Пропущенные драбблы

      У Йена в голове каша с тех пор, как он, став Липом, сбежал.       У Йена в голове залагавший видеоролик, который по кругу повторяет кадры, где они с Микки вместе.       На голове Йена очки виртуальной реальности, которые передают запах кожи Микки, прокуренных пальцев и дешёвого, часто стыренного у Мэнди шампуня.       Он думал, армия поможет. Пережить, забыть, отказаться тоже от того, кто уже отказался от него самого.       Но не вышло.       Микки внутри него раковой опухолью разрастался, прямо за черепной коробкой, пока не модифицировался во что-то… что-то странно знакомое, чего Йен поначалу боялся, а потом принял как данность.       Принял, когда пришлось бросить курить, потому что, даже сменив видов десять разных никотиновых палок, он понял, что от образа Микки в полупрозрачном дыме ему не избавиться.       Принял, когда убедился, что изнуряющие тренировки в армии ничем не лучше таких же дома. Не помогают.       А вот новый девайс в его голове помогает. Берёшь, щёлкаешь переключателем где-то в районе ноющих висков, и наступает охуительное ничто. Плотное, вязкое и почему-то чуть сладковатое.       Дарит свободу. Помогает ещё один день прожить, не ненавидя себя.       Решиться на совершенно безумную и заранее обречённую на провал авантюру с вертолётом, потому что просто так свалить от этих вышколенных снобов скучно.       Принять предложение менеджера и начать работать в гей-баре. А почему нет, если он и так каждый день там ошивается и клеит кого попало? Всё то же самое, по сути, но только теперь он ещё и деньги с собой в трусах уносит, помимо чьей-то потной ладони.       И внимания, когда он танцует на круглой низкой тумбе, больше в разы.       Йену нравится внимание. Теперь нравится. Оно обволакивает, плотным коконом вокруг тела оборачивается, и становится не так зябко.       Не до сбитых в кровь костяшек одиноко.       Только вот ни один девайс не сравнится с Микки, как выяснилось. И теперь бесхозным отростком в голове болтается, потому что… Когда он уже почти смирился, почти сросся с новым собой, его выдернули обратно.       Татуированные пальцы за шкирку, как бродячего кота, ухватили и притащили обратно в старую жизнь.       К семье.       И к Микки.       Йен смотрит на усевшегося рядом с ним Милковича, только что заботливо предложившего ему кофе и даже собственноручно налившего дымящийся напиток в протянутую кружку, и боится дышать.       Боится моргать, боится и хочет остановить даже собственное сердце, потому что каждый удар оглушает, а Йен не хочет, очнувшись, увидеть, что Микки снова выбрал не его. Исчез вслед за наоравшей на него Мэнди, чтобы держать руку своей шлюхи-жены, убирать со лба мокрые от пота волосы и радоваться выблядку, который с вероятностью как минимум в пятьдесят процентов не его даже.       Но Микки здесь. Микки рядом.       Раз за разом, с тех пор как появился на пороге клуба, Микки выбирает его.       Иногда это бесит. Адово бесит. Поступи Мик так раньше, хотя бы один херов раз, и всего этого пиздеца могло бы не быть.       Шрамы болеть начинают, кровоточить снова, сильнее даже, чем когда он был один, и в такие моменты Йен хочет сделать Микки больно тоже. Даёт слабины и выпускает наружу нового себя, на пол-оборота рычаг поворачивает.       Всё ждёт, когда Микки пошлёт его и свалит обратно к себе, но… Микки выбирает его. Соглашается на всё.       Сосать ему в полном Галлагеров доме, выдрать себя в туалете после ужина и в качестве десерта угоститься его спермой, соглашается спать на полу рядом с кроватью Йена, потому что, пускай Лип и в курсе, но это ещё не значит, что можно ломать психику Карла обнимающимися мужиками под боком.       Потому что Йен так же спал на полу, до сухой корки на слизистой вглядываясь в спящих на кровати Мика и его жену. Борясь с желанием встать, подойти и прямо так, завернутого в одеяло его к себе утащить.       — Я сегодня в двойную смену. Не хочешь зайти? — протягивает Фионе вчерашние чаевые, а сам смотрит на Микки.       — Да, конечно. Больше делать нечего, кроме как смотреть, как старые пидоры трутся о твою жопу.       Пиздит, как всегда пиздит. Просто не может не пиздеть. Иначе просто перестанет быть собой.       Но Йен знает. Читает во взгляде, отведённом специально, чтобы спрятать от него это, в дрогнувшей на мгновение всего, руке.       Микки снова выбрал его.       И Йен больше не даст ему выбрать кого-то другого.