Железный Эльф

Снегопады в Нории были явлением нечастым, ожидаемым и любимым всенародно. По случаю такого в парке вокруг Замка организовали гуляния с фейерверками, магазинчиками и уличной едой. Свободные сотрудники, их семьи и гости бродили среди украшенных огоньками деревьев и ели печеные яблоки в карамели, жареное на огне мясо на шпажках, острую лапшу с морскими гадами в лепешках из водорослей. Даже те, кто был на службе, старались улучить минутку, чтобы выбежать ненадолго на улицу и если не поучаствовать в веселье, то хотя бы вдохнуть свежего воздуха с запахом снега. Детский сад вывели на вечернюю прогулку, и разномастные малыши увлеченно лепили снеговиков и строили домики. Дети постарше — учащиеся и младшие работники — поначалу делали вид, что им неинтересно, но потом тоже взялись за рукавицы, за пару часов выстроили огромную крепость и затеяли эпическую битву снежками. Макс наблюдал за ними через панорамное окно третьего уровня. Снега он не любил, предпочитая любоваться окружающим миром из окна теплого помещения, уверенный, что за шиворот не насыплется и не нальется ничего холодного. Рабочий день закончился, Замок постепенно переходил на ночной режим функционирования: гасли окна-бойницы рабочих зон, подсвечивались фасадные детали и высотные габариты, в пищеблоке начались уборка и утилизация отходов. Домой идти не хотелось. Кое-как восстановившись после больничного, Макс с ужасом понял, что теперь вся его система самообслуживания пришла в негодность, и дело было не только в замене лекарств. С этим, пожалуй, даже лучше стало: Занди обмозговал все, подправил состав, высчитал оптимальную схему приема, и теперь Макс чувствовал себя вполне сносно. А вот игрушки стали практически бесполезны, и никакое видео больше не стимулировало. Если это, конечно, не было видео с Хайрихом. — Убью паскуду, — злобно шептал Макс, надрачивая себе под аккомпанемент скучной съемки встречи в Москве. — Задушу и труп воскрешу, чтобы снова убить! Эта привязанность раздражала, не отпуская и ограничивая возможности. Макс и так понимал, что слишком часто наведывается в репликаторную, но ничего с этим поделать не мог. Ему физически необходимо было убеждаться, что все идет в соответствии с графиком, раз уж он не мог контролировать процесс лично. Как Занди и обещал, сияющих точек, видимых при определенном фильтре капсулы, становилось все больше с каждым разом, хотя процесс все равно шел медленно. Каждый день с утра и после окончания дневной работы Макс заходил сюда, чтобы проверить, как продвигаются дела, подолгу жадно глядя на маленькие скопления светящейся пыли. Спать после этого было непросто, но иначе не получалось вообще. Сегодня Макс задержался в холле этажа, зацепившись взглядом за скопление огоньков в замковом парке. Они напоминали картину, которую он только что наблюдал в капсуле, и мысли сами собой вернулись в это русло. Друид сказал, что сбор идет медленнее, чем он планировал, но все еще в пределах нормы. Возможно, дело было в упрямом характере Хайриха (хотя до формирования нервной системы еще не дошло), или же в его глубоком погружении в посмертие. Последний момент вызывал неизбывную эйфорию у Стли, который запрашивал состояние сборки едва ли не чаще, чем Макс наведывался в репликаторную. — Это просто невероятно! Парень либо уникальный самородок (тогда КАААААК мы его упустили?!), либо просто редкий везунчик, что тоже хорошо. Чаще всего утонувшие во Тьме после смерти постепенно растворяются в ней, но этот... его словно сама Смерть бережет невредимым и прячет в самых глубоких местах. Я не могу его достать, а такого вообще никогда не было. Ну, разве что с Небесным Императором, но это ж совсем другое дело. Макс с трепетом думал, что, возможно, его большой мальчик действительно талантлив, и тогда из всего этого выйдет толк. Мальчишки из учащихся Замка внизу сгруппировались и начали организованную атаку на команду обслуживающего персонала, оборонявшую снежную крепость внизу. Макс чуть улыбнулся, глядя, как дети пытаются применять военную тактику. Левым флангом командовал явно выдающийся парнишка с копной красных волос на голове, и его люди успешно пробивались к цели, снимая защитников крепости одного за другим, пока группа десанта готовила подкоп под стеной. — Ганс, отметь парнишку и скинь мне его данные. Любопытно посмотреть... Поверх сетки ввода данных всплыл экран экстренного вызова, и на все окно открылось злое лицо Джоша. На левой скуле запекалась глубокая ссадина. — Вечер. Занят? Срочно нужны спецы по допросам, которые не боятся марать руки. — Добрый вечер. Думаю, смогу помочь. В чем дело? — Тогда я к тебе, тут разберемся. Джош отключился, так ничего и не объяснив, чем здорово взбесил Макса. Тот тут же отправился к лифтам, на ходу проверяя, кто из сотрудников еще не отключился от рабочей системы общего учета. К счастью, Гамле еще был на своем месте, и тут же подхватил запрос на свой контрольный пункт. Когда Макс поднялся на рабочий этаж, на экране его комма уже одна за другой всплывали личные карточки сотрудников, имевшихся в наличии. — Вторая специальная допросная готова, — отрапортовал Гамле, едва Макс показался в приемной. — Генерал Георг уже в здании, спускается с посадочной площадки. Кого из специалистов вызывать? — Мне нужно взглянуть, что там за дело, — Макс чуть поджал губы. — Генерал Георг не посчитал нужным сообщить, что именно ему требуется. Джош ввалился в приемную, волоча за собой крупного парня в частичном доспехе. За его спиной, к удивлению Макса, маячили Эдрия и Ариман, который выглядел очень обеспокоенным. — Что происходит? — Да уж происходит. Я этого гада несколько лет выслеживал, — Джош сплюнул кровь и дернул своего пленника. — Это личное дело, Макс. Циат не санкционировал. — Вот как. Чем же я могу помочь? Карточки личных дел призывно мерцали на экране, и Макс держал пальцы над ними, готовый в любую секунду вызвать кого-то из своих людей. — Парень из группы тех ребят, что воруют омег по всей Юне и не только, и продают в рабство здесь и в соседних системах. У меня с ними личные счеты, — Джош скрипнул зубами. — Эти люди украли моего брата, — тихо добавил Ариман. — Только эта гадина молчит, сколько бы я ни лупил его. — Вот оно что, — Макс отогнал плавающий экран. — Тогда мне нужно самому на него взглянуть. В допросную его. Гамле включил световые указатели, и Джош поволок свою добычу туда. Его супруги отправились следом. — Гамле, отыщи все, что есть по этому парню, скинь в допросную. Тот уже вовсю стучал по виртуальным клавиатурам, запрашивая и собирая информацию. Пленник был полукровкой южного происхождения. Он носил частичный доспех производства Эллинии, техника, изъятая Джошем, была явно кристальдинской, а оружие вообще прибыло не с Юны. У парня было широкое простое лицо с массивной переносицей. Широкий лоб у самых волос заканчивался чешуйчатыми образованиями, а между пальцами имелись рудиментарные перепонки. — Ну что, будем разговаривать? — спросил Макс, приподнимая его лицо за подбородок. — Пошел ты, эльфская слюнявая дырка, — плюнул тот, демонстрируя раздвоенный змеиный язык. — Ох, вот оно как. Тогда... — Макс вызвал обратно экран с личными карточками, — мне нужны Хотар, Миката и, наверное, Волк. И пусть Рами будет наготове, возможно, она тоже. — Что будешь делать? — хмуро спросил Джош. — Делать то, что умею лучше всего. Первым прибежал, как ни удивительно, Волк. Похоже, он ужинал в одном из заведений на верхних этажах, но набраться элем до кондиции еще не успел. — Готов порвать кого угодно! — отрапортовал он, сверкая зубами. Миката и Рами пришли вместе, потому что жили рядом и общались. Первая — редкая на Юне женщина-альфа — была облачена в длинный плащ с капюшоном, который носила всегда. Ее подруга на контрасте очень изящно смотрелась в форме, а венок в волосах добавлял ей женственности. — Это что, тоже специалист? — Джош покосился на Рами с заметным сомнением. — Ты уверен? — Конечно. Ждем только Хотара, он нетороплив, — почти радостно отозвался Макс. Объяснять ничего не нужно было: каждый из вызванных сотрудников получил краткую справку о задержанном на свой коммуникатор. Рами принесла с собой целую сумку ингредиентов, и теперь выкладывала на столик. Волк занял позицию позади пленника и стоял там бесшумно, сверля его взглядом. Миката не шевелилась, но с интересом изучала Эдрию, глядя из-под капюшона. Хотар пришел спустя несколько минут, уже раздетый до пояса. Мощное тело подземного демона блестело от масла; длинная косица, перекинутая через плечо, лоснилась чернотой. — Я готов, генерал, — он поклонился и поиграл мускулами. — Джош, выводи своих. Если хотите смотреть — дальше есть дверь комнаты для наблюдателей, но я не рекомендую. Вопрос для вас личный, зрелище будет не особенно приятным. — Я хочу видеть, как эта тварь корчится от боли, — подал голос Ариман. — Там панорамное окно, все будет видно, — Макс чуть усмехнулся. — Но не говорите, что я не предупреждал. Оставшись со своими людьми и пленником наедине, он обошел того вокруг, отмечая про себя детали. Вряд ли этот боится обычной боли, но никто и не обещал такую. — Последний шанс что-то рассказать, пока ты в том виде, что прибыл к нам, — вздохнул Макс. — Нет? Ничего? Ладно. Волк, правая ступня. Одно молниеносное движение, и пленник зашелся воем. — Сухой, почти вяленое мясо, — сообщил Волк, пережевывая добычу. — И кровь безвкусная. Он выплюнул кусок сапога и оскалился. Пострадавший выл на одной ноте, покачивая корпусом и закусив губу. — Тебе повезло, если получил в наследство регенерацию ящеров, — Макс заглянул ему в глаза и посветил фонариком. — Реакция хорошая, болевого шока нет. Высокий порог. Миката, прошу. Та сразу подошла, шурша складками. Макс благоразумно отступил на шаг, потому что от ее когтей мгновенно брызнула плазма из грудных сосудов пленника. — С-сука, — прошипел тот, дергаясь в путах. Миката безразлично повела головой и вспорола кожаный поддоспешник, пользуясь своими когтями как ножницами. Детали доспеха с грохотом рухнули на пол, обнажая сухощавое, жилистое тело выносливого солдата, судя по многочисленным старым шрамам. — Бедра, Хотар? — спросила Миката низким, гулким голосом. — Бедра, ребра, колени, — с усмешкой отозвался тот. — Плечи и локти… может, их раскрошит Волк? — С удовольствием, — Волк оскалился снова. — Люблю хруст костей. — Давайте, — разрешил Макс. — Наш друг неразговорчив и крайне терпелив. Пленник выл, пока Миката орудовала над ним. Она размечала обнажающуюся плотную кожу, вскрывала ее ловкими движениями когтей и сдирала ровными лоскутами, обнажая розовую плоть с рыжеватыми трубками сосудов. Прикованный к пыточному месту полуящер поначалу шипел и плевался, потом рычал сквозь стиснутые зубы, пока не сломал их от напряжения. Дальше он выл с кровавыми пузырями и хлюпаньем из разодранных обломками зубов губ. — Какой боец, — похвалил Хотар, неторопливо отстегивая тяжелый клепаный пояс. — Приятно будет сломать его. — Я могу сделать его ощущения острее, — вмешалась Рами, ласково улыбаясь. — Сделай милость, — Хотар кивнул. — И поддержи парня, когда ему будет тяжело держаться самому. Пленник следил за ним настороженно, отвлекаясь только на болезненный вой, а потому совсем забыл про Волка. Тот подошел со спины и без подготовки сомкнул челюсти на его плече. Хрустнули кости, но крови здесь было мало, и она только слегка окрасила рану и кожу вокруг. Волк жадно сглотнул и проделал то же самое с другим плечом. — Нет-нет, мой хороший, не отключайся, ты останешься с нами, — пропела Рами, пихая в нос пленника скрученные пучки травы с резким запахом. — Хотар, поторопись. Он вынослив, но не бессмертен. — Прекрасно, — тот как раз переступал на месте, избавляясь от плотных штанов. — Развлечемся, дорогой? Глаза полуящера расширились, когда он увидел продолжение блестящего тела демона: низ живота венчал чудовищный агрегат с тремя массивными головками, то и дело извергающими капли шипящего семени. — Это что?! — взвизгнул пленник. — Я не из этих! — Конечно нет, — Хотар благожелательно кивнул. — Иначе какой смысл? — У тебя есть уникальная возможность испытать чувства омег, которых ты продавал на развлечения. Правда интересно? — Макс чуть улыбнулся. — Омегам нравится это! Им все равно, кто их долбит! — допрашиваемый задергался, вращая глазами. Хотар неторопливо приближался, поглаживая мощные стволы своих пенисов. — Конечно же нет. И ты прекрасно знаешь об этом. Продолжайте. Макс отошел в сторону, давая возможность Хотару действовать самостоятельно. Ему показалось, что непроницаемое с этой стороны стекло комнаты наблюдателей вздрогнуло, и он сразу подумал, как там Джош. Его наверняка коробила подобная жестокость. Хотар снял кольцо с основания своего чудовищного трехчлена и застегнул его на шее пленника, а потом соединил цепочкой с браслетом на своей руке. Он снял прочие путы, чтобы иметь возможность двигать свою жертву, и тут же взялся руками за освежеванные бедра. Полуящер дернулся и глухо застонал. — Я не против, чтобы ты стонал, дорогой. Мне даже нравится, это сильнее заводит, — Хотар провел широкими ладонями по содранным участкам. — Или можно начать говорить по делу, — подсказал Макс. — Но я ничего не знаю! Я простой исполнитель! — полуящер был на грани истерики. — Вот об этом надо было говорить раньше, но ты предпочел быть крутым парнем. — О да, — Хотар сладострастно зарычал, приставляя центральную головку к тощей заднице пленника. — Нет! Немного семени выплеснулось на кожу, которая сразу потемнела и съежилась в этом месте. Миката судорожно вздохнула. — Я добавлю немного анестетика, чтобы он не вырубился, — предложила Рами. — Я не виноват!!! Пожалуйста! НЕ-Е-ЕТ!!! Плоть рвалась с едва слышным треском, в допросной сразу запахло жженым и кровяным. Пленник заходился криком и закатывал глаза; Рами выпустила откуда-то из рукавов тонкие лозы, которые обхватили его, удерживая в удобном для Хотара положении. — Пожа... луйста... — Я отзову своих людей только когда ты скажешь то, о чем тебя спрашивают. Мне нужны сведения об организации, заказчиках, путях поставок — все, что есть, — равнодушно отозвался Макс. Он опять начал зябнуть, хотелось уже в горячий душ и в постель. И не просыпаться, пока Занди не сообщит, что все готово. — Но вы же убьете меня, — провыл полуящер. — Как только решите, что все получили! — Продолжай, Хотар. Он еще не считает смерть благом. — Напрасно, — усмехнулся демон. Его члены вели себя почти самостоятельно, покачиваясь и пульсируя в воздухе. Едва он направил второй к растянутому, кровоточащему отверстию жертвы, тот сам начал ввинчиваться внутрь. Полуящер забился в рваных судорогах, бешено вращая глазами. Он хватал воздух ртом, не в состоянии выдавить ни звука; Рами внимательно наблюдала за ним, запуская свои ростки куда-то в розовое мясо, Миката наблюдала, поигрывая когтями. — О… — выдохнул Хотар, когда вторая головка забилась внутрь. — Тебе нравится? — Я скажу… — Что? — Макс повернулся к пленнику лицом. — Я все скажу, — судорожно выдохнул тот. — Только прекратите. Слюна заливала его грудь, на коже пульсирующего живота медленно расцветали темные пятна. Макс чуть усмехнулся и кивнул. — Хорошо. Но мы продолжим, если мне не понравится, что ты говоришь. Спустя всего три четверти часа у него на руках была примерная схема работы всей группы. Полуящер был в системе давно, и знал многих, а еще успел поработать на разных позициях. После пыток он стал очень сговорчивым и, хотя несколько раз он пытался забыть имена или детали, стоило Максу намекнуть на продолжение развлечений, немедленно все вспоминал. — Спасибо тебе, — Ариман склонился в благодарном поклоне. — Теперь мы сможем начать убирать их, чтобы никто из наших близких больше не пострадал. — Большая часть персонала подчиняется Кристальдину, — Макс покачал головой. — И есть связь с невольничьими рынками других систем. Ты уверен, что это возможно? — Мой отец — не последний человек, а у Персии длинные руки и щедрые сокровищницы, — хищная улыбка всего на мгновение мелькнула на лице Аримана, делая его устрашающим. — Главное, что нам есть, с чего начинать. Спасибо. Пленник больше не дергался и не дышал: он умер, едва Рами убрала из него свои лозы. Теперь они обе шептались и хихикали, поглядывая на Хотара, который со скучающим видом паковал в одежду свое беспокойное хозяйство. Эдрия в стороне гладила руки очень бледному Джошу. Тот что-то сбивчиво шептал, а потом обернулся и уставился прямо на Макса. Глаза его сейчас неприятно напоминали стеклянные шарики Амбраэля. — Ты чудовище, темнокровый, — сказал он. — Ты монстр, и мне жаль твоих врагов. Ежевечерние и ежеутренние визиты в репликаторную превратились в привычку. Макс заходил бы чаще, но здравый смысл не давал ему сорваться на нелогичные поступки. Ганс ежеминутно выводил на экран данные о процессе; вид постоянно увеличивающегося числа отобранных частиц успокаивал. Теперь уже даже без специального режима внутри капсулы было видно нечто темное, как прозрачное газовое облако, которое становилось темнее день ото дня. Поначалу оно оставалось просто скоплением частиц, но постепенно приобретало очертания, сравнимые с лежащим телом. В первый момент, когда Макс увидел это, он испытал прилив острого чувства, не похожего ни на что знакомое. Ему захотелось кричать, зажмуриться до боли, разбить колпак капсулы и оказаться там самому, в окружении густой бесформенной мути. Это очень напугало Макса, и он некоторое время старался не приближаться слишком, контролируя свои ощущения. Но то чувство не возвращалось, лишь давало о себе знать слабыми отголосками. Спустя несколько недель с начала сборки материала, как-то под вечер, комм зафиксировал попытку подсоединения капсулы к основному источнику питания. Сердце тут же забилось быстрее, Макс с трудом заставил себя оставаться на месте, закончить дела, привести в порядок почту и рапорты, и только потом отправиться вниз. За это время Ганс привел данные об еще четырех попытках подключения к сети, и в лифте Макс нетерпеливо хрустел пальцами. В коридор закрытой части лечебного этажа он практически влетел, едва не переходя на бег. — Что случилось? Занди стоял над капсулой и задумчиво смотрел на монитор контроллера. Он улыбнулся Максу и подмигнул: — Ждал тебя раньше, еще после первого раза. Все нормально. — Но что это значит? Почему подключение не устанавливается? — Так бывает. Тело любого из нас работает на электричестве, и человеческое — тоже, хотя там меньше внутреннее энергопотребление и нервная система куда проще. Сейчас частиц собралось уже так много, что они начинают объединяться и формировать общее электромагнитное поле, но их все еще недостаточно для полноценной сети, они не могут сами собрать нервную систему, требуется внешняя подпитка. Объект будет пытаться снова, я задал ему проверку через каждые десять в десятой степени новых частиц. Теперь, когда они уже имеют определенный общий вес, процесс идет быстрее. Когда установится внешнее энергоснабжение — он ускорится еще. Тогда частицы начнут упорядочиваться, и уже не собираться просто в кучу, а формировать участки физического тела. Это моя любимая фаза в проекте: можно узнать пациента изнутри, увидеть, как образуются его нервы, кости, мышцы. Очень интересно! Я буду записывать видео, потом и тебе скину, если захочешь. — Конечно, — пробормотал Макс. Он смотрел под колпак и вроде бы разбирал смутные завихрения в мутной мгле. По дну капсулы пробежал светящийся разряд, и контроллер капсулы зафиксировал новую попытку подключения. — Вообще, довольно медлительный парень. Частицы тянутся туго, как под давлением. — Это плохо? Ненормально? — Макс поймал себя на том, что кусает губы. — Это необычно, — мягко отозвался Занди, не глядя на него. — Но процесс идет, система работает, в график мы со скрипом, но укладываемся. Может, я задал ему слишком большой процент прироста массы, силы и прочего, поэтому все подтормаживает. Обычно я не поднимаю чистокровных людей, сам понимаешь… а кровь старых рас сама собой помогает. Стли считает, что это из-за того, что парень твой ушел очень глубоко в посмертие, и теперь его непросто оттуда поднять. Ну не знаю, в этом я полный профан. Ты иди спать, коммуникатор сообщит, когда питание пойдет. Может, к утру подключимся. Тогда посмотришь, как чего. — И как долго… — голос внезапно охрип, пришлось прокашляться. — Как долго после этого идет восстановление? — Довольно долго. Тело — это только часть процесса, не самая важная и сложная. Потом формируются системы тонкого контроля, мелкие нервы, чувства, восстанавливается мозговая деятельность, воспоминания и переживания, потом происходит загрузка опыта, мышечной памяти, имеющихся способностей. Думаю, с людьми тут попроще будет, но все равно: какое-то время он будет лежать совершенно целый, но нежизнеспособный. — А я… долго? — Дней десять, может. Могу поднять данные, хочешь? Даже видео есть, — Занди явно гордился своей предусмотрительностью. — Нет, спасибо. Себя я смотреть не хочу. Спокойной ночи, я загляну утром. — Конечно. И тебе добрых снов. Вопреки пожеланию, ночь прошла ужасно. Макс то и дело просыпался от кошмаров, что капсула сломалась, что собрали кого-то другого, что Хайрих его не узнает и ничего не помнит. Каждый раз он смотрел в данные комма и видел новые попытки присоединения капсулы к сети. Под утро удалось заснуть на пару часов, и подскочил Макс от очередного дурного сна: будто не сработал будильник, и он проспал на работу. Однако до подъема оставалось еще больше сорока минут, а в программе учета состояния Хайриха значились еще несколько попыток, потом подключение, регулярно выдающее сообщение об ошибке и скачках напряжения. — Что за новости, — пробормотал Макс. Он собрался в рекордные несколько минут, как по воздушной тревоге, и сразу отправился в репликаторную. Внутри Занди бегал в легкой панике, но больше ничего ужасного не происходило. Контроллер мигал ошибкой неравномерного поступления энергии. — Все нормально, ситуация под контролем, — сразу начал Занди. — Похоже, у меня где-то ошибка в расчетах, я сейчас все исправлю! — Что не так? — Думаю, я ошибся в значениях, подводя питание. Капсула подключилась, но усваивается плохо. Наверное, я слишком большое напряжение поставил, перебор. Сейчас постепенно уменьшаю, вроде, становится ровнее, а? Судя по показаниям комма, так и было: сообщение об ошибке всплывало теперь реже, волнение укладывалось. — Ничего не понимаю. Вроде же, адекватные значения для его данных поставил, должен спокойно присосаться и есть, без всяких проблем… что я упустил? — Давай проверим вместе, — предложил Макс. Они пересчитали основные группы значений, и тот вынужден был признать, что Занди нигде не ошибся. Порт, тип, напряжение и полярность совпадали, но это не мешало капсуле хоть изредка, но выдавать сообщение об ошибке. Хорошо хоть, что не отключала питание совсем. — Ладно, худо-бедно, но процесс идет. Я сообщу, если найду что-нибудь, — сказал Занди, когда Макс отправился на службу. — Не волнуйся так, все хорошо будет. До вечера практически ничего не изменилось. Ошибка сохранялась, хоть и не так часто, как с утра, сигнализировала об этом. Занди выставил питание на самый минимум, и сам же сетовал, что процесс идет по-прежнему медленно, вроде бы, даже замедляясь. Макс ничего не говорил, хотя беспокойство сжирало его изнутри. Он думал о том, что сказал Стли: это мог быть какой-то паразит из глубин Тьмы, который прицепился к Хайриху и не отпускает его с той стороны. В капсуле уже вполне уверенно читались контуры тела; можно было различить руки, ноги, голову. Сквозь темный туман просвечивали пока неявные, но уже светлые линии будущих костей, а нервы походили на маленькие молнии в грозовых тучах, вспыхивая то там, то тут. Макс отправился спать, уверенный, что опять ничего не получится. Он набрался спирта, как в последний раз, и поначалу даже уснул без снов. Но через несколько часов его разбудили сигнал аварийного сообщения и голос Оповещения. — Нарушено энергоснабжение Замка. Включено аварийное освещение. Просьба сохранять спокойствие, инженеров и сотрудников службы энергоснабжения и ремонтных отделов просьба пройти к энергоузлам и связаться со старшими мастерами. Сохраняйте спокойствие, нападения не зафиксировано. На лестницах было людно, потому что лифты не работали. Вокруг сновали сотрудники энергетических служб с оборудованием и инструментами; судя по их разговорам, причину поломки пока не могли найти. Макс бежал вниз, толком не считая ступеней. Он понятия не имел, как отключение энергии сказалось на и так проблемном питании капсулы Хайриха, потому что связь с репликаторной тоже была потеряна. Кошмарные мысли посещали его голову, пока он спускался на третий этаж, но внутри медицинских отсеков оказалось тихо и спокойно. Вместо центрального освещения на потолке горело резервное, на стенах мягко мерцали направляющие панели, но никто не бегал и не суетился. Кроме Занди. Он носился между своими пищащими приборами, скидывал значения и лупил по клавишам, повизгивая, как испуганный зверек. Макс едва не вскрикнул при виде его белого лица. — Что…? — Не знаю, — жалобно взвыл Занди. — Но мне кажется, это я виноват в поломке энергоснабжения Замка! — Но как? Вместо ответа он указал на контроллер капсулы. Вечером, когда Макс уходил к себе, значение потребления колебалось между двадцатью восемью и тридцатью процентами от проектной мощности. Сейчас — пришлось проморгаться, чтобы убедиться, что ошибки нет — значения скачками росли в районе пятисот тысяч процентов. При этом на графике отображался дефицит энергии, хотя потребление продолжало расти. — Как это возможно? Он ведь… не может получать столько энергии? — Макс прислонился к стеклу капсулы, глядя, как почти на глазах формируются кости, кажущиеся голубыми и светящимися из-за смены освещения. — Нет, конечно, никто столько не потребляет! Даже ангелы! Даже Циат! Похоже, у меня где-то дыра, и в нее сифонит… в Хаос. — Но почему тогда процесс продолжает идти? Если бы была утечка, все шло мимо. — Человеческое тело потребляет совсем немного, так что, я думаю, ему хватает тех крох энергии, что поступает от этого потока. Циат меня убьет: я весь Замок обесточил! Макс касался стекла руками, и ему казалось, что он чувствует, как внутри меняется температура от ледяного мороза до кошмарной жары. Мелкие потрескивающие разряды бегали по внутренней поверхности. В районе головы вспыхнул большой пучок молний, мгновенно разбежавшихся по магистралям всего тела. — Обесточены казармы и вспомогательные постройки. Дефицит снабжения на подстанции Золотого Эдо. — Не может быть! — взвыл Занди, выдирая волосы из головы клоками. — Хайрих, — прошептал Макс. — Держись.