вместе

Тэхен замирает над чашкой с кофе, от которой вверх вздымается струйка пара. Он не любит кофе, но сейчас тот ему просто необходим, чтобы выжить. Чтобы не уснуть. Эффект плацебо, на самом деле: Тэхен знает, что кофеин действует всего минут двадцать, а на него и вовсе никогда не — что поделать, даже энергетики его не берут — но в мозгу бьется успокаивающее «выпьешь кофе и взбодришься». Поэтому Тэхен делает себе покрепче — варить лень, поэтому он просто насыпает примерно одну треть большой пол-литровой кружки и заливает кипятком — и возвращается к ноутбуку. В последние дни — месяцы — все валится из рук. За что бы ни взялся — не получается, словно из него высосали всю жажду жизни. Как будто любимое прежде блюдо стало вдруг пресным и растеряло свой вкус. Отвратительное ощущение. Тэхен устал. Устал и заебался. Ему бы сейчас пожаловаться на жизнь, поплакаться кому-нибудь в плечо, и чтобы его обязательно погладили по голове и сказали, что все будет хорошо, да только некому. Нет, формально, конечно, есть: у него есть друзья, есть коллеги, которые за пять лет стали семьей, и которые ему бесконечно дороги, но в том-то все и дело. Если он поделится тем, что его гнетет, они станут беспокоиться, переживать, а беспокоить дорогих ему людей — последнее, чего Тэхену хочется. У них и самих забот полон рот, едва ли с ног не валятся от усталости, и портить им редкие часы отдыха было бы совершенно бесчеловечным с его стороны. А еще этот липкий страх быть отвергнутым. Страх, что его (снова) не воспримут всерьез, лишь покачают головами в укоряющем жесте «Ну ты и нашел, из-за чего переживать» и в довесок посчитают нытиком, жаждущим внимания и неспособным справляться с проблемами «по-взрослому». Поэтому Тэхен кивает на все вежливые «ну, если понадобится, приходи» и тянет губы в улыбке, заранее зная, что не придет. Он устало прикрывает веки, жмурясь от раздражающего света монитора. Смешно: все думают, что он играет допоздна, тогда как большей частью он просто сидит и тупо пялит в монитор, витая мыслями глубоко в себе. Иногда (ладно, часто) ему хочется, чтобы кто-то заметил. Один конкретный человек. Чтобы тихо вошел без стука, обнял со спины, опустив подбородок на тэхеново плечо и выдохнул на ухо: «Я рядом, хен». Тэхен многое бы отдал лишь за этот краткий миг. Негромко гудит вентилятор, где-то в лежащих на столе наушниках плачут скрипки, а Тэхен делает глоток горькой нелюбимой бурды. Никто не придет и не спасет его, и это нормально, в общем-то. Никто и не обязан. А Тэхен? Тэхен справится сам. Один. Как и всегда.