Железный Эльф

День приема наступил быстро и как-то незаметно. Макс уже несколько раз проверял все данные и ресурсы, просчитывал технические условия и листал списки поставщиков, опасаясь увидеть отказы, но пока что все складывалось. Циат не требовал, но он все равно оформил выходные для себя, Хайриха и Гамле. Задумка Макса была проста и элегантна: раз помещения нет, его нужно создать с минимальными затратами. Хайрих с вечера отправился на место с координатами в комме, чтобы в указанной точке создать ледяную платформу необходимой площади и толщины; на ней йотуны должны были выстроить зал для приемов из подготовленных заранее деталей по строгому плану Макса. Он наблюдал за процессом в непрерывном режиме с самого момента пробуждения, почти не отвлекаясь даже во время визита к Ариману и за раздачей указаний в отделе на время своего отсутствия. Ледяной павильон вырастал на глазах. По задумке Макса он повторял общие очертания Стеклянного дворца, но простенки оставались пустыми, чтобы строение напоминало скелет или призрак старого здания. Колонны, своды и арки, созданные из металла и льда, покрывала тончайшая филигрань. Ледяная платформа пола была визуально разделена на зоны с разным покрытием: на подходах к павильону лежали плиты с морозным узором, в зонах отдыха, фуршета и у бассейна в толще льда мерцало полярное сияние, а полированный пол бального зала изнутри полыхал огнем. Колонны обвивали гирлянды живых растений, встречающихся в Арктиде, а над сводами залов трепетали ленты и вымпелы в геральдических цветах приглашенных гостей. Обслуживающий персонал состоял из бывших рабов Йотунхайма, которые пожелали остаться и сохранить гражданство. Их одели в белую форму с искрой, использовав силуэты традиционных длиннополых камзолов старой Гипербореи, и ввели простую систему нашивок для распределения обязанностей: гардеробщики, официанты, распорядители, уборщики, музыканты. По мере того, как платформа обретала прочность, а павильон вырастал, в соответствии с четким графиком Макса начали прибывать заказанные товары. Продукты и готовые блюда, напитки, фрукты и десерты, посуда, газовые свечи и аккумуляторные фонари, зеркала, мебель и ткани для обустройства комнат отдыха — все, что могло понадобиться дорогим гостям. Хайрих почти никак не готовился к приему сам, разве что доспех начистил. Макс подошел к вопросу более ответственно: сделал почти традиционную прическу, собранную в этот раз на хрустальных зажимах, смело укоротил при этом распущенную часть, переделал свой легкий доспех, добавив детали и декоративные части. В качестве основного одеяния выступал длиннополый кафтан холодного белого оттенка с подкладкой из переливчатого атласа; в прорезях рукавов виднелась нижняя серебряная кольчужная рубашка тонкого плетения. Макс использовал обувь и перчатки с прошлого раза, но схитрил: на сапоги сделал серебряную сетку, а перчатки отдал на вышивку, чтобы изменить их внешний вид. Гамле и Аялн получили одеяния, похожие на традиционные костюмы темнокровых бет: двухслойные камзолы с короткой верхней курткой, отделанной мехом, удобные широкие штаны со шнуровкой на бедрах, мягкие полусапожки и пояс под оружие и профессиональные предметы. Гамле тут же приспособил туда дополнительные аккумуляторы, свитки бумаги и письменные принадлежности, а Аялн навешал бутылочек с ядами и приладил длинный кинжал. Вопрос с гражданством Шиори решился буквально в последний момент, да и рангом он в любом случае был пониже, так что получил форму и должность младшего помощника по общим вопросам, хотя был рад и этому, то и дело одергивая служебный кафтан. Малые йотуны Исуана прибыли довольно рано, за несколько часов до официального начала. Макс специально решил минимально использовать в фуршете еду, которую нужно было долго готовить, накрыв столы в основном закусками и готовой к употреблению пищей. Весь минимум обработанной еды доставили с Исуана, который являлся частью Арктиды, так что в некотором роде тоже относился к принимающей стороне. Столы расставили двумя полукругами в противоположных сторонах фуршетного зала. Стен в нем не было, только арочные проемы, одной стороной выходящие в бальный зал, другой — на увитую гирляндами цветов и огней площадку с видом на море и далекий берег Йотунхайма. Макс прибыл именно сюда, чтобы своим появлением не помешать работникам, занятым подготовкой помещений. Павильон в целом был уже готов: на самом верху бывшие рабы из тех, что половчее, устанавливали кристаллы для украшения и преломления света. Гамле сверял по спискам бочонки и бутылки с напитками, Аялн руководил расстановкой Теней, выполняющих функции охраны. Король Сигхъёльм наравне со своими людьми таскал провиант, между ними лавировали официанты, накрывающие столы. По бальному залу носился Шиори, находящийся в полнейшей эйфории, и развешивал повсюду флажки государств Арктиды. Хайрих бродил по краям ледяного острова, проверяя берега на прочность. — Макс, — радостно выдохнул он, тут же направляясь к нему. — Есть проблемы? — Ничего серьезного, все идет хорошо. Ты все отлично продумал. — Надеюсь, мы успеем. Скоро начнут прибывать приглашенные, для некоторых нормально явиться за час или больше, — Макс ловко вывернулся из его объятий, просматривая графики на экране коммуникатора. — Доставили ли ковры, шкуры и теплые пледы для комнат отдыха? Ты укрепил дополнительно обогреваемые зоны? Основания каминов? — Да, о, господи, да! Я все проверил, принял по графику, сделал. Макс, успокойся, все идет отлично, — Хайрих выдохнул, сдерживая нетерпение, и предпринял еще одну попытку прижать его к себе. — Немедленно прекрати, иначе спать будешь один. — Это жестоко. Максу постоянно казалось, что он что-нибудь упустил, не учел или забыл. Таких крупных мероприятий ему еще не приходилось проводить, так что он полагался на опыт Айариана, чуть скорректированный современными модой, законами и прочими нюансами. Многие монархи обожали появляться перед собравшейся публикой, но здесь планировался закрытый прием для самых высокопоставленных лиц разных стран, поэтому Макс просто упразднил процедуру объявления прибывающих гостей. На месте их должен был встречать коллектив распорядителей, приветствовать и направлять в залы. Такая практика не запрещалась, но использовалась крайне редко, и Макс уже предвидел, сколько будет недовольных и что напишут по этому поводу в Небе на следующий день. Работники информационных коллегий должны были прибыть одними из первых, чтобы иметь возможность заснять всех гостей в наилучшем виде. Одобрения и пропуск получили репортеры из Нории, Авалона, Сахры и Убрамара, хотя желающих было больше двух десятков. Гамле дополнительно установил несколько камер с автоматическим режимом и контролем со своего комма, чтобы Арктида имела возможность выставить в Небе свою версию события. Ну и просто так, на всякий случай. Раньше всех все равно появился десант приглашенных из Нории. Обсидиан вежливо поинтересовался, не нужно ли протестировать систему телепорта по появившимся в приглашении координатам, и, получив утвердительный ответ, через секунду уже выпрыгнул на приемную площадку. За ним, с разницей в несколько секунд, начали выгружаться остальные: Ариман с супругами, затмевающий их сияющим золотом, Занди в скромном зеленом атласе, но с изумительной блестящей косицей на голове, гордо вышагивал под ручку со Скеа, разодетого в шелк и перья, все трое сыновей Рэи (Макс посомневался насчет Рыбки, но решил, что политические дела в данном случае важнее личных), некромант Стли, Мицар, Нойер (в страшно красивом белоснежном скафандре) и Яртис. — Мы решили, что немного движухи вам тут не помешает, — сказал Обсидиан, подходя. — Обалденно красиво вы тут все придумали, нет слов просто! В честь праздника он позволил себе быть ярким, и огненные волосы полыхали, как костер на льдине. Одет Обсидиан был в серебристое одеяние с зелеными украшениями, и тоже здорово блестел. — Князь будет с официальной делегацией? — спросил Макс. — Да, он сопровождает Ее Величество, так что рано никак не получится. Так, где тут камеры? Я хочу, чтобы меня отсняли красиво до того, как я что-нибудь выпью. Кстати, я готов поклясться, что в телепорт с нами проникли несколько лисятов. Гамле отправил Максу сообщение, что репортеры подают заявки на транспортировку, и тут же предложил график прибытия со схемой сопровождения до точек размещения техники, чтобы оборудование не мешало гостям позже. На подиуме в бальном зале музыканты проверяли и настраивали инструменты. — Все будет хорошо, — прошептал Хайрих, обнимая Макса со спины на короткое мгновение. — Ты все прекрасно сделал. Многих монархов Макс не видел даже в Небе, потому что их фото невозможно было сделать. Например, огненного короля Суртура почти никогда не удавалось разглядеть за всполохами пламени, а мрачная Хель имела привычку завешивать лицо распущенными волосами и мастерски избегать камер. Поскольку Йотунхайм относился и к Среднему миру, и к Нижнему, а Гиперборея — к Среднему и Верхнему, Максу пришлось рассылать приглашения на всех трех уровнях. Некоторые правители сразу отказались по объективным причинам: обоеполые обитатели подземного моря Паа, привычные ко мраку и густой серной воде, не могли находиться в другой среде долго (что не мешало их предкам в далеком прошлом иметь контакты и торговые связи с Йотунхаймом), а дивные полуптицы силиры, обитающие в труднодоступном Золотом городе, не имели ног и никогда не касались земли, проводя в полете основную часть своей жизни. Тем не менее, большинство отсутствующих прислали благодарности, поздравления и дары. Макс даже начал беспокоиться, что места в отведенном для этого помещении не хватит. — Макс, это кто такие? — прошептал Хайрих, таращась на делегацию из норного города Тгасту-Ахор, расположенного под дном Горячего океана. — Разумные слизни. Не пялься на них, это невежливо. Они поставляли йотунам химическое сырье для обработки металлов, и очень хотят делать это снова, будь учтивым. Если к тебе обратятся — смотри на кромку тела, где цветной перелив, и ни в коем случае не касайся рогов. В разговоре тоже. — Понял. Объединенная делегация Авалона, Эйре и Атлантиды появилась довольно рано, как только наступило время официального начала приема. В залах сразу стало шумно и как-то людно, хотя прибавилось, вроде бы, не так уж много народу. Принцесса Селена явилась в огненно-красном платье с поясом, переливающимся всеми цветами радуги. Ее ничуть не смущало сочетание ярких оттенков и деталей, так что все это вместе смотрелось даже как-то гармонично. Король Ярет явился в бело-сером одеянии с длинным плащом стального цвета, а атлант Мандрагора — в темно-синем доспехе без шлема и маски, демонстрируя дружелюбный настрой. Прибывали какие-то мелкие царьки в золоте и драгоценностях, потом возник Суховей, засыпав холл и ступени песком; с минуты на минуту ждали явления Оулы. Гамле уже несколько раз прогонял лисят с общего стола, а потом просто поставил одного из официантов следить за порядком. Макс сверялся с графиком регулярно и психовал из-за малейших несоответствий. — Спасибо за приглашение, — заговорил нарисовавшийся рядом Яртис. — Здесь очень здорово. — Да, отлично. Извини, я немного занят, — сказал Макс, раскланиваясь с Иолией Туманной. — Да, я понимаю. Просто хотел сказать, что сегодня был в репликаторной, и там все хорошо. Тело уже почти сформировано, Занди даже закрыл от меня обзор. Яртис говорил тихо, но очень радостно: похоже, ему просто не терпелось обсудить это с кем-то, и Макс не стал его прерывать. — Да, я знаю. Все данные поступают в мой комм, и твои визиты в том числе. Я ведь предупредил тебя, чтобы ты не слишком надеялся на положительный исход? — Конечно. Я помню, но все равно не могу ничего не делать. К счастью, Яртиса очень быстро увел Джош и занял беседой. Братья часто осматривали зал, ожидая прибытия Оулы; Макс слышал, как другие делали ставки, явится ли она вообще, и как отреагирует на все происходящее. В частности, король Ярет, расположившись неподалеку с бокалом вина в руке, уверял широкого и хмурого Перуна, который явно больше интересовался закуской, что Оула непременно устроит представление. Гости теперь шли сплошным потоком, Макс едва успевал всех приветствовать. Кто-то уже танцевал в бальном зале, кто-то продуктивно общался у фуршетных столов, группа особенно горячих голов устраивала показательные дуэли на улицах, а в комнатах отдыха уже требовалась замена белья. Делегация Нории появилась без особых шума и пафоса. Циат вручил Максу ящик санарского от себя лично, а Ее Величество преподнесла шикарный ковер с нежнейшим ворсом, узоры на котором изображали схематичную карту Арктиды с образами населяющих эти земли, воды и небеса животных. Разумеется, ковер был работы мануфактуры из Персии: Макс не сомневался, что именно за этим некоторое время назад приезжали в Золотой Эдо Алияр, младший брат Аримана, со своим супругом. — В Небе уже идет активное обсуждение самой идеи создания острова специально для мероприятия, — сказал Циат, оказавшись рядом. — Поскольку трансляций мало, все площадки для обсуждений завалены фото, которые сделали сами гости. Их качество очень различается, зато столько пространства для фантазий. — О, я представляю себе. Уже есть предположения, что мы тут подаем расчлененных младенцев? — Макс усмехнулся. — Практически с самого начала. И не только расчлененных. Кстати, нерожденные младенцы рыб просто восхитительны, — поддержал шутку Циат, отправляя в рот крошечную тарталетку с икрой. — Насколько я могу судить с моим специфическим вкусом. В этот момент пришло оповещение о прибытии гостей из Ангелхайма и Макс невольно встал еще ровнее, чем прежде. Оула не смогла позволить себе пропустить такое событие, но и тут придумала, как подгадить: она появилась на транспортировочной платформе, окруженная сияющей золотом свитой, сама вся в кисее и алмазной пыли, под руку с очень довольным Яндаром. — Макс, ты ведь отказал ему в приглашении? — пробубнил возникший из толпы Хайрих. — Можно я растолкую ему, что к чему? — Разумеется… нет. Наши гости имеют право привести с собой кого угодно в качестве спутника, — ответил Макс с вежливой улыбкой, глядя прямо в глаза приближающейся королеве ангелов. — Но поскольку некоторые спутники наших гостей представляют опасность для Арктиды и правителей лично, нам придется принять дополнительные меры безопасности. Гамле, мне нужен Аялн. Секретарь кивнул и скрылся, а через несколько секунд Макс увидел, как из бального зала пробирается к нему искомый подчиненный. — Очень рады вам, — мрачно выдал Хайрих, не дав Оуле вымолвить ни слова. — Угощайтесь, располагайтесь, купаться не рекомендую. — Аялн, будь любезен, стань тенью этого господина на все время пребывания здесь, — не меняя вежливой улыбки на лице добавил Макс. — Я не нуждаюсь в дополнительной охране, благодарю, — ответная вежливая гримаса Яндара напоминала скорее оскал крокодила. — Не сомневаюсь в этом. Однако это мое право, как хозяина приема, решать, что именно будет происходить здесь и чем займется персонал. Ты проигнорировал мое нежелание видеть тебя, а я игнорирую твои планы на мой вечер. Это честно. Аялн, выполняй. Пусть нашему незваному гостю будет что вспомнить. — С удовольствием, владыка, — тот усмехнулся, расстегнул воротник и коротким движением вскрыл себе горло в районе яремной впадины. Тут же потянуло сладковатым запахом трупа и Яндар, как все санары тонко чувствующий запахи, скривился. — Прием становится лучше и лучше с каждой минутой, — негромко заметил Циат, когда недовольная парочка отошла. — Как бы их дары не были с сюрпризом. — Мы первым делом все проверим, — Макс кивнул. — Эти господа давно отмечены во всех сводках как источник особой опасности и в целом нежелательные персоны. Мало того, что каждый их шаг, жест и чих будут записаны, все, чего они касались, будет подвергнуто самому тщательному анализу. — Обожаю, когда ты такой, — пробормотал Хайрих. Делегация Асгарда, объединенная с Ванахаймом, появилась в полном составе и так быстро, что золотую ангельскую свиту пришлось выталкивать с платформы. Пока вновь прибывшие выгружали сундуки и разбирались с ангелами, где чьи крылья, перья и мечи, на остров проскальзывали гости-одиночки: Макс был уверен, что видел приснопамятного Локи и хмурого Фенрира. — Макс, — снова возник в сердечной связи Хайрих, ушагавший было куда-то вдаль. — У меня тут это… вроде как необычное. — Что именно? Макс уже устал считать, сколько раз его сердце сжималось от ужаса, срывалось с места и ухало куда-то вниз. В голове постоянно щелкал убывающий датчик ресурсов: еды, напитков, светильников и прочих расходных материалов. Будто автоматического учета на экране комма было мало. В этой ситуации какие-то проблемы у Хайриха выглядели уже просто каплей в море. — Похоже, что эти, из Асгарда, хотят воевать. Ну или не каплей. — Только этого не хватало, — вздохнул Макс. — Я сейчас подойду. Пройти через толпу собравшихся было не слишком просто: многие считали своим долгом лично выразить свое почтение, осведомиться о самочувствии и другими способами привлечь внимание. Неожиданно полезным оказался снова крутившийся рядом Яртис: он отвлек на себя горбатого короля черных альвов, который уже разворачивал список с тезисами, которые непременно хотел озвучить. Хайрих нашелся у выхода на северную террасу. В широкой арке под металлическим сводом он стоял в компании такого же огромного мужика с рыжей бородой, заплетенной в косицы. Макс без особого труда узнал в нем Тора. — Владыка льдов, мое почтение, — тот склонил голову в приветственном жесте. — Мы все благодарны за приглашение. Давно ледяные моря Среднего мира не озарялись вашими огнями. — Я признателен, что асы приняли наше приглашение и почтили своим присутствием Средний мир. Хайрих прервал проявления вежливости, сунув Максу в руки свиток из тончайшей кожи, на котором золотыми чернилами предлагалось немедленно начать вечную битву асов и йотунов на земле, на воде и в воздухе. Тор при этом выглядел просто неприлично довольным. Поначалу Макс застыл в нерешительности, но на помощь тут же пришла память Айариана, и ему оставалось только вознести хвалу предкам. — Война асов и йотунов носит скорее ритуальный характер, являясь одной из сторон всеобщего сотрудничества государств. Поединки древности происходили по договоренности и носили в большей мере показательный характер, обладая чертами соревнований. Как правило, эти события привлекали большое число зрителей и болельщиков с разных сторон, представляя собой яркое и потрясающее воображение зрелище, — процитировал Макс в сердечной связи. — Это что-то вроде… Олимпийских игр? — Хайрих нахмурился от напряженного обдумывания. — Больше похоже на рыцарские турниры, но в целом ты прав. Это часть культурного взаимодействия между Йотунхаймом и Асгардом, иногда включающее и другие государства. Нужно соглашаться, но предупредить, что пока только начато восстановление Арктиды, так что на особенно пышные сборища пусть не рассчитывают. — Йотунхайм принимает вызов Асгарда и готов продолжить славную традицию, как только обретет мощь после долгого сна, — ответил Хайрих вслух, внимательно следя за реакцией Макса. — Это отличная новость! — восхитился Тор и ухнул об пол бокал с остатками темно-красного хальфенского пива. — Мы с радостью поможем с подготовкой нашим самым лучшим противникам! Макс обратил внимание, что под парадным доспехом цвета меди у Тора виднеется край плетеного ожерелья из волос, и сразу почувствовал тонкое присутствие сердечного оберега. Миф о волосах Сив он знал еще на Земле, но не был уверен в его правдивости; по крайней мере, теперь он мог точно сказать, что Тор — альфа, состоящий в браке с весьма сведущей в магии омегой. Оставив обоих альф обсуждать свои военные дела (и надеясь, что Хайриху хватит ума не болтать лишнего), Макс позволил себе немного расслабиться и выйти подышать воздухом на западную террасу. В этих широтах уже наступил полярный день и ночи как таковой не было, но до солнцестояния было еще очень далеко, поэтому солнце ненадолго опускалось к горизонту и поднималось вновь, постепенно выписывая суточные круги все меньшего и меньшего диаметра. Море было хорошо освещено во все стороны, и обзор открывался просто потрясающий: вдали на западе едва читались мелкие блестки прибрежных обледенелых скал Вольфенхолла, на юге стояла мрачная стена Йотунхайма, а север и разрушенную Гиперборею скрывала туманная дымка лютого мороза. Макс примерно представлял, что там сейчас происходит. После возвращения Йотунхайма многие бывшие рабы, а ныне его свободные граждане пожелали работать над восстановлением древнего государства темнокровых: это гарантировало кров, еду и высокую оплату в будущем, а также перспективу показать себя с лучшей стороны и получить какие-нибудь привилегии по мере роста могущества Арктиды. Макс велел никому не отказывать, но предупреждать, что такие работники не будут иметь возможности покинуть территорию Гипербореи до того, как будет официально открыт для посещения Стеклянный дворец. По сути это были рабочие контракты на несколько лет с открытой датой завершения, которые сработали только потому что бывшим рабам просто некуда было идти. Теперь работы в Гиперборее шли гораздо быстрее, но во всем мире об этом знали единицы посвященных. Тени выполняли тяжелую работу: расчищали улицы от завалов, вынимали остатки фундаментов из вдавившихся в обледенелый грунт кратеров, строили волнорезы, выкладывали и укрепляли береговую линию, прокладывали дороги. Живые работники использовали механизмы, доступную магию и свои способности, чтобы тесать камни, возводить первые строения, проводить коммуникации и заниматься декоративной отделкой. Всего несколько дней назад в Гиперборее запустили первую группу генераторов электричества, созданных на основе древних батарей темнокровых. Макс велел, чтобы сейчас в срочном порядке сооружали и обустраивали территорию порта, чтобы можно было доставлять грузы более дешевым способом, а также потому что планировал использовать там разборный павильон нынешнего бала в качестве помещения вокзала для пассажирской части. Пока еще слабая камера, с трудом держащая картинку на морозе, транслировала ему в коммуникатор процесс укладки льдисто-гранитной мозаики на площадь перед будущим зданием вокзала. Дорогу от порта к будущему дворцу строила другая бригада рабочих, выкладывая ее простыми плитами из белого железного кварца. — Ты позволишь нарушить твое уединение, владыка сияющей Гипербореи? — король черных альвов наконец-то выбрал подходящий момент. — Разумеется, дорогой сосед, — Макс вежливо улыбнулся и склонил голову. — Я рад, что ты смог присутствовать сегодня здесь, хотя время года для этого совсем не благоприятное. — Всем не угодишь, — альв пожал плечами, затянутыми в светоотражающий доспех. — Так или иначе, в Среднем мире всегда светит солнце, а я не могу не показываться здесь, ведь это вредно для бизнеса. Хотя, по правде говоря, я почти ничего не вижу из-за этого ангельского фонаря. Король черных альвов звался Модсогнир XXVIII, и был уже пожилым, но в молодости он наверняка считался красивым, несмотря на небольшой рост, характерный для всей их расы. Его жесткие волосы цвета железа не тронула седина, но морщин на лице под затеняющей маской набралось изрядно. Выдающийся нос и крупные, крепкие пальцы позволяли судить о его выдающейся мужской силе. Макс чуть усмехнулся: когда-то давно предок этого Модсогнира с таким же именем сватался к его деду. — Мы можем отойти в тень павильона, если желаешь. — Да. Нет, не нужно… там слишком близко ко всей этой толпе внутри. — У тебя было ко мне дело? — Макс оперся на перила и посмотрел вдаль, не боясь оскорбить этим почти слепого на свету альва. — Да, собственно, дело. Много дел, целый список. Как ты должен помнить, любезный сосед, мои предки вели дела с твоими с незапамятных времен. — Все верно. Шварцальвхайм наш давний друг и союзник, Арктида высоко ценит вашу помощь в давние времена и надеется на дружбу в будущем. — Прошли века с тех пор, как мои предки видели последнего темнокрового, но наши договоренности все еще в силе. Все вклады твоего отца бережно сохранены и ожидают твоих распоряжений, владыка. Мы ни разу не вскрывали ни одно из помещений, только оберегали от порчи двери и своды. Черные альвы гордятся своей репутацией и никогда не нарушают финансовых обещаний. — Вклады моего отца… Макс пытался найти информацию об этом, и сначала не смог. На поверхности памяти Айариана плавали сведения о постройках, оборонных сооружениях, о «Наследии», распределении ресурсов в условиях их нехватки и очень много о Хагале. Постепенно, будто бы со дна колодца с медленной, сонной водой поднимались на свет более старые, мирные вопросы. Черные альвы уже в то время были лучшими банкирами и хранителями ценностей, поэтому Айариан доверил им все драгоценности Гипербореи, которые нельзя было превратить в оружие, щиты или провиант на время осады. Макс выдохнул сквозь зубы, чтобы заставить сердце биться ровнее. Теперь, когда стройка очень ускорилась и пополнилась живыми работниками, невозможно было задерживать доставку материалов, питания и прочих расходных материалов, что очень увеличивало затраты. Драгоценности Гипербореи в древнее время невозможно было продать, потому что просто некому было покупать их, но сейчас времена изменились, и мир Юны был полон желающих перещеголять друг друга стран и государей. Если выгодно реализовать камни, металл и артефакты, можно было отдать долги Нории, закупать материалы и вкладываться в производство Йотунхайма, чтобы получать больше живой прибыли, можно было вложиться в космическую программу Юны… Макс на секунду закрыл глаза и снова увидел те космические корабли — огромные, в чем-то даже прекрасные, с длинными хищными носами. Вложиться, или начать свою собственную. — Мы могли бы решить эти вопросы немного позже, в более удобное время, — предложил Модсогнир. — Да, так будет удобнее всего. Вы ведь наверняка хотите оплату за столь долгое хранение? — О, это было бы прекрасно. Твой уважаемый отец проплатил только за первые сто лет. — Он не знал, как долго Гиперборея будет покинута. Если я не ошибаюсь, в тех хранилищах найдется кое-что интересное для тебя. — Признаться, когда я узнал о твоем возвращении, то лелеял надежду на династический брак. Сам я уже стар, но мой старший сын сейчас в самой силе — ему восемьдесят три, и это самый ловкий, сильный и красивый альв из всех, что я знал. Но ты связан узами брака, так что мне остается надеяться на камни и артефакты, — вздохнул Модсогнир. — Мне по душе твоя честность, — Макс старательно сдержался, чтобы не рассмеяться. — Альвы не лгут ни в чем, кроме нечестных сделок. Тогда пошли мне сообщение, когда найдешь время встретиться и обсудить наши дела. Мысленно желая попутного ветра в горбатую спину Модсогнира, Макс думал, что всю эту возню с приемом стоило затевать хотя бы ради этого разговора. Хотя еще большой вопрос — что там в пещерах Шварцальвхайма осталось ценного за прошедшую тысячу лет.