idle worship

Remember how we used to like ourselves? What little light that’s left, we need to keep it sacred I know that you’re afraid to let all the dark escape you But we can let the light illuminate these hopeless places Paramore, Idle Worship

Адриан прикрыл глаза, позволяя гримёру запудрить его мешки под глазами и привычно не обращая внимания на стенания по поводу небрежного отношения к собственной внешности. Сегодняшняя ночь снова прошла почти без сна, правда, на этот раз не из-за прогулок по крышам или акум, а из-за банальной курсовой по физике. Впрочем, Адриан уже привык, что четыре часа сна — это нормально, а уж если получается выкроить шесть — это вообще роскошь. В метре от него стояла, обеспокоенно уткнувшись в планшет, Натали. Женщина нервно постучала ноготками по корпусу гаджета и неожиданно перехватила руку гримёра:  — Месье Дебуа, пожалуйста, оставьте нас на пару минут, — мягко попросила она и, дождавшись, когда гримёр удалится, нависла над Адрианом, сощурившись: — Адриан, скажи, ты ничего не хочешь мне рассказать? Парень недоуменно приподнял брови, соображая, что он мог сделать не так. В последнее время его поведение было ещё более образцовым, чем в коллеже: Адриан неожиданно понял, что проще сделать вид, что согласен с отцом, чем пытаться что-то доказать Габриэлю Агресту. Для вольной жизни ему вполне хватало шкуры Кота Нуара.  — Что именно, Натали? — осторожно спросил Адриан. Женщина молча протянула ему планшет, и Адриан уставился на собственные фото в обоих обличьях и несколько абзацев текста, в котором то и дело мелькало его имя. Оба имени. Парень сглотнул.  — Адриан, это везде: в интернете, в газетах, по телевизору… К вечеру весь Париж будет в курсе, и поэтому я хочу знать: это правда? Адриан затравленно уставился на Натали, соображая, что ответить. С одной стороны, она обязательно сообщит отцу, с другой — Натали всегда относилась к нему с заботой и иметь хоть кого-то на своей стороне… было крайне соблазнительно. Стоп, если раскрыли его, то…  — Там только… только обо мне? — шёпотом спросил Адриан. Натали моргнула, соображая, но профессионализм ответил за неё:  — Нет, Ален Леруа назвал и имя ЛедиБаг, но… — женщина отшатнулась, когда Адриан встал и вручил ей в руки планшет.  — Кажется, мне пора бежать, — Адриан взволнованно запустил пятерню в только что уложенную шевелюру и поднял с пола свой рюкзак, закидывая его на плечи. Стараясь не думать о том, что поступает по отношению к Натали не совсем честно, Адриан, не дожидаясь от опешившей женщины ответа, побежал к служебному выходу, с которого был выход на пожарную лестницу. Адриан перешагивал по две ступеньки крутой металлической лестницы, чувствуя, как щёки горят от стыда: молодец, очень взрослый поступок! Сбежал, оставив Натали разгребать твои проблемы… Хорош герой! На секунду остановившись у запертой двери, Адриан выпустил из рюкзака Плагга и, молчаливо задобрив квами сыром, кивнул на запертую дверь. Плагг закатил глаза, но камамбер проглотил и, молниеносно промелькнув перед глазами, открыл дверь. Парень преодолел последний марш и выбрался на крышу, а затем сел за вентиляцией, прекрасно зная, что в этом месте его не видно с земли. Адриан достал телефон и уставился на экран: двадцать семь пропущенных вызовов и сообщений, о которых он и не слышал, поставив беззвучный режим на время съёмки. Закусив губу, Адриан написал Натали короткое сообщение: «Прости. Правда», — и проигнорировал все остальные. Две минуты у него ушло на то, чтобы разобрать телефон и вынуть сим-карту. Запихнув её в кошелёк, Агрест, проигнорировав присевшего на плечо Плагга, собрал телефон обратно, включил его и подключился к студийному вайфаю: любопытство съедало его, заставляя игнорировать проблему раскрытия личности. Кот Нуар жаждал узнать имя своей Леди. Чувствуя себя пятнадцатилетним влюблённым, Адриан зашёл на первый попавшийся новостной сайт и торопливо открыл ссылку с броским заголовком: «Названы гражданские имена парижских героев». Пролистнув вводную информацию и посвящённые Коту Нуару абзацы, Адриан торопливо искал глазами имя своей напарницы, ожидая увидеть ничего не говорящие ему пока имя и фамилию. Маринетт Дюпэн-Чэн. Отлично знакомые ему имя и фамилия. Адриан выдохнул:  — Я что, столько лет не… не замечал, что?.. — шёпотом спросил он, надеясь, что Плагг ему ответит и подтвердит, что это не сон. Квами хмыкнул и деловито промотал статью к началу: личность подопечной Тикки его не интересовала, а вот глубина задницы, в которую вляпался этот героический дуэт, — очень даже. Плагг прочитал начало и подлетел к лицу Адриана, скептически оглядев парня.  — То, что твоя обожаемая ЛедиБаг пару лет назад сидела за твоей спиной, — это единственная наша проблема? — кисло уточнил Плагг. Адриан моргнул и рассеяно улыбнулся:  — Нет, конечно нет, но… я рад. Рад, что это она, серьёзно, хоть это и странно… Ну, в смысле… — Адриан взмахнул рукой, — Маринетт такая тихая обычно была, хотя сейчас вроде стала увереннее, ну, когда я её видел на стажировке у отца. Хотя знакомство у нас началось так себе, но… как ты думаешь, она даст мне шанс? Плагг закатил глаза:  — Пацан, тебе сколько лет? Звучишь на все пятнадцать, — квами поморщился, втайне довольный: Адриан тут же встрепенулся. — На твоём месте, я бы подумал сначала о том, что ваши имена раскрыты не только друг другу, но и доброй половине Парижа, а к вечеру их будут знать все. Кажется, нужно что-то предпринимать, не? Итак, что будешь делать в первую очередь? Адриан зажмурился, потёр виски:  — Сначала… уф. Думаю, стоит найти отца. Лучше, если он узнает от меня. Да, мне уже не пятнадцать, но я уверен: если он захочет закрыть меня для «моей же безопасности», он это сделает, — Адриан выдохнул. Квами покачал головой:  — Не-не-не, неправильно. Сначала ты поблагодаришь меня за спасение от влюблённого подросткового ступора и дашь мне камамбер, — невозмутимо выпалил Плагг, — а потом можешь бежать радовать папочку, — квами принял из рук Адриана кусочек сыра.  — Думаешь, не лучшая идея? — вздохнул Агрест, снова пройдясь ладонью по волосам: если бы нынешнее состояние укладки увидел его стилист, пришлось бы вызывать скорую.  — Не думаю, — фыркнул Плагг, — ем. Агрест закатил глаза и поднялся на ноги, бегло дочитывая статью, пока Плагг заканчивал трапезу. В голове потихоньку складывался план действий: сначала разобраться с отцом, а потом найти Маринетт и вместе решить, как поступить дальше. После прочтения статьи Адриан нахмурился, глядя в горизонт: то, как описали гражданскую личность его Леди (а это несомненно была Маринетт, теперь он был абсолютно уверен, потому что эти голубые глаза не спутал бы ни с чем на свете) совсем не нравилось Агресту. Что-то слегка насмешливое, мол, посмотрите, сколь незначительная личность у ЛедиБаг в отличие от её напарника. Автор статьи даже саркастично заметил, что, по словам некоторых знакомых Дюпэн-Чэн, она была фанатично влюблена в гражданскую личность своего напарника и, если верить фотографиям с ЛедиБлога, отчаянно отвергала Кота Нуара.  — Эй, и долго мы так будем стоять? — Плагг скрестил лапки на груди и покосился на тряхнувшего головой парня. Квами мгновенно сообразил, что так расстроило подопечного. — Относись к этому как к очередной критике в модных журналах, пацан, игнорируй.  — Да, ты прав, — Адриан криво улыбнулся, хотя игнорировать критику в сторону своей Леди было не так-то просто. — Ладно, Плагг… когти. Адриан привычно потонул в зелёной вспышке и открыл глаза, уже став Котом Нуаром. Парень поднял с пола рюкзак, закинул его на плечи и неожиданно вспомнил, как кто-то скидывал в ЛедиБлог фотографии его напарницы с огромной папкой с бумагами… похоже, опаздывающая Маринетт предпочитала сокращать дорогу в красно-чёрном обличье. Кот Нуар подошёл к краю крыши и огляделся. Пожалуй, не стоит средь бела дня напрямую мчаться в особняк, где, если верить расписанию отца, тот должен был сейчас находиться. Кот прикинул маршрут, мысленно объединив один из излюбленных путей для патруля и дорогу домой. Выдохнув, парень прыгнул. Одна крыша, другая, третья… глиняная черепица, металл, битумная черепица, снова металл — мощный прыжок — плоская крыша с парочкой лежаков, на которых они с ЛедиБаг иногда присаживались поболтать, снова черепица… Иногда до ушей доносились уже привычные для дневных прогулок восторженные оклики, на которые Кот не обращал внимания. До дома оставалось всего ничего — один прыжок, когда Кот задался вопросом: как проникнуть в свой же дом, не привлекая внимания? Трансформироваться где-то неподалёку? Нет, слишком рискованно… Залезть в собственное окно? Чёрт, у идеи с трансформацией в Кота всё-таки были некоторые… недостатки. Парень зацепился рукой за карниз, словно собирался продолжить движение, и резко нырнул в открытое окно своей комнаты со слабой надеждой, что его никто не заметил. И, не снимая трансформации, пошёл к отцу, решив снять её при нём. В конце концов, он Кот Нуар, он защищает Париж, неужели это не заставит его отца хоть немного гордиться сыном?! Если не это, то что тогда вообще способно повлиять на отношение отца к Адриану?.. Остановившись у двери в кабинет, Кот зажмурился: кажется, ещё ни перед одной акумой так не волновался. Ещё бы, там, где есть акума, всегда появляется и его Леди, с которой он готов пойти куда угодно. Сейчас же — только он и вечно холодный Габриэль Агрест. Парень постучался, задержав дыхание. Дверь открылась, заставив Кота потрясённо отпрянуть: перед ним стоял отец. Как обычно в костюме, с аккуратно уложенными волосами, только вот в глазах не было прежних льдинок. Как и удивления.  — Что ж… проходи, Адриан, — Габриэль отступил на шаг, жестом приглашая сына войти. Кот сделал несколько неуверенных шагов и аккуратно прикрыл за собой дверь. Отец прошёл к окну и встал спиной к Коту. Тихо усмехнулся: — Так значит, это ты. Кот против воли сжал кулаки, успокаиваясь. Ну конечно, глупо было надеяться. Глупо, очень глупо. Как будто Габриэлю Агресту когда-нибудь нужен был какой-то иной сын, кроме послушной куклы-манекена.  — Да. Я, — выдавил Кот. — Полагаю, ты разочарован, — парень стянул с пальца кольцо, избавляясь от маски и от присутствия квами: только скепсиса Плагга во время разговора с отцом не хватало. Габриэль шумно вздохнул, но не шелохнулся, продолжая стоять спиной к Адриану, сцепив за спиной ладони.  — Скорее… испуган, — коротко возразил Габриэль, но пояснять не спешил. Адриан хмыкнул и уселся в одно из кресел для посетителей, наклонившись и запустив пальцы себе в волосы.  — Зато теперь ты можешь быть абсолютно уверен, что я могу за себя постоять. За это можешь больше не бояться, — Адриан усмехнулся: — а если тебя беспокоит репутация, то… да, мы с моей Леди где-то облажались, и я пока не знаю, как это разгребать. Габриэль наконец обернулся и неверяще прошептал, заставив сына вздрогнуть и поднять голову:  — Репутация? Адриан, ты мог погибнуть, какая к чёрту репутация?! Ты мог погибнуть в каждой из этих битв, в любую минуту, — Агрест-старший резко отвернулся, пряча лицо от сына. — И у меня в этом мире никого и ничего не осталось бы. Адриан поражённо уставился на отца — впервые за долгое время такого эмоционального и расстроенного — и постарался как можно увереннее возразить:  — Поверь, мы с ЛедиБаг держим ситуацию под контролем. Тем более костюмы защищают, и… Агрест-старший резко обернулся и впился в Адриана пугающе-напряжённым взглядом:  — Не рискуете? Ты так уверен? — нервно перебил Габриэль. — Сколько раз Кот Нуар прикрывал собой свою напарницу? Не трудись, не стоит считать, я и без того скажу, что много. Но это мелочи. Вы каждый раз сталкивались с Хищной Молью, Адриан. Он мог победить в любой из ваших битв, в любой! Он бы не остановился — и ваш проигрыш стоил бы вам не только потери кольца и пары серёжек, — мужчина закончил неожиданно эмоциональную речь почти шёпотом.  — Верно, — кивнул Адриан, взмахнув руками, — наш проигрыш означал бы, что все наши близкие, друзья, да и тысячи совершенно незнакомых людей — в опасности, отец. А значит… эти битвы стоили риска. Мы готовы рисковать, это наш долг…  — Хищная Моль убил бы вас, Адриан, — Габриэль прикрыл глаза.  — Он за шесть лет так и не смог заполучить наши Камни Чудес, и он проиграет. Поверь мне, — поддавшись порыву, Адриан положил ладони на плечи отцу, надеясь его хоть немного ободрить. Отчего-то вместо ликования от того, что отцу он не безразличен, парня окатило волной стыда: он не хотел, чтобы единственный родной человек так переживал.  — Но если бы ему удалось, он бы вас убил, — сухо ответил Габриэль Агрест, открыв глаза, но глядя куда-то вдаль, мимо сына.  — Ты не можешь этого знать, — Адриан вздохнул, подозревая, что упёртость у него не только материнская, но и отцовская. Хотя возможно, Габриэль был чертовски прав.  — Но я знаю.  — Отец! Да, он может нас убить, но… знаешь, даже если бы я потерял свой Камень Чудес, я бы не сдался! Просто потому, что это правильно, и я это чувствую, это правильно — пытаться помочь и защитить тех, кто в этом нуждается! Поверь мне, прошу! Да, я понимаю, ты волнуешься, но… ты не можешь знать, что могло бы или может произойти, отец.  — Адриан, я знаю, что собирался сделать с вами Хищная Моль. Из-за этого я мог потерять тебя, — в глазах Габриэля вновь появились до боли знакомые льдинки.  — Откуда, отец? Кажется, с утра ты не обладал даром ясновидения, — Адриан усмехнулся в очередной попытке успокоить Габриэля.  — Потому что это я. — Адриан недоумённо моргнул, и Агрест-старший криво, измученно усмехнулся: — Потому что это я — Хищная Моль. И потому что это именно то, что происходит, когда парные Камни Чудес объединяются: их владельцы умирают, давая соединившему Камни абсолютную власть. Это цена за магию, Адриан. И самое страшное — я готов был её заплатить. Побледнев, Адриан отступил назад на два шага и судорожно вдохнул-выдохнул, глядя отцу прямо в глаза. И холодные голубые глаза Габриэля Агреста ясно давали понять — он не врёт.  — Р-ради чего? — Адриан почувствовал, как подкашиваются колени, а в груди словно проворачивают по часовой стрелке предательски воткнутый в спину нож.  — Хотел вернуть твою мать. Однажды попытался и уже не мог остановиться, — прошептал-выдохнул Агрест-старший, не двигаясь с места.  — Ценой чьих-то жизней? — в глазах у парня стояли слёзы обиды. — М-м, польщён, что ты решил остановиться ради меня, но… Чёрт, отец, да, отличный пример для подражания! — Адриан нервно рассмеялся, схватившись одной рукой за спинку кресла.  — Адриан, я…  — Знаешь, я по ней тоже скучаю. До сих пор. Но мне и в голову не пришло кого-нибудь убить ради собственного счастья, впрочем, — парень нервно махнул рукой, — теперь я знаю, как поступить, если что! Позволь только один вопрос: зачем ты мне рассказал? Ты ведь мог промолчать, удивиться, испуганно поохать и запретить бегать по крышам, потому что это может испортить укладку. Тогда… зачем? Адриан уставился на ещё более безэмоционального, чем обычно, Габриэля, хотя прежде сомневался, что такое вообще возможно; отец едва заметно побледнел, но по-прежнему цепко смотрел сыну в глаза: время сгладило разницу в росте, и теперь о взгляде сверху вниз и речи быть не могло. И всё-таки Адриан отчего-то чувствовал себя мерзко. Не от того, что так быстро поверил, что Габриэль Агрест и есть Хищная Моль, и не от того, что тот не отрицал. От устроенной сцены. Напряжение, обида, желание хоть как-то заинтересовать отца и безрезультатные попытки сблизиться, скопившиеся за последние годы, словно вывалились наружу одной грязной жёлчной кучей, отравляя разговор, на который Адриан ещё полчаса назад возлагал такие надежды. Габриэль поморщился:  — Я не смог бы смотреть тебе в глаза, Адриан. Адриан коротко кивнул, принимая ответ, и сделал шаг к двери. Взялся за ручку и лишь тогда обернулся:  — В таком случае, я считаю… необходимым предупредить: не приближайся к моей Леди. Ни к ней, ни к её семье. Не дожидаясь ответа, Адриан вышел — выбежал из кабинета, а затем и из особняка во внутренний двор. Он обессилено сел на траву, почти насильно вдыхая свежий воздух. В голове творилась полнейшая неразбериха, но одна навязчивая мысль уверенно формировалась, заставляя Адриана покрыться холодным потом. Помимо отца, в жизни Адриана был ещё один человек. Его Леди, чувства к которой не проходили даже со знанием её настоящего имени и смутным воспоминанием о стеснительной, но одарённой бывшей однокласснице. Маринетт Дюпэн-Чэн, ради которой он не задумываясь применил бы Катаклизм даже на человеке. Адриан усилием воли разжал кулак и с горечью уставился на кольцо. Он действительно был сыном Габриэля Агреста.