Тома

И сколько раз с тех пор она кляла себя… Небо несмело подергивается багрянцем, от горизонта наполняясь гаснущим солнечным светом и превращаясь над головой к центру небесного купола в сгусток лиловой краски. Звёзды ещё не прошили его насквозь белыми бляшками, усеивая к полночи сквозными дырами, в которых можно разглядеть будущее. Но своё ей видится меньше всего. — На рассвете Джон уже будет здесь. Говорят с ним Пёс, — у Арьи в мыслях отбивает ритм список, имена так и бьют под дых, превращая ее в убийцу. Осталось не так и много, — Лучше бы он умер в прошлый раз. Санса плотнее кутается в полушубок, густой мех так и норовит залезть в глаза, и она жмурится, скрывая от Арьи и себя захолонувшее сердце и укол воспоминаний, которых она и не ждала. В небо чадят факелы; ночи теперь слишком длинные, чтобы их игнорировать, солнце едва ли на несколько часов пробирается сквозь толщу тьмы. А впереди ни проблеска, ни даже намёка, лишь бескрайнее белое море Севера, запорошенное и холодное, почти такое же, как и она, да сутолока войны с ее железистым запахом и липкой кровью на руках каждого. Санса теперь не строит воздушных замков — они рушатся быстрее, чем из глыб камня и людского тщеславия. И, кажется, даже с этим она уже примирилась. — Он же спас тебя, — хмурится, про себя добавляя, что Сандор не единожды спасал и её, а после путается в чувствах ещё больше, едва теперь обращая внимания на сестру, с удовольствием потягивающую витающий в воздухе запах смерти. Смогла бы и она спасти Пса? Или осталась бы она всё такой же наивной, глупой девчонкой, уйди тогда в хмурую ночь вместе с Клиганом? Винтерфелл беглецов не прощает, успокаивает себя и обращает взгляд в ночь, которая сегодня отчего-то тянется дольше обычного и не красуется ни звёздами, ни луной. Рассвет уже мается, и Санса вместе с ним, заламывая руки и бродя по деревянным мосткам и каменным лестницам, слоняясь и нигде не находя себе места. А после, ухая в руки брата, успокаивается на мгновение и снова падает в водоворот нахлынувших эмоций, упираясь взглядом в поеденное огнем лицо Клигана. Лютые морозы Винтерфелла обжигают не хуже пламени, но откуда Сансе знать это и то, как лес и ночь отражают мужские проклятия, сказанные сквозь сон и вроде как невзначай. Возможно, ему действительно стоило забрать ее с собой раньше.