Dominion

      Сколько столетий Я блуждал в этом Небытие. Сбившись со счету, Я просто ходил по серой пыли куда глядели глаза. Тут не было света. Не было братьев. Тут ничего не было. И мне было больно. Грустно и одиноко.       Со временем Я научился заглушать крики в голове, что немного упростило мне жизнь. Мои силы восстанавливались и Я постепенно пытался отрастить себе новые крылья. Но было все тщетно. Ужасные шрамы на спине все время болели. Дыра в груди заросла, но тоже периодически напоминала о своем происхождении.       Я чувствовал, как меняюсь. И меняюсь в непонятную для меня сторону.       А потом в моём сознании возник Он.       Я слишком много веков ни с кем не говорил. Его голос неприятно резанул по ушам, отдавшись гулким эхом в голове.       А ведь раньше Я был рад Его голосу.       «Люцифер, за твой поступок ты был свергнут в Небытие, но не навечно».       Я остановился, вслушиваясь и пытаясь осмыслить Его слова.       «В каждом бесконечном Свете есть место и Тьме. Без Тьмы нет Света. Без Света нет Тьмы. Ты приблизишься ко Мне, как ты того хотел, но ты будешь настолько далеко от Меня, как никогда не был. Ты станешь носителем Тьмы, Люцифер».       И только тогда Я осознал, что всё было сразу продуманно. Великий Аттрактор не мог быть только чистым, ярким светом. Он испытывал нас, всех братьев, испытывал для того, чтобы найти достойного (или недостойного?) для того, чтобы сделать из него сосуд для темноты.       И этот тест прошел только Я.       — Ты не простишь меня, да? — Не знаю, зачем Я задал очевидный мне вопрос.       «Ты давно прощен, моё создание, но отныне нет тебе места среди братьев твоих. Ты обречен быть во Тьме».       -…и вечно тянуться к Свету.       «Я дам тебе четырех giraphtaar mahaadoot. Они будут верны тебе, как никому другому. Открою вам врата в ваш мир, и будете вы там править во имя Света. В скором времени у тебя появится работа».       — Работа? Четырех gir mahaadoot’on*? — Неужели братья решили примкнуть ко мне?       «Жди, моё творение» — и голос утих.       Я никогда прежде не был в этом месте. Одна сплошная Темнота. Там, где Я жил раньше, никогда не было темно. Там всегда было светло и тепло. А в этом месте было всё с точностью наоборот. Он назвал это место Narak*. Именно в этот момент появились такие слова, как «ненависть» и «беспощадность», противостоящие «любви» и «милосердию».       Четыре gir mahaadoot’on оказались вовсе не моими братьями. Они тоже были такими же, как Я, но слабее обычного рradhaan devadoot.       Позже, люди запишут их в своих легендах, как четырех вестников апокалипсиса.