Никотин

Это началось в октябре. Промозглый ветер пронизывал до костей, прохожие жались под зонтами, надеясь, что холодные капли косого дождя каким-то чудом не достанут до них. В такую погоду людей особенно манят маленькие кофейни, широкие подоконники, тёплые клетчатые пледы и интересная книга, сериал или хорошая подборка музыки. К счастью или к сожалению, подобное себе могли позволить немногие. Вот и Аманда, кутаясь в толстый длинный шарф и шмыгая носом, пробиралась по улице до ближайшей аптеки. Голова ныла нещадно, нос заложило, а саму девушку довольно сильно знобило, отчего она постоянно ёжилась и старалась запахнуть полы кардигана плотнее. Дождь, как и любой дождь в эту пору, начался неожиданно. Конечно, можно было предположить, что он начнётся по свинцовым облакам, так некстати нависших над городом, но Аманда как-то разучилась выглядывать в окно за неделю болезни. Она безумно злилась на свою слабость, на погоду, на противный шарф, который колол подбородок. Можно было сказать, что в данный момент её бесило всё. — Ну правильно, почему бы сейчас не загореться красному? — буркнула она, останавливаясь перед светофором и недовольно морщась. Она прикрыла глаза, стараясь абстрагироваться, и собралась считать до десяти. Досчитала до шести, далее её планам помешал неожиданно закончившийся дождь. Она приоткрыла глаза и обнаружила себя под зонтом, который держал довольно симпатичный молодой человек. — С чего такая любезность? — прошипела она, стараясь выйти из-под зонта. — Заболеешь, дура, — просто сказал он и усмехнулся, глядя на светофор. — И так уже болею, — она шмыгнула носом и, рассудив, что за пределами зонта находиться ещё более неприятно, чем в них, девушка скосила глаза на брюнета. — А зачем тогда вышла в такую погоду? — Пф, как будто тебя это интересует, — она снова поёжилась из-за неожиданно налетевшего порыва ветра. Ну, как никак, скоро ноябрь, а он обычно погодой не радовал. — Если бы не волновало, я бы не предложил тебе зонт, — рассудил он. — Ты мне его не предлагал, — возмутилась Аманда. — Ты просто подошёл и встал рядом со мной. — Почти одно и то же, — отмахнулся парень. Несколько секунд они молчали. — Тебе куда? — На Калькутту, блин, — фыркнула она. — В аптеку, конечно же. У меня закончилось антивирусное. — А что, принести некому? — Как видишь, — Грейсток развела руками. Загорелся зелёный. — Идём. — Куда? — В аптеку. В тот вечер он проводил её до дома, заварил чай и оставил в постели, укутанную, с обещанием навестить завтра.

***

На следующий день он застал её с альбомом в руках. Она что-то вырисовывала, сердито бубня. — Ты как в квартиру попал, маньяк доморощенный? — поинтересовалась она, не отрываясь от своего занятия. — Взял твои ключи. Девушка хмыкнула и похлопала по кровати. — Садись, Коул, я не могу вспомнить цвет твоих глаз. Если он и удивился, то виду не подал. Осторожно усевшись на край кровати, он выхватил у неё из рук альбом. — Эй, верни сейчас же! — взвизгнула она, стараясь схватить вещь, только что нагло приватизированную. Коул улыбался одним уголком губы, рассматривая себя. Пока что это была лишь зарисовка. Он стоял, держа в руках тот треклятый зонтик. Черты лица были не прорисованы, но сходство определённо присутствовало. — Зачем? — Надо, — буркнула она, отобрав альбом и, взяв его лицо в свои руки, придирчиво посмотрела в глаза. — Какой, однако, цвет бредовый, — посетовала она. — То ли каре-зелёный, то ли серо-зелёный… Спроус сидел, не двигаясь, завороженно всматриваясь в серо-зелёные глаза девушки. — Так, ладно, — она отпустила парня и упала на подушки, смотря в потолок. — Я дорисую пастелью и тогда смогу передать цвет твоих глаз в точности… наверное. Он тихо рассмеялся. — Ад, ты всегда рисуешь первых встречных? — Ад? — в глазах девушки заблестели смешинки. — Мне нравится. Хм… ну, раз ты уже так фамильярничаешь, то это значит, что мы друзья. Логично? Логично. Тогда я буду звать тебя… — она задумалась и убрала рыжую прядь со лба. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь стуком настенных часов и дыханием двух людей. — Олень! — воскликнула девушка и села в постели так резко, что чуть не столкнулась с парнем носом. — Олень?.. — Ага, — она довольно улыбнулась. — Бэмби местного разлива. Парень фыркнул и поднял брови, намекая на продолжение предложения. — У тебя глаза большие, как в том диснеевском мультфильме про оленя, — объяснила девушка и усмехнулась. — И, тем более, только олень может сидеть в одной комнате с девушкой, которая болеет гриппом, не боясь заразиться. Через несколько секунд они хохотали уже вместе.

***

Она, да и он, не знали, когда их отношения переросли в нечто большее, чем дружба. Просто в какой-то момент он предложил встретить Рождество вместе, а она, не думая, согласилась. Тогда он пришёл в её двухкомнатную квартиру с ёлкой и бутылкой вина. А она, смеясь, снова назвала его оленем и кивнула на почти такую же ёлку, стоящую посреди гостиной. — Поставим на кухне, — распорядилась она. Они едва не перебили как минимум половину ёлочных игрушек, пока пытались украсить хвойное деревце к Рождеству. — Хочешь повесить ангела? — поинтересовался он, подразумевая собой ёлочную верхушку в виде фарфоровой девочки с нимбом и крыльями, держащую свечку. — Ало, Бэмби, во мне ровно метр шестьдесят, а ёлочка как минимум метр восемьдесят. Фыркнув, он всучил ей в руки ангела и, обхватив за талию, поднял. — Пусти, придурок, уронишь! — визжала она, периодически хлопая его по спине и смеясь. В итоге ангел был приговорён к повешению, что несказанно порадовало обоих. Ближе к восьми-девяти вечера они уселись за стол с твёрдым намерением много съесть и мало выпить. Как и ожидалось, получилось наоборот. Ближе к полуночи они перебрались в гостиную — смотреть тот самый диснеевский мультфильм про оленя и допивать третью бутылку вина. По ходу опустошения бутылки тормоза слетали напрочь. — А что ты сделаешь, если я тебя поцелую? — поинтересовался Коул, лениво следя за передвижениями большеглазого оленя на экране. — Ммм… Ну, тут два варианта. Первый: я разобью о твою голову бутылку, — пробормотала девушка, борясь с сонливостью. — А второй? — Я тебя изнасилую. Стоит ли говорить, что дело закончилось постелью?

***

С утра Аманда стояла на кухне, прислоняясь боком к открытой дверце холодильника и пробегаясь взглядом по полкам. Вроде много всего, а вроде и ничего нет. Решив ограничиться недоеденным салатом, она достала контейнер с полки и, захлопнув дверцу, тихо взвизгнула. — Спроус, ты бы меня так больше не пугал, а то я барышня нервная, немного истеричная, и инфаркт могу словить, — поставив контейнер на стол, объяснила она. — Сейчас дам таблетку от головы. — От головной боли, — поправил её парень, морщась от громких звуков. — Не важно, — отмахнулась она, кидая ему коробку с анальгетиком. — Как я понял, футболку я назад не получу? — поинтересовался он скорее для проформы. Оба ведь знали ответ. — Неа, она удобная, — девушка потянулась, обнажая бёдра и сладко зевнула. — Какого чёрта ты вообще такая бодрая? — немного завистливо поинтересовался он, скользя взглядом по девичьей фигуре. — Нуу, — протянула она, вновь потягиваясь. — Быстрый обмен веществ, большее количество пищи в желудке при приёме алкоголя, наследственность… — Ведьма? — Ведьма. Несколько секунд они сохраняли деланно серьёзное выражение лица, а потом маски сдали и хохот уже в который раз разнёсся по некогда тихой квартире.

***

— Мы встречаемся? Рыжая, собирающая вещи по периметру своей спальни и чертыхавшаяся, удивлённо подняла на него глаза. — Вообще-то, мистер Олень, по закону жанра всех сопливых мелодрам, это я должна спрашивать. Парень задумался и, потянувшись на кровати, зевнул. — Куда ты собираешься? — У тебя во время секса мозг атрофируется? — елейным тоном поинтересовалась она. — В институт, придурок. Я ещё учусь. Он неопределённо пожал плечами и снова посмотрел на девушку, которая уже застёгивала на себе джинсы, стоя при этом босиком и в лифчике. — Так мы встречаемся? Она задумалась, натягивая на себя свитер. — Скорее да, чем нет. — А более определённо? — Да встречаемся, встречаемся, олень ты мой, — она засунула в рюкзак альбом и несколько тетрадей. — Буду часам к четырём, не раньше. Бегло чмокнув парня в щёку, она вылетела из комнаты. Через несколько мгновений хлопнула дверь.

***

— Ты ненормальная. — Это ещё почему? — Только ты можешь принести в кинотеатр плед. Аманда, приподняв брови, перестала вытаскивать из своего рюкзака плед и посмотрела на Коула. — Спроус, ты взял два ведра попкорна, пачку чипсов, умудрился пронести сюда конфеты и бутылку колы в два с половиной литра. Кто из нас здесь умом тронулся? — Я ни разу не видел человека, идущего в кинотеатр с пледом, — развёл руками брюнет, из-за чего пакет с конфетами упал на пол, едва слышно хлопнув. — Я ни разу не видела человека, жрущего в таких количествах, — передразнила парня рыжая, заворачиваясь в плед. — И вообще, мы пошли не на детектив, как планировали сначала, а на ужастик, а дома я смотрю их только так. — Боишься? — усмехнулся парень. — Одеяло зубами зажимаю, чтобы не орать громко, — пояснила девушка, кутаясь. Через двадцать минут просмотра фильма правая часть пледа перекочевала к сидящему рядом Спроусу.

***

— А теперь объясни мне, олень, зачем мы сюда идём? Ай. — девушка споткнулась об очередной камень и нахмурилась. — Извини, — парень осторожно сжал её запястья. — Мы почти пришли. — Если ты увёз меня куда-то на Кудыкины горы, я предупреждаю сразу… — Знаю-знаю, ты меня четвертуешь, — пробормотал брюнет, придерживая Аманду за талию. В какой-то момент он остановился и кивнул, забывая, что она его не видит. — Снимай повязку. — Говорила мне мама, не ходи с чужими дядями… — ворчала Грейсток пытаясь справиться с ленточкой, о цвете и истинном предназначении которой она могла только догадываться Выругавшись, она сорвала с себя ленточку и замерла. Это было то самое место. Чёрт, она не могла даже ему объяснить, как оно выглядит. Она рисовала его в своих мечтах, рисовала его на бумаге, но и подумать не могла, что когда-то найдёт что-то настолько схожее. — Восхитительно, — шепнула она, озираясь. — Почему шёпотом? — так же тихо поинтересовался Коул. — Я боюсь спугнуть тишину. Здесь есть волшебство, я просто чувствую это… Он тихо засмеялся и обнял её со спины, раскачиваясь. Ради её улыбки и этого слегка фанатичного блеска в глазах он готов был на всё. Спроус уткнулся носом в мягкие рыжие волосы, вдыхая знакомый аромат жасмина и миндаля. — Выходи за меня? — прошептал он. Девушка застыла и через мгновение повернулась к нему. — Ты серьёзно? — Ну да. Прости, что без кольца, но когда я его выбирал, то почему-то подумал, что если оно тебе не понравится, то… — Какой же ты всё-таки олень, Спроус, — мягко сказала она, прикрывая ладошкой его рот. Коул осторожно взял её руку и прикоснулся к безымянному пальцу губами. — Это да? — Скорее да, чем нет, — хитро сказала она, улыбаясь. — У меня дежавю, — выдохнул он ей в губы. Девушка, не дожидаясь действий парня, легко коснулась его губ, попав куда-то в уголок рта. — Я люблю тебя. Но об этом никто не должен знать. Обещаешь сохранить мою тайну? — таинственным шёпотом спросила девушка. — Определённо, да, — усмехнулся парень, втягивая её в очередной поцелуй.

***

— Как?.. — её побелевшие губы с трудом произносят одно слово и она оседает на пол, давясь слезами. Коул всё так же стоит у дверного косяка, стараясь унять боль в груди и не смея подойти ближе. — Скажи, что ты пошутил, — жалобно просит она, не обращая внимания на солёные капли, бегущие по её щекам. — Скажи, что ты, чёрт возьми, пошутил! — кричит она, впиваясь ногтями в ладони. — Прости, — тихо просит он, не в силах выдавить ни слова. Только сейчас он понял, насколько сильно любит её. Только сейчас он понял, что готов отдать за неё весь мир. — Да как?! — кричит она, раскачиваясь из стороны в сторону; очки слетают с её макушки, где она обычно их носит дома и падают на линолеум с глухим, будто мёртвым звуком. — Как мне простить, забыть, забить? Спроус, как?! — Не знаю. Вот так всегда. Скупо, кратко, лаконично. Ни слова больше. Но ей казалось, что она понимает его без слов. Аманда тешила себя мыслью, что между ними есть что-то большее, чем привязанность, даже большее, чем любовь. Что-то ещё более личное, к чему обычно идут годами. А теперь он просто рушил всё двумя словами.

Я помолвлен

Ей было даже не интересно на ком, почему, как так вообще? Он ведь сделал предложение ей, ей, там, у озера. Глаза вновь наполняются слезами, но она смахивает их и встаёт, слегка шатаясь. Снова одурачили, растоптали, превратили в ничто. Поигрались, использовали и выкинули. Как вещь. Она не замечает, как произносит мысль в слух. — Ну не говори так, — просит он, подходя к ней ближе на один шаг, а она шарахается от него, как от зачумленного. — Уходи, — глухо просит она, растирая туш по лицу. — Забирай вещи и просто уходи. — Аманда… — Уходи, Спроус. Сейчас. Он молча начинает собирать какие-то вещи, какие — она не смотрит. Аманда стоит, прислонившись затылком к стене, и старается выровнять дыхание. От сборов Спроуса отрывает хриплый, жутковатый смех. Сейчас она, со спутанными волосами и блестящими нездоровым оживлением глазами, похожа на сумасшедшую. — Я ведь в тебе целый космос видела, — отчётливо говорит она и поднимает на него глаза, взгляд которых режет точнее ножа, — а ты во мне, сука, ни одной звёздочки. Аманда ждёт, пока он не выносит в подъезд свою гитару, к сумкам, уже стоящим на лестничной площадке. Она захлопывает дверь перед его носом, идёт на негнущихся ногах в спальню, не в силах смотреть по сторонам. Падает на кровать и беззвучно плачет. Даже постельное бельё пропахло тем, кого она больше никогда не сможет увидеть. Кого она никогда не сможет обнять.