Dominion

      Боль. Я никогда не чувствовал такой боли. Последнее, что Я помнил, это огненный меч Михаэля, а потом всё словно стёрлось из памяти… Всё, кроме криков моих погибших братьев и той боли, которую Я испытал.       Глубокая рана могла бы стать смертельной, если бы Он того захотел, но по неведомым мне причинам Он не убил меня, а сослал в небытиё. Я падал в никуда. Из моей раны лился мой свет, испуская лучи. В сознании плотно поселилось слово «Люцифер».       Небытиё было ужасным местом. Серая, бесконечная пустыня. Тут не было той растительности, что была в Eedan, не было того света, того тепла. Не было моих братьев. Только серая земля, похожая на пыль, серое небо и всё.       Я пытался восстановиться, но от меча Михаэля раны затягивались очень медленно. Не знаю, сколько Я пробыл тут. Мне было больно, уже не столь физически, как душевно. Я вдруг осознал, что натворил. Что Великий Аттрактор не простит меня, не примет меня назад. Что по моей вине погибли мои братья, а остальные братья также не примут меня. Я больше никогда не попаду в Eedan, никогда не увижу ту красоту, которая там есть.       Мне стало грустно, а на душе стало так пусто, что Я мысленно стал молить Его простить меня и забрать к себе. Мне не хотелось жить вот так…       Крики погибших devadoot’on то и дело всплывали в памяти. Я старался зажать уши, чтобы не слышать их, но всё тщетно.       Мне казалось, что Я сходил с ума.       А потом пришел брат.       Михаэль.       Он был облачен в боевые доспехи. На его лице не было ни капли сострадания. Он смотрел на меня так, словно Я был одним из неудачных экспериментов Великого Аттрактора. Я понял, что пришел он сюда не для того, чтобы забрать меня.       — Брат… — Мой голос был слабым и тихим. — Брат, помоги мне…       Михаэль подошел ближе и присел рядом. Я приподнялся на локте, все так же глядя в его черные глаза. Но в них так и не проснулась хоть капля сожаления.       — Пока Я не сделаю то, что должен, ты остаёшься рradhaan devadoot. Но как только Я выполню это, ты навсегда станешь giraphtaar mahaadoot, Люцифер.       Я вздрогнул. Его рука легла мне на бедро, скользнула вверх по талии. Его лицо приблизилось к моему, и Я почувствовал теплые губы. Такие желанные и уже забытые.       Я нерешительно ответил, обняв свободной рукой его за шею. Он тут же повалил меня на спину, нависнув надо мной не разрывая поцелуя. Клочья серой пыли взвились в воздух и тут же стали медленно опадать назад. Он задрал мой хитон, лаская руками податливое тело. Аккуратно, не касаясь его же удара мечом. Доспехи на его теле ярко засветились Светом и пропали, оставив его без всего.       Я не понимал, что вдруг нашло на него, и зачем он пришел ко мне сюда, но брат был настырен. Он лег между моих ног. Я прикрыл глаза. Плевать, зачем он тут. Главное, что мы вместе, как раньше.       Мой lait aaveg хотел наконец стать единым с ним, снова почувствовать то наслаждение и целостность. Вновь ощутить большую частичку Великого в себе. Я отдался ему добровольно, высказав немое согласие. Но тут ласка Михаэля резко прекратилась. Он грубо взял меня, сжав мои бедра. Я вскрикнул и задергался, но его сильные руки не давали никакого шанса вырваться из его цепкой хватки. Он стал вбиваться в меня с какой-то яростной силой, лицо его искривила насмешка и отвращение.       Рradhaan devadoot не может применять насилие к другому без его согласия. А Я согласился отдаться ему.       Умно, брат.       Я постарался закрыться от него, мой lait aaveg больше не хотел, не стремился к Михаэлю, но брату это не понравилось, поэтому каким-то образом он поставил мне блок, чтобы Я не смог уйти от него в мыслях.       Боль пронизывала всё моё естество. Тело брата, такое красивое, сильное, напряглось еще больше. Я видел, как напряжены его мускулы, как он старается обуздать себя и меня. Я лежал и терпел этот ling между мной и моим любимым братом. А он всё продолжал и продолжал наказывать меня изнутри.       Не знаю, сколько это продолжалось… Со счетом времени у меня тут были большие проблемы, потому что казалось, что оно тут вовсе не идет.       Я лежал на животе, тихо постанывая от постоянной боли и невыносимых криков в голове. Брат снова надел свои доспехи и стоял надо мной, глядя сверху вниз.       — Встань. — Его голос остался таким же бесчувственным, каким был по приходу сюда.       — Брат, мне больно…       — Встань. — Он повторил свою просьбу.       Собрав остатки сил Я медленно поднялся на ноги и посмотрел на него. Всё моё тело было покрыто ссадинами, чуть правее на груди была рваная рана, с опалёнными краями, нанесенная мечом Михаэля. Она до сих пор болела и кровоточила. Из-за такого ling’а Я не чувствовал уединения, не чувствовал блаженства. Наоборот, Я чувствовал еще одну боль и томление.       — Расправь свои крылья, Люцифер.       — Почему ты так зовешь меня, брат…       — Расправь свои крылья, падший!       Я вздрогнул. Из-за ling’а во мне осталось мало сил. Собрав весь свой Свет, Я сформировал свои крылья за спиной. Взгляд Михаэля ненадолго стал вновь таким же мягким и сочувствующим. Но тут же в его руке образовался огненный меч. Я не успел понять, что он хочет, как почувствовал острую боль, в миллиарды раз острее чем вся та боль, которую Я испытал за этот срок.       Брат наотмашь отрезал мои крылья. Полетели перья, которые тут же вспыхивали огнем и сгорали. Я упал на колени. Крик мой разлетелся по мёртвой серой пустыне. За что, Михаэль, за что?..       Но на этом он не остановился. Уперев одну ногу мне в спину, он силой дернул за закрылок, выдирая его из моей спины. Ужасный хруст отдался эхом в моём сознании. Вторая порция крика разлетелась по округе. Голос мой сорвался. Я чувствовал, как по спине стекает кровь.       Брат прижал меня ногой к земле и проделал тоже самое со вторым остатком крыла. Я обмяк на земле, пытаясь отключить свою чувствительность. Но на всё это было слишком мало Света. Боль сковала тело и разум, затмив даже крики умерших devadoot’on в моей голове.       — Теперь ты giraphtaar mahaadoot. Благодари Великого за то, что позволил тебе жить. — Брат выпустил крылья и взмыл ввысь.       — Лучше бы убил меня… — Я вновь провалился в небытиё.