"Анонимная любовь"

— Привет, а что ты… — начала Юля, открывшая дверь. Она, по-видимому, только что вернулась с работы, ведь была в обуви, а шею обвивал теплый серый шарф. — Просто я скучал по тебе, понимаешь? Иди сюда, — он притянул ее к себе за руку и, разуваясь и снимая на ходу верхнюю одежду, повел девушку в комнату, дорогу в которую знал с закрытыми глазами. Оглушительный звук будильника заставил обоих резко открыть глаза и даже немного вздрогнуть. Юля, отчетливо помня все произошедшее прошлой ночью, отключив звонок, хотела провалиться сквозь землю, лишь бы не встретиться глазами с Пашей, который уже приподнялся на локтях и слегка пригладил ладонью взъерошенные волосы. — Ну я и баран, — хрипло протянул парень, закатывая глаза и вновь падая головой на подушку. Рыжая все так же молчала, прикрывая рукой глаза и боясь вставить хоть слово, ведь ей до сих пор казалось, что она спит. — Юль, прости меня, — он повернул голову в её сторону, слегка потянув за руку, чтобы та повернулась. — Юль, умоляю, скажи что-нибудь, или я начну думать, что шизофреник, который считает, что он переспал со своей замужней подругой и изменил девушке. — Это я виновата… Я просто начала думать, что между нами что-то может быть… Зачем ты вообще пришел? Что мы наделали?! — все громче стала произносить она. Странно, что ее это так волновало, ведь за все время единственное, что и правда тревожило девушку, так это ситуация с Алехиным… Ну, и не состоявшаяся свадьба. — Не вини себя. Если бы не этот чертов Пётр… — Причем тут Пётр? Да и вообще, что ты так заморачиваешься? Разве для тебя переспать с девушкой — это не «раз плюнуть»? — удивлялась Юля, немного успокоившись, понимая, что ее друг солидарен с ней в этом вопросе. — Пфф… Год назад я бы спокойно отреагировал на это, но не сейчас. — В любом случае, тебе легче, ты не изменял своему, пусть «уже», или «еще» не мужу. — ухмыльнулась она, обдумывая все произошедшее в этой комнате вчера. Она готова вернуться на день назад, чтобы не совершать этой ошибки или хотя бы стереть себе память, чтобы не помнить и не думать теперь об этом постоянно. — Ага, я изменил своей девушке… — осуждая самого себя, говорил Паша, тихо добавив. — Пусть и она мне перед этим изменила. Еще и телефон разбил… — Твою мышь, я переспала с парнем подруги, еще и мужу изменила. В яблочко. Браво, Юлия Макаровна. Всю дорогу до отеля машину наполняла звонкая тишина, которая порой резала слух. Они не были готовы говорить о чем-то, каждый обдумывал произошедшее в своей голове и представлял, что будет дальше. - Нужно рассказать, — решила Юля, как только автомобиль остановился на заднем дворе. — Не делай поспешных выводов… — пытался остановить её Павел, боясь, что та сгоряча может наговорить слишком много. — Давай переждем какое-то время, — умолял он, — рассказать мы всегда успеем. Обещай, что ничего не скажешь ни Даше, ни Вове. — Ладно. Давай просто забудем, что это было между нами. Мы ведь оба понимаем, что это ошибка? — с надеждой спросила Юля, вынуждающе глядя на Павла, напряженно смотрящего куда-то вперед. — Я не хочу её терять, — не в тему сказал Павел, продолжая сверлить взглядом кого-то на заднем дворе. Юля, наконец, повернулась и увидела Дашу, обхватившую ладонями кружку с каким-то напитком. — Пока не поздно… Она ведь тебя любит. — Я вчера видел, как она была с Петром. Ты думаешь, почему меня так переклинило? И в то, что у нее есть какие-то чувства ко мне, я уже слабо верю… — Она ни на кого так не смотрит, как на тебя… Даже когда мы вместе, ты разве не видишь, что она даже ко мне тебя ревнует? — Юля заставила задуматься Павла, который просто не спускал глаз со своей «цели». — Юль, помоги мне, — решился он, — я хочу заставить ее приревновать, чтобы самому убедиться. есть ли у меня хоть малейший шанс все вернуть. — Павел Аркадьевич, Вам голову не надуло? Мы п е р е с п а л и! — выделила девушка, — Ты меня еще о чем-то просишь? — Юль, пожалуйста. Я думал, мы друзья… — А, ну правда, все же друзья спят друг с другом, — она строго посмотрела на Павла, при этом начиная улавливать в себе Дашины манеры. Все-таки совместное проживание пошло ей на пользу. В ответ девушка получила лишь детский кошачий умоляющий взгляд, на который не удалось ответить ничего, кроме как протяжное, — Ла-а-адно, только не переусердствуй. Я вообще считаю, что это бредовая идея, — Павел впервые услышал от Юли какие-то осуждающие и колкие фразы, такие до боли знакомые и похожие на стиль речи его тети. — После предложения, конечно… — добавила она, пытаясь привести его в чувство и не наделать ошибок снова. Но Паша знал, на что он идет, и будет отвечать за последствия своей «проверки на наличие чувств», какими бы они ни были. Сделав счастливые лица, оба вышли из машины и пытались как можно более естественно общаться, но воспоминания о прошедшей ночи все-таки заставляли их порой выбиваться из колеи так, казалось, легко вытекающего из их уст дружеского разговора с нотками флирта, направленного больше на внимание Даши, чем на друг друга. Не подняв глаз и единого раза на заинтересованную особу, стоящую в компании двух горничных, они быстро прошли в здание, сопровождаемые разочарованным взглядом Даши. И все-таки Юля была уверена, что подливать масло в и так полыхающий между ними огонь, было не лучшим вариантом. Она всячески настаивала на этом, хотя бы потому что не могла так поступать с подругой, которую так нелепо теряла и отдалялась от нее с каждым днем все больше и больше. Полюбить неродного по крови человека — нечто другое, чем любовь в семье. Найти во всем мире того, кто не приходится тебе даже самым далеким родственником, и разглядеть в нем что-то притягивающее и родное — вот, что важнее всего в жизни. Но главное — не просто найти это. Главное — суметь удержать, сохранять и оберегать это настолько сильно, насколько только возможно. Порой придется прыгнуть выше головы, чтобы все было именно так, но на это способны лишь морально сильные люди. Сначала может показаться, что таких людей тяжело выделить из толпы. Но это ошибка. Каждый способен на такое. Все мы. Все просто — нужно найти того, ради которого будешь способен на, казалось, невозможное и несвойственное. Это будет и мальчик, играющийся с соседским псом, и пожилая женщина, имеющая всего три клубка ниток и пару пушистых котов, и всемирно известный артист, купающийся в лучах славы, и сербский парень, однажды приехавший в Москву по настоянию тети для управления отелем… Он просто будет стараться быть для нее лучшим и единственным. Тем, кто сможет подарить все то, чего ей так не хватало в других. Ведь он уже оступился однажды так, как не оступался никогда в своей жизни. Но ошибаться — неотъемлемое свойство любви. Именно оно заставляет нас осознавать все величину того чувства, которое мы испытываем к человеку или не испытываем вообще. Нельзя любить наполовину, частично. Либо полностью, безмерно, с головой… либо никак. Иначе это не любовь, это лишь самообман и издевательство над чувствами и эмоциями другого. Иначе это боль. Это плата за жизнь, такая же огромная, как и любовь. Именно это заставляет нас чувствовать, ощущать, понимать… знать, что мы живы. Минутное затмение на фоне эмоционального всплеска закончилось отнюдь не положительно не только для Даши, но и для него самого. Странно, но именно эта девушка давала ему стимул что-то поменять в себе, быть другим. Она делает его лучше. Она очищает его мысли и чувства, но она же и причиняет боль, такую непохожую на другую, но так сильно и ужасно больно пронзающую душу. Хуже всего чувствовать боль, причиненную любимым человеком.

В который раз она сидит и плачет в одиночку И разбивает руки в кровь И сотый раз пытается поставить точку, Но слепо верит в их любовь.

Он мог бы поступить по-другому, так, как, наверное, сказала бы она: не вмешиваться и остаться в стороне. Но не сейчас, когда Дашу так нагло и беспардонно обманывает этот скользкий тип. Даже Юля о нем не лучшего мнения. Но Паша вальяжно идет прямо к этой миловидной с виду парочке, будто собираясь сделать что-то совершенно неприемлемое. И пока он проходит это небольшое расстояние, успевает обдумать, а правильное ли решение он принял сейчас? Как бы там ни было — пути назад нет. Именно поэтому, не пугаясь возможного наказания, а тем более увольнения, Павел встает между болтающими Петром и Дашей, хватая «по-дружески» первого за плечо и четко проговаривая совсем несвойственную для подчиненного фразу: — Отойдем, разговор есть, — на что Даша удивленно распахивает глаза и поражается ужасной наглости и бесстрашию. — Тебе не стыдно девушку обманывать? — начинает Паша, отойдя от изумленной «возлюбленной» начальника всего на несколько шагов. — Умей проигрывать, — бросил Петр, убирая руку собеседника со своего плеча. — Можно и проиграть битву, чтобы выиграть войну, — Павел посмотрел на Дашу, прожигающую его взглядом. Озлобленную и обиженную, но такую родную и всегда манящую. — Ты упустил шанс, дай другим поразвлечься, — подметил Петр. Он все так же чувствовал вкус победы, поэтому улыбка не сходила с его лица. Ему нравилось выглядеть выгодно на фоне Павла, особенно в присутствии гостей отеля и значительной части персонала, заинтересованной происходящим. Павел вновь окинул взглядом девушку, удостоверив самого себя в том, для чего он делает все это. - Она не вещь, чтобы с ней развлекаться, — он начинал озлобленно говорить, ведь каждая новая фраза все больше и больше разжигала в нем огонь ярости. Но это лишь вызвало пустую насмешку конкурента. Тогда Павел, ухмыльнувшись, покинул неприятную и раздражающую компанию, почти дойдя до Даши, развернулся и с особой жестокостью с размаху ударил оппонента по челюсти. Это было вовсе не сложно. Нужен был весомый повод. Стараясь быстро придти в себя и вытирая уже выступившую кровь, что-то невнятно вопя в это время, Петр намеревался продолжить разгорающийся конфликт, но внимательные охранники вовремя подоспели, предотвратив возможные последствия этой драки. Даша мигом подбежала к раненому, одновременно с ненавистью прожигая взглядом своего бывшего парня. Это была такая многообещающая ненависть. В шаге от безумной любви. Он понимал, что у этого действия были лишь отрицательные для самого Павла последствия: теперь в ее глазах он пал еще ниже, теперь Даша стоит с Петром, как тогда с ним самим после того нелепого удара от Никиты, и «утешает» его. Зачем он тогда так поступил? Этим интересовалась и сама Даша, выпытывая из Петра причину такого странного поведения: — От большого ума, наверное, — ляпнул тот. Но было понятно одно, что Паша начал все это за честь любимой девушки, а Петр мог бы продолжить ради собственного утешения и самоутверждения за счет «никудышного портье», не преследуя даже части благого намерения. — Уволю, уволю к чертовой матери! — ругался совладелец, произнося каждое слово через неимоверную боль.