***
POV Артём Сцепив зубы, я снова заставляю себя вернуться туда, куда не лежит душа. У меня появились мешки под глазами от недосыпа, Ваня кричит полночи и засыпает только на руках у Алины. Я устал, что просыпаюсь и её рядом нет. Она ходит по дому, укачивая сына. Куча сделок идут коту под хвост. Я не могу нормально думать, и даже кофе не помогает. До ночи зависаю в клубе, чтобы выжаться на максимум, прийти, отрубится, и не слышать этих воплей. Не понимаю, как моя мама справлялась со мной? Я тоже таким был? Войдя в квартиру, я услышал гробовую тишину. Не понял. Квартира была пуста, шкаф был пуст, на тумбе лежали вещи, с под ними письмо; кроватка была пуста и понял, что она ушла от меня. — Она уехала. Навсегда. — В дверях я увидел Толю, он что-то знал. — Сегодня я встретил её во дворе и она мне сказала, что больше так не может. Она не понимает тебя, устала от вечного холода с твоей стороны. Считает, что не нужна тебе. На её звонки ты не отвечаешь, сбегаешь из дома. — Я сразу же рванулся к выходу. — Она не хочет тебя видеть. Дай ей время, Тём. — И я понял, что сам виноват в своих бедах.26 глава
30 сентября 2017 г. в 20:44
Ребёнок — это очень большая ответственность, это я поняла, когда нашему Ване была неделя. Бессонные ночи, крики, плачь — это всё выматывало очень сильно, но улыбка моего чада того стоило. Я считала, что с появление сына наша жизнь с Тёмой наладится, но стало только хуже. Маленький мешал ему сосредоточиться на работе и он всё больше и больше брал командировок, месяцами пропадая в других городах; никакие деньги не могли заменить малышу отцовскую любовь. Я засыпала, не дождавшись его с работы, потому что время давным-давно было не детским, а просыпалась — его уже не было. Положив сына на кровать, я стала играться с его ручкой.
— Бросил нас папа, — а иначе это назвать невозможно. Мне снова стало больно из-за того, что он так сладко пел мне о любви, а после того, как наша семья возродилась из пепла, он снова подносит спичку, разрушая то, с каким трудом мы всё строили.
Я как бы даю ему еще один шанс и снова набираю наизусть заученные цифры, длинные губки режут мне слух, а стук сердца эхом отдается в моей голове, что я не могу слышать то, что мне говорят.
— Тебе что-то нужно? Говори быстрее, я занят! — Эту фразу я слышу каждый раз, когда звоню. Я сжимаю ладонь в кулачок и вытираю слезу.
— Будь счастлив. — Я резко выключаю телефон и кидаю на кровать. Нет, со мной нельзя так поступать, нельзя взять и просто вычеркнуть меня из своей жизни… нельзя. Мне надоело быть навязчивой, надоело беспокоится, недосыпать ночи, обзванивать его друзей и уточнять где он. Никита с Толей меня поддерживают и понимают, как тяжело мне сейчас с новорожденным сыном на руках. Я не люблю надоедать и не вижу смысла оставаться там, где мне не рады…
Я достаточно быстро, в истерике, складываю вещи маленького в маленькую сумку и также собираю свои вещи… он даже не перезванивает. Ему хорошо и без нас. Я вызвала такси и ожидала, пока машина подъедет; ключи смирно лежали на тумбочке, а также обручальное кольцо, что подарил мне Тёма на следующий день, после того, как родился Ваня; кредитку, мне ничего от него не нужно и, беря малыша на руки, захлопываю дверь квартиры. Во дворе я вижу Толю и он удивлен тем, что видит меня, причем с вещами.
— Ты куда-то собралась? Или едите отдыхать с Тёмой на необитаемый остров? — Он ухмыльнулся, — вы там поаккуратней, а то привезете Ване сестренку.
— У тебя хорошее чувство юмора, но сейчас оно неуместно. Я благодарна тебе за всё, за помощь, поддержку, пожалуйста, ничего ему не говори. Я уезжаю. Навсегда. — Его лицо вырастает в размере, а я еле сдерживаю слёзы. — Я совершила ошибку, когда вернулась к нему. Толь, мы не нужны ему. В квартире он практически не появляется, Натан с Мишей уже дома, а его по вечерам непонятно где носит. — «В клубе», — подсказало моё подсознание. К чему всё это было? Зачем нужно было меня возвращать, если не хотел семью? Из вежливости? Спасибо, не нужно мне таких жертв.
Толе я просунула в руки листочек с адресом.
— Приезжай, когда захочешь. Мы тебе всегда рады. — Прав был Макс, не нужно было возвращаться. Еще одна моя глупая ошибка…
— Ли… — Толя схватил меня за руку, пытаясь остановить.
— Пожалуйста! Дай мне уехать, нельзя, что бы Ваня мёрз. — С криком сказала я и водители такси помог мне положить вещи в багажник. У моего братца была невероятная интуиция и буквально за пару дней до этого инцидента, он заказал мне билет и звал в гости, у него была отличная новость для меня и я спешила, что бы первой узнать радостное известие.
— Куда? — Смотрит на меня мужчина через зеркало.
— Аэропорт. — Он кивает и отправляется к тому месту, что я назвала. Я отвернулась к окну, пытаясь сдержать рвущиеся наружу эмоции.
До рейса оставалось двадцать минут и я радовалась, что возвращаюсь в родное гнездышко. Квартира всё это время была под присмотром брата, а теперь я могу запросто вернутся домой.
— Покажи мне его поскорее! — Меня встретили счастливые лица брата и Евы.
— Вас можно поздравить? — Спросила я, когда увидела золотистые колечки на их пальцах. — Я смотрю у вас радостное известие для меня в квадрате. Какой срок? — Я не знала, что она беременна, просто прочитала это в её глазах.
— Две недели. — Он прикрыла себя тёплой курточкой и помогла мне дойти до машины. — Я надеюсь ты теперь никуда не уедешь? Расскажешь мне всё, а я за маленьким буду следить, опыта буду набираться.
— Это отличная идея, тем более, что помощница мне не помешает. И да, я навсегда вернулась в этот город. В Москву меня теперь ничего не заманит. — В связи с последними событиями, то тем более.
— А как же Артём? — Спросил Макс и вел машину.
— Давай не будем о нем? У меня есть сын и он смысл моей жизни. — Он сразу всё понял и не стал углубляться в подробности, за что я была ему признательна.
— Вы то когда успели? Я уезжала, всё было нормально и Ева была порядочной девушкой. — Она захихикала и шаловливо сказала:
— Соблазнил он меня, а после не захотел никуда отпускать. — Макс то и делал, что поддакивал. Я была счастлива от того, что хоть у кого в этой жизни всё наладилось. У меня прям какие-то американские горки, именно в таком темпе скачет события в моей повседневной жизни.
Когда я переступила порог дома, то сразу почувствовала запах свободы, свежести. Здесь ничего не изменилось, если не считать заплесневевшего сыра в холодильнике. В моей квартире было две комнаты: первая — моя, а вторая была обустроена под Ваню.
— Ты его балуешь. Зачем столько игрушек накупил? — Спросила я у него и положила сына в кроватку, укрывая одеялком. — Тяжелый стал.
— Алин, просто он считает, что у нас тоже будет сын и скупил весь «Детский мир», и ему сказали, что если он возьмет сразу две упаковки, то третью дают в подарок, вот мы теперь и ищем, кому передарить лишнюю упаковку, а если у нас родится дочь, то придется ей играться с машинками и солдатиками. — Мы засмеялись, а после резко замолчали, когда увидели взгляд Макса. — Молчим-молчим. Мы пойдем, а ты обустраивайся, раскладывай вещи и welcome. — Я обняла ей, а после пошла купать Ваню. Как бы парадоксально это не звучало, но эти холодные стены согревали меня. Мне здесь было уютно, и я чувствовала, что никому ничего не должна. Я оставила сына с Евой и ушла в магазин, не хотелось на ужин есть мышь, которая повесилась в холодильнике.