Железный Эльф

Сражаться в воздухе было непросто. Поначалу Макс никак не мог найти баланс между контролем над огнем и собственным положением в пространстве, а потом случайно наткнулся на общие переменные при пересчете, вывел уравнение для совмещения, и дело пошло. Внизу тяжело бились ледяные волны; небо, подернутое морозной дымкой, казалось застывшей жестянкой и обещало скорую смену погоды. — Учитывай сильный западный ветер, — кричал Яртис со стороны, зависая в воздухе. — У Мицара ударная волна, ты помнишь? Макс помнил. Почему-то сегодня он чувствовал себя более уверенно, хотя тренировка проходила в экстремальных условиях. Возможно, его воодушевила удача с уравнением: Макс всегда любил математику больше всех остальных наук (лишь изредка изменяя ей с военной картографией и психиатрией), и теперь убедился в ее эффективности и незаменимости, ведь любой процесс, событие и явление можно было обсчитать, если правильно учесть и указать все переменные. Тайра в его руках звенела и пела, раздвигаясь по мере необходимости, и Макс не был уверен, как именно ему удается блокировать удары: память предков помогала, упорные тренировки или собственная находчивость. — Очень хорошо, — резюмировал Мицар. — Ты уже вполне сносно держишься в воздухе, и управляешься со своим оружием без особых проблем. Давай попробуем что-то более серьезное? — Например? Макс затормозил в полете и свернул Тайру в размер жезла; та недовольно цвиркнула, так и не отведав крови врага. — Постарайся... всерьез меня убить. Или хотя бы поранить, — предложил Мицар. Яртис подлетел ближе, выражая тревогу. — Я не уверен, что это хорошая идея. Огонь — стихия капризная, что если мы не справимся? — Ты так говоришь, будто мы не рискуем травмироваться в любом бою, — Мицар усмехнулся. — Я сражался с темнокровыми тысячу лет назад, и, хотя это были в основном беты, имею представление об их опасности. — Вот именно: это были беты! Рядовые воины, не имеющие особых навыков и стихийных способностей. Но всего один огненный омега единственным направленным ударом разнес всю армию Альянса! Макс слушал их спор и сдерживал смешки. За это время он, пользуясь тактикой Циата, успел просчитать позиции, выловить направления энергетических линий и на их основе отстроить трехслойные щиты с индивидуальной структурой. Приятным сюрпризом стали автоматические добавки в просчетах на крылья; огневая мощь как-то сама собой копилась примерно в районе лопаток, хотя это явно было субъективное ощущение. — Твою ж мать, — тихо выругался Мицар, осознав, что противник готов к бою лучше, чем он предполагал. — А я предупреждал, — улыбаясь, как идиот, поддакнул Яртис. Ему, похоже, увиденное очень нравилось. — Держись подальше. Нам нужен кто-то невредимый, на случай, если придется тащить нас обратно на себе, — сказал ему Мицар. Макс на пробу полыхнул огнем по щитам; вышло эффектно. Яртис тут же ретировался за границу предполагаемых боевых действий. Со стороны спящей Гипербореи надвигалась морозная муть, грозившая вскоре затянуть все небо. Море гоняло внизу мелкие волны с шапками зеленоватой пены. Вдали проплывал косяк китов, выплескивающих на поверхность фонтаны воды и пара. Макс никогда прежде не видел китов. Он следил за ними краем взгляда и думал, что если туман подойдет ближе, можно будет спуститься к самым волнам, и при случае окунуть противника, пользуясь пеленой как прикрытием. Макс развернул поверх еще и огненный щит, но не для защиты: он намеревался осыпать Мицара яркими огненными всполохами, чтобы ослепить, однако получившийся дождь вышел куда красивее, чем он представлял, и они все втроем на секунду зависли, наблюдая за внеплановым фейерверком. Едва успев перегруппироваться, Макс был вынужден уйти в оборону, поскольку противник предпринял ряд коротких атак и обманных маневров, надеясь ослабить его внимание, попутно пихнув в воду Яртиса, который, похоже, пытался как-то вмешаться. Тот вынырнул очень недовольный; от сильного ледяного ветра вода в его волосах мгновенно замерзала, превращаясь в тончайшее ломкое стекло. Что же, выходит, у Мицара были схожие мысли. Нужно было менять план. — Ганс, программа контроля ресурсов. — Запущена, герр Макс. Зеленая зона. — Прекрасно. Удар с равномерным распределением огня на заданной площади Макс просчитывал с перерывами почти шесть часов: старался учесть все факторы среды, внешнего воздействия, подстроиться под природные энергетические потоки. Он еще не пробовал на практике, но надеялся, что все получится сейчас. Ганс транслировал ему показатели среды, и Макс, отбиваясь и уворачиваясь от коротких приемов Мицара, старался как можно скорее распределить нагрузку согласно собственным расчетам, чтобы успеть ударить первым. Это удалось, похоже, в последний момент. Беззвучный огненный веер разошелся широким фронтом, оглушительно взрываясь, с шипением и треском, спустя несколько секунд. Мицар успел выставить щит и спешно отступил; Яртис разинул рот и нырнул обратно в воду поглубже. Поверхность волн запузырилась, но быстро успокоилась. — Расчетные значения в целом верны. Потеря на нагрев около семи процентов из-за неравномерной температуры воды. Испытания пройдены успешно, — сообщил Ганс. Яртис вынырнул, отплевываясь и фыркая, как маленький кит. — Это было внезапно. — Так, стоп, перерыв, — скомандовал Мицар, возвращаясь и снимая основные щиты. — Макс, это была продуманная атака или получилось само собой? — Продуманная. Я произвел расчеты и слегка ошибся только в мелочи, которую теперь учту. — Хм, тогда... это большой прогресс. Я бы посоветовал еще использовать возможности крыльев: с их помощью ты мог бы усилить и более точно направить подобный удар. Он вызвал экран коммуникатора и набросал там схему с направлением движений. — Действительно. Я все еще не учитываю физику крыльев, — согласился Макс. Насквозь мокрый Яртис присоединился к ним, все еще фыркая и выжимая воду отовсюду. Он использовал нагрев тела, чтобы скорее обсохнуть, и поднимающийся от него пар заставлял думать, что Яртис горит. — Ну, положим, с крыльями обращаться я тебя научу, но вот я вообще не ожидал, что ты так... вдаришь. Это уже не бездумный нагрев и сшибание всего вокруг, это... тактика. — Не думаю, что местные тактические принципы сильно отличаются от тех, которым меня учили в Военной академии, — усмехнулся Макс. — А я предпочитаю использовать все доступные мне возможности. — Да, я думаю, дополнительная тренировка по использованию крыльев будет более чем полезна... ять, а это еще что за явление? Мицар резко развернулся в сторону далекого берега Гипербореи, выражая некоторую тревогу. Густая муть, прежде не имевшая какой-то определенной формы, теперь совершенно явно клубилась, создавая темные пятна и размытые образы. — Это Тени, — выдохнул Яртис. — Они, может быть, хотели посмотреть на короля? — Скорее всего. Если бы они планировали напасть, сделали это раньше... наверное, — Мицар выглядел неуверенно. — Я участвовал в войне на стороне Альянса. Если ты говоришь, что это призраки старых первородных йотунов… они могут меня помнить. Макс ненадолго задержал на нем взгляд, потом кивнул и плавно полетел навстречу выступающим из мрака фигурам. — Хардрад, Сирд, Катвир, — он кивнул в ответ на приветственный поклон первых троих Теней. — У вашего посольства есть цель, или вы решили поддержать меня в обучении? — Мы не могли не посмотреть на возрождение Огня Гипербореи, Владыка, но нас удивляет твой выбор спутников. Снова этот не твой альфа, и тот, кто попирал ногами священные залы Стеклянного дворца... — Он осознал свою вину и помогает мне обрести могущество. Они оба помогают. Следует быть снисходительным с тем, кто может оказаться полезен. — Это мудро и храбро, — кивнула тень Хардрада. — Но мы все же присмотрим за ним, Владыка. — Как вам угодно. Но не делайте ничего, не сообщив мне. — Есть что-то еще, — подал голос Сирд, почтительно молчавший до того. — Кто-то рядом с тобой, Владыка. Он не в этом мире, и у меня нет прежнего могущества, чтобы увидеть его, но я чувствую его мощный дух. Почему-то от этих слов стало не только больно, но и как-то... спокойно. Хайрих рядом, хоть его и не видно. Все будет нормально, они справятся. — Я знаю об этом, так и должно быть, — невозмутимо ответил Макс. — Но я впечатлен, что вы это ощущаете. Насколько же велика ваша сила, если даже ее отсутствие позволяет видеть подобные вещи? — Во времена нашего могущества мы могли многое, — призрачно кивнул Хардрад. — Перемещаться между мирами, ходить и бегать по любой поверхности, влиять на энергии планеты... Мы поднимали и разглаживали горы, рисовали линии морей и направляли ветры. Теперь почти ничего не осталось. Мы создаем энергетические поля и забираем жизни у всех, до кого дотягиваемся. Жалкое существование. Ветер завывал, унося прочь их слова. Тени были нечеткими в подступающей ночи, и Макс подумал, что он далеко не в самой тяжелой ситуации здесь. Они вернулись в Замок в разгар ужина. Макс собирался сбросить тяжелую экипировку и поработать дома, возможно, и ужин с собой взять, но его планам не суждено было свершиться. Еще на транспортировочной платформе Мицар оповестил их, что Циат ждет всех у себя. У кабинета не было привычной очереди страждущих, и секретарь отсутствовала; вместо нее на месте сидел Обсидиан. — Вот и вы, — вздохнул он. — Идем, только вас и ждали. Внутри было человек десять кроме самого Циата, в основном, старший командный состав. Яртису снова пришлось показать свои записи о путешествии на берега Гипербореи; Мицар вкратце рассказал о сегодняшней встрече и мельком упомянул успехи Макса. Джош заметно нахмурился и шумно выдохнул. Коралл шепнул что-то на ухо Лорану, сидевшему рядом, дождался его кивка, потом вызвал малый экран комма и набрал там что-то; через мгновение Макс увидел на своем браслете его сообщение: «Надумаешь сменить кабинет на армию — милости просим». Остальной генералитет негромко переговаривался между собой, обсуждая неожиданные новости. Обсидиан что-то печатал, и выглядел почти таким же подавленным, как Лоран. — Раз сложилась такая ситуация... не стоит ли нам перераспределить ресурсы, чтобы начать участвовать в восстановлении Гипербореи? — спросила генерал Тэра. — Юна очень болезненно отреагировала на ее гибель, и теперь, возможно, она снова пойдет на контакт здесь? Я слышала, что всего пару недель назад в Персии родился ребенок, обладающий Ее голосом. Их так давно не было, а теперь Она снова желает говорить, и это может быть реакцией на возвращение темнокровых. — Я понимаю твое желание, Тэра, — Циат кивнул. — Но мы не можем принимать решение по таким вопросам: ты же видишь, Тени и так выразили недовольство подневольным положением наследного короля Гипербореи. Если мы вмешаемся здесь, боюсь, будет только хуже. Макс должен принимать такие решения, а мы можем только поддержать его. Хотелось стать невидимым, примерно как Хайрих: собрание почти в полном составе смотрело на него, ожидая реакции. Но у Макса были свои планы. Он не хотел пока ни о чем просить и влезать в бюджет Нории, пока первоочередной задачей стояла проблема с альфой. С его альфой. — Пока я не считаю это целесообразным. Мне нужно хорошо во всем разбираться, прежде чем начать восстанавливать государство. Слишком много всего там нарушено, велика опасность ошибок. Я планирую начинать, когда буду уверен, что контролирую ситуацию. Кажется, этот ответ удовлетворил большинство присутствующих. Джош все еще смотрел подозрительно, а Лоран слегка нахмурился, но возражений ни от кого не поступило. Циат слегка улыбнулся. — Позицию поддерживаю, спешить не следует, иначе последствия могут быть необратимыми и опасными. Сейчас мы можем не беспокоиться: материк под надежной охраной, которую не подкупить и не уговорить. — И не обмануть, — вздохнул Обсидиан. — Даже иллюзиями. — И не обмануть, — согласился Циат. — Если у вас, коллеги, появятся какие-нибудь свежие идеи или предложения в связи с новыми обстоятельствами, я буду рад ознакомиться с ними после небольших выходных. Я думаю, нет нужды напоминать вам, что информация о Гиперборее является секретной и не подлежит разглашению. Обсидиан, уши. Только сейчас Макс понял, что Циат действительно выглядит уставшим: он был будто бы тусклее и бледнее обычного, и двигался немного медленнее. Обсидиан, тем временем, кивнул, почти не меняя позы выпустил хлыст и щелкнул им где-то под потолком. Обгоревший трупик лисенка рухнул на пол у самой двери, а потом, ведомый на расстоянии, переместился в камин, где вспыхнул. Приятно запахло жареным мясом; Циат потер лицо рукой, сдерживая вздох. Без особой надежды на рассмотрение, Макс отправил все данные и свои соображения насчет неизвестного летающего объекта ему на комм; Джош, получив свою копию, чуть покачал головой. — Все свободны, господа и дамы, но я прошу задержаться Макса, Джоша, Мицара и Обсидиана. Когда посторонние вышли, Циат со вздохом достал початую бутылку санарского игристого. Обсидиан понятливо подставил пузатые стаканчики. — Итак, у нас есть некоторые проблемы с объектом, который, одновременно, прилетает и не прилетает на нашу посадочную площадку. Макс считает, что это может быть Парящая крепость или ее неизвестное нам подобие. — Я возражаю, — ожидаемо вступил Джош, вливая в себя содержимое стакана. — У Оулы нет технической возможности поднять крепость. Иначе она уже раструбила бы об этом везде. Насколько мне известно, она не обладает ни одним ангелом-рыцарем достаточной духовной силы. Эти доводы я уже приводил коллеге Максимилиану. — Да, он отметил это в своем докладе, — кивнул Циат. — Но если иметь дело только с фактами, то ситуация неприятная. Ты не думал, что она могла создать аналог с более простыми свойствами, подходящими для ее слабых рыцарей? — Нет, об этом я не подумал, — Джош помрачнел. — А наш гений, конечно, подумал, и даже посчитал? Циат кивнул, пряча улыбку. Макс пригубил санарское, подавив желание выпить все одним глотком. Похоже, действие лекарства подходило к концу, потому что внизу снова что-то зашевелилось — пока совсем слабо, неуверенно, — стискивая внутренности в узел. — Вот для чего тебе понадобились гердианские грузовики, — улыбнулся Мицар. — Действительно, сходство есть. Ангельские Парящие крепости в мое время уже не использовались, стояли заброшенные в разных местах, обрастая легендами и деревьями. Могу попробовать проверить, все ли на месте. — Можешь, но Оуле проще использовать те, что остались в Ангелхайме, — пожал плечами Джош. — А если это не Оула вообще? — вмешался Обсидиан. — Объект никак не выдавал своей принадлежности ни к одному государству. — Вопросов больше, чем ответов, — Циат вздохнул. — Боюсь, от меня будет мало толку сейчас. Я надеюсь, что у нас есть немного времени, ведь объект показывает себя не день и не два. Мицар, Обсидиан — обеспечьте наблюдение за площадкой и пространством над Замком. Держите этот вопрос на контроле, пока меня не будет. Я надеюсь отсутствовать не более четырех дней, Ее Величество осведомлена и очищена сегодня, так что по экстренным вопросам может помочь. Все свободны, доброй ночи и хорошенько отдохните от меня. Циат слегка улыбнулся, а Обсидиан снова вздохнул. Похоже, он начал скучать по своему альфе заранее. Следующий день прошел в напряженной работе; у Макса был до того плотный график, что он едва не пропустил обед. Новое лекарство отлично справлялось с проблемами, оставляя только небольшие побочные эффекты в виде притупления аппетита и онемения в животе, так что Макс вгрызался в дела, чувствуя себя почти счастливым. Помимо основной деятельности отдела, ему приходилось выкраивать время на самообразование и расчеты для разных случаев применения силы. Теперь, когда он нашел удобный для себя и полностью понятный способ, дело пошло гораздо быстрее. В расчетном виде Макс намного легче понимал, как ему управлять огнем и куда двигать собственную энергию. Разумеется, все оказалось довольно просто, когда он разобрался. Яртис весь день отсутствовал где-то, но к вечерней тренировке прибыл, хоть и с некоторым опозданием. Макс успел немного размяться в гимнастическом зале, где кроме него занимались еще несколько спортсменов (один парень с темным узором из полос на теле разучивал комбинацию на ковре, подозрительно похожую на ту, что делал в прошлый раз Макс), но времени обращать на них внимание не было: слишком много расчетов в голове. Потом они летали вдвоем, и Яртис показывал ему разные варианты использования крыльев в разных климатических условиях, учил использовать воздушные потоки и подстраиваться под температуру и влажность. Макса сильно удивляло, что Яртис все это делал интуитивно, без расчетной базы и алгоритмов. Возможно, это была его врожденная способность. Вечером Макс с наслаждением растянулся в постели, чувствуя во всем теле приятную усталость, и заснул сразу после короткой разрядки, не приходя в себя из привычного забытья. На второй день отсутствия князя Циата слух об этом, очевидно, расползся по всему Замку, и многие сотрудники заметно расслабились. Макс встречал гораздо больше праздных компаний в коридорах и рекреациях, а на выходящих на улицу балконах с естественными и искусственными садами проходили едва ли не вечеринки. В основном это были сотрудники средних чинов: не слишком загруженные работой, как старшие офицеры, и гораздо более наглые, чем младший персонал. Гамле шипел на каждый шорох, доносящийся снаружи, всем своим видом демонстрируя крайнюю степень бешенства. Даже Шиори, обычно совершенно нечувствительный к подобным проявлениям настроения, сидел на своем диванчике ниже травы и тише воды. В этот день похолодало, хотя погода была отличная: ярко-голубое, звонкое небо, сияющее солнце и остатки красок листвы на склонах соседних гор делали пейзаж достойным запечатления. Макс сделал снимок во время короткого перерыва в делах; он стоял у распахнутого окна в своем кабинете, ради такого случая отключив иллюзию, и любовался раскинувшимися вокруг красотами. Для полного счастья ему не хватало только легкого запаха сигаретного дыма, хотя Макс и не курил никогда из-за частых простудных заболеваний и нежелания иметь лишнюю зависимость. Курил обычно кто-то другой, но его сейчас рядом не было. — Ганс, как дела в накоплениях? Коммуникатор вывел на экран данные со счетов, потом показал динамику поступления средств и основные группы расходов. Все шло по плану, но сумма собиралась все равно очень медленно. — Я надеюсь, у меня хватит терпения. Не хотелось бы влезать в долги помимо тех, что у меня уже есть. После обеда (Макс вернулся очень раздраженным из-за шума и взрывов смеха в ресторанном зале, и пообещал себе, что на ужин туда не пойдет) ему написал Обсидиан. Он подключил своих агентов, получил наиболее полную картину происходящего над посадочной площадкой, и прорабатывал варианты, приглашая Макса присоединиться. Вместе они просидели над созданием симуляций до глубокого вечера, но окончательный вариант так и не подобрали. За это время несколько раз появлялся Этьен: приносил материалы допросов, которые нельзя было отправлять через Небо, и один раз спрашивал совета по поводу задержанной воровки, которая, вообще-то, никак к их отделу не относилась, потому что была простой бродяжкой. К ночи Макс все более явно осознавал, что устал и хочет заняться чем-то более приятным: например, крепко выпить, посмотреть немного своих горячих фильмов и повозиться с любимыми игрушками. Он с легким ужасом подумал, что однажды у него начнется гон, и тогда… страшно подумать, как эта странная натура омеги проявит себя. Хорошо, что сейчас не нужно решать еще и эту проблему. Очередная пачка важных материалов дожидалась в почте, но ей пришлось отступить перед натиском обстоятельств: минуя недовольного Гамле, в кабинет ввалился Обсидиан. — Макс, пойдем напьемся? — с несчастным видом простонал он, падая на кресло для посетителей. — Я так больше не могу. Скоро ночь, мне придется идти одному в пустую квартиру и пытаться спать! — Ночные кошмары? — поинтересовался Макс, поднимаясь. — Идем. Думаю, я смогу поработать потом дома. Обсидиан издал нервный смешок и кивнул. Сам-то он после первой же приличной порции делался к умственной работе практически непригоден и, похоже, надеялся просто отрубиться и проспать без снов и мыслей. Они отправились в «Певунью», где застали небольшой, но уже мокроватый консилиум из хлюпающего носом Рыбки, сочувствующего ему Ске и скептически настроенного Аримана. Столик перед ними был заставлен рюмками, бокальчиками и пиалами с ягодами и засахаренными фруктами. — По какому поводу дождит? — спросил Обсидиан, садясь рядом со Ске. — Проблемы в личной жизни? Опять? Рыбка кивнул и шумно высморкался. — Он... он сказал, что я не подхожу для семейной жизни. Что мне нельзя доверять, потому что я уйду с любым и все брошу, — конец фразы потонул в завываниях и носовом платочке размером со скатерть. — Эй, Мило, неси нам еще... всего! И закуски нормальной! А Максу — чего покрепче! — крикнул Обсидиан. Впрочем, в этом уже не было необходимости: низенький хозяин заведения и его помощник из народа гоблинов уже спешили к их столику с нагруженными подносами. — Не извольте волноваться, господа, помощь в пути! Давай, Горбыль, шевелись: пустую посуду относи на кухню, отдавай мойщице. Гоблин сваливал себе в рот все остатки еды и питья; к счастью, прежде, чем сделать это, он указывал на посуду и характерным мычанием спрашивал гостей, может ли он забирать это. Макс невольно скривился, увидев месиво во рту уборщика, и хозяин бара тут же отвесил Горбылю изрядную затрещину. — Сколько раз тебе говорить: не жри в общем зале! А ну марш в подсобку! Извините, генерал, простите… и напиток за счет заведения. Перед Максом вырос бокал санарского, как раз подходящий для искупления вины и поднятия настроения. — Может, тебе стоит попробовать не изменять хотя бы одному из своих любовников? — говорил, тем временем, Ариман, задумчиво вращая маленький фрукт в своем бокале с напитком насыщенного сиреневого цвета. — Я бы с радостью, но где гарантии? Я откажу кому-то, а тот, что у меня, уйдет — и останусь я ни с чем! — плакал Рыбка, роняя слезы в свой коктейль. — Ты же должен меня понимать, у вас вообще полигамия! — Да ты даже понять не хочешь, — Ариман скривился. — Сначала вступают в брак, и только потом добавляют туда кого-то еще. А не спят со всеми подряд, в надежде на огромную любовь! Всем известно, что драгоценные камни прячутся глубоко в породе, а не валяются в дорожной грязи, хотя иногда случается и такое. — Но ведь случается, — негромко возразил Ске, накручивая локон на палец. — Я тоже… не очень сдержанный был. И Занди все равно меня полюбил. — Ну, это просто удачно сложилось, вы нашли друг друга, — вступил в обсуждение Обсидиан, расправившись с парой порций своего любимого сливового вина. — Совпали и слились в пару. Рыбка, похоже, пытается найти своего альфу методом подбора. Не самое эффективное решение, на мой взгляд. — Вот! — обрадовался Рыбка. — Видишь, это метод такой! Я все правильно делаю. Просто… ну, я же к каждому искренне, со всей душой! — Да уж, со всей душой, клоакой и прочими внутренностями, — усмехнулся Обсидиан. — Давайте выпьем! За наших альф, тех, что уже нашлись, и тех, кого еще только предстоит встретить! И бет тоже, Ске, ну что ты, как неродной. Макс неторопливо тянул свое санарское, не желая слишком уж расслабляться. Рыбка постепенно успокаивался, набираясь своего маслянистого коктейля с легким запахом керосина, остальные веселели. Вечер плавно перетекал в ночь; первым исчез Ариман, словно растворившись в темноте, следом ушел Рыбка (не один, конечно же, а вместе с каким-то громилой, которому он стал строить глазки, едва обсушив слезы). — Я не уверен, что дойду сам, — признался Обсидиан. — Кажется, я немного перебрал. — Полагаю, мы справимся, — отозвался Макс. — Скеа? — Да, я вполне могу выпить еще столько же, — улыбнулся тот. — Мне нужно что-то покрепче, чтобы расползтись. С двух сторон поддерживая Обсидиана, который очень старался не спотыкаться, они дошли до лифтов; пока ожидали свободную кабинку, тот благополучно задремал. Возле их с князем покоев пришлось повозиться, чтобы заставить спящего Обсидиана приложить руку к считывающему устройству, и то все равно не сработало. — Хм, — удивился Макс. — Система видит, что он в бессознательном состоянии? Ганс? — Секунду, герр Макс, я подключусь к коммуникатору и передам данные. Спустя несколько мгновений дверь отворилась; вместе со Ске они занесли Обсидиана и уложили на застеленную кровать. — М-м-м… — заворчал он, поворачиваясь и обнимая одну из подушек. — Милорд… — Я побуду с ним немного, — предложил Ске. — На случай, если его начнет мутить. Занди все равно пока занят. Ты сам нормально? — Да, вполне. Тем более мне совсем недалеко, — кивнул Макс. — Спокойной ночи. — И тебе. В коридорах было тихо и безлюдно; времени прошло уже гораздо больше, чем казалось. В животе уютно плескались несколько бокалов прекрасного санарского, опаляя жаром внутренности, и Макс подумал, что не будет ничего страшного, если он просто ляжет спать. Немного поиграет, и ляжет спать. Да. В этот раз ему не потребовалось даже видео: хватило двух фото Хайриха и большой игрушки, чтобы он обильно кончил и отключился в грязной постели. Сны снились беспокойные, но не страшные. Что-то про небо, про темные тучи. Кажется, Тени там были: стояли на самой кромке ледяного берега и махали руками. Вокруг была полная тишина. — Внимание всем сотрудникам. Нападение на Замок. Это не учебная тревога. Голос Оповещения ворвался в сон вместе с тревожной сиреной; повсюду вспыхнуло аварийное освещение. Макс подскочил на месте, тут же хватаясь за свои вещи. Сердце билось в груди глухо и больно, а не до конца проснувшийся мозг ждал воздушную сирену и далекий гул бомбардировщиков. Замок вздрогнул. Где-то раздавались крики, в стыках плит сыпался песок. — Сотрудники, имеющие право на первоочередную эвакуацию, могут проследовать к лифтам с первого по пятый, — рассказывало Оповещение. — Гражданским лицам и сотрудникам, не имеющим возможности оказывать сопротивление, надлежит занять места в убежищах. Меньше, чем за минуту, Макс был готов. Он вышел в коридор и столкнулся с Обсидианом. Тот был одет, и только немного помятый вид намекал, что совсем недавно он лыка не вязал. — Макс! — закричал он. — Нападение! Мы в осадном куполе!