Железный Эльф

Макс встал задолго до назначенного им же самим будильника. Он запретил Гансу разговаривать, потому что не хотел констатации очевидных фактов: ему снова было плохо. Голова раскалывалась, глаза опухли от слез. Подушка под ним была мокрой, простыни кошмарно испачканы и сбиты, а руки безуспешно пытались хоть как-то сделать ему хорошо. Но хуже всего было ощущение ноющего жара на груди и шее от расползающейся метки. До этого Макс не чувствовал ее так явно. Прохладный душ не помог, от горячего стало только хуже. Проверенная техника с просмотром фильмов и использованием игрушек дала только короткую и слабую разрядку, кажется, лишь сильнее раздразнив желание. Макс не мог работать, ежеминутно переключаясь с важных вопросов, вроде связей между офицерами, на воспоминания о широкой груди Хайриха, его сильных руках и крепком члене. Новое лекарство из специальных компонентов на вкус походило... ни на что. Оно было ужасным: жгучим, ледяным, вонючим и маслянистым одновременно. Макс быстро запил его соленой водой и подумал, что его сейчас вырвет, но в ту же секунду почувствовал, как тугое напряжение в нижней части живота ослабевает. С минуту он прислушивался к своим ощущениям, убеждаясь, что ему не кажется, а потом удовлетворенно хмыкнул. — Ганс, ты можешь говорить. Что у нас важного на сегодня? — Спасибо, герр Макс. Ранний завтрак начнется через один час и сорок семь минут. Я взял на себя смелость записать вас в салон Аримана на восемь утра. В девять сорок у вас назначена встреча с главным архивариусом. В вашей рабочей почте уведомления насчет переформирования замка, планы допросов и собеседований, тренировка перенесена на время перед ужином; ближе к ночи, после завершения дежурных смен, совет у князя насчет Гипербореи: будет присутствовать вся военная верхушка Нории, так что потребуются меры безопасности. Князь планировал собрать всех с утра, но из-за сложностей с графиком не получается. У Гамле готов черновик полного варианта Устава; тануки оборудовали последнюю камеру специального назначения и провели испытания стоков и систем переработки; капитан Розе уже назвал это место мясорубкой. — Отличное название. Что-то еще? — В рабочем кабинете официальные письма с гербовыми печатями Авалона, Кристальдина и Убраирэ. Они были доставлены ночной почтой, утренняя еще не разобрана, так что, возможно, будет что-то еще. Лорд Мицар внес изменения в проект ваших тренировок, и предлагает попробовать заниматься в условиях льдов Гипербореи; в частности, сегодня он планирует провести воздушный бой над океаном. — Хм. Звучит опасно, но я готов попробовать. Одобряй. Ганс, проверь, не проявлялся ли где-нибудь Йита? — Постоянно проверяю, герр Макс, никаких следов. Либо Йита не имеет возможности подать признаки жизни, либо намеренно скрывается. На всякий случай я ищу его по внешнему сходству через доступные для меня фиксирующие устройства, но пока никаких совпадений. — Хорошо, спасибо. Продолжай, и... сообщи мне, если что-то изменится. Если ты что-то найдешь. — Разумеется, герр Макс. До завтрака Макс успел разобрать рабочую почту, собраться и просмотреть анкеты кандидатов на открытые вакансии. В лифте он отмечал откровенно неподходящих, успевая кивать на приветствия персонала. Дойдя до анкеты Шиори Лей Кана, Макс усмехнулся. Он назначил его на собеседование сразу после завтрака, зная, что парнишка мгновенно отзовется, раз теперь для него на самом деле нашлось занятие. В глубине души Макс даже сочувствовал парню, зная о перспективах, но в то же время испытывал азартный интерес. Завтрак прошел в компании статьи об экономических связях Поднебесной, рисовой каши, вяленой говядины и фруктового ассорти. Яртис пришел, когда Макс уже допивал кофе, и был явно разочарован своим опозданием. — Ты опять рано встал. Я надеялся немного посидеть с тобой, — признался он. — Не сомневаюсь. Ты же понимаешь, что со вчерашнего утра в наших отношениях ничего не изменилось? — Конечно. Я... я же просто по-дружески. Ничего такого, — смутился Яртис. — Очень хорошо. Увидимся вечером, я полагаю, на встрече? — Да, увидимся. Хорошего тебе дня. В приемной Макс застал сияющего, как начищенный таз, Шиори (его волосы были такими же возмутительно яркими и торчащими, как в прошлый раз), и надменного Гамле, который тут же вытянулся при виде начальства. — Генерал, доброе утро. Почта у вас на столе. — Спасибо, Гамле. Анкета кандидата у тебя? — Да, секунду... — Не торопись. Она остается у тебя, потому что я уже общался с этим молодым человеком, и теперь это нужно будет сделать тебе. — Мне, генерал? — Гамле моргнул и замер. — Да. Я полагаю, что такой шустрый и исполнительный кандидат мог бы стать неплохим курьером. Шиори не очень сообразительный, но компенсирует это энтузиазмом и исполнительностью. Ему нужен очень пристальный контроль. Протестируй его и прими решение самостоятельно: подходит ли этот юноша для твоих поручений, или нет. Если нужен будет другой кандидат — сообщи мне. — Слушаюсь, генерал. Малоэмоциональное лицо Гамле в процессе менялось, демонстрируя сперва оттенки удивления, потом внимания, и, наконец, кровожадного желания власти. Несмотря на это, Макс понимал, что Гамле не возьмет себе в помощники бесполезного сотрудника, чтобы использовать его только как мальчика для битья, то есть, насчет правильности выбора можно было не волноваться. До парикмахерской оставалось примерно полчаса, за которые Макс успел разобрать письма (особенно те, что имели грозные государственные печати). Авалон — давний и надежный союзник Нории, — в лице Его Величества Ярета выражал свое почтение, дружеское расположение и обещал оказать любую необходимую помощь в процессе освоения и обустройства материка и социальных связей. Убраирэ, от имени Ее Величества Золотой Королевы Уллеруэн, приветствовал родственника и приглашал в гости, надеясь на дальнейшее взаимовыгодное сотрудничество. Сообщение из Кристальдина являлось, скорее, требованием предоставления доказательств родства и прав на наследование, составленным на грани откровенной грубости. Его Макс отложил на потом, ответив первым двоим в вежливо-нейтральной, но дружелюбной форме, не давая никаких обещаний и не беря обязательств. Ганс напомнил о времени: пришла пора попрощаться с длинной прической в стиле старых темнокровых. В приемной Шиори, высунув язык от усердия, корпел над каким-то тестом; Гамле придирчиво наблюдал за ним. Макс не стал их отвлекать, жестом велев секретарю остаться на месте. На восемьдесят девятом уровне было еще совсем мало народу. В ночных барах и клубах работали уборщики, в одном из заведений тануки шустро заменяли выломанную с мясом дверь. Мимо пронесся лисенок-посыльный, расклеивая уведомления о скорой процедуре переформирования замка. Из лавки с уличной едой пахло пережаренной лапшой со свининой; у открытой плиты там хлопотала одна постоянно зевающая толстая девушка, заправляя лапшу вперемешку с овощами в лепешки для тануки. Большинство магазинов еще не открывались. Невзирая на ранний час, Ариман не только охотно принял его, но и сонным не казался. — Я уже понадеялся, что ты полюбил свои волосы и не захочешь убирать, — признался он, ловко орудуя ножницами. — Не уверен, что это однажды произойдет. Хотя смотрится красиво, ты прав, — Макс смотрел, как его отражение постепенно возвращается к привычному виду. — Может, я буду носить традиционную прическу на праздники. — Тоже хорошая мысль, — одобрил Ариман. — Чтобы навевать ужас на слабонервных. Ты ведь, наверное, уже видел, что творится в Небе? — Хм... нет. — Ох, серьезно? Погоди... Ариман развернул перед ним экран коммуникатора и приказал что-то на незнакомом Максу гортанном языке. Несколько сотен снимков, коротких и не очень видео, и десятки заметок в разных местах — и все о нем. Макс никогда не чувствовал себя настолько неуютно: будто на него смотрят одновременно сотни незнакомцев, причем не просто смотрят, а обсуждают его в полный голос, ничуть не смущаясь. «Впервые в жизни вижу темнокрового эльфа, — писала в комментариях какая-то женщина. — Это точно не подделка?» «Он выглядит не слишком-то хрупким. Мне кажется, он не омега», — от неизвестного пользователя. «Я поверить не могу, что эти монстры могут вернуться. Как вообще Совет это допустил? Неужели никто не понимает, что они снова развернут свою политику геноцида, едва только смогут?» — волновался некто из Берестаны. «Хотел бы я трахнуть этого красавчика, — писал явно озабоченный тип с задницей на аватаре. — Он выглядит так, словно хочет большой член». «Предлагаю объявить бойкот Нории. Не покупайте их товары, не поддерживайте связи. Они действуют против всего мира, пригрев темнокровую змею на груди!» «Он один? Вы уверены, что он один?» Макс отстранился от экрана, задумчиво касаясь губ. Такого он не ожидал, и понятия не имел, надо ли как-то реагировать. — В Небе довольно свободно высказываются разные люди. Они не боятся? — Я тоже думаю, что напрасно, дорогой друг, — кивнул Ариман. — Но когда один из них пропадает, мало кто может сказать, что именно произошло. Вернувшись к себе с привычной прической, Макс застал в приемной одного Гамле. — Как у нас дела? — Все штатно, генерал. В камере два проходит допрос захваченного ночью уборщика. Двое сотрудников аналитического отдела опоздали к началу смены: один на полторы минуты, другой — на шестнадцать. Я отправил им требования объяснительных, не дожидаясь вашего разрешения. — Не требуй, если опоздание менее пяти минут. Суммируй, и когда достигнет двадцати — уведомляй о систематических опозданиях и штрафуй, — предложил Макс. — Например, сверхурочными или ночными дежурствами. Если более пяти минут — объяснительная на первый раз, в последующие — отработка, при злоупотреблении — в камеру. Что с Лей Каном? — Слушаюсь, — Гамле просиял, услышав, что может делать это сам. — Парня я услал в военный отдел: если без специального распоряжения выбьет у моего братца списки привязанностей, то возьму его. — Отлично, — усмехнулся Макс, представив уровень сложности задания. — Продолжай. Никто не обещал, что будет легко. Он прикинул, что успеет написать ответ на последнее письмо до встречи с Лораном; устроившись за столом, Макс вызвал краткую справку о присутствовавших на празднике членах правительства. Ганс послушно развернул экран, показывая и выводя рядом всплывающие подсказки. — Да, этого я помню. Выходит, он советник Владыки по вопросам международного сотрудничества. Ну и образина, — Макс покачал головой. — Ганс, почему никто не боится писать в Небе все, что думает? Разве Сеть не контролируется органами надзора? — Вы правы, герр Макс, Сеть находится под контролем государственных властей, и обычного гражданина там довольно легко найти. Однако, люди могут выражать свое мнение как угодно, пока это не причиняет вреда и не наносит ущерб никому из участников. Обычно контролируются и пресекаются призывы к бунту, насилию, физическому выражению ненависти; планы захвата власти или использования преступных схем, откровенная травля и издевательства. Помимо инженеров, круглосуточно отслеживающих контент на общественных площадках, каждый гражданин волен сообщить о личной переписке, которая кажется ему опасной, незаконной или пугающей. У вас есть уровень допуска для просмотра всех обращений и действий контролирующих инженеров, желаете взглянуть? — Думаю, это будет полезно для общего развития. На экране на мгновение появилась заставка инженерных сетей, которая сменилась разветвленной таблицей с разрастающимися ветвями. Макс приблизил один из участков. «Коллен Ридли пишет мне гадости. Он говорит, что я уродливая жаба и должна сдохнуть», — под текстом были картинки из личного ящика, иллюстрирующие переписку, а ниже, другим цветом — сообщение от дежурного инженера: «Коллену Ридли направлено официальное уведомление о штрафе за личные оскорбления и побуждения к суициду. Сведения о нарушении будут донесены до сведения его начальства и членов семьи. Спасибо за обращение в службу контроля Неба». — Сурово, — резюмировал Макс. — Мне нравится. Он написал очень сухой официальный ответ, общий смысл которого сводился к обтекаемым формулировкам не слишком вежливой просьбы не совать свой нос в чужие дела, дабы в будущем не забываться и не требовать подчинения от офицеров других стран, а заниматься политикой своего государства, пока никто другой не вмешался по праву аналогий. Все три письма Макс запечатал Тайрой, и оставил на стойке Гамле, уходя. Тот поглядывал на время и недовольно поджимал губы: похоже, Шиори задерживался. За панорамными окнами в коридоре архива бушевала непогода: дождь хлестал облетающий лес, облеплял листьями скамейки, камни и тропинки; ветер лупил в окна и стены, то и дело принося листву, грязь и мелких птиц. Лоран был у себя в кабинете, и выглядел так же болезненно, как и во время бала. Хотя Максу он искренне обрадовался. — Доброе утро! Проходи, пожалуйста. Чай, кофе, алкоголь? — он убрал стопку фолиантов со стала, чтобы комфортнее общаться с гостем. — Доброе. Нет, ничего не надо. Если у тебя есть время, я бы посмотрел гиперборейске записи. — Конечно, сейчас, — Лоран отворил третий шкаф у стены. — Верхняя полка, слева — вот, отмечено разделителем. Книги сохранились плохо: основная часть сгорела, многие доставали из моря. Ты можешь приходить и брать их в любое время; просто оставляй мне сообщение, что именно ты взял. Он приложился к кружке с горячим напитком, и Макс уловил знакомый запах. Это средство он уже пробовал — одним из первых, предложенных Занди. — Ты ведь полукровка, Лоран? Я прав? В тебе есть кровь эльфов? — Да, совсем немного. Моя бабушка была полуэльфом, а кроме нее… кто там только не смешивался. Даже оборотень и ифрит были, — тот блекло улыбнулся. — Но ты бета. — Совершенно верно. — Чай не очень-то помогает, да? — Макс достал обгоревший по краю фолиант без начала и конца, чтобы не смущать Лорана прямым взглядом. Это оказалась книга о рыбохозяйствах Гипербореи, с подробными описаниями устройства и методов ведения процессов. Лоран не вздрогнул, но его кружка встала на стол с едва заметным стуком. Он несколько раз выдохнул, прежде чем заговорил. — Не очень-то. Но с ним я, хотя бы, не так мерзну. — Этого недостаточно, — Макс покачал головой. — В Нории так долго не было хорошего архивариуса, а теперь ты собираешься покинуть ее. — Но я не… я постараюсь продержаться так долго, как смогу, — тихо вздохнул Лоран. — Беты нечасто могут похвастаться метками. Должно быть, это кто-то особенный. Лоран кивнул, отводя взгляд. — Так и есть. Я не хотел, чтобы это случилось. Не искал этого. — Верю. — Говорят, беты хуже переносят болезненные метки. Но иногда мне становится лучше. — А сейчас? — Сейчас… нет. Мы поругались, и я утратил надежду. — Твой избранник отверг тебя? — Макс впервые с начала этого скользкого разговора посмотрел на него. — Нет, — Лоран покачал поникшей головой. — Он даже не знает об этом, а я никогда не решусь сказать ему. Мы и так постоянно спорим по работе, а если он узнает… будет презирать меня. Я не хочу. Мне не нужна жалость, и я не хочу выглядеть слабым или ничтожным в его глазах. И я попрошу тебя ничего никому не говорить. Пожалуйста. — Мог бы и не уточнять, — Макс кивнул. — Это не мое дело, и я не собираюсь в него лезть. Он достал из потайного кармана маленький пузырек со своим лекарством и капнул в ложку. — Попробуй это. Нужно запить соленой водой, найдется? — Я возьму соль у девочек. Что это? — Одно старое средство. Помогает от… разных бед. Не думаю, что будет хуже. — Точно не будет. Спасибо. Я схожу за… Включилась сирена общего внимания, и Лоран не успел закончить фразу. Голос Оповещения слышался в каждом помещении замка. — Внимание всем сотрудникам. Просьба занять свои рабочие места и проверить наличие всех подчиненных. До начала процедуры переформирования остается двадцать минут. До начала движения Замка — тридцать пять минут. Просьба всех сотрудников пройти на свои рабочие места. Гостей Замка и сотрудников без стационарных рабочих мест, или не имеющих возможности их занять, просьба собраться в зонах отдыха, холлах и прочих помещениях общего пользования. Лоран улыбнулся. — Тебе пора. Спасибо за помощь. — Совершенно не за что. Я возьму полистать атлас и останки справочника по обработке ран? — Макс указал на интересующие его книги. — Конечно. Заходи в любое время. Сейчас поспеши, а не то в лифт не войдешь: все по местам помчатся. — Я воспользуюсь скоростным с первого до пятидесятого, а там спущусь по лестнице. Хорошего дня. В центральном Холле было много народу, как и всегда; к лифтам собирались очереди, а секретари метались вокруг, координируя действия толпы. — Генерал, — обратилась к Максу черноглазая девушка в форме. — Начальники подразделений по выделенной схеме, пожалуйста. Она указала на лифт, у которого заметно выделялась крылатая фигура Джоша; с ним стояли Тэра и начальник службы автоматизированного управления систем, имени которого Макс не запоминал. — Доброе утро, — поздоровался он, подходя. — Доброе, — отозвалась Тэра. — Готов к землетрясению? — Надеюсь. Часто такое здесь происходит? — Не особенно, — ответил Джош. — Раз в несколько лет. — Большой расход ресурсов, — подал голос третий офицер. — Нерентабельно. Лифт распахнулся, и они зашли в кабину. — У нас есть место на четверых человек. Давайте возьмем кого-нибудь еще? — предложил Джош. — Согласна, — Тэра выглянула из дверей. — Лили, Цинь Лю, у нас место на четверых! Одна из девушек-секретарей кивнула и тут же направила к ним группу офицеров-ремонтников. Лифт взлетел до пятидесятого этажа в одно мгновение; Макс собирался завернуть на лестницу, но на его мундире повис лисенок. — Я нашел! Я его нашел! Остальные четверо стояли в стороне, прикрывая мордочки лапами. — Что? — Макс настолько удивился, что не сшиб нарушителя личного пространства огненным взрывом. — Аййй, господин генерал, — лисяты кинулись на пол. — Вас искал господин Обсидиан! — Тогда почему же он... — Ганс вывесил входящий вызов от Обсидиана, — не позвонил. — Макс, где ты? — На пятидесятом, у лестницы. Собираюсь спускаться к себе. — Не спускайся. Иди в кабинет Циата, мы тебя ждем. Недоумевая, что могло случиться, Макс скинул с себя лисенка и отправился, куда сказано. В кабинете у Циата находились Обсидиан, Мицар и Нойер. На столе перед ними медленно вращалось голографическое изображение Замка. — Всем хорошего дня, — поздоровался Макс, закрывая за собой дверь. Все ответили, а Циат кивнул, жестом подзывая его ближе. — Мне хотелось бы, чтобы ты взглянул еще раз на проекции всех живых существ в замке. Возможно, тебя что-то смутит. Переформирование — непростая процедура, будет обидно, если она пройдет напрасно. Макс подошел ближе, не уверенный, что верно понял задание. Только приблизившись к голограмме почти вплотную он разглядел кишащих повсюду людей. Лифты носились вверх и вниз, сплошной поток персонала тек по лестнице, как бурная река; сотрудники расходились по кабинетам, скапливались в холлах и зонах отдыха, даже в ресторане и медблоке. Пожалуй, только теперь Макс полностью осознал, насколько огромен Замок. Он проследил за движением людей по коридорам, отмечая труднодоступные места, полюбовался на собственный отдел, отметив, что места под расширение более чем достаточно, не оставил без внимания казармы и глубинные этажи. Как когда-то прежде с Нойером, сейчас Макс без особого труда рассмотрел тонкие линии, ведущие от голограммы к Циату, словно гора была продолжением его тела. — Наоборот, — князь слабо улыбнулся, проследив за изучающим взглядом Макса. — Это я — часть тверди Нории. — Это потрясает воображение. Князь, мне очень жаль, но я ничего не могу отследить. Либо все, кто представляет опасность, сидят взаперти, — Макс ткнул в темницы, — либо я просто ничего не вижу в таком формате. — Все в порядке, это была перестраховка. Я должен был попробовать, — Циат кивнул. — Теперь расходитесь по местам. Мне нужна предельная концентрация, чтобы случайно не выставить какой-нибудь чулан с тануки в море. Они вышли вместе; Нойер тут же скрылся в техническом проходе, Мицар широким шагом прошел в свои помещения, а Обсидиан дошел до лестницы вместе с Максом, решительно листая что-то в коммуникаторе. — После переформирования будет несколько тяжелых дней, — сказал он. — Потому что придется заново учить, где что находится? — Что? А, нет, нет, конечно. Для нас, — тех, кто внутри, — замок останется прежним. Это мера предосторожности для чужаков, на случай, если кто-то сливает данные о конфигурации помещений. Все старые схемы будут недействительны. Сложность не в этом, а в затратах ресурса. Князь давно не отдыхал, хоть и получает подпитку от Ее Величества. После такой серьезной операции Циат будет обессилен, и ему придется на несколько дней удалиться в камни, — Обсидиан вздохнул. — В камни… — Да. Он уходит в тайное место и сливается с породой, а через некоторое время снова кристаллизуется, обновленный и полный сил. — Хм, удобно. Как перерождение. — Да, вроде того. Но пока князя не будет, вся ответственность за Норию ляжет на высший командный состав. По моему опыту, многие пытаются воспользоваться отсутствием Циата, надеясь провернуть свои дела. Вроде как остальные будут сговорчивее, понимаешь? Макс кивнул. — Вряд ли на меня будут так уж наседать: внутреннюю безопасность в моем бывшем мире нигде не любили, и здесь я стараюсь создавать сходный имидж вверенной мне организации. Так, чтобы никто в своем уме не желал попасть в поле нашего зрения. — Это разумно. Но, я боюсь, не убережет даже тебя от лишней работы. — Не страшно. Мне нравится работать, так что я готов делать то, что требуется. — Я очень рад это слышать, — улыбнулся Обсидиан. — Тогда до встречи, мне нужно к себе, а тебя, наверное, потерял даже твой хмурый секретарь. — Да, верно. Надо дать Гамле привилегию отслеживать мое местонахождения в рабочее время, — задумчиво ответил Макс. — До встречи. — До начала процедуры переформирования остается четыре минуты, — уведомил голос Оповещения. — Начальников отделов просьба убедиться, что все сотрудники на своих местах. Отсутствующих необходимо отметить и подать данные в отдел внутренней безопасности в кратчайшие сроки. До начала движения Замка остается семнадцать минут... Макс прошел через устройство контроля за минуту до начала; вытянувшийся в струнку Гамле заметно выдохнул. Шиори, сидящий на скамейке в приемной, кажется, не мог перестать улыбаться, сверкая мелкими звериными зубками. — Генерал. — Гамле, все на месте? — Так точно. Не хватало только вас. Капитан Розе сильно беспокоился. — Я задержался у князя Циата. Будь добр твой коммуникатор. Гамле без вопросов снял браслет и положил на стойку перед собой. Макс взял его в руки, и в этот момент с шипением захлопнулась рамка пропускного устройства. Двери щелкнули замками, и Макс, выругавшись мысленно, в один прыжок оказался в своем кабинете, ничего не успев объяснить Гамле. — Ганс, ты можешь подсоединиться к коммуникатору Гамле, чтобы тот мог отмечать, где я нахожусь в рабочее время? Потом добавим туда же остальных сотрудников. — Разумеется, герр Макс. Это не самая сложная, хотя очень надежная и емкая модель, мне она вполне по силам. На контрольном экране браслета замелькали данные подключения; Ганс выбирал место для установки программы, прописывал защиту и протоколы доступа. Стены едва заметно вздрогнули; издалека начали раздаваться ритмичные приближающиеся звуки, и Макс не сразу понял, что это блокировка окон. Через несколько секунд в кабинете стало темно; включилось автономное освещение. — Просьба соблюдать спокойствие и оставаться на своих рабочих местах до прекращения движения Замка. Автономные источники питания подключены и исправны. Освещение на уровнях минус три, минус четыре, минус восемь и минус двенадцать подключится через несколько минут. Вы можете спокойно функционировать, если есть необходимость. Все сети подключены и стабильны, разрывы в подключении к Небу наблюдаются только для архивных серверов и в ближайшее время будут устранены, — ласково рассказывало Оповещение. Макс сел за свой стол и вызвал допросные листы на ближайшее время. Он сразу увидел заявки от других отделов на дополнительную проверку сотрудников: наверняка они не были предателями или шпионами, но не справлялись с работой, или справлялись слишком хорошо, что вызывало закономерный интерес у начальства. — Этого следовало ожидать, — пробормотал Макс, погружаясь в график. — Внимание, Замок начинает движение. Пожалуйста, оставайтесь на местах. Если вы почувствуете недомогание, воспользуйтесь сенсором на ближайшем датчике здоровья. Максу показалось, что все здание (правильнее сказать, вся гора) вздохнуло. Вода в графине пошла мелкой рябью, пол под ногами едва заметно завибрировал. Собственное перемещение в пространстве почти не ощущалось. Макс просто знал, что его разворачивает относительно сторон света. — Хотелось бы посмотреть, как это выглядит на самом деле. Ганс, мы можем? — Можем, герр Макс, — несколько самодовольно отозвался коммуникатор, подключаясь к большому монитору. Оказалось, что вся гора пришла в движение, как огромная головоломка. Потревоженные крылатые ящеры срывались с карнизов в дождь, оглашая окрестности пронзительными криками. На низких отрогах горы вздрагивал лес, порождая стаи птиц поменьше размером. Скальная порода больше не смотрелась монолитной: она будто разошлась на миллион блоков, в которых Макс не без труда признал отдельные помещения, и те самостоятельно и совершенно бесшумно раздвигались, перемещались относительно друг друга, собираясь в комбинации и расходясь снова. Постепенно в движениях блоков стала прослеживаться некоторая логика; лестницы выстраивались в обратном порядке, обрастая деталями, вдоль невидимых, но вполне читаемых осей собирались группы блоков. Макс подумал даже, что Циат у себя в голове как-то маркирует их, чтобы не запутаться, для этого и просит всех находиться на местах. Должно быть, он определяет принадлежность блока по находящимся внутри сотрудникам. Жилые покои тогда определяются по… ну, например, данным роботов-уборщиков, или по медицинским датчикам. Макс задумался, смог бы он собирать нечто настолько грандиозное, держа детали в голове? Постепенно нижние уровни вставали на места, выстраиваясь плотно друг к другу и сливаясь с породой; нижние части склонов покрывались растительностью, словно стояли так уже сотни лет. Вспомогательные технические и складские помещения в отрогах вернулись к нормальному виду, и птицы уже кружили над ними, высматривая свои промокшие гнезда. Это немного напоминало цепочку из костяшек домино, когда толкнув одну, можно привести в движение все остальные. Чем выше находились блоки, тем быстрее они вставали на свои места; верхняя площадка, как показалось Максу, перевернулась вокруг своей оси. Гора снова вздохнула, как бы оседая; деревья в скальных садах на разных уровнях слегка качнули ветвями; обновленные плиты пола мгновенно оказались вымыты дождем. — Активный этап переформирования Замка окончен. Пожалуйста, оставайтесь на своих местах до разблокировки дверей. Если в поле вашего зрения находится нарушение пространства или ошибка формирования — сообщите об этом любым доступным вам способом. Макс посмотрел на часы и убедился, что процесс занял примерно сорок минут. В его кабинете все предметы оставались в покое, никаких особенных изменений он не увидел. Через пару минут по всему Замку начали открываться бронированные заглушки окон, еще минут через пять щелкнули дверные замки. — Спасибо за ожидание. Процесс переформирования Замка успешно завершен, вы можете вернуться к прерванным делам. Хорошего дня и спасибо за сотрудничество на благо Нории. Голос Оповещения пропал, зато повсюду захлопали двери. — Ганс, ты закончил с коммуникатором Гамле? — Да, герр Макс. Гамле с невозмутимым видом сидел на своем месте; только приподнятый рукав кителя показывал, что он переживает, лишившись постоянного средства связи с миром. Шиори все еще сиял, перебирая карты на своем слабеньком экране. — Гамле, коммуникатор, — Макс положил браслет ему на стойку. — Теперь ты можешь отслеживать, где я нахожусь, чтобы точнее координировать встречи и назначать время. Я буду закрывать доступ в нерабочее время и когда занят чем-то секретным. — Благодарю, генерал, это огромное доверие и я оправдаю его! — Гамле застегнул браслет на запястье, сдерживая довольную улыбку. — Остальные сотрудники должны будут сделать то же самое, и ты всегда будешь в курсе, где кто находится для оперативной работы. — Прекрасно, — глаза Гамле загорелись. — Это очень полезное нововведение! — Впиши в смету замену коммуникатора для курьера, — это же наш курьер, я правильно понимаю? — дождавшись кивка секретаря, Макс продолжил, — потому что ему нужна быстрая загрузка карт и планов, и проверь, нет ли у нас нарушений после переформирования. У меня допросы до обеда. — Будет сделано, генерал. В коридоре Макс чуть не столкнулся с Этьеном, спешащим навстречу. — Ох, генерал, все хорошо? Мы немного волновались перед началом процедуры. — Все в порядке, я задержался у начальства. Допросные готовы? — О да, ждем только вас, — Этьен улыбнулся. — Дивно. Я готов приступить.