Железный Эльф

Макс предполагал, что дел будет по горло, так что не удивлялся, что все посыпалось на него в один момент. После достопочтенного Модсогнира его занял лорд Ярет, которого по многим причинам не стоило игнорировать. На данный момент Авалон являлся крупнейшим заказчиком Йотунхайма, обогнав в этом вопросе даже Норию, и Макс просто не мог себе позволить, чтобы что-то пошло не так. Ярет сильно отличался от Циата по всем пунктам: он иначе вел дела как внутри, так и снаружи своего государства, порой проводя очень рискованные сделки и вступая в неоднозначные союзы. Если Нория делала ставку в первую очередь на технологии и военную мощь, то Авалон добивался своего положения в основном с помощью магии и денег, на ней заработанных. Сам Ярет являлся талантливым магом и всячески покровительствовал развитию этой сферы науки. Неудивительно, что именно на территории Авалона была открыта первая общественная Академия магических искусств, к настоящему времени разросшаяся до размеров небольшого города и считающаяся одним из самых престижных (и дорогих) учебных заведений Юны. Имея на защите государства тайную магию, Ярет мог не вкладываться в большую, технически оснащенную армию, поэтому войско Авалона было относительно малочисленным и высокопрофессиональным. Сам лорд Ярет, его старшая дочь и двое из девяти сыновей являлись отменными воинами, у каждого из которых имелись собственные рыцарские ордена со строгим набором, попасть в которые было огромной удачей и большой честью. Этого хватало, чтобы любой здравомыслящий правитель Юны не питал никаких иллюзий по поводу военных конфликтов с Авалоном и его сателлитами. В последние несколько десятков лет Ярет очень много времени и средств уделял климатической и космической программам, усиливая защиту от угроз извне, не забывая при этом устраивать самые экстравагантные и грандиозные празднества с тоннами еды, вина и дорогих даров. Не было ничего удивительного в том, что его и всю королевскую семью Авалона обсуждали в Небе так же охотно и регулярно, как самого Макса, хотя начали, как тот полагал, намного раньше. Почти все источники непременно приводили данные с доказательствами того, что лорд Ярет является узурпатором власти, о чем и так знал любой доросший до монитора житель Юны. Собственно, именно поэтому помимо традиционных королевских обращений тот сохранил и титул лорда. Макс рассмотрел этот вопрос еще на первых порах своего обучения, так что прекрасно знал, что Ярет не являлся не только наследником, но даже рожден был в другом месте. Предполагали, что его родиной могло быть одно из государств Нижней, или Темной Юны, расположенное в подземных пространствах. Очень часто всплывала ничем не подтвержденная информация, что Ярет — незаконнорожденный и непризнанный сын одного из владык Преисподней, закрытого государства в центральной части Нижней Юны, о котором в принципе находилось очень мало достоверных сведений. Сам Ярет никак это не комментировал, хотя явно знал правду: он не раз упоминал, что Суховей — его родной брат по отцу, а еще один брат, лорд Бриан, уединенно проживал где-то в глуши и преподавал в Академии. — Северные земли — важный стратегический рубеж не только для обороны от наших самых любимых соседей с Верхней Юны, но и для защиты планеты извне. Я каждый день ожидаю вторжения, и много раз советовал Циату быть осмотрительнее, — Ярет пригубил санарское и довольно прищурился. — Восемьсот тридцатый, превосходный выбор! А мне Яндар не продал, уверял, что не оставил запасов. — Я брал у перекупщика, так что Яндар, возможно, говорил правду, — ответил Макс, повертев свой бокал. — Я пока не могу с уверенностью говорить об установке даже простых высотных уловителей: еще не весь материк обследован, не составлена карта стабильности. После взрыва все старые тектонические данные стали недействительны, и я не гарантирую устойчивость для сооружений. Гиперборея пока не готова к таким проектам. — Хорошо, — Ярет немного нахмурился. — Что с Йотунхаймом? Там ничего не взрывалось. И, как я понял, вы можете создать устойчивую платформу в любом месте океана? В подтверждение своих слов он потопал ногой, обутой в изящный сапог, по ледяной плите. — Для этого нужно присутствие самого йотуна на плите, иначе не сработает, — Макс усмехнулся. — Но мысль интересная. Йотунхайм сейчас находится в том состоянии, в каком был оставлен десять веков назад. Ему предстоят серьезные преобразования, и будет обидно, если мы установим дорогостоящее оборудование и капитальные строения, а потом выясним, что они мешают проекту развития городов или промышленных зон. — Авалон готов полностью взять на себя финансирование и производство работ, от Арктиды требуется только выделить места и обеспечить доступ на объекты. — Я понимаю желание как можно скорее начать строительство и усилить контур, поскольку сам поддерживаю концепцию превентивной обороны, но до того, как места будут подобраны и полностью обследованы мы не будем начинать работы по монтажу оборудования климатической и космической программ. — И моих инженеров не пустят, конечно, — Ярет усмехнулся, на мгновение делаясь очень привлекательным. — Боюсь что так. Мне очень жаль, но пока что ни Гиперборея, ни Йотунхайм не готовы принять посторонних, если только это не будут одноразовые работники. Сейчас закладываются основы Прозрачного города и разрабатываются планы модернизации Йотунхайма, и это полностью секретная информация, — Макс покачал головой. — Понимаю. Карта моей столицы тоже засекречена, и я очень расстроюсь, если ее кто-то добудет. — Мы обязательно сообщим, как только Арктида будет готова принять участие в общих проектах. Пока что только Исуан готов предоставить территорию и ресурсы для установки маяка связи и обустройства малой приемной платформы с инфраструктурой для интерорбитальных челноков. Макс открыл карту на виртуальном мониторе комма и развернул ее пошире. Плешивое нагорье было отмечено как необитаемая и малопосещаемая зона. — Хм, это интересно. Северные пустоши расположены достаточно близко к Йотунхайму, но и из Авалона добираться недалеко. Места хватит и для платформы, и для заправочно-ремонтной базы, даже небольшое общежитие для сотрудников впишется. Это отличное предложение, я готов отдать распоряжение по разработке объектов прямо сейчас. Сигхъёльм уже в курсе? — Ярет сразу перебрасывал данные на свой комм, по ходу дела внося нужные отметки и комментарии. — Он не будет против, я гарантирую. Нагорье для него как кость в горле, он только спасибо скажет, если кто-то другой возьмется за разработку проекта и стройку. — Та-ак, то есть, имеются сюрпризы? — Ярет вздернул бровь, замерев с занесенной над монитором рукой. — Это зона нестабильного магнетизма, там сдвиг общего энергополя колеблется от ноль-пяти до шести единиц. Останки древнего храма времен правления Небесного императора наводят на мысли о целевом использовании аномалии. Я полагаю, мы могли бы запитать от всплесков энергии весь комплекс, если использовать годные накопители. Кроме этого, в тех местах могут водиться реликтовые хищники. Я лично видел тварь, похожую на Зимнего волка. — Хм, идея с энергоснабжением мне очень нравится. Колебания магнитного поля позволят избежать взлома с использованием Неба, а хищники могут обеспечить естественную защиту станции. Ну и чтоб персонал не слонялся вокруг без дела. — С моей стороны основным требованием будет присутствие рабочих Исуана и Йотунхайма на абсолютно всех этапах строительства и обустройства, а также полное документальное сопровождение, — Макс перекинул Ярету контакт Гамле. — Мой секретарь вышлет проект соглашения в самое ближайшее время. — Меня устраивает. Я полагаю, сразу захотят присоединиться коллеги? — С Циатом я могу все обсудить сам. И поскольку площадь не очень обширная, думаю, лучше ограничить круг доступа и информирование о проекте. Я бы обошелся силами северных стран и ближайшими соседями, — Макс очертил на карте регион, включая Брангард, Вольфенхолл, Дар-Обру и Ибер. — Чем позже Оула и ее друзья узнают об этом, тем лучше. — Согласен, у меня не было плана информировать ее. Йотунхайм возьмется изготовить несущие конструкции? Я могу прислать готовые проекты, по которым делали оборудование для строительства последних платформ и баз в Сахре и Кандии. — Отлично, ждем проекты. Йотунхайм крайне заинтересован в производстве, тем более специфика материала для экстремального климата лучше всего известна тем, кто в этом климате обитает, — Макс быстро заполнял поля в обменных бланках, чтобы как можно скорее отправить просчеты на доработку в литейные и кузни Большого Нууда. Именно этот момент выбрал Хайрих, чтобы пожаловаться на Локи с его притязаниями. — Прошу меня извинить, дорогой сосед: другие гости тоже нуждаются во внимании, — Макс постарался не показать волнения, сохраняя нейтрально-безразличное выражение на лице. — Разумеется. Я просто наглец, раз так надолго занял хозяина приема, — улыбнулся Ярет. Локи выглядел как смуглокожий брюнет с янтарными глазами. В его волосах медленно пробивались светлые пряди, на которые сразу обратил внимание Макс. — Когда я не слежу за процессом, оно само собой перетекает, как придется, — Локи поймал его взгляд и провел рукой по светлеющим волосам. — Я могу остановиться, если это отвлекает. — Мне все равно, — покачал головой Макс. — На мою концентрацию это не влияет. Что у вас за сложности? — Я спрашивал насчет наследства моих предков, — Локи приятно улыбнулся. — Теперь только и разговоров, что об Арктиде и Йотунхайме. Я невольно поддался ностальгии и что-то заскучал по своим. — Понятно. Согласно законам Йотунхайма ты можешь запросить наследство у йотунов, и они соберут судилище в Доме Многих Голосов. Однако, боюсь, придется ждать, пока прояснится судьба оставшихся скрытыми четверых товарищей Хайриха. На судилище должны высказаться все первородные, и подтвердить, что не имеют притязаний на имущество твоих предков. Локи недовольно цыкнул, даже не пытаясь скрыть разочарования. — Я надеялся избежать традиционной волокиты. Неужели мы будем следовать всем этим тысячелетним правилам? — Законы Йотунхайма остаются незыблемыми, пока время или изменившаяся ситуация не докажут их несостоятельность. — Что насчет Косы? — лицо Локи заострилось, нос приобрел хищные очертания, делая его похожим на птицу. — Абсолютно то же, что и насчет прочих артефактов. Если ни у кого не возникнет притязаний — смертоносная Коса перейдет в твое владение без вопросов. Лично у меня, как и у моих соседей по союзу Арктиды нет никаких возражений против того, чтобы Седьмая перешла в руки Хель. Это как минимум логично. — Если бы я хоть что-то понимал и мог помочь, — ворчал Хайрих фоном в сердечной связи. — Чувствую себя бесполезным чурбаном. — Ты и есть чурбан. Иди займи остальных гостей, кто-то из нас должен быть в зале, пока тут решаются важные вопросы, — отвечал Макс попутно, стараясь не терять нить беседы и не сводя глаз с Локи. Тот явно был разочарован, но при этом с интересом наблюдал за ними. — Вы общаетесь в сердечной связи, — легко догадался он. — Я чувствую дрожь эмоций, но расшифровать не могу. Жаль, я надеялся, что этот вопрос мы решим быстро и камерно… но, похоже, слухи правдивы и все решения в Арктиде принимает ее единственный настоящий лидер. Локи усмехнулся, глядя Максу прямо в глаза, но тот выдержал его взгляд, сохраняя спокойное лицо, похожее на застывшую фарфоровую маску. — Благополучие Арктиды и ее скорейшее развитие — наше общее дело. Каждый владыка работает на пределе своих сил и делает все возможное для будущего процветания этого региона и возвращения ему лидирующих позиций в Среднем мире. — Ой, ну вот только мне эту свою агитацию не включай, — Локи махнул рукой, превращаясь в почти копию Обсидиана. — Я и сам не дурак вирши разные плести — заслушаешься. Ладно, приду позже, как вы с йотунами определитесь. Кстати, долго ли всех их ждать? Проблема была в том, что Макс понятия не имел, как он будет искать и собирать оставшихся йотунов. Его уже некоторое время пугала мысль, что в памяти встроен только поиск темнокровых — да и тот еще не был как следует просчитан и задокументирован. Как искать йотунов Макс даже не представлял, ведь Хайриха вышло достать только потому что они были связаны, и то до последнего никто не догадывался о его истинной природе. Здесь могла возникнуть масса проблем, так что об этом он старался пока что не слишком углубляться. Макс уже думал об этом в расслабленном состоянии, почти на грани сна, многократно подбирая и отбраковывая варианты. У него был только один возвращенный йотун, а этого явно недостаточно для выведения закономерности общих выдающихся черт. Как искать четверых парней на протяжении тысячи лет истории, даже если ограничиться северо-западной частью Европы, когда эти парни очень хорошо запрятаны? Можно предположить, что в человеческом виде у них тоже высокий рост и выдающиеся физические способности. Слишком много людей выпадает в выборке, что еще? Живучесть, жестокость, склонность к насилию... Фанатизм? Спорно, выводить как параметр на основе только одного экземпляра неосмотрительно. Хайрих мало чем мог помочь: он себя особенным не считал и не видел ничего, чем отличался бы от других деревенских парней. Сила, сексуальность, особая свобода — может да, может нет. Выборка получалась в лучшем случае шестизначная, а то и больше. Макс не сомневался, что есть какой-то способ — должен быть, у темнокровых все продумано, — просто он о нем не знал. Наверное, получится догадаться. Некоторая надежда была на других темнокровых и их память предков: многие родились позже, и должны бы помнить больше, чем он сам. В голове бродили неясные пока образы какой-то очень большой системы уравнений, но ухватить ее пока не получалось. К сожалению, при попытке сконцентрироваться все распадалось на матрицы и отдельные неизвестные с очень странными коэффициентами. После Локи подошли представители правящей династии Хальфена, которые были крайне заинтересованы в дружбе с Йотунхаймом и не скрывали своего восхищения. Макса это не удивляло: Хальфен проявил себя как не менее воинственное государство, хоть и расположенное на дальнем юге. С Йотунхаймом их роднили спартанские условия жизни на территории страны и культ силы. Макс уже знал, что система наследования на Хальфене такая же, как у йотунов: старший сын короля является наследником, пока его не превзойдет более достойный. Разумно для расы воинов. Сейчас наследник предыдущего вождя, Кэргаштар, вошел в брачный возраст: одержал нужное количество побед и построил собственную черную башню в Мор-Ан-Дуате, хальфенской столице. Это он предлагал Максу династический брак, а теперь пользовался случаем чтобы присмотреться к прочим наследникам и правителям, не заключившим семейный союз, в надежде заполучить выгодного и привлекательного партнера. Как ни странно, среди хальфенцев особенно ценились эльфы любого вида. В старых хрониках имелись подтверждения популярных легенд о браках с принцессами и принцами Убраирэ, Альвенхайма (который сейчас считался частью Брангарда), Авалона. Как и у йотунов, на Хальфене не было омег, а женщины рождались крайне редко, поэтому храбрым воинам приходилось брать себе жен вдали от родины. Это не мешало расе хальфенцев оставаться самобытной: их гены носили доминирующий характер и подавляли чужеродные черты. Было очень заметно, как по-разному воспринимают молодых представителей Арктиды разные правители и народы Юны. Многие ощутимо опасались, некоторые явно высчитывали выигрыши и возможную прибыль, кто-то из давних жителей — вот хотя бы Локи — пытались урвать что-то для себя. После хальфенцев Макс раскланивался с эльфийскими государями, обменялся любезностями с персидским владыкой, пообщался с правителями далеких южных царств и малых островов, и не мог не заметить, что Ее Пресветлейшее Величество со спутником очень активно обсуждают что-то в компании Нефритовой феи, старика Кристалиса и еще пары друзей калибром помельче. Вся компания активно морщилась и зажимала носы (супруга Верховного жреца Ликты даже заколдовала себе его, зарастив ноздри) из-за присутствия Аялна. Тот с самым безмятежным видом крутился вокруг, источая сочные ароматы застоявшегося гноя и гнилого мяса. Макс понадеялся, что у него хватило ума фиксировать разговоры, или хотя бы запоминать, о чем они. Улучив момент, когда одни гости отошли, а другие еще не сообразили, что внимание хозяина приема свободно, он оказался рядом с Занди. — Есть новости из репликаторной? Что-то, чего не показывает автоматическое оповещение? — Ничего серьезного, — друид пожал плечами и качнул бокалом с брусничным вином. — Сборка идет хорошо, помех не возникает. Уровень склонности к магии выше ожидаемого, парень явно очень сильный стихийник. Я поставил дополнительные щиты, проявления записываю. Пока что он выдает в основном инстинктивную защиту: льдом покрывается, замораживает капсулу, сегодня утром вообще все под колпаком было забито свежим снегом. Думаю, это нормально, фон спокойный. Макс суеверно не мог заставить себя посмотреть собственную сборку, но отчеты читал и помнил, что он сам несколько раз раскалялся и выжег свою первую капсулу изнутри. Тогда еще в Нории не знали, что огонь является чертой королевского потомка, и реагировали очень спокойно. Именно после этого случая Занди переделал репликаторные капсулы и встроил в них автоматические стихийные щиты, реагирующие на проявления случайных выбросов. — Яртис не мешает тебе? Я выбрал меньшее из двух зол, на мой взгляд, и дал ему доступ. — Не мешает, — Занди хихикнул. — В основном он тихо сопит и пялится на колпак, но тот почти всегда изнутри затянут льдом. Да и я еще добавляю непроницаемое покрытие. Яртис нам еще пригодится, а темнокровый, когда придет в себя, наверняка будет недоволен, что на него смотрели в уязвимом виде. Окончание приема затянулось до самого утра. Макс очень устал и держался только на морально-волевых, хотя с каждой минутой все больше хотел согласиться на предложение Хайриха разогнать всех этих бездельников и любителей бесплатных развлечений и еды. Он сам лично видел, как короли и важные царицы (правда, в основном мелких государств, которые на карте мира без лупы не найдешь) прятали по карманам, сумкам и детям остатки угощения. В ход шли не только фрукты, орехи и конфеты, но даже пирожные, сиротливые последние порции мясных и рыбных закусок, и даже тарталетки с икрой. Одна дородная дама в алом шелке (между прочим, Императрица впечатляющей трясины гектаров на двадцать) прикрывала собой мужа, который пытался слить в свой бурдюк последние капли из винных бутылок. Макс делал вид, что не замечает, и любовался наконец-то зевающим Гамле. Бедный парень страшно стеснялся, краснел, и каждый раз извинялся за неподобающее поведение. Зато Шиори чувствовал себя превосходно: он спал на трех сдвинутых барных стульях и никакого стыда по этому поводу не испытывал. Ее Величество Зиара покинула прием первой (по технической необходимости), остальные гости уходили, когда им было удобно. До последнего задержались только самые важные царьки скал, холмов, перепутий и болот. И Суховей. Большую часть приема его не было видно (судя по песку в комнатах отдыха, он неоднократно неплохо проводил там время), а когда Макс замечал его, оказывалось, что Суховей стоит у одной из опор и смотрит на танцующих или перекусывающих гостей. Он напоминал пустынного грифа, который ожидает, когда кто-то послабее отобьется от стада, чтобы напасть и растерзать несчастного. Пожалуй, в этом было их основное сходство с Яретом: оба напоминали хищных птиц, хоть и разного толка. — Прием был очень качественный, — сказал Суховей, глядя мимо Макса в зал. Там гостья в красном решила не мелочиться и забрать с собой и посуду, и теперь распихивала ее в складки платья. Официанты не препятствовали: тарелки, бокалы и даже ножи с вилками состояли из чистейшего льда. — Рад, что смог соответствовать высоким стандартам Юны, — Макс чуть склонил голову. По поднимающейся голове Суховея он догадался, что сзади приближается Хайрих, и тут же почувствовал его спиной. — Я видел прежних йотунов, хоть мы и не сталкивались из-за разных сфер интересов. Этот будет даже покрупнее большинства прежних. Суховей говорил сухим шипящим голосом и выдыхал при этом песчаную пыль. Направление его взгляда приходилось угадывать: глаза у него были будто из текущего под ветром песка, без белка и зрачка, и это придавало пугающее выражение всему лицу. — Возможно, рост и прочие данные молодого поколения хоть немного компенсируют его исчезающее малое количество, — улыбнулся Макс. Шутка Суховею понравилась. Он засмеялся лающим смехом, больше похожим на застарелый кашель, демонстрируя желтые ровные зубы. — Хорошо сказал. У меня для вас есть это. Суховей протянул тощую ладонь, на которой лежали две донельзя затертые медные монеты ручной чеканки. — Не похожи на сувениры, — подал голос Хайрих. — От них несет мертвецами. — Так и есть, — в глазах Суховея мелькнули золотистые искры. — Это ваш пропуск по всем дюнам, скалам и долинам Сахры. — Ты зовешь нас в гости? — Хайрих встал почти вплотную к Максу и сказал это очень тихо, чтобы никто больше не слышал. — Ниэле. Она хочет вас видеть, это у нее к вам дело. Или у вас к ней? — Суховей усмехнулся. — Я понял, спасибо. Ничего конкретного она не просила сообщить? Макс шлепнул Хайриха по руке, чтоб не тянулся к монетам, и убрал их в незаметный карман под доспешной частью. Ниэле аш Диатарх, Ночь Пустыни, Верховную жрицу Песчаного Храма он хорошо помнил, хотя воспоминания были не очень приятными. Это она определила уровень опасности их сердечной связи. Благодаря ее консультации Циат принял решение воссоздать Хайриха как можно скорее на средства из бюджета Нории. Ниэле была своевольной, яркой, резкой и довольно шумной, но Макс чувствовал себя обязанным. Скорее всего, ее интересует их живая связь, ведь с мертвым альфой она не смогла распутать ее до конца. Профессиональный интерес, в каком-то роде. — Ничего. У Ниэле нет расписаний и четких планов, она делает то, что должна. Обычно она в Храме, либо появится там сразу, как узнает, что прибыли просители. — А мы просим о чем-то? — нахмурился Хайрих. Суховей только кашлянул в ответ и рассыпался в песок, который уносил поднявшийся ветер. — Погода портится, — сказал Макс, глядя на небо сквозь прозрачный купол потолка. — Ты никогда не перестанешь, да? — недовольно отозвался Хайрих. — Не хочешь мне объяснить? — Не очень. Это долго, сложно и не слишком понятно даже для меня. Но если вкратце… у нас что-то сложное с сердечной связью, и я не против, чтобы ее подробно разобрал надежный специалист. Это может стать опасным, ведь Ниэле сможет вмешаться и повлиять на связь, но, я полагаю, в этом случае твои способности к убийствам и разрушениям окажутся более чем кстати. — О, это я с радостью. Убивать для тебя почти так же приятно, как трахать. — Это даже от тебя звучит отвратительно, — вздохнул Макс. — Ну что там, все ушли? Я хочу снять этот маскарад, принять ванну и лечь спать. — Мы можем уйти прямо сейчас, — прошептал Хайрих, обнимая его за плечи. — Платформа не растает мгновенно. — Пожалуй, ты прав. Мне очень хочется с тобой согласиться. Малые йотуны уже начали разбирать конструкции павильона для отправки в Гиперборею. Гамле сидел на диванчике неподалеку, все еще пытаясь безуспешно бороться с зевотой, и оцифровывал данные из памяти Аялна, чтобы ни одно услышанное им слово из разговоров Оулы и Яндара не пропало. Шиори уже унесли лисяты, а Тени просто рассеялись. Из гостей остался только один смешной и очень смущающийся пузатый мужичок, одетый в коричневый камзол с золотой искрой. Макс даже не сразу вспомнил, кто это: принц-консорт Ву-Аугустиан, супруг королевы Бебы Фелициаты, единоличной правительницы островов Кокоса, Папайи, Манго, а также целого архипелага Мафаи в Цветном море. — Я могу быть чем-то полезен, дорогой Ву-Аугустиан? — вежливо обратился к нему Макс, мастерски сдерживая раздражение и Хайриха в сердечной связи. — Ох, я… мы… понимаете, уважаемые владыки Арктиды, мы с женой живем просто, но счастливо. Фели… то есть, Ее Величество сейчас на позднем сроке, ждет тройню, и появиться здесь не смогла, но просила меня… Я все время собирался с духом, но так и не подошел. Мне неловко даже обращаться к вам, ведь тут такие важные господа подходили… — Не волнуйся так. Просто выполни поручение Ее Величества и отправляйся домой с миром, — Макс попытался подбодрить его, чтобы поскорее спровадить. — Да, конечно, — Ву-Аугустиан покраснел до самых корней курчавых волос. — Наши острова богаты солнцем, фруктами и жизнерадостными жителями. Мы не можем предложить оружие, сырье или рабочую силу, как большие державы. Но наше государство с радостью ждет вас в гости, если вы захотите отдохнуть вдали от торговых путей и военных баз. У нас спокойное и красивое море, дивные пляжи, национальные сладости и театральные представления каждый вечер. — Звучит очень заманчиво, — кивнул Макс, стараясь не замечать, как Хайрих вздернул брови от удивления. — Мы с удовольствием воспользуемся приглашением, когда представится возможность. — О, я надеюсь, это и правда так! — Ву-Аугустиан сложил руки на груди. — Мы же от всей души… мы помочь хотим! Хотя бы чем можем. После его ухода Хайрих отмер только через пару минут. — Ты пообещал ему посещение? На морской пляж? Макс, серьезно? Я скончаюсь от ревности, если ты станешь разгуливать голый при всех. — Хайрих, ты идиот, — отозвался Макс, вовсю щелкая в коммуникаторе. — Ты сделал бы мне одолжение, перестав думать только о себе. На нас теперь держится вся северная государственность, мы в ответе за целые народы, пусть и малочисленные пока. Я уже считаю проект санатория для наших высокопоставленных друзей и особо отличившихся героев. Это позволит островитянам заработать, развить местную сферу услуг, включая транспорт, торговлю, пищевое производство и народные промыслы, а также позволит нам укрепить влияние в дальнем полудиком регионе. Это я еще не считал пользу от самой здравницы как лечебного заведения и мотивации для служащих. — Ты чертов гений, Макс, — Хайрих смотрел на него взглядом, полным обожания. — Я чувствую себя пылью под твоими подошвами. В Нории уже наступал вечер следующего дня. Основные рабочие смены заканчивались, сотрудники должны были расходиться по своим делам и вечерним заведениям: в бары, магазины, тренировочные залы или стоять в очереди на отправку в Золотой Эдо, Ито и Акагане, но вместо этого все прильнули к окнам. Снаружи слышались радостные крики детей. — Снег выпал, — первым увидел с высоты своего роста Хайрих. И правда — все пространство парка, лес и видимые горы покрывал толстый слой пушистого свежего снега, а с неба падали все новые пышные хлопья. Цветущие деревья роняли лепестки на сугробы, детвора катала снеговиков и строила крепости, между ветвей летали цветные огоньки, запущенные, должно быть, по указанию Циата. На всех балконах и выступах стояли служащие и жители Замка, любуясь неожиданным чудом. — Часто здесь такое? Снег почти летом, — пробормотал Хайрих, выглядывая в распахнутое окно. Он сгреб с карниза горсть снега и слепил из него снежок. — Влажный. Быстро растает. — Это Снёр, — едва заметно улыбнулся Макс. — Я почти уверен, что это он.