(не)Канон

      Лиана выдыхала непривычно едкий дым, пытаясь смотреть строго в одну точку, но боковым зрением все равно видела пристальный взгляд мелкой. Та сидела молча, неподвижно, как удав, выслеживающий свою жертву, и даже не щурилась, когда дым попадал ей в глаза. Крылова знала, что Григорьева никогда не признается, что она, как обычно, оказалась права, что будет и дальше делать вид, что слова мелкой ее совершенно не коснулись, не попали в самую цель. Лиана пыталась натянуть на лицо максимально независимое выражение. Она и без того знала, что Крылова все поняла по одному виду, но не хотела показывать, что та опять попала в самую точку. – Знаешь, я тебя даже понимаю. – внезапно сказала Крылова, и Лиана вздрогнула, не услышав в голосе издёвки или сарказма. Мелкая продолжила. – Нет, правда понимаю. Ты так долго этого всего добивалась, так долго делала из себя ту, кем хотела стать, не слушала никого, а теперь понимаешь, что хочешь чего-то другого. Только ты не права в одном: ты не хочешь чего-то другого вместо того, что есть, ты хочешь этого дополнительно. Знаешь, было бы глупо отказываться от своих заслуг ради какого-то туманного семейного счастья. Разве ты можешь быть уверена, что получив одно, опять не захочешь другого?       Григорьева моргнула и медленно повернулась к сводной сестре. Она смотрела на неё недоверчиво, будто ждала, что это очередной розыгрыш, и сейчас, когда она раскроет ей душу, признается в своих грехах, мелкая рассмеется ей в лицо и пополнит свою коллекцию компроматов на окружающих.       Крылова усмехнулась. – Не доверяешь мне? И правильно делаешь. Ты слишком долго меня знаешь, чтобы так просто поверить в мое сочувствие и поговорить по душам. Ты ведь считаешь, что у меня вообще нет души, да? Что я маленький аморальный уродец, который привык к своей безнаказанности, который только и умеет, что возвышать себя за счёт унижения других. Так ты меня описываешь, Лиана?       Мелкая подалась вперёд и смотрела на неё почти в упор. Её губы были сжаты так, что побелели, глаза сверкали, а синяки под ними выделялись сильнее обычного, и это было страшно. Григорьева интуитивно отодвинулась, будто Крылова могла броситься на нее и перегрызть горло или задушить. – Я имею право думать все, что пожелаю. – пытаясь сохранить лицо, ответила она. – И я совершенно не понимаю, почему ты вообще начала разговор о том, чего я хочу и что к кому...чувствую.       Крылова кивнула, будто ответ Лианы полностью соответствовал её ожиданиям. – Драма в отношениях – это у нас семейное. – заключила мелкая и откинулась на спинку кресла. – Как странно: мы с тобой не родственники, но будто живём по одним и тем же правилам. – Я не понимаю, о чем ты. – Лиана вдавила окурок в пепельницу и сразу же потянулась за новой сигаретой. – Если решила стать моим личным психологом, то ты опоздала, он у меня уже есть, и он прекрасно справляется со своей работой. – Да? – уголок губ Крыловой дрогнул. – И почему же тебе так плохо сейчас? Почему ты так и не избавилась от своих страхов и душевных метаний? Или ты просто завела психолога, потому что это престижно?       Лиана проигнорировала. Ей до сих пор не верилось, что мелкая просто так решила обратить внимание на чужие проблемы, не получая с этого совершенно никакой выгоды. Хотя, может, в этом и состоял секрет мелкой? В том, что она влезает в чужую душу, узнает чужие секреты, запоминает твои страхи и привычки, а потом просто помнит всё это. Помнит не ради чего-то, а просто ради того, чтобы помнить? – Это больше похоже на Арно. – пробормотала Лиана и тут же поняла, что сказала это вслух.       Крылова с интересом посмотрела на неё, наклонив голову вбок и сощурившись. – Пытаешься понять, что мной движет? – спросила она. – Не можешь поверить, что я просто хочу помочь, дав тебе выговориться? – Ну это точно не проявление сестринской любви. – не стала отрицать Григорьева. – И, мне кажется, ты и так прекрасно все знаешь. – Знаю что? – Крылова хищно сощурилась и Лиана готова была поклясться, что в этот момент её глаза стали бесцветными и неживыми, будто глаза пираньи.       Григорьеву этот взгляд напугал. Она честно готова была выложить сводной сестре о своей банальной безответной любви к шефу, о своей почти детской глупой ревности, которую хоть и удавалось скрывать так хорошо, будто она отучилась в театральном, но которая все равно пожирала её изнутри, причиняя почти физическую боль. Она честно хотела поведать о своих душевных метаниях, страхе одиночества, ведь даже в доме родной сестры она чувствовала себя совершенно чужой, но в последний момент испугалась. Сдала назад. Григорьева считала Крылову хладнокровным монстром, скрывающимся за маской придурковатого непонимания и детских обид, но Крылова, даже со всеми своими недостатками, была привычной и где-то даже предсказуемой, а этот взгляд – холодный и выжидающий – принадлежал кому угодно, но только не мелкой. – Ладно, извини. – неожиданно сказала Крылова, рывком поднимаясь со стула. – Правда, прости. Я слишком надавила на тебя, полезла не в своё дело. Ты давай, работай и все такое. А я пойду, разыщу Горыныча, присяду ему на уши.       Григорьева только кивнула, боясь обернуться, потому что именно в этот момент на глаза навернулись слезы. Просто от количества мыслей. Крылова, хоть и стояла за спиной Лианы, видимо, каким-то образом почувствовала настроение сводной сестры, и, чуть помявшись, крепко обняла её за шею, уткнувшись лбом в макушку. – Не раскисай! – посоветовала она, выпрямляясь и хлопая Лиану по плечу. – Возможно, не все так уж и безнадежно.       Лиана неопределенно кивнула.

***

      Крылова быстро заскользнула в пустой ничейный кабинет, где на маленьком диване, накрытом пленкой, небрежно развалилось мужское тело, которое казалось совершенно мертвым. Мелкая придирчиво оглядела его. – Мда. Годы меня не красят. Возможно, надо начать использовать тренажёры, которые пару лет без дела пылятся в квартире. С другой стороны, я хотя бы могу дотянуться до верхней полки, не то что...       Долбушин вернулся в своё тело быстро, и лишь успел понять, что на него падают. Вскочив, он подхватил падающую Крылову и аккуратно положил её на диван приходить в себя после действия нетопыря. – Что ж. – заключил он, смотря на маленькую фигурку, свернувшуюся на диване. – Возможно, я просто выбрал не того собеседника.