Там высоко. Истории

– Опять не спишь? – сочувственно спрашивает Кэт, бесшумно появляясь за спиной и вытаскивая из его пальцев догоревшую до фильтра сигарету. – Не выспишься ведь. Вергилий поднимает на подругу равнодушный взгляд и выщёлкивает из пачки новую. – Я всё равно не смогу уснуть. Какая разница, когда глотать таблетки. Прошло уже три года. Ему всё труднее верить, что брат сдержит обещание и вернётся. Только Вергилий всё равно упрямо продолжает курить на крыльце до глубокой ночи в глупой надежде, что всё-таки хоть сегодня что-нибудь случится. Он уже даже не совсем уверен, как именно он хочет, чтобы это ожидание завершилось. Просто пусть уже закончится хоть как-нибудь. Кэт кладёт руку на его плечо. Вергилий уже даже не сопротивляется прикосновениям, сил нет. Пусть делает, что хочет. – Он обязательно вернётся. Уже скоро. Поверь интуиции ведьмы. – Спасибо, Кэт, – он сам слышит, насколько безразлично это звучит. В нём больше не осталось веры. Слишком... долго. Он тщательно затаптывает окурок и безуспешно пытается вспомнить, как надо напрячь мышцы для улыбки. Кэт невиновна в том, что произошло. – Иди отдохни, – в глазах медиума ничем не прикрытое чувство жалости. Но ему, кажется, всё равно. Кивнув, Вергилий поднимается к себе. В комнате тихо. Эта тишина до сих пор, даже спустя годы, пугает его до дрожи. Она... неправильная. Её не может, не должно здесь быть, в доме полно людей и сильный демон, их дыхание, биение сердец, он ведь может их слышать! Но почему-то именно здесь, в их с Данте комнате, всегда так тихо... Вергилий садится на кровать, потом откидывается на подушку. Бесполезно. Прошло так много времени, что даже запах брата выветрился с постельного белья. У него даже фотографии ни одной не осталось, все накопленные данные были уничтожены вместе с серверами "Ордена"... Ещё чуть-чуть, и он, наверное, начнёт забывать внешность брата, его голос, тепло тела... Глухо простонав, Вергилий садится обратно, проводит ладонью по лицу. Забыть, наверное, было бы лучшим выходом. Но... вдруг Данте, вопреки всему, всё же вернётся? Он ведь так любит нарушать правила... Нужно всё-таки поспать. Вергилий заученным движением высыпает на ладонь горсть таблеток, механически прогоняет мысль о передозе. Плевать. Он даже рад будет не проснуться. Если загробный мир существует, может, хоть там ему удастся наконец отыскать брата. Запив снотворное водой из стоящей на прикроватной тумбочке бутылки – он никогда не задумывается, откуда она там берётся, если он её не приносит, скорее всего, это Кэт старается – Вергилий ложится и закрывает глаза. Потом стаскивает с той же тумбочки ноутбук и стискивает в руках, как плюшевого медведя. Данте нашёл идеальную машину, с ней можно так делать. Данте... По крайней мере, так его не мучают кошмары. Завтракает Вергилий всегда в одиночестве. Так проще, чем стараться не видеть в глазах домашних вину, осуждение, жалость. Неважно, что одиночество страшнее всего. Так проще. Он варит себе крепкий кофе, стараясь отделаться от ненужных сейчас ассоциаций. Ему просто нужна светлая голова. Проглатывает пищу, не заметив вкуса, и уходит из дома, тихонько притворив дверь. Ему даже не хочется забить на данное Кэт обещание и сбежать в Лимбо поискать брата. Должно быть, он просто, наконец, смирился. Его работа не связана с общением с клиентами. Когда-то он мог парой умелых фраз добиться всего, чего хотел, теперь же необходимость терпеть человеческую тупость и объяснять очевидные вещи вызывает только глухое раздражение. Пары неприятных инцидентов хватило, чтобы все оставили его в покое наедине с неисправной техникой. Она, по крайней мере, не пытается доказать, что “оно само случилось”. Просто молча ждёт своей очереди. Здесь, в окружении тихого гудения работающих машин, ему иногда удаётся хотя бы недолго не чувствовать грызущей тоски. К обеду у него резко поднимается температура, начинает мутиться сознание. Никогда в жизни не болевший человеческими болезнями, он не сразу вспоминает, что два дня назад несколько часов бездумно простоял под холодным ливнем, пока какая-то сердобольная старушка не оттащила его под крышу кафе и не продержала там, пока ливень закончился. Кэт ещё так ругалась… В этот момент он жалеет, что сделал всё, чтобы коллеги не тревожили его в течение дня. Головокружение не даёт ему даже встать и уйти, а остатки гордости – позвонить домой и попросить о помощи. Секунды растягиваются в невыносимо-долгую вечность. Вергилий закрывает рабочий ноутбук и опускает голову на крышку. Нужно взять себя в руки. Данте не понравится, что он так расклеился. Нужно просто встать и... Теряя сознание, Вергилий чувствует аккуратные успокаивающие прикосновения к волосам. Раньше его так касался брат. Как жаль, что это просто порождённые горячкой галлюцинации. Он приходит в себя дома, в своей постели. В комнате сильно пахнет лекарствами. Запаха брата – ожидаемо, но оттого не менее горько – в комнате нет. Показалось, конечно. В комнату заглядывает Кэт. Кивнув, исчезает и возвращается уже с его кружкой. Присаживается на край кровати, ставит кружку на угол тумбочки. Судя по запаху и лёгкому дымку, там чай. Вергилий не чувствует по этому поводу ничего. – Я не буду ничего говорить, – тихо произносит Кэт, смотря в сторону. – Просто поправляйся. Медиум уходит. Правильно, нечего ей здесь делать, она ведь человек, может заразиться. Если уж его так подкосило... Преодолевая слабость, Вергилий садится, опираясь спиной на спинку кровати, протягивает руку к кружке. Тёплая ручка хранит память о прикосновении чьих-то пальцев. Как хорошо болеть – можно обманывать себя, объясняя боль в груди забитыми лёгкими. Будь здесь брат, это было бы его тепло. Хотя… будь Данте здесь, он не ухитрился бы заболеть. – Плохо? – тихо интересуется Дедушка, Вергилий не замечает, когда демон вошёл в комнату. – Почему я здесь? – Ты невысокого мнения о людях. Мне позвонили, когда нашли тебя в отключке, – демон некоторое время молчит. – Не делай так больше. Не болеете вы. Если только сами сдохнуть не желаете, – повернувшись, Дедушка прямо смотрит ему в глаза. – Живи, полудурок. За двоих живи, если он так и не вернётся. Кто-то должен помнить. – Я не знаю, как, – Вергилий усилием воли едва останавливает задрожавшие губы. Стараясь скрыть это, делает глоток чая. Несладкий... – Не жди. Ожидание убивает. – Я не могу. – Сможешь, – пересев поближе, демон тихонько приобнимает его за плечи. Вергилий крупно вздрагивает, но отстраняться нет сил. К тому же, не так уж это и неприятно. – Сгладится, забудется. Тебе жить ещё дооолго, поверь моему опыту. Давай выздоравливай, я тебе найду дело, чтоб времени на глупости не оставалось. Прикусив губы, Вергилий приваливается головой к плечу демона, закрывает глаза. Он так устал... – Поспи, маленький. Посижу с тобой. Брата я тебе не заменю, конечно, но я тоже тёплый. Это неправильно. Весь его опыт буквально кричит, что засыпать рядом с демоном – очень плохая идея. Но его тело слишком измучено, чтобы сопротивляться, а рядом с ним, действительно, так тепло… Следующие несколько дней к нему никто не заходит. И если первые два дня ему всё ещё слишком плохо, чтобы обращать на это внимание – поверишь тут в свою избранность, первой в жизни болезнью схватив не какую-нибудь банальную простуду, а сразу тяжелейшее воспаление лёгких – то потом отступившая было тоска вгрызается в душу с новой силой. Надо было тогда изображать приступ демонофобии и выгонять Дедушку из комнаты, а не засыпать у него на плече. Только одна ночь спокойного сна рядом с кем-то, кому не безразлично, чуть было не добила его вернее болезни. Вергилий бездумно водит курсором мыши по экрану ноутбука, рисуя ничего не значащие чёрточки и простые фигуры. Его разум сейчас не способен на что-то более осмысленное. Это раздражает, но зато потом он сможет с чистой совестью сказать брату, что берёг себя и честно лечился. Если только тот на самом деле вернётся... Вергилий запрещает себе думать в этом направлении. Тихонько приоткрывается дверь. Вергилий поднимает голову, чувствуя, что сердце пропускает удар. Потом ему приходится опустить взгляд. На пороге комнаты смущённо переминается худоватый темноволосый мальчишка лет двух – двух с половиной, очевидно, столь же ошарашенный внезапной встречей. Оглянувшись через плечо, мальчишка быстро прижимает палец к губам и лезет под кровать. Через мгновение на пороге объявляется Кэтти. – Ой. Верг, а про тебя все забыли. Ты, наверно, голодный? Я скажу Дедушке. Действительно. Вергилий вдруг вспоминает, что эти несколько дней ничего и не ел. Странно, что даже не заметил. Впрочем, есть, как ни странно, не хочется и сейчас. – Не надо, – улыбнуться не получается. – Я не хочу есть. Ты кого-то ищешь? – Нет. То есть, да. Макс сюда не заходил? – Кто? – А, ты же не знаешь, – рассказывая о чём-то серьёзном, Кэтти всегда подражает Дедушке. Во всяком случае, начинают проскальзывать чисто его интонации. – Его Дедушка привёл. А я должна была за ним приглядывать, но он сбежал. Так ты не видел? Вергилий чуть качает головой. Он не совсем уверен, не был ли мальчишка его галлюцинацией. – Кэтти, тебе не стоит здесь быть. Можешь заболеть тоже. Девочка серьёзно кивает. – Я пойду ещё поищу Макса. И Дедушке всё скажу. А ты выздоравливай поскорей. Беглец выбирается из-под кровати, смотрит серьёзно и слегка испуганно. – Значит, ты Макс, – ребёнок чуть кивает. Вергилий вздыхает, прикрывая глаза. Что вот теперь ему делать, спрашивается? – Ты не говоришь? – мальчишка снова кивает, потом мотает головой. Забирается к нему на кровать, садится рядом и замирает без движения. Протянув руку, Вергилий неуверенно обнимает его за плечи. На самом деле, его пневмония не заразна, просто гиперактивная Кэтти его сейчас утомляет. Хочется покоя… Он не совсем знает, как надо обращаться с детьми. Себя и брата в таком возрасте просто не помнит, а потом было не до того. Макс робко придвигается ближе, жмётся к нему, тихонечко засопев. И ему, почему-то, становится до боли жаль мальчишку. – Ладно. Так. Давай посмотрим что-нибудь, – найти в интернете какой-нибудь мультфильм несложно. Может быть, это поможет им обоим отвлечься от нерадостных мыслей. Пару часов и десяток мультфильмов спустя мальчик успокаивается, расслабляется и, наконец, засыпает. Вергилий аккуратно укрывает его углом одеяла, выключает ноутбук, чтобы Максу не мешал свет монитора. Ему самому заснуть, как обычно, не грозит. – Так и думал, что он здесь, – шёпотом возмущается заглянувший в комнату Дедушка. – Выпорю обоих. Одного за то, что прячется, второго за то, что врёт. Тоже хорош. Я закрутился-забыл, а тебе сложно напомнить о своём существовании? – демон аккуратно вытаскивает мальчишку из-под одеяла. – Отнесу. Пусть в своей комнате спит. Сам до кухни дойдёшь? – Попробую. На кухне обнаруживается Кэт. Радостно улыбнувшись, подруга кидается к плите. Вергилий присаживается к столу. Лестница оказалась для него сейчас достаточно серьезным препятствием. – С Максом ты уже познакомился, да? – Откуда он? – Дедушка нашёл, – Кэт передаёт ему кружку с чаем. – Его семья погибла в автокатастрофе. Мальчик остался один. Я тоже думаю, пусть лучше живёт с нами, чем в приюте. Вергилий вспоминает редкие откровения брата о детстве в приюте. Даже если учитывать, что ему просто не повезло, приют действительно малоприятное место. – Да. Это лучше.