***
– Могу я задать тебе некоторые вопросы? Я вопросительно поднял бровь, оборачиваясь к Брендону, задавая немой вопрос: "Чего ты хочешь от меня добиться?" – Ну, я просто, – тихо продолжил он, явно смутившись моего ответа (или всё же его отсутствия), – я знаю, что не задержусь здесь надолго, ведь рано или поздно умру, так почему бы не узнать о тебе немного? Я скрестил руки и покачал головой, скрывая вырывающуюся из меня издевательскую улыбку. – Я не тот человек, о котором ты хотел бы что-то узнать, милый. – Рискни, – в его голосе слышится лёгкое веселье. Я издал сухой смешок и снова покачал головой, усаживаясь в металлическое кресло напротив мальчишки. – Ладно, – сдался я, – валяй. – Какое твоё полное имя? – Джордж Райан Росс третий. – День рождения? – Тридцатого августа. – У тебя хорошие отношения с родителями? – Нет. Мой отец мёртв, а мать сбежала, когда мне было восемь. – Почему? – Следующий вопрос. Он умолк и облизнул губы, а его щёки слегка покраснели. – Ты правда гей? Я захохотал, наблюдая, как Ури покраснел ещё сильнее и уставился в пол. – Я такой же странный, как купюра в три доллара, малыш, – ответил я, когда наконец перестал смеяться. – И это правда, поверь мне. Он кивнул и выглядел сейчас так, будто хотел сказать что-то ещё, но слишком боялся. Я заметил это и решил сжалиться над мальчиком, подошёл к камере, которая записывала наш разговор, и выключил её. Когда Брендон услышал мягкий гудок выключившейся камеры, он резко поднял голову и смущённо взглянул на меня. Я подошёл к нему и присел, чтобы вытереть подсохшую на лбу кровь. – Всё дело в нас, Брендон, – мягко, кажется, даже слишком, сказал я. Брендон кивнул и, облизнув потрескавшиеся губы, заговорил: – Я знаю, что у меня есть задание, – тихо начал он, будто его ещё кто-то слушал, – как и у тебя. Но, – он замолчал на мгновение, обдумывая, – у меня проблемы с привязанностью к людям, а мне же специально говорили не привязываться, но- – Они были абсолютно правы, Брендон, – ответил я. – Не делай этого. Я, чёрт возьми, убийца, как и все остальные, кто в этом замешан. Неужели и ты хочешь присоединиться к этому дерьму? – Если это значит быть с тобой, тогда да. Он сказал это так откровенно, что обескуражил меня. Я смотрел ему в глаза, потом перевёл взгляд на ушибленные скулы, на раненые губы, одна из которых всё еще продолжала кровоточить. Я наклонился вперёд и, нежно лизнув её, поцеловал Брендона. Это напомнило мне о той ночи, когда я его похитил, но тогда было совершенно иначе. Его измученные губы не чувствовали так, как мои, но меня смутило безумие мальчика, которого было, как в ту ночь. Кровь продолжала просачиваться из ран на его губах, стекая мимо моих. Пришлось поймать убегающие струйки языком, уже отстраняясь. – Я убийца, Брендон, – повторил я. – Безжалостный, блять, убийца, который приближает всё к смерти — будь то своими руками или чьими-то ещё. Но я буду проклят, если позволю этому случиться с тобой.***
– Ты сказал, что тебе плевать на него, – вмешался Атчинсон, когда я закончил. Я снова сжал челюсть и отвернулся. – Нет, – я успел буквально задохнуться от ярости, даже не поднимая на него глаз. – Ты пытался эмоционально оттолкнуть его от себя, чтобы он не пострадал, – возразил он глупым тоном. – Разве это не проявление заботы? Я закрыл глаза, и это заставило его замолчать. – Этот мальчишка излучал одну лишь невинность, – я был невозмутим. – Я могу быть чертовски бессердечным психопатом, но мне лучше знать, чем я хочу влиять на кого-то, у кого больше шансов на жизнь, чем у меня. Атчинсон мягко кивнул и, поджав губы, разминал пальцы. – Собственно, это ты и делаешь? Я в ярости сжал челюсть до боли в зубах. – Да, – признался я, в стыде отворачиваясь от него. – Да, наверное.