Мешки с динамитом

Любой клуб — сборище людей сомнительного толка с сомнительными причинами потратить вечер на алкогольный угар в сомнительной компании. Однако, если ты сам относишься к такой компании, во всём резко появляется смысл. Это похоже на одинокую поездку в метро, когда ты злобно пялишься на веселящуюся шумную группку людей, а в следующий раз ты сам участник такого сборища — и всё ощущается совсем иначе. Как разглядывание совершенно странной инсталляции на выставке современного искусства — а стоит только сменить точку обзора, и по голове ударит осознание. Прямо-таки как тот топорик одинокого студента старушку по затылку. Арсений сидел на краю диванчика, наблюдая за мальчишником со стороны — но, на удивление, не чувствуя себя лишним. Дима оказался стоматологом, почти коллегой Матвиенко. Серёга ещё шутил, что профессия для хоккеиста-любителя самая полезная, всегда найдутся клиенты. Из их компании в клубе было пятеро, и то — считая самого Попова. Это было приятное местечко: без излишнего пафоса, но и без загадочных незнакомцев, раскладывающих на раковине в туалете дорожки из белого порошка. Самым главным плюсом был полумрак и неон. Самым главным минусом — пятый член их компании. …Дима был не единственным человеком, которого Попов был не слишком рад видеть. Хотя, знаете, ведь не Поз навешал ему нехилых люлей — это сделал его друг, который совершенно спонтанно решил нарушить личное пространство фигуриста сразу двумя диаметрально противоположными способами. Уже когда они заходили в клуб, ко входу подлетели Илья и Антон — и если Арсений в первую встречу подумал, что костлявому мальчишке очень подходит хоккей, то он ошибся. Макаров был ростом со своего побитого друга, но при том — едва ли не в два раза больше за счёт «плотности» и широких плеч. Но выражение лица сдавало Илью с потрохами — взгляды, которые он раздаривал налево и направо, были такие… уютные? Короче говоря, в воинственной шпале угрозы было больше, чем в огромном Макарове. И как раз от Антона Попов старался держаться подальше — край дивана противоположный, прослойка в виде четырёх человек и самый тёмный угол клуба, который вообще можно было отыскать в месте, засвеченном неоном и ультрафиолетом. Арсений пока не понимал, нравилось ему то, что человек-шпала не обращает на него внимания или нет. С одной стороны — вот он я, смотрите на меня все в этом клубе, только мне отдавайте ваше внимание и восхищённые взгляды. С другой — не смотри в мою сторону даже искоса, если зубы дороги. Попов отпил из стакана, наблюдая за тем, как ожесточённо спорили о чём-то окосевший уже Серёга и Макар, пока Дима переводил взгляд с одного на другого, точно на матче по пинг-понгу. Поз, кажется, не мог понять, кому он больше импонировал, а главное — почему, поэтому оставался пока на стороне зрителей, не торопясь ни разнимать друзей, ни принимать участие в споре. И несмотря даже на то, что Серёга в полтора раза хоккеиста был меньше — он компенсировал взрывным менталитетом и внезапно прорезавшимся южным акцентом. При желании любую его реплику можно было переделать в тост, просто добавляя в конце «так за это и выпьем!» Антон же сидел на противоположном конце дивана, изредка отрываясь от мобильника — худое лицо было подсвечено снизу искусственным белым светом, придавая ему сходство с трупом, особенно вкупе с не сошедшими ещё синяками под глазами. На нём был красный костюм, чёрная рубашка — и бабочка, вписывающаяся в картинку. Арсения волновал только один вопрос — прямо-таки зудел, мешая сидеть и наслаждаться вечером. «Какого хрена ты свои лапищи распустил, да ещё удачи мне пожелал?» Попов качнул головой, стараясь отогнать надоедливую мысль, и вклинился в разговор, устраиваясь на краю дивана. — Ты представляешь, Арсюх, этот необразованный чурбан утверждает, что может тебя перепить! — возмущённо всплеснул руками Матвиенко, хмуря брови. Макар в противовес воинственному Серёге источал спокойствие не хуже wi-fi роутера, раздающего интернет — совершенно блаженное выражение лица и мягкая улыбка едва ли способствовали созданию образа мрачного хоккеиста. Илья повёл рукой широким жестом, приподняв брови вопросительно — мол, оспоришь утверждение? — А вот иначе вы тут повеселиться и не можете, кроме как надраться в хламину, — проворчал Попов, стараясь сдержать рвущуюся наружу улыбку. — А ты, никак, режим блюдёшь? — поинтересовался Дима, поправляя сползшие на кончик носа очки. Стало ещё хуже — но помогать мужчине Арсений не стал — только закусил нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. — Блюду. Но не сегодня. А если уж устраивать соревнования, то официально — мы же люди спортивные, — Попов расплылся в совершенно дьявольской улыбке, не заметив, как Антона передёрнуло. «Люцифер был одним из любимых ангелов Бога…» «Если ты забрался так высоко, с какой же силой ты ударишься о землю при падении?» — Я в тебе не сомневался! — Матвиенко хлопнул друга по спине промеж лопаток от всей своей широкой армянской души — Попов даже поморщился. — Официант! Две бутылки водки и малярный скотч! — Арсений махнул рукой понятливому парнишке, который даже не стал задавать вопросы. — Погоди, а скотч тебе зачем? — поинтересовался Поз, пытаясь прикинуть, куда бы можно приспособить бобину, но не находя вменяемого варианта. — Сделаем прямую линию на полу, будем ходить. Кто скосит — тот и проиграл, потому что пить с вами до отключки — чревато, — охотно пояснил фигурист, снимая с себя пиджак и закатывая рукава рубашки. — Так это же нечестно, у тебя же вестибл… веблусти… ве-сти-бу-ляр-ный аппарат крепкий! — возмутился Макар. И преимуществом Попова не только это было — Илья уже основательно поднакидался, тогда как в Арсении был от силы стакан рома пополам с колой. Но, знаете, он слишком устал играть честно. -- — Эй, пидор! Не повернуться на звук Арсений не мог — даром, что постоянно уговаривал себя не реагировать на такие выпады. С высоты барной стойки, на которую он забрался без труда и смотрел, насколько ровно Макар ходит по линии из бумажного скотча, прекрасно было видно задиристого мужчину гоповатого вида. Как говорится, можно убрать человека из Чертаново, но Чертаново из человека — никогда. — Это же ты отпиздил того мудака из Америки, когда Захарьин пролетел? Арсений удивлённо вскинул брови — он не ожидал такого продолжения разговора. Ожидал обвинений в том, что он выскочка, заднеприводный и подобные производные, что провалился по всем фронтам и ничего не стоит — но никак не подобных уточнений. — Я! — Попов осклабился, позабыв о выбитом зубе. — Красавчик! — мужик потянулся пожать руку — и Арсений охотно присел на корточки, чтобы тряхнуть чужую чуть влажную ладонь. — Это мировой мужик, бля буду! — громогласный выкрик мужчины потонул в общем одобрительном гуле. И в данный момент в этом клубе Попов чувствовал себя лучше, чем окидывая взглядом толпу на стадионе, подпевающую гимну России. В этой любви, в этом признании и одобрении хотелось стоять целую вечность — но пришлось соскочить с барной стойки, хлопая гоповатого фаната по плечу. — Всем виски за мой счёт! — щедро выдал гопник. И дальше — как в тумане. -- Ночевать в ванной — именно в ванной — идея так себе. Арсений провёл пальцами по холодному акрилу, цепляясь за край. Под спиной было что-то мягкое, но холодное: ком одеяла спас хребет фигуриста от боли поутру. Мужчина открыл глаза осторожно — но бояться было нечего, в комнате царил полумрак, только через щель приоткрытой двери проникало немного света, очерчивая силуэты предметов. Попов задумчиво сглотнул, поморщившись: голова болела едва ли, а вот во рту остался мерзкий привкус. Фигурист медленно сел: по плечам мазнул холодной ладонью сквозняк, заставив поёжиться. После короткой ревизии Арсений обнаружил на себе трусы-семейники и бабочку, которая отчего-то не душила, атласной лентой обнимая горло почти ласково. Попов поднялся из ванны, зябко переступив с ноги на ногу — кафель неприятно холодил ступни, а ковриком неизвестный владелец квартиры обзаводиться не спешил. Арсений осторожно вышел из ванной, оглядываясь. Как он оказался здесь — и где именно это «здесь» — он не помнил. В квартире было тихо — может, потому что хозяин ещё не проснулся: дверь в одну из комнат была плотно закрыта. Попов хмыкнул и обнаружил на тумбочке в коридоре свой мобильник — к счастью, даже не разряженный. — Серый? — Твою ма-а-ать, Попов, что тебе неймётся-то? — Ты где? — Дома, твою ж мать. Я человек занятой, Арс, у меня девушка, где я должен был заночевать? — Там же, где и я? — неуверенно протянул Попов, обыскивая доступную часть квартиры на предмет своих вещей. — А где?.. — Если б знал — не звонил! — Ты там хоть одет? — Да, но трусы не мои, — отрезал фигурист, снимая со стула на кухне свои штаны и, кажется, рубашку. Пиджака в зоне видимости Попов не обнаружил. — С чего ты взял? — хрипло хохотнул Матвиенко на том конце провода. — У меня есть определённая уверенность, — хмыкнул Арсений, разглядывая «семейники» чуть ли не по колено в какой-то мультяшный принт. Это трусы вообще?.. — Я вчера уехал раньше, с Димой, а вы втроём — и тот фанат, помнишь, он тебя с барной стойки снял? — вот вы остались и, сдаётся мне, хорошо провели время. Ты там у какой тёлочки проснулся, ловелас? — Так бросил меня, значит? — Могу искупить свою вину и забрать тебя. Только ты сначала оставь записку той красотке. — Какой из? — Да не знаю, Арс. На тебя вешалась вчера очаровательная рыжая бестия и ещё одна брюнетка. Кто там на соседней подушке был, алкоголик? — Наверное, рыжая, — протянул фигурист, открывая шкаф в прихожей. — Она под одеялом, сам знаешь, не хотел её будить. Арсений задумчиво проследил взглядом стеллаж обуви размера так сорок четвёртого — и ни одних туфель на каблуках там не обнаружилось. А вот к счастью это или нет, Попов пока не понял. Нет, паника к горлу не подкатывала. В конце концов, он проснулся один. Это уже плюс. Да ещё и не голым! Как говорится, бывало и хуже. — …Арс? Ты там чего изображаешь из себя партизана на допросе? — В смысле? — Васаби в суши-баре скисли! Реще, Попов! Куда приехать тебя забирать-то? Арсений отнял телефон от уха и выругался одними губами — да он в душе не представляет, где находится! — Из окна видно парк какой-то. Я по навигатору гляну и адрес смс-кой скину, — хмыкнул Попов обратно в трубку и отключился. Арсений влез в брюки — и принялся расправлять чёртовы семейники, матерясь. Какой извращенец придумал бельё такого толка?! Попов скрипнул зубами и принялся натягивать рубашку — только она отчего-то слишком длинная была, даже в рукавах. Мужчина нахмурился, подкатал манжеты и принялся застёгивать пуговицы, путаясь в пальцах. — Не велико? Фигурист вздрогнул и обернулся, чувствуя, как брови отчаянно лезут на лоб. Ещё немного — уйдут к линии роста волос и поминай как звали… — Моя рубашка-то. Но я не против, — Антон усмехнулся и привалился плечом к косяку двери. — Ты свою вчера в окно выкинул, только пиджак остался, — охотно пояснил хоккеист. — А в честь чего? — осторожно поинтересовался Попов, перестав застёгивать рубашку и принимаясь заправлять её в штаны. Многолетняя выдержка позволяла не терять лицо и не отказываться от столь нужного предмета одежды. А что? Антон уже дома, а ему-то ещё ехать! — Ну, а мне-то откуда знать. Мы поехали ко мне, потому что ты не сказал, где живёшь — а Серёга трубку не брал, — Шаст почесал затылок, поправляя футболку на широких плечах — растянутый воротник не подходил под диаметр худосочной шеи. — Ты отказался спать на раскладушке, сунул одеяло в ванну и уснул. — А?.. — Попов ткнул пальцем в бабочку на шее, о которой почти забыл — но воротник не застёгивался, напоминая о лишнем предмете одежды. — Сказал, что тебе идёт больше. — Складно вещаешь, — хмыкнул Арсений. — А почему на мне странные эти трусы? — фигурист оттянул пояс брюк, демонстрируя ткань в кислотный принт. — Ты попросил шорты на «поспать». Потребовал, скорее, — пожал плечами хоккеист. Предъявлять за то, что фигурист-алконавт ничего не помнит, Антон не стал — и это было хоть каким-то приятным бонусом. — Но можешь отдать потом, конечно. Вместе с катком, — хоккеист самодовольно улыбнулся. — Этому не бывать, — фигурист скрипнул зубами. — Ты же ведь пожелал мне удачи, — ядовито процедил мужчина, поведя бровью. Хоккеист посуровел резко — нахмурился, на щеках заходили желваки. Фигурист улыбнулся шире, оправляя рукава рубашки и подхватывая пиджак со стула. — Благодарю за кров, хлеб и соль, но вынужден идти, — Арсений склонился в шутливом поклоне, щёлкнул замком на двери и вышел, задержавшись на пороге. — Передам вещи через Алису. Удивительная девочка, хоть кому-то в семье достался талант! В стену рядом с дверью прилетел смартфон, разлетевшись вдребезги ровно в тот момент, когда замок щёлкнул второй раз, оставляя фигуриста на лестничной клетке. «Почему ты в очередной раз так чертовски прав?..»