Железный Эльф

— То есть, из-за ошибки в цепочке энергопередачи простое восстановление человека отключило весь Замок и продолжает выедать ресурс Нории? Я правильно тебя понял? — Циат нависал на Занди, как ангел Возмездия. — Похоже, что так, — с очень несчастным видом отвечал тот, шмыгая носом. — Только не могу я эту ошибку найти! — Более того, даже я не могу ее обнаружить, — негромко добавил Макс, скрестив на груди руки. Он старался контролировать себя и не показывать, насколько обеспокоен. Было очень страшно. Макс ежесекундно проверял, не остановилось ли восстановление, но процесс медленно полз дальше, хоть и сигнализировал ошибками системы питания. В репликаторной стало людно: Циат, Стли, Мицар, Кириан Нойер и вездесущий Обсидиан прибыли сразу, когда Занди, заикаясь, сообщил, что причина адовой утечки энергии находится здесь. К чести Циата, он даже не пытался ничего сломать и никого убить. — Как я уже говорил, это может быть паразит, который тянет энергию, прикрываясь парнем, — сказал Стли. — Тебе известен паразит, способный выжрать весь Замок и требующий еще? — Циат дернул бровью. — Нет, — ничуть не смущаясь, ответил Стли. — Поэтому мне и интересно. Я не встречал в посмертии никого и вполовину настолько мощного, но это не значит, что подобные твари там не водятся. — Я почти уверен, что где-то ошибка, и энергия просто утекает в пустоту, — покачал головой Мицар. — Нам нужно остановить это. Занди, ты можешь заморозить процесс? Кто у тебя там вообще восстанавливается? — Там человек... но из-за чудовищной мощности потока в управление нельзя вмешиваться сейчас: любой сбой может уничтожить тело и повредить душу. — То есть, это настолько важный человек? — недоверчиво уточнил Мицар. Макс до хруста стиснул пальцы и сглотнул. — Дело государственной важности, — ответил Циат. — Мы не можем повредить объект. Думайте, господа. — Если энергия куда-то уходит, ее путь можно проследить, — задумчиво сказал Нойер. — Энергопоток такой силы не может не оставлять след. Мы можем просчитать направление? — Я уже, — почти рыдая воскликнул Занди. — Но поток поступает в капсулу и пропадает! — Этого не может быть, — покачал головой Мицар. — Занди, ты уверен, что это человек? — Циат нахмурился. — Да уверен я! Только что завершил тест в семнадцатый раз! — тот срывался на визг, листая данные на двух экранах. — Я все же настаиваю на своей версии, — напомнил о себе Стли. Комм Циата ожил; на всплывающем дисплее возникло лицо Ее Величества Зиары. — Циат, что происходит? Золотой Эдо полностью обесточен, подстанция не отзывается. Отключение питания происходит повсеместно, расползаясь во все стороны от Замка. — У нас... чрезвычайная ситуация, моя королева. Энергия каким-то образом захвачена восстановительной капсулой с человеком внутри. Голограмма Зиары появилась рядом с остальной делегацией. — Расскажите мне все по порядку, — попросила она. Макс с замиранием сердца смотрел, как медленно ползет процесс. Цифры менялись все реже и реже, грозя вот-вот встать насовсем. Нужно было очень быстро думать. — Мы проверили уровни Ангелхайма, и я уверен, что это не Оула, — сказал Циат. — Уже хорошо, — вздохнула Зиара. — Занди, ты уверен, что внутри человек? — Да-а-а, святые корни, вот в восемнадцатый раз завершил тест! На мониторе напротив строк-характеристик одна за другой проставлялись аккуратные зеленые галочки. Макс вспомнил тихий берлинский двор и поежился. Человек, которого он знал, был способен на все, как ему казалось, но бродить в посмертии и оставлять послания на зеркалах… — Ты брал материал на проверку из могилы? — тихо спросил Макс. Все посмотрели на него и замолчали. — Да, конечно. Не волнуйся, я уверен, что правильно отфильтровал... — Возьми тест из капсулы. — Но это одно и то же. В капсуле восстанавливается тот, кого мы забираем из могилы. Это автоматика, она бы не сработала иначе, — возразил Занди. — Возьми. Тест. Из капсулы. — Занди, Макс дело говорит, — ласково поддержал его Обсидиан, подходя к стеклянному колпаку и заглядывая внутрь. — Я что-то не припомню голубых костей у здоровых человеков. — Это... может, из-за сбоя энергосистем, — не очень уверенно пробормотал Занди. — Сейчас возьму, но результат будет такой же. Тонкий щуп вылез из системы управления капсулой и коснулся кусочка сформированной лучевой кости. Цифры побежали по монитору Занди, потом начал выстраиваться график, сильно отличающийся от прежнего. — Что за ерунда... Строки тестовых характеристик краснели одна за другой. — Не может быть! Нет! Мы что-то сломали, похоже... Макса пробило дрожью по спине. От волнения потрескивали пальцы. — Тест на расовую принадлежность объекта? — хмуро спросил Циат, потирая переносицу. — Как может капсула собирать нечто отличное от оригинала? — спросил Нойер. — Это так не работает! Послушайте, я сам ее программировал, и она собирает в точности то, что задано. — Тест... отрицательный, — выдохнул Занди, всхлипывая. — Отрицательный...? — Зиара склонила голову. — Нет точного соответствия ни с одной расой на Юне. — Так, все замолчали, — приказал Циат. — В сухом остатке у нас кто-то, потребляющий прорву энергии, не соответствующий расовым характеристикам обитателей Юны, имеющий способности к таинствам Смерти и голубые кости. Я ничего не упустил? В этот момент капсула запищала, оповещая, что процесс встал. «Неверный тип энергетического питания, — гласила табличка. — Недостаточная мощность». — И не происходящий из детей Солнца и Воздуха, раз ему не подходит энергия Замка, — мрачно добавил Циат. — Есть идеи, кто это может быть? — Некронианец? — робко предложил Стли. — Вряд ли, — Занди уже вывел справку на экран. — В них меньше двух метров росту, телосложение субтильное и очень скромное энергопотребление... и про кости ничего. Макс едва не терял самообладание, глядя, как мигает табличка ошибки. Хотелось наорать на всех присутствующих, чтобы они начали что-то делать. Он не знал, как долго система способна поддерживать процесс, чтобы не начался обратный распад, но вряд ли вечно. А потом Макс вспомнил, где видел голубые кости. Точнее, Айариан видел. — Занди, проверь на родственные расы. Мне кажется, должно быть совпадение как минимум с одним из солдат Замка, — сказал он, удивляясь хриплости собственного голоса. — Есть идея? — спросил Обсидиан. — Да. Судя по силе его даже посмертного воздействия на меня... — Есть родство!!! Есть! — заверещал Занди. На его экране всплыло личное дело малого йотуна Стурлы. В помещении стало очень тихо, и рваный вздох Макса показался громким. — Ну, теперь мы точно Оулу сделаем, — прервал молчание Мицар, хлопая Циата по плечу. — Поздравляю. — Йотун, — вздохнул тот. — Что же, тогда все сходится. Что мы знаем о первородных йотунах, друзья мои? — Что их почти невозможно уничтожить, — подсказал Мицар. — Только если погасить их внутреннее пламя или оторвать голову от тела и выдрать позвоночник, что совсем не просто. — Первородные йотуны относятся к классу титанов Юны. Это одна из древнейших рас, существовавшая здесь до появления Небесного Императора. Йотуны считались детьми самой Юны и обладали огромной властью над окружающим миром, — зачитывал вслух Занди дрожащим голосом. — Энергетическое соответствие: агрессивная форма воды, ледяное пламя и глубины Хаоса. Ну, то есть, я понял, что наша энергия от ветряков и солнечных уловителей не особенно вкусная для него. Дальше... Йотуны не покидали пределов Юны, поскольку имели с ней тесную энергетическую связь. Дальше тут физические характеристики, выносливость... А, вот еще: нормальный рост йотуна составляет примерно десять стандартных метров; они имели возможность менять размеры, концентрируя, распыляя или сбрасывая излишки энергии Юне. — Но для формирования ему нужен энергетический максимум, ведь мы собираем его в компактном виде, — задумчиво произнес Циат. — Кажется, я все понимаю. В отрыве от Юны парень не проявлял своих свойств, потому что связь была нарушена. А здесь, ощутив поддержку Юны, он начал восстанавливаться полностью, но ему не хватает энергии. Занди, есть хоть примерные проценты? — Ага. В настоящий момент обесточен весь центральный остров, и это примерно три-три с половиной процента необходимой мощности. — Три? То есть… нормальный взрослый йотун теоретически имеет доступ почти ко всей энергии Юны? — Мицар потряс головой. — Похоже, она очень их любила… — Хм, а я-то еще думал, что буду парня учить, — печально вздохнул Стли. — Мой учитель рассказывал, что йотуны имеют власть над мертвыми, и могут проникать в любой родственный Юне мир. Должно быть, поэтому парень оказался так глубоко. Макс стоял возле капсулы и испытывал тяжелые эмоциональные перегрузки. С одной стороны, он был почти пьян от счастья: Хайрих не будет бесполезен, он подойдет, все сложится и недомогания останутся в прошлом. А с другой — сгорал от страха, что сейчас все сорвется, процесс разрушится и ничего нельзя будет сделать. Йотуны в его наследственной памяти были могучими и почти идеальными. Пользуясь полной поддержкой Юны, они спокойно и уверенно чувствовали себя где угодно, могли использовать меняющиеся условия с выгодой и приспосабливались лучше всех, кого Айариан знал. Наверное, поэтому своего новорожденного наследника он связал с йотуном сердечной связью, и по той же причине их вместе отправили на Землю. Одно время, одна страна — минимальный разрыв. Это не случайность. В какой-то момент Макс поймал себя на мысли, что сейчас готов отдать все свои способности, привилегии и наследие, чтобы только восстановить Хайриха, снова увидеть его холодные глаза и почувствовать объятия силы. — Циат, я думаю, что йотун будет нам очень кстати, — заговорила Зиара. — Таким образом мы стабилизируем возрождающуюся Гиперборею, оказав поддержку ее монарху, усилим боевую мощь Нории сразу на порядок, и в перспективе... вернем Йотунхайм из небытия. — Все это звучит замечательно, но для этого нам нужен источник питания, чтобы продолжить процесс формирования. Мы не были готовы к восстановлению йотуна, у нас ничего для этого нет. У кого-нибудь есть идеи, как подключить его напрямую к Юне? — Невозможно, — тут же отозвались в один голос Занди и Нойер. — Нужен преобразователь, способный преломлять поток и направлять энергию, — добавил последний. — Что-то вроде воронки, сужающей поток. — Но у нас есть подходящий источник, доступный для подключения, — Зиара улыбнулась. — Неисчерпаемый Хаос, который проходит сквозь меня. — А это мысль! — Занди застучал по клавиатурам, выводя формулы. — Энергия Хаоса может быть преобразована в любую, к тому же, йотуны из него вышли. Он может воспринять ее как родную... да должен! Только мы не знаем точных данных для ввода... — Я уже считаю, — вмешался Макс. — Есть коэффициент преломления для чистого Хаоса: семь целых и ноль шестьдесят девять в периоде. — Уже хорошо, что-то вырисовывается... Нойер, ты сможешь перекинуть питание на Ее Величество, учитывая расстояние? — многочисленные пальцы Занди исполняли симфонию на клавиатуре, а сам он головы не поднимал от экрана, на котором вырастала и разветвлялась схема потоков энергии. — Думаю да, если у меня будут точные координаты Ее Величества и поправки на погоду и магнитное поле, — тот тоже разворачивал свою походную лабораторию, выпуская какие-то датчики и измерители. — Сохраняйте спокойствие. Проблема обнаружена и в самом скором времени будет устранена. Угрозы нападения нет. Пользуйтесь личными аккумуляторами и прочими альтернативными источниками питания и света. Если у вас нет такого в доступе, можете воспользоваться ближайшим энергетическим хранилищем Нории или обратиться за помощью к местным представителям власти, — надиктовывала сообщение для населения Зиара. Оповещение тут же подхватило его и стало транслировать. — Ремонтные бригады свободны, кроме тех, что обнаружили сторонние неисправности и работают. Сотрудникам, участвовавшим в обнаружении проблемы, будет выделен дополнительный выходной день по желанию. Всем спасибо, — вторил ей Циат. — Макс, Нойер, вы справитесь сами с питанием? Мне еще нужно перепрограммировать капсулу, там же все данные на человеческий организм, — с нотками паники в голосе спросил Занди. — Тут какие-то костные выпуски... не понимаю систему. — У йотунов были выступающие наружу костные наросты, — вмешался Мицар. — Из них формировался их естественный доспех. Давай я помогу тебе с расчетами, может, вспомню что полезное. — Я могу что-нибудь сделать? — вмешался Стли. — Не люблю быть бесполезным, но хочу присутствовать при историческом событии. — Попробуй как-то передать парню, что мы в процессе и скоро вытащим его. Он же беснуется в своем небытии, возможно, мешает процессу, — предложил Циат. — Особая секретность, — Обсидиан готовил команды на пункты управления и контрольные посты. — Допуск в репликаторную только по личному разрешению князя Циата или Ее Величества Зиары. Всем сотрудникам, имеющим доступ, на почту отосланы приказы о неразглашении. Макс и Нойер объединили усилия коммуникаторов и вместе считали технические условия для присоединения капсулы к нерегулируемым потокам энергии Хаоса через Зиару. Сейчас снова были видны многочисленные трубки и толстые кабели, отходящие от головы и спины Нойера и растворяющиеся в воздухе. — Это будет что-то вроде твоей системы? — поинтересовался Макс. — Нет, гораздо проще. У меня тут не только питание, но и все вообще: управление, искусственный интеллект, внешние и внутренние камеры, ресурсозамерители — все, что на корабле. — Как вообще это произошло? — Долгая история. Но если вкратце: я был главным инженером и вторым пилотом на военном командном корабле в одной из далеких систем. Наши технологии давно перешли грань управления искусственным интеллектом, так что корабль был в некотором роде членом экипажа. Во время одной атаки нас выбросило через черную дыру в необитаемую галактику, которой не было на наших звездных картах вообще. Почти все мои коллеги погибли, корабль был практически мертв. У меня остались очень ограниченные ресурсы обеспечения и только один рабочий терминал, зато солнечного топлива полные резервуары, и уловители не пострадали. Поэтому я создал эту систему, чтобы управлять кораблем из своей головы и питаться от его резервуаров. Ну и, поскольку времени было мало, а возможности ограничены, я не предусмотрел отключения и выхода из системы, так что теперь я постоянно связан со свои кораблем. Возвращаться в таком виде к себе я не стал, вот и остался здесь. Поначалу я вообще не мог отдаляться от корабля дальше чем на несколько сотен метров, это уже тут потихоньку ковыряю систему, чтобы быть хоть немного свободнее. — А корабль сейчас где? — Конкретно сейчас — на орбите, замеры делает для климатических станций. Иногда на полигоне загорает, иногда чем-то занят. Приспособил я его под местные нужды. Съо мой хороший друг, я его не оставлю. Макс уже слышал эту историю от Циата и читал ее в личном деле Нойера, но сейчас ему было необходимо, чтобы тот говорил. О чем угодно, на самом деле, лишь бы немного отвлечь от ужаса, который почти полностью парализовывал волю. Раньше Макс изводил себя подозрениями, что может не понравиться Хайриху в новом виде, или тот вообще не узнает его, а теперь он стал думать и об обратном. Вдруг новый Хайрих будет не тем, и той самой химии не получится? Или станет вести себя агрессивно, не примет новые условия жизни? Макс успокаивал себя доводами логики, но раз за разом снова падал в этот водоворот. Так что ему было проще, когда Нойер говорил. — Гляди, какая у меня штука выходит, — тот как раз подпихнул Максу разводку схемы на плавающем мониторе, овладевая его вниманием. — Да, кажется, все хорошо. Я надеюсь, Ее Величеству это будет не очень мешать, все же, процесс занимает довольно много времени. — Я сделаю очень мягкую привязку, чтобы можно было свободно передвигаться на приличные расстояния, — Нойер потыкал в переменный коэффициент в расчетах. — Насчет этого можешь не переживать, — чуть улыбнулась Зиара. — Я почти не покидаю свой дворец. — Лучше предусмотреть варианты. Мне нужны точные координаты, моя королева. — Передаю и не двигаюсь, — Зиара села, устраиваясь удобнее. — Даже жаль, что мой уровень сейчас не на максимуме. — Тогда ты не могла бы общаться с нами без риска, — возразил Циат. — Занди, что с проектом? — В процессе. У йотунов очень простая структура, но наложена она в несколько слоев, которые переплетаются между собой в самых неожиданных местах. Я встречал только отголоски такого архаичного и прекрасного жизнеустройства: это просто произведение искусства, выполненное самой Юной! У темнокровых по сравнению с йотунами очень много изменений: они сгладили многие переходы с плана на план, убрали все стыки, модернизировали выводы нервной системы и еще куча всего. А йотуны остались нерукотворными и прекрасными в своей первобытности. Рассказывая это, Занди присоединял к существующему блоку контроллера еще два таких же; капсула ощетинилась проводами, а на мониторах шли процессы замены сред и подключения резервуаров с дополнительным материалом. Экран контроллера начал обратный отсчет в двадцать пять минут. — Что это? Он считает... — Макс надеялся, что не побледнел. — Отсчет до начала распада. Все нормально, мы успеваем, — ответил Занди. — Успеваем же, Кир? — Думаю да, — Нойер наводил какие-то сложные структуры из проводов и туннелей прямо в воздухе. Они возникали из ниоткуда и уходили в пустоту, а он двигал их, словно те лежали перед ним в реальности. Макс в очередной раз проверял расчет, концентрируясь на проблемных узлах. Пока все сходилось и не превышало ожидаемых значений, но сюрпризы все равно могли быть. — Я и не надеялся однажды собрать йотуна. Это так захватывающе! — практически пел Занди. — И как я сразу не догадался? Ну кто еще может иметь такую мощную и кровавую привязку к темнокровому? Ужасно мило, что они нашли друг друга там... возможно, это было запланировано? Макс, ты не думал? Макс предпочел бы не обсуждать свою личную жизнь при всех. День едва успел начаться (фактически, дело только шло к утру), а он уже превысил все личные нормы пристального внимания к своей персоне. — Пока у меня не было времени об этом подумать, — строго сказал Макс, прогоняя формулы распределения нагрузки по поверхности. — Довольно пугающая штуковина, — отметила Зиара. Рядом с ее синеватой голограммой из ниоткуда возник кончик гибкого щупа с присоской. Он выглядел неприятно и прикасаться к нему не хотелось. — Не волнуйтесь, моя королева, он будет чувствоваться только в момент присоединения, а потом станет невидим и почти неощутим, — успокоил ее Нойер. — Могу ли я попросить обнажить солнечное сплетение для лучшего контакта? — Конечно, — Зиара приспустила многослойный запах своего ворота, и присоска мягко ткнулась ей в грудь. — Немного холодно и неприятно. — А вот теперь всем приготовиться, поднять щиты и ждать самого плохого, — велел Циат. — Если наш предполагаемый йотун не примет энергию Хаоса, нас ждет солидный взрыв. Занди, репликаторная защищена? Нужно усиление? — Нет, я полагаю, достаточно того, что уже есть: я поднял щиты, как при атаке, они выдерживают... Макс не слушал. Он очень живо представил себе, как к капсуле подсоединяется питающая магистраль, контроллер выдает критическую ошибку и все вокруг разрывает белым огнем. Так близко к успеху... Но таймер неумолимо отсчитывал секунды, оставшиеся у них. Вот уже десять минут осталось, семь, пять. Макс не стал выставлять защиту себе. Просто не было смысла. — Давайте пробовать, — скомандовал Мицар. — Мы проверили все несколько раз и другого решения у нас нет. Да поможет нам Юна. — Поехали, — согласился Занди. Три минуты. — У меня все готово, — отчитался Нойер. — Магистраль полностью исправна, значения выставлены, проверены. Ждем команды на подключение. — У нас тоже все, — Занди переводил значения на контроллерах в обратное положение. — Питание по старой схеме отключено. Капсула мигнула изнутри и включила проблесковый маяк, сообщающий об обрыве энергоснабжения. Макс сжал кулаки и стиснул зубы. — Подключай, Кир, — выдохнул Занди. Одна минута. Гибкий хобот, который соорудил Нойер, мягко коснулся присоской энергоприемника, отцентрировался и с едва слышным щелчком встал в паз. Зиара рвано вздохнула. — Я чувствую… оно двигается. Тридцать две секунды. Капсула вздрогнула вместе с полом и выключила маяк. Под прозрачным колпаком стали снова пробегать маленькие молнии, воздух там потемнел и загустел. Экран ошибки погас, индикатор стал синим, обратный отсчет остановился на шести секундах и пропал. — Пошло дело, — выдохнул Занди. — Энергопотребление — шестьдесят два процента от проектной мощности и продолжает расти. — Я чувствую, как внутри меня проходят потоки энергий, — подтвердила Зиара. — Это потрясающе! Оказывается, меня к чему-то можно подключить! — Пока только к йотуну, дорогая, и то мы до конца не были уверены, что не рванет, — сказал Циат, снимая с себя щиты. — Мы еще проверяем стабильность системы, не расслабляемся, — недовольно вмешался Нойер. — Щиты не снимать, внимание не рассеивать. — Ну ты как? — Обсидиан возник у Макса за спиной и коснулся плеча. — Нормально. — Угу, вижу. На вот, держи. Очень рекомендую, — он пихнул Максу в руку плоскую фляжку. — Санарское особое, поможет немного снять стресс. — Но я не… — Макс запнулся на полуслове, сообразив, что Обсидиан ни о чем не спрашивал, значит, разубеждать его бесполезно. — Спасибо. — Я понимаю. Это не слабость, ты зря боишься этого. Никто здесь так не думает, — тот чуть стиснул его руку, не глядя и не смущая взглядом. — Я бы вот точно не смог не то чтобы сосредоточиться и что-то там считать — вообще, наверное, отключился бы от нервов. — Нужно делать то, на что способен. Я не имею права на непродуктивность. Макс приложился к огненному напитку и тепло тут же растеклось по телу. Звуки будто стали тише, захотелось устроиться в темном и мягком месте и спать. — Я не уверен, что получилось, — заговорил Стли, смывая черные потеки с рук. — Этот парень явно не хочет идти на контакт с посторонними, или просто не видит меня из-за глубинного искажения. Я оставил послания везде, где только смог, и вроде бы после очередного давление начало ослабевать. Я очень надеюсь, что он понял и следует плану, потому что изначально это очень агрессивный покойничек, и он готов был уничтожить любого, до кого дотянется. На лице у него медленно таяли грубые знаки смертных переходов; Макс моргнул, потому что ему показалось, что они шевелятся и изменяют форму. Медицинский датчик тихо пискнул и загудел на низкой частоте. — Так, — тут же вскинулся Занди. — Это что? Это у кого? Макс удивленно смотрел на запястье, где на браслете его коммуникатора мигала оранжевая точка. — Ганс, что происходит? — Извините, герр Макс, я не могу повлиять на объективные данные. — Ты! — Занди медленно пошел на него, тыча вперед пальцем, как оружием. — Ты сколько спал?! — Часа три, я думаю. — А до этого? — Не знаю… — Пять часов и сорок две минуты спокойного сна, — подсказал Ганс. — И раньше, я думаю, картина не лучше, — Занди подошел и уперся своим пальцем в его грудь. — А ну марш к себе, и чтобы спал до завтрашнего утра! — Но я… мне нужно на службу. Я чувствую себя неплохо, — постарался возразить Макс, отводя от себя его руку. — Конечно, только ресурс не бесконечен. Тебя просто отключит в самый неподходящий момент! Я говорил об этом, черт возьми! Циат, пошли его спать! — Если медик говорит, нужно слушаться, — Циат покачал головой. — Макс, я не смогу его угомонить, ты же знаешь. Ничего с твоим отделом за сутки не случится, я уверен. — Я пригляжу, если что, — улыбнулся Обсидиан. — О, и я тоже с удовольствием пойду сосну, — зевнул Стли. — Путешествия за грань так выматывают… Макс никогда не признался бы, что они правы. Он чувствовал почти смертельную усталость, но сомневался, что сможет нормально уснуть. Он вообще толком не спал с тех пор, как… с их последней ночи вместе. Он допил все, что было во фляжке, догнался спиртом из своих запасов пополам с чудодейственными снадобьями от друида, наспех принял душ и забрался в постель. Впервые за долгое время он не чувствовал рядом присутствия неосязаемой тьмы, и счел это добрым знаком: может, Хайрих все понял и теперь находится где-то рядом со своим собирающимся телом? Как-то участвует в процессе? — Ганс, я, наверное, не усну, — пробормотал Макс, и тут же отключился. В начале сорок четвертого Хайрих отправился с группой агентов в Варшаву. Дела шли не очень, и с некоторыми видами секретных документов приходилось отправлять людей на особом доверии. Макс с самого начала считал эту идею плохой, но Хайрих уверял, что справится и вернется уже через несколько дней. Однако вышло иначе. Вернулись агенты (четверо из шести), и документы привезли. Но Хайриха с ними не было. Поезд подорвали какие-то подпольщики, и Хайрих остался там, отстреливаясь, чтобы коллеги могли уйти вместе с секретными материалами. Остался там. Макс не питал никаких иллюзий: хоть Польша формально находилась под властью Германии, поляков это совершенно не устраивало. Вряд ли они стали бы помогать одинокому немецкому офицеру без официальных приказов. К тому же, Хайриха легко могли там узнать. Приходилось больше работать и меньше спать. Макс знал, что Хайрих связался бы с ним, если мог. Но отсутствие известий — такое однозначное с виду, — давало ложную, глупую надежду. Вдруг ему удалось… как-то. Собственная постель теперь была местом пытки. Макс не стал менять белье после их совместной ночи, и теперь спал на неудобном диване, только иногда заходя в спальню, чтобы обнять подушку или зарыться в одеяло, пахнущее ускользающими нотками запаха Хайриха. Больно было думать, что однажды аромат пропадет совсем, и тогда нужно будет что-то решать. Получится ли найти себе нового любовника, такого же удобного и жаркого? Макс знал правильный ответ, но спорил сам с собой. Двенадцать дней тишины и кошмаров, глупых надежд и боли в груди. А на тринадцатый он вернулся. Хайрих пришел до рассвета, грязный, бледный, как покойник, и кошмарно горячий. Грязные бинты на животе были пропитаны кровью и сукровицей, рана под ними выглядела кошмарно и дурно пахла. Макс понятия не имел, как ему удалось без документов добраться из госпиталя под Варшавой, где тот пришел в себя, до Берлина, миновать патрули и нигде не рухнуть от потери крови и лихорадки. — Я же шел к тебе, — слабо улыбнулся Хайрих в бреду, глядя на него затуманенным взглядом. — Никто не остановит меня, когда я иду к тебе.