Контракт

не бечено                     Все это время Гермиона находилась словно в тумане. Провалившись в собственную реальность, она не видела ничего, кроме отрубленных голов семьи Криви. Она подвела их. Ей вообще не следовало отправлять то письмо. Это она во всем виновата.       Но, даже пребывая в таком состоянии, она помнила, как ее обнимал Римус, а она плакала и рассказывала, что произошло. Он держал ее, когда она кричала о своей боли, о том, что подвела их. Чувство вины разрывало ее на части, и она была благодарна, что Люпин был рядом. Он ее понимал.       Она плохо помнила, что происходило следующие несколько дней. Она много плакала, и не только из-за Криви, из-за всего. Она оказалась в ловушке и никак не могла выбраться из нее. Гермиона чувствовала себя потерянной. Римус очень помог ей, но она все никак не могла прийти в себя. Люпин делал все, что мог: они вместе читали, играли в шахматы и тренировались. Он показал ей несколько новых приемов, и Гермиона безукоризненно их повторила.       Она, наконец, начала есть. И много. Постоянно просила Лолли принести ей еще сладостей, а та только рада была выполнить поручение. Гермиона понимала, что это вредно, но ей стало как-то все равно. Волдеморт был очень недоволен, но предпочел оставить все как есть. А Римус просто смотрел на нее грустными глазами.       С тех пор, как Волдеморт привел оборотня, сам он не часто показывался. Но стоило ему оказаться поблизости, и Гермиона почувствовала, что между ними что-то изменилось: появилось какое-то напряжение, природу которого объяснить она не могла. Ей все время казалось, что муж хочет оторвать ей голову. Не сказать, что она переживала из-за этого, но это явно не помогало быстрей прийти в себя. Как ни странно, именно Волдеморт оказался тем, кто вытащил ее из депрессии.       Гермиона и Римус играли в шахматы, когда ее муж ворвался в комнату.       — Почему ты ничего не сказала мне о своей находке? — сердито спросил он, махая перед ее носом тонкой черной книжкой – тем самым дневником, что она нашла уже больше месяца назад.       Гермиона равнодушно пожала плечами.       — Не знаю.       Он сжал губы.       — Люпин, оставь нас.       Римус перевел взгляд на Гермиону.       — Я не…       — Я должен каждый раз напоминать, что ты всего лишь гость в моем доме? — прошипел Волдеморт.       Римус вздохнул и, поцеловав Гермиону в щеку, вышел. Волдеморт разместил оборотня в смежной комнате. Девушка была у него несколько раз. Это и комнатой было трудно назвать, из всей мебели там была только кровать. Но Римус все свое время проводил с Гермионой и редко оставался в той комнате надолго.       Как только за ним закрылась дверь, Волдеморт наложил Заглушающее заклинание на комнату.       — Итак, — начал он, бросив ей дневник, — я пробежался по твоим заметкам. К каким ты пришла выводам?       Гермиона уставилась на дневник. И тут в ней проснулось… любопытство. Она открыла книжку и прочитала раздел, который ранее заложила красной ленточкой.       Чаши… Парные чаши с руническими надписями. Она была уверена, что уже читала о чаше с рунами. Точно, это было… в «Истории Хогвартса».       — Оу, — вырвалось у нее. Почему она не вспомнила об этом сразу? Гермиона поднялась и подошла к полкам с книгами мужа. Ей как-то уже попадался на глаза экземпляр ее любимой книги. Волдеморт наблюдал за ней.       Она достала книгу и открыла параграф об Основателях. Пролистала до упоминания о Хельге Хаффлпафф, и, отыскав нужный раздел, перечитала.       — И что там? — раздраженно рявкнул Волдеморт, когда она, наконец, поставила книгу на место.       Кровь быстрее побежала по венам, разнося тепло, и Гермиона снова ощутила то самое чувство возбуждения от нового открытия. Как она могла позабыть, как ей хорошо, когда она погружается в поиски и исследования?       Она кратко изложила суть отрывка:       — Хельга Хаффлпафф в молодости много путешествовала. В одном из таких путешествий она и нашла Кубок Жизни. Хельга была целителем и всегда старалась помочь любому живому существу. Когда она увидела, в каком состоянии пребывали ведьмы и волшебники по всему миру, она решила, что нужно что-то предпринять. Так они с Годриком Гриффиндором начали работать вместе, и уже позже к ним присоединился Салазар Слизерин. Но Хельга не доверяла ему, ходили слухи, что Салазар сам искал этот Кубок. Поэтому она изменила облик чаши, превратив ее в золотую. Она не использовала ее при посторонних. Кубок принес неоценимую пользу, обеспечивая их пропитанием. Обычная магия не может создавать еду из воздуха, потому что…       Он зажал ей рот ладонью.       — Тебе следовало стать учителем.       Она смутилась. Уже семь недель как она была замужем за этим извергом. Две из них она пробыла в состоянии глубокого шока, и еще две была сильно подавлена. А теперь к ней вернулось это чувство… жажды знаний. Ее поведение забавляло его. Он отнял руку.       — Значит, весь вопрос в том, куда делся Кубок после смерти Хаффлпафф, — прокомментировал он.       — Я как-то слышала о книге, которую якобы написал ее внук. Может, удастся найти что-нибудь в ней?       Он задумчиво кивнул.       — Постараюсь достать ее… — он посмотрел на нее. — О чем ты сейчас думаешь?       Гермиона покраснела еще сильнее и уставилась глазами в пол. Ей не хотелось, чтобы он увидел, как она была взволнованна. Вновь приобретенное состояние равновесия окрыляло ее. Найти, разобрать все по полочкам – то, что всегда приносило ей удовольствие. Словно та самая искра, что заставляла ее жить, вернулась.       — Знаешь, ты… — сказал он и коснулся ее волос, — заставила возненавидеть тебя за то, что замкнулась в себе. Я хотел убить тебя.       — Зато теперь ты понимаешь, что чувствую я с тех пор, как стала твоей женой.       — Допустим. Значит ненависть у нас взаимная… — сказал он низким голосом, продолжая держать ее за волосы. По ее коже побежали мурашки.       — Пожалуй…       Он наклонился ближе и большим пальцем погладил ее чувствительные губы.       — Возможно, мне следует избавиться от оборотня уже сейчас…       — Возможно ЧТО?! — она отшатнулась от него.       Он выгнул бровь.       — Наше соглашение заключалось в том, что он будет находиться здесь до тех пор, пока тебе не станет лучше. Но теперь ты в порядке.       — Но он мой единственный друг!       Гермиона понимала, что рано или поздно придет время, когда Римус уйдет. Он был нужен Ордену. Но она не могла отпустить его сейчас, когда только-только стала той прежней Гермионой!       Он зло ухмыльнулся.       — Смирись с этим.       Она оттолкнула его и бросилась в комнату Римуса. Люпин удивился, когда Гермиона ворвалась к нему и бросилась на шею.       — Я не хочу, чтобы ты уходил! — сказала она и прижалась к нему.       Римус обнял ее. В это время в комнату вошел Волдеморт.       Люпин вздохнул.       — Я тоже не хочу оставлять тебя, Гермиона, но ты понимаешь, что мне придется.       — Да… — тихо ответила Гермиона. — Но я только сейчас пришла в себя. Можешь ли ты остаться еще на одну ночь? — в ее глазах была мольба.       Снова вздохнув, Римус посмотрел на ее мужа. Волдеморт приблизился к ним и положил руки на бедра своей жены.       — Полагаю, эту ночь ты бы хотела провести с ним? — тихо спросил Волдеморт. С первого дня появления Римуса, Гермиона засыпала только в его объятиях. Они дарили ей то самое чувство безопасности и покоя, в котором она так нуждалась.       — Да, пожалуйста, — ответила она.       Пальцы Волдеморта вцепились в ее бедра.       — Чья ты жена?       Римус выпустил ее из объятий. Гермиона закрыла глаза.       — Твоя, — прошептала она.       Волдеморт обнял ее за талию.       — С кем ты должна спать?       — С тобой.       — Тогда зачем тебе нужен другой мужчина? — его голос был спокойным, но они оба знали, какой будет ответ.       — Потому что я ненавижу тебя и люблю его.       Да, она любила Римуса. Как друга. Иногда она задавалась вопросом, могло ли быть между ними что-то большее, но он всегда вел себя с ней как джентльмен.       — А я бы все равно не стал бы спать с толстухой, — раздраженно ответил Волдеморт и оттолкнул ее.       Гермиона вспыхнула от такого замечания. Удивительно, что он не заявил это раньше, наблюдая, как она поглощала сладкое. Пусть подобные выражения были вполне в духе Волдеморта, и она в любом случае его ненавидела, все же его замечание ее задело. Сегодня утром, она сама заметила, что ее живот стал немного больше, а лицо заметно круглее. Но она не могла подумать, что кто-то еще обратит на это внимание. Может Волдеморт сказал так просто потому, что… ну, был Волдемортом?       Ее супруг вышел из комнаты. Чуть позже она услышала, как открылась и закрылась другая дверь – в их комнате его тоже теперь не было.       — Ты вовсе не толстая, — сказал Римус, снова обнимая ее.       Гермиона сделала глубокий вдох.       — Нет, я все понимаю… Но, думаю, следует прекратить налегать на сладости.       Римус отвел девушку в ее комнату и усадил на диван.       — Сладости вряд ли смогут тебе помочь оправиться. А вот испортить зубы запросто.       — Если только не чистить зубы дважды в день, — ответила Гермиона. Ее родители были стоматологами, и это не мешало им время от времени баловаться конфетками. Как они говорили, всего должно быть в меру.       Поставив шахматную доску, Римус сказал:       — Ты знаешь, что дорога мне, да?       — Я знаю.       — Если бы я мог вытащить тебя отсюда, я бы сделал это.       — Знаю, — Гермиона передвинула пешку. — Я бы ушла, если была возможность.       За игрой прошел практически час. Затем Римус объявил, что пришло время для вечерней тренировки. Гермиона настолько устала, что чуть не заснула, когда делала растяжку. Люпин перенес ее на кровать.       — Сегодня ты добилась значительных успехов, — сказал он, — снова обрела потерянную мотивацию. Ничего странного, что ты так устала.       — Я просто хотела провести с тобой как можно больше времени, — прошептала Гермиона.       — Понимаю… Я обещаю попрощаться с тобой прежде, чем твой муж вышвырнет меня отсюда.       Она улыбнулась и моментально провалилась в сон, стоило ему обнять ее.              

xxx

             Волдеморт в гневе уставился на мужчину и женщину, спавших в его постели. ЕГО жена спала в ЕГО кровати с другим мужчиной. Они что, совсем страх потеряли?       Он сидел на диване, почитывая, что девчонка накопала про Кубок. Но его взгляд все время перемещался в сторону кровати. Нет, он вовсе не желал оказаться на месте оборотня. Они так тесно переплелись, что не было ясно, где начиналась его жена, и где заканчивался волк. А Волдеморт всегда презирал подобную близость. До сих пор… Да это было глупо делать так, только из-за того, что в последнее время она была слегка подавлена!       Девчонка что-то пробормотала во сне. Волдеморт подошел к кровати. В это время оборотень медленно открыл глаза и посмотрел на него. Темный Лорд сжал челюсть от злости. На лице Римуса играла легкая улыбка. Он немного сдвинулся и постарался устроить Гермиону поудобнее в своих объятиях. Она улыбнулась во сне. Пусть она не могла его видеть, но он улыбнулся ей в ответ и убрал волосы с ее лица. И снова посмотрел на Волдеморта, вздернув бровь.       Волдеморт редко отвечал на вызовы. Он только посмеивался, наблюдая, как глупый вызов заставлял людей делать дурацкие вещи. А этот оборотень посмел сомневаться в его способностях заботиться о собственной жене! То, что его напрягал этот брак с маленькой распутницей, вовсе не означало, что он не мог справиться с ней.       Быстрым движением, он сбросил мантию на пол и залез в кровать. Оборотень только ухмыльнулся, когда Волдеморт привлек к себе Гермиону. Она что-то снова пробормотала, удобнее устраиваясь в его руках. Волдеморт торжествующе улыбнулся. Оборотень закатил глаза, не одобряя эту сцену, и снова погрузился в сон.       А Волдеморт оставшуюся ночь размышлял, как поизощренней можно было убить оборотня.              

xxx

             Гермиона пребывала в том самом состоянии между сном и явью, когда еще не проснулся, но вроде уже и не спишь. Ей было жарко. Наверное, из-за того, что она была зажата между двух тел. Может это такой сон? Как-то ей приснился секс сразу с двумя, должно быть сейчас был именно такой случай. Если честно, она не знала таких двух мужчин, которых любила бы так одинаково, чтобы позволить себе воплотить подобную фантазию. Да и Волдеморт точно не станет делить ее с кем-либо. Так что это точно был сон, и Гермиона не стала открывать глаза, желая насладиться им.       Один из них прижимался голым торсом к ее спине. Было приятно… Другой мужчина лежал очень близко, и она чувствовала ее дыхание на своем лице. Ее рука находилась на его спине, и она смогла нащупать, что он был одет в рубашку и боксеры. Сама Гермиона была в длинной ночной рубашке. Это было странно – почему она была одета, когда в такой ситуации логичнее было оказаться голой? Стараясь не потревожить лежащих рядом мужчин, она попыталась стянуть ночнушку. Что было не просто – оба положили на нее свои руки.       Прежде, чем Гермиона поняла, что происходит, мужчина, к которому она прижималась, остановил ее.       — Что ты творишь? — спросил ее тихий низкий голос.       Надо же… и голос как у Волдеморта! Вообще-то, ей никогда не снился Волдеморт – он ей даже не нравился! Если только…       Она распахнула глаза и встретилась с взглядом шоколадно-карих глаз Римуса. «О-о-о…», подумала Гермиона. Кто же знал, что так получится. Она густо залилась краской, уверенная, что покраснела до кончиков пальцев на ногах. К счастью, в этот момент Волдеморт перевернул ее. Он прищурился, увидев виноватое выражение ее лица. Она закусила губу, нервничая, что он мог там себе надумать.       Резким движением он отодвинул ее от Римуса и оказался сверху. Прежде, чем она поняла, что он собирается сделать, Волдеморт вторгся в ее разум. Ему потребовалась секунда, чтобы увидеть то, о чем она только что думала.       Он выскочил из ее головы, и Гермиона поспешно закрыла глаза. Она не видела, что он сделал, но когда Волдеморт со стоном упал на нее, стало ясно, что он попытался ее ударить.       — Так ты считаешь, что одного меня не достаточно? — прошипел он ей в ухо.       — Более чем, — прошептала она в ответ. — Это был просто дурацкий сон.       Он скатился с нее.       — Попрощайся со своим другом, девчонка. Я пока позабочусь о транспортировке.       Гермиона сидя смотрела, как Волдеморт, уже одетый, выходил из комнаты. Она повернулась к Римусу.       — Что это было? — обеспокоенно спросил он.       Гермиона вздохнула.       — Может… ревнует.       Римус удивленно поднял бровь.       — Ко мне?       Она пожала плечами.       — Тебе следует уйти прямо сейчас.       Римус взял ее за руку.       — Ты уверена, что теперь справишься сама?       — С тем, что я замужем? — спросила она с усмешкой. — Никогда. В конце концов мы найдем способ прикончить друг друга.       Оборотень грустно улыбнулся.       — Тогда я надеюсь, что ты первая узнаешь, как это сделать.       — Конечно, — ответила она без должной уверенности.       Римус встал с кровати и оделся. Гермиона поднялась вслед за ним. Ей хотелось о стольком его расспросить, об Ордене и друзьях. Но она не позволяла себе этого сделать, Волдеморт мог подслушивать. Но теперь…       — Как там Гарри? — прошептала она. Ей надо знать. Она не сможет отпустить Римуса, если не узнает.       Люпин сделал вид, что сильно сосредоточен на пуговицах своей мантии, но все же ответил.       — Не очень хорошо. Он винит во всем себя.       — Не говори ему… ничего, — попросила она. — Просто скажи, что муж обращается со мной вежливо.       Римус нахмурился.       — Гермиона… Он же морально сломал тебя.       — Я… — Гермиона обхватила себя руками. — Это не вина Гарри, что я оказалась настолько слабой.       Римус обнял ее.       — Ты вовсе не слабая, Гермиона. Ты восстановилась очень быстро. Быстрее, чем ожидалось.       — Я знаю. Поэтому и нет причины заставлять Гарри волноваться еще больше.       Он вздохнул.       — Мне придется рассказать все Дамблдору.       Гермиона кивнула. Она хотела сказать еще кое-что, но тут вернулся Волдеморт. Схватив ее за плечо, он оттолкнул ее от Римуса, и бросил тому палочку.       — Антиаппарационный барьер временно снят. Убирайся, пока я не передумал.       Еще раз взглянув на Гермиону, Римус аппарировал. Волдеморт продолжал удерживать девушку.       — Если бы не Контракт, я бы позволил Креббу и Гойлу продемонстрировать тебе, что такое секс втроем, — рявкнул он.       Гермиона вздрогнула от одной лишь мысли.       — Я ведь уже сказала, это был просто глупый сон. Эротические фантазии бывают у всех!       Он шумно выдохнул, Гермиона смогла вырваться из захвата. Она надеялась на то, что Дамблдор тоже скажет Римусу, что не нужно беспокоить Гарри… Он и без того волнуется по любому поводу. Хм… Кстати, о Дамблдоре.       — Могу я получить свои результаты Ж.А.Б.А.? — спросила она Волдеморта.       Он задумчиво смотрел на нее.       — Наверное, можешь.       — Наверное?       — Кажется, я видел что-то такое перед поездкой в Финляндию, но у меня пока не было времени все просмотреть. Пусть домовик приготовит нам завтрак, – и он снова ушел.       Не смотря на грусть после ухода Римуса, Гермиона была заинтригована. Вызвав Лолли, Гермиона заказала завтрак, и эльфийка вернулась со всем необходимым как раз к приходу Волдеморта. Тот принес с собой пачку писем.       Гермиона уверенно протянула руку, но он только снисходительно посмотрел на нее и заставил бумаги исчезнуть. Гермиона недоуменно уставилась на мужа.       — Что? — спросил он, сев на диван. — Ты думала, что я просто отдам их тебе? Между прочим, я все еще сержусь на тебя.       Они ели в полной тишине. С каждой минутой злость все больше овладевала девушкой. Позавтракав, она ушла принять душ, надеясь, что эта передышка даст ей возможность успокоится. Но даже завершив все процедуры, она так и не остыла. Завернувшись в полотенце, она вернулась в комнату. Волдеморт сидел на диване и читал.       — Я не могу контролировать свои сны, — проворчала она.       Он медленно поднял на нее глаза.       — И?       — Что ты хочешь от меня услышать? — спросила она. — Извини, что тебя нет в моих фантазиях?       Он шумно втянул воздух и снова вернулся к книге.       — Мерлин! Да ты ведешь себя как ребенок! Я хочу прочитать свои письма!       Он поднялся с дивана, пытаясь подавить ее своим высоким ростом.       — Почему бы тебе просто о них не пофантазировать?       Она зарычала. Он хотел уйти, но когда поравнялся с ней, она толкнула его в кресло.       — Я задела твое мужское самолюбие, или что? — прокричала она.       Он с удивлением смотрел на нее.       — Ты чего такая злая?       — Что за дурацкие игры? — она сама не понимала, почему так разозлилась. Возможно, она еще недостаточно стабильна, а он только все усложняет. Как же ей хотелось врезать ему…       Гермиона отшатнулась, когда неожиданно что-то взорвалось. Кресло, в котором сидел Волдеморт, было охвачено пламенем. Прошло мгновение, прежде, чем до него дошло, что одежда тоже загорелась. Закричав, он подпрыгнул. Огонь внезапно застыл. Волдеморт сделал пару глубоких вдохов и погасил пламя. Гермиона наблюдала за происходящим открыв рот.       — Я… — промямлила она, когда Волдеморт повернулся к ней с перекошенным от злости лицом, — я не хотела…       — А, так ты не хотела убить меня? — она поняла, что он был до сих пор напуган. Что ж, она сама немного испугалась. Когда она была маленькой, у нее как-то произошел стихийный выброс магии, но, поступив в Хогвартс, она научилась контролировать свою силу.       Она закусила губу.       — Да, я думала о том, что хочу убить тебя.       Он ошеломленно смотрел на нее. Помолчав какое-то время, он все же смог взять себя в руки.       — Ну и ладно, — прошипел он. — Я не хотел этого делать, но ты не оставила другого выбора.       — Сделать что?       Он подошел к двери и прежде чем выйти, повернувшись к ней, сказал:       — Я собираюсь дать тебе зелье, которое заблокирует твою магию.              

xxx

             Выйдя из своего кабинета, Дамблдор столкнулся с Римусом. Это было весьма неожиданно. Люпин пропал почти три недели назад, и все сошлись на том, что это Волдеморт похитил его. Но вот он здесь, и судя по всему с ним все в порядке. Дамблдор заподозрил неладное.       — Когда ты получил первую отработку? — хитро прищурившись, спросил Дамблдор.       Римус грустно улыбнулся.       — Это было на первом курсе в феврале. Сириус обнаружил ход на кухню и хотел стащить еды, а Джеймс уже отбывал наказание. Вот он и обратился ко мне за помощью. Профессор Робинсон был среди тех, кто тогда поймал нас.       Дамблдор кивнул и пригласил мужчину войти.       — Мы потеряли надежду, что когда-нибудь еще увидим тебя.       — Я сожалею, что заставил вас беспокоиться, — ответил Римус и сел в кресло. — У меня не было возможности отправить вам весточку.       Сев за стол, Дамблдор предложил Римусу пару бутербродов в качестве завтрака. Подождав, пока тот спокойно все доест, начал расспрашивать о том, что же произошло.       Директор был просто очарован рассказом Римуса. Особенно его удивил тот факт, что Волдеморт пришел за оборотнем лично, а не с отрядом своих соратников. Он определенно не хотел, чтобы его помощь жене была предана огласке. Дамблдор сразу придумал парочку причин, которые могли толкнуть Волдеморта на такой поступок.       Когда он получил открытку Гермионы, он сразу понял, что та перестала носить ожерелье. Он начал беспокоиться о том, что мог сделать с ней Волдеморт, если бы узнал, что она уже дважды его обманула. Без волшебного воздействия ожерелья Гермиона могла стать слишком уязвимой. К счастью, она оказалась по-своему сильной девочкой.       — Бедное дитя, — вздохнул Дамблдор.       Римус кивнул.       — А сегодня утром он очень сильно разозлился на нее.       — Что произошло?       — Я не знаю... Думаю, что он ревнует.       — Неужели? — Дамблдор посчитал это интересным. Волдеморт определенно испытывал какие-то чувства к своей жене. Хотя, может это было просто чувство собственности… — Может кто-нибудь ненароком сказал что-нибудь при тебе?       Римус отрицательно покачал головой.       — Нет. Волдеморт редко появлялся… А до вчерашнего дня Гермиону вообще ничего не волновало.       — Что же изменилось?       — Я… Я точно не знаю. Волдеморт ворвался и выставил меня. А потом Гермиона прибежала ко мне и попросила не уходить. Чтобы он ни сделал или сказал, это помогло ей выйти из депрессии.       — Как странно…       — Очень.       Дамблдор заметил, как на щеках Римуса вспыхнул румянец.       — Что-то еще?       — В общем, я не уверен, имеет ли это какое-то значение… Но между ними определенно что-то есть.       — Какое-то напряжение? — заинтересованно спросил Дамблдор.       — Я бы сказал, что между ними сексуальное влечение, — медленно ответил Римус. — Вряд ли она ему нравится. Тем не менее, кажется, он готов… овладеть ей на месте. И думается мне, она не стала бы возражать.       Дамблдор неловко поерзал на стуле. После той фотографии, что показал ему Гарри, он не думал, что Гермиона сможет спокойно находиться рядом с Волдемортом. Возможно, он недооценил Волдеморта. Возможно, и Гермиону он тоже недооценил.