Тома

У нее глаза светились безумием ещё задолго до их встречи, думать так для Клауса всегда было проще, хоть навязчивые мысли, что это не так, и пробивались из-под толщи отрицания действительности. Зелёные с по-кошачьи едва различимыми обсидиановыми зрачками, они всегда смотрели на него, если не с благоговением, то уж точно с обожанием. Когда-то это даже нравилось первородному гибриду. Пожалуй, ровно до тех пор, пока его присутствие рядом с Авророй не стало для последней странной разновидностью особой мании. — Я бы хотела наконец побывать во Франции, — рыжие локоны поднялись в воздухе всполохами огня, следуя за суетливыми движениями своей хозяйки. — В газетах писали, что развалины нашего родового гнезда восстановлены. Граф де Мартел был бы горд, узнав, что его потомки вновь владеют замком. Зацикленность на вещах была ей свойственна, Клаус, кажется, мог даже принять этот ее недостаток с улыбкой на губах, до тех пор, пока Аврора не переступала невидимую черту, разделяющую ее от нормального состояния и обострённого психоза. Временами это даже немного его утомляло. — Тристан, наверняка, уже собрал там новую армию для нашего уничтожения, дорогуша. — Ты вынудил его, — Аврора неспешно подошла к окну, впериваясь по-колдовски изумрудными глазами в черноту ночи, разбавленную брызгами разноцветного света иллюминаций и неоновых вывесок, утыкавших узкие улочки Французского квартала. Новый Орлеан пах алкоголем, безумством и кровью, курящимися травами на тяжёлых могильных плитах кладбища Лафайет и маслянистой жижей в ведовских руках местного ковена. Он пропах порохом и смертью ещё в позапрошлом столетии, а может и того раньше. Они до сих пор ощущаются в кисло-сладком воздухе, нагоняемом на город ветрами с топи Манчак. И ей это нравилось, возможно, даже больше вкуса крови на губах, оставшейся после первой жертвы. Манящая, непривычно мягкая улыбка показалась на ее лице, и она оглянулась через плечо полностью удовлетворенная нынешним положением, игнорируя факт своего заточения в Бойне. — Я бы могла предложить тебе компромисс в этой затянувшейся войне. Компромиссы на самом деле Аврора не терпела. И лучше, чем она сознавала это сама, знал это Клаус, не больше чем на мгновение растерявшийся от кроткого вида девушки. Озорные огоньки звёзд отразились в глазах де Мартел, и вид ее вновь обратился к прежнему состоянию, балансирующем между помешательством и слабоумием. Даже сейчас, спустя тысячу лет ее бегства, заточения, безумия, она была прекрасно хороша. Алые губы дрогнули, и Майклсон первый приблизился к ней: — Хочешь сказать, сейчас настало время заключать союзы? Опасностей сверхъестественный мир таил выше всякой меры, почти такое же количество разочарований, скуки, необъяснимой тоски и запредельного уныния, которые хотя бы раз в сотню лет сопровождали вечную жизнь. Возможно, именно такие моменты, щекочущие обременительное порой бессмертие, и скрашивали серую массу похожих друг на друга дней. Уж лучше бы Клаус продолжил эту войну, но это ведь столь скучно, что он не без удовольствия позволил Авроре углубить поцелуй, сильнее прижав ее к себе и соглашаясь на очередную авантюру, которая наверняка заставит его семью закатить глаза и ехидно усмехнуться.