Dominion

      Я сидел на своём троне и смотрел куда-то вдаль. Темноту зала освещало моё слабое свечение. Царила мёртвая тишина.       — Люцифер. — Послышался очень мягкий голос. Я невольно вздрогнул.       Афаэлеон или просто Аф, как называл его Я. Это был один из воинов Апокалипсиса, управленец и надзиратель за падшими ангелами и душами. Его боевая форма была поистине адской. Красное и черное пламя, из которого состояли его доспехи, беспощадно металось на врагов, уничтожая и опаляя их. Он был очень высоким и стройным. Глаза его были цвета янтаря, всегда смотрели с лукавым прищуром. Аф был отличным воином и отличным подданным. Из четырех воинов у нас с ним возникла какая-то особенная связь.       — Что такое? — Я выпрямился.       — До меня дошла информация, что Михаэль ищет одного человека.       Человека? Зачем брату какой-то человек?       — Что? — Я склонил голову чуть на бок, пытаясь понять, что и зачем ищет мой любимый Михаэль.       — Я не знаю, Люцифер, зачем и кого он ищет, — словно читая мои мысли произнес падший, — но знаю, что он очень сильно хочет его найти.       Мой брат, с момента моего изгнания, стал очень странным. Он словно отстранился от остальных рradhaan devadoot’on со слов Габриэля. С появлением первых людей, которых создал Великий, и моего вмешательства из любопытства в этот эксперимент, брат стал… Я бы назвал, подобным мне. Но он оставался рradhaan devadoot. И ни о каком изгнании не шло и речи.       Я горько усмехнулся сам себе.       Наверно, это потому, что место князя Тьмы уже было занято мной.       Михаэль очень отчужденно стал относиться к творению Великого. Хоть Михаэля и Габриэля назначили следить и помогать греховным первым людям, Михаэль все равно исполнял это поручение с великой неохотой.       Поначалу Я следил за этим событием. Edam* был точно таким же, как и мы. Он был крепким и высоким. У него был высокий лоб, короткие волосы и голубые, как у Габриэля, глаза. Они не имели, пожалуй, лишь крыльев.       Не найдя идеальной формы жизни, в своих попытках, Великий Аттрактор решил, что мы, devadoot’on, единственные удачные и верные творения. Поэтому, на основе нас, Он создал первого человека и назвал его созвучно с местом, где позволил существовать — в Eedan. Всех небесных жителей он переселил в более недоступное человеку место — Svarg*. Мой же Ад они звали Nаrak.       За первым человеком он создал то, что и вызвало моё любопытство. То, из-за чего они пали так же, как и Я.       Великий создал женщину.       Это существо было намного утонченнее, чем мы. Тонкие кисти рук, тонкие пальцы. Широкие бедра и узкие плечи. Округлый, мягкий живот. Но самое странное было то, что грудь была объемной, а внизу не было привычного нам органа. Его словно выдрали. Зрелище было не очень приятным, но, пересилив себя, Я всё же слился с ней в едином lait aaveg.       И ощущения были очень странными.       Михаэль пришел вне себя от возмущения. Я впервые вмешался в дела Великого и моих братьев, нарушив очередной Его эксперимент.       Тем не менее, людей не уничтожили, как это делалось ранее. Им дали второй шанс и приставили в помощь Михаэля и Габриэля.       Время шло и людей становилось всё больше. Мне было интересно наблюдать за тем, как они совершенствуются. Я не раз вмешивался в ход истории.       Наверно, Габриэль злился, когда описывал все «земные чудеса».       Но после Я охладел к человечеству. Всё равно каждый второй попадал ко мне за те или иные грехи. Святого в мире становилось все меньше. Это меня и радовало и огорчало одновременно.       Но вот братья свято верили в этих людей и всячески пытались направить их на путь истинный. Их вера, порой, творила бессмысленные поступки. Взять ту же Содом и Гоморру.       Мы жили там с Афом. Это было наше укромное место, где мы могли коротать ночи вместе и никто нам не мешал. Но однажды случилось так, что нас увидел один юноша. Оказывается, что он наблюдал за нами и, сам того не осознавая, возбудился.       Великий Аттрактор запретил людям заниматься однополым ling’on, как это было в нашем случае. Людям нужно было размножаться и запрет в ling’on стал называться грехом. Мы же, ангелы и архангелы, или как мы называемся в нашем мире — pradhaan devadoot’on — формально бесполы, но все же выглядим, как мужчины. Великий позаботился о том, чтобы мы не имели возможности создавать себе подобных, к чему Я, собственно, когда-то и стремился. Это было умно с его стороны, создать нас лишь мужчинами и не упомянуть о женщинах.       Когда мы заметили того юношу, то призвали его к себе. Мы провели замечательную ночь, а на утро он ушел.       Прошло несколько десятков лет, как наш ling приобрел земное название секс. Тот парнишка вырос, но совратил за свою жизнь немало мужчин. Так, в этом городе мы поселили первый грех.       Время шло, грех обрастал все новыми и новыми видами. И вот тогда к нам явился Габриэль. Точнее, не к нам, а в город. Я видел его издалека, но чувствовал его скорбь и отчаянье. Брат пришел сюда, чтобы оценить положение. Насколько был «чист» город или же его не спасти.       Не имея желания проигрывать мне в нашей негласной борьбе, Габриэль дал добро на уничтожение Содома и Гоморры, а Михаэль с радостью расправился с ними так, что до сих пор не могут найти ни единого остатка существования этих двух городов.       Тьма во имя Света. Свет во имя Тьмы. Вот, как можно описать мою жизнь.       И вот теперь брату зачем-то нужен был простой человек. Зачем он понадобился ему?       — Мы должны выяснить это. — Я встал с трона. Аф стоял и смотрел на меня.       — Ты что, хочешь пойти к своим братьям?       Я чуть усмехнулся.       — Туда? Нет. Я встречусь с одним из них.