чувство хотя бы отчасти. Что у нас с данными о делегациях? — Я заканчиваю, — отозвалась Киби, листая коммуникатор. — Больше всего похоже на Санарван или Поднебесную: у первых серия ларцов, у вторых один, но подозрительно тяжелый. — Очень хорошо. Все данные мне, я постараюсь сделать с этим что-то приличное, — сказал Макс, соображая. — Можете быть свободны, когда закончите. — А я здесь приберу, — радостно отозвался Этьен. — Ой, люблю я порядок! Макс ненадолго задержался в кабинете, чтобы забрать лекарства, и выходя почти столкнулся с Циатом. — Я уже наслышан. Ничего узнать не удалось? — спросил тот. Вкратце пересказав ему события в отделе, Макс поделился своими соображениями насчет высокопоставленного покровителя у культистов, воспользовавшегося ими с целью акта устрашения или привлечения внимания Нории. — И мне так кажется, — согласился Циат. — Сейчас очень неспокойно. Я вообще пришел не за этим: мы пообщались с Джошем, и он рассказал мне про Оулу и ее бредовые идеи… как ты смотришь на то, чтобы исполнить хотя бы часть? — В смысле? — В смысле, не пора ли навестить родные пенаты, наведаться в Гиперборею? Раз Оула так этого боится.