Ледяная роза

      Прошло два месяца.       Леонхарт сидела в небольшом офисе вместе с остальными курсантами и заканчивала рапорт. Когда она уже надела коричневую куртку, в кабинет вошёл один из офицеров и позвал её. «Леонхарт, сегодня ты патрулируешь около шестнадцатого дома в районе Стохес. И Дрейс, — сказал мужчина, указывая на бездельничающую девушку, — пойдёшь с ней». Хитч вздохнула и с крайне недовольным видом пошла к выходу.       Приехали они к большому двухэтажному дому с остроконечной крышей. Не смотря на довольно позднее время суток, свет горел почти во всех комнатах. Было видно, как полноватый мужчина сидел, наверно, на кухне, на первом этаже. В доме был ещё один человек, как минимум. Женщина.       Энни осмотрев всё это, вышла из машины и закурила сигарету. Хитч лениво потянулась и смотрела за домом. Она заметила, что Энни всё время что-то печатает в телефоне, и незаметно подкралась к девушке сзади. Леонхарт свела все попытки увидеть содержимое сообщений на нет, положив его в карман штанов.       -Парню что ли пишешь?       -У меня его нет, — спокойно произнесла Энни, выпуская изо рта сизый дым, — и разве есть разница, кому я пишу?       На это Дрейс хмыкнула и снова продолжила наблюдать.       Через полчаса из дома вышла стройная девушка среднего роста со светлыми волосами. Возрастом около 23 лет, хотя выглядит она младше из-за «детского» лица.       «Как думаешь, кто это?», — спросила Хитч. Энни промолчала и записала всё происходящее в телефон. «Думаю, любовница», — ответила Леонхарт через пару минут. «От неё так и пахнет, что она только что переспала с кем-то», — подумала блондинка.       Телефон завибрировал, и на экране высветилось сообщение.       Микаса: Скоро закончишь?       Энни: Не знаю. Жди меня дома.       Хитч села в машину, чтобы не мёрзнуть. Леонхарт смотрела на дом и, в одном из окон второго этажа промелькнула статная фигура мужчины, который оказался ей очень знаком. Даже слишком. И Энни не хотелось верить, что это тот, за кого она его приняла. «Хотя он мог приехать, — думала Энни, — его там мало что держало».       Она начала поближе подходить к дому, чтобы уловить запах, но духи той блондинистой особы как будто заполонили весь воздух. Уже у двери в дом, Энни поняла. Она не ошиблась. Это её отец.       Быстро отойдя от двери, Энни подбежала к машине и нажала на газ, отчего авто стремительно тронулось с места, исчезнув в ночных дорогах города.       Дома, Леонхарт никто не встретил. А Энни как-то начала привыкать видеть у себя дома Микасу, всегда встречающую её после работы.       Художница прошла в гостиную и увидела на полу валяющийся красный шарф. На полу были видны глубокие царапины с отпечатками грязи от мужских сапог. В воздухе она уловила несколько запахов и решила проследовать по ним, пока не стало поздно.       Запах привёл её к старенькому гаражу, стоящему на окраине района, в котором жила Энни. Дверь была хлипкой, замок можно было выбить без особых усилий, что и сделала Леонхарт. Внутри её ожидала Микаса, привязанная к стулу и без сознания. На полу рядом с ней лежала небольшая записка, написанная второпях. «Это было последнее предупреждение», — гласили кривоватые буквы на бумаге.       Леонхарт ругнулась и осмотрела помещение на наличие чего-то полезного. Голые стены, большой слой пыли на полу и там же отпечаток ботинка 43 размера. Энни сфотографировала след, чтобы потом провести маленькое расследование.       Помимо этого с другой внутренней двери, которая вела в неизвестность, очень сильно сквозило, выветривая из комнаты различные запахи. Поэтому здесь ещё не пахнет отсыревшими досками пола или неприятным запахом плесени. Эта дверь была уже хорошего качества, с крепким замком и поставлена недавно. Энни это заинтересовало, но она пока не стала возиться с замком, отдав предпочтение спасению Микасы.       С помощью частичной трансформации Леонхарт разорвала верёвку когтями и отнесла девушку домой. Там она положила Аккерман на диван и аккуратно начала избавлять девушку от одежды. Сначала тяжёлые длинные сапоги, после куртку, рубашку. Энни немного замешкалась с ремнём и стянула облегающие штаны. Тело у брюнетки было очень красивое. Белая кожа, с которой контрастировали волосы воронова крыла. Энни засмотрелась и, поймав себя на этой мысли, ушла за сменной одеждой.       Переодев её в домашнюю футболку и просторные шорты до колена, Леонхарт положила Микасу в свою постель и покрыла одеялом. Энни не отходила от кровати и, присев рядом, посмотрела на Аккерман. Рука потянулась к лицу и смахнула чёрную прядь мягких волос. Энни вздохнула и ушла из комнаты, погладив напоследок брюнетку по щеке.       Выйдя в гостиную, Леонхарт осмотрела дверь, ведущую на задний двор. Замок взломан чисто, как будто открыли ключом. На полу те же следы от ботинок и параллельные царапины, наверное, от когтей. На стене у самого дверного проёма виднелась большая вмятина, что стена осталась без куска обоев и с рытвиной.       «Похоже, она просто так себя не хотела отдавать», — думала Энни, выходя на улицу.       На заднем дворе Энни так ничего и не нашла после получаса поисков и решила оставить эту затею, зайдя внутрь.       Всю ночь она не могла сомкнуть глаз, все ходила по дому. Когда Леонхарт полностью не смогла найти себе какое-нибудь занятие, она решила снова проведать Микасу. Энни вошла в спальню и присела на край крови, положив руку поверх рук девушки. Ледяные пальцы впились в руку так неожиданно, что Леонхарт не успела ничего понять, как была уже под разъярённым вампиром. Глаза горели кроваво-красным и были наполнены нескончаемой жаждой крови. Именно сейчас, Энни почувствовала в груди, что боится. Она, видевшая не первый раз взгляд убийцы и сама попадавшая под нож или пулю, забоялась. Было в этом взгляде что-то не человеческое, словно взгляд побитого и отчаянного зверя, который готов на что угодно. И именно это её пугало. Готовность на любые поступки. Полная непредсказуемость действий и бессилие жертвы.       Потому как она сама была когда-то такой. Таким же зверем, что и Микаса сейчас, которая нависла над ней.       Вампирша сильно сжала запястья, когти уже пронзили кожу, что из них лилась алая кровь.       Но она медлила. Аккерман до сих пор не впилась клыками в глотку Энни. Леонхарт, заметив это замешательство, воспользовалась моментом, чтобы сменить позиции. Резкий удар и переворот. Они упали с кровати так, что Микаса оказалась прижатой грудью к полу, когда Энни заломила ей руки назад и связала их красным шарфом. Девушка заскулила, начала вырываться, а потом просто замерла и легла на пол. Блондинка увидела стекающие редкие слезы и подняла её, прижав к себе.       «Что творится в твоей голове?», — думала она про себя.       Микаса только уткнулась в плечо Энни, пытаясь прижаться. А всего пару минут назад хотела её убить.