Мы так боимся быть навязчивыми, что кажемся равнодушными © Эрих Мария Ремарк
852 год
Подходя к зданию, украшенному совсем не под стать своей функции лепниной и колоннами, придавая ему излишний аристократизм, Леви сильно сжал челюсти, не испытывая какого-либо восторга от необходимости своего присутствия. Еще раз взглянув на огромный витраж, изображающий эмблему в виде головы зеленого единорога, он прошел внутрь вместе с Жаном и Эреном. Главный штаб Военной полиции, располагающийся в столице, занимался исключительно делами, связанными с Королевой и ее ближайшим окружением, оставляя обычные преступления на улицах города другим подразделениям. Добравшись до искомого помещения, предварительно затерявшись в коридорах здания, Леви собирался войти внутрь, но в дверях его остановил сотрудник Лейб-гвардии. — Эй, вы куда собрались?! Посторонним вход воспрещен, — в грубой форме обратился не блещущий умом амбал, слишком высокомерным взглядом одарив ста шестидесяти сантиметрового мужчину. Сильнее Леви задел хамоватый жест полицейского, схватившего его за плечо. Если бы они были не в главном штабе, где находятся десятки его коллег, он бы быстро преподал амбалу урок хороших манер. Одарив надменным взглядом сначала его «клешню», а затем и его зазнавшуюся физиономию, Аккерман обхватил ладонью взявшую его за плечо руку и, нажав на болевые точки, оттащил от себя, не забыв блеснуть характерной сталью в глазах, показав «шавке» ее место. Увидев нарастающий гнев и возмущение на пунцовом лице, скорченном от неприятных ощущений, он уже собирался кинуть колкую фразу, однако вмешался глава Военной полиции. — Пропусти их, — махнул он рукой в сторону прибывших. — Но сэр… — с нескрываемым непониманием обратился амбал к начальнику. — Ты что оглох?! — на повышенных тонах произнес Док, не собираясь тратить время на какие-либо объяснения. — Я сказал пропустить их, — четко процедил он каждое слово. Потупив глаза в пол, сотрудник полиции отошел в сторону, освободив дверной проем. — Оставайтесь здесь, — бросил Леви Жану и Эрену, пройдя внутрь небольшого помещения. Комната для допросов освещалась лишь специально созданной настольной лампой, чей свет буквально ослеплял пойманного ранее похитителя Хистории, из которого полиция пыталась выудить информацию. Тот сидел на стуле, скованный наручниками. — Так и знал, что ты явишься, — с заметным недовольством в голосе произнес глава Военной полиции, присев на край стола и сложив руки на груди. Леви прошел к стене напротив преступника и облокотился на нее спиной. — В данный момент обеспечение безопасности Королевы входит в мои прямые обязанности, — холодно констатировал он. — Как и в мои, — поспешил подметить Док. — И раз уж наше присутствие здесь вынужденное, объясни своим тупоголовым увальням, чтобы не высовывались, когда не просят, — категорично заметил он. — Это угроза? — Считай это дружеским советом, — отстраненно парировал Леви. — Тебя здесь никто не держит, — подметил Док. — Оставить дело твоим криворуким подчиненным? — с сарказмом вскинул бровь Аккерман. — Еще чего, — со всей серьезностью в голосе договорил он. — С годами ты не меняешься, — с усмешкой покачал головой Найл, испытывая довольно противоречивые чувства к собеседнику. Он по-прежнему ощущал некий не уплаченный долг за спасение своей семьи. Да и Грейс периодически лепечет о том светлом дне, когда выйдет замуж за капитана Леви, что любящий отец не собирался допускать ни при каком условии. Сколько бы рисунков на данную тематику не изобразила детская ручка. — Как поживает мисс Аккерман? — как бы невзначай осведомился он, преследуя цель убавить высокомерие в речи командира разведки. Леви тут же проглотил ругательства, стараясь не поддаваться на провокации. — Перейдем к делу, — беспристрастно произнес мужчина, оставив без ответа последнюю реплику. — Вы уже выяснили, кто он? — дернув головой в сторону преступника, уточнил он. — Да. И имечко у этого мерзавца довольно громкое — Барри «Костолом». Капитан закатил глаза, подмечая отсутствие вкуса на имена у нынешних преступников. Пусть и раны Эрена, от которых уже не осталось и следа, подтверждали его прозвище. — Впервые слышу, — холодно выдал Леви. — А он весьма известная личность. Кстати, родом из Подземного города, — продолжал Док. Совсем недавно переселение жителей Подземного города на поверхность завершилось. За счет ходатайства Королевы они получили землю на территории стены Мария вместе с возможностью заниматься официальной профессией и обладать полноценными правами и обязанностями гражданина острова Парадиз. Все проходы в Подземный город были заперты, а территорию по «закрытому» проекту правительства начали переделывать в военное убежище в случае вражеской оккупации, создавая там более благоприятные и надежные условия, чем были ранее. — По-твоему, я знаком со всем сбродом, жившим в Подземном городе? — с каменным лицом осведомился Леви. Док на некоторое время задумался, не в силах сгенерировать какую-нибудь остроту, способную вытащить его из неприятного положения. После чего шумно выдохнул, осознав свое фиаско. — Я не это имел в виду, — немного виновато пробубнил он. — Что еще вы выяснили? — не обращая внимания, продолжил Леви. — В основном он занимается грабежом и разбоем. — Член какой-то организации? — Именно это я и собираюсь выяснить, — заключил Док. — Ну, Барри, расскажи нам, какую цель ты преследовал, пытаясь похитить Королеву? — с нехарактерной серьезностью и нотками угрозы в голосе обратился он к преступнику. — Пошел ты, урод вонючий, — с нескрываемой усмешкой прыснул «Костолом». Чертыхнувшись про себя, Найл в сотый раз подумал о том, что лучше бы остался в теплой постели с Мари, чем сорвался в столицу, чтобы допросить мерзкого ублюдка. — На кого ты работаешь, Барри? Ты ведь прекрасно понимаешь, что при отказе в помощи следствию, пойдешь по одной из самых громких статей, наказанием за которую будет смертная казнь. Леви продолжал хранить молчание без капли эмоций на лице. — Я не боюсь тебя, коррумпированная крыса. Если ты считаешь, что твои угрозы хоть как-то на меня повлияют… — прыснул преступник. — На твоем месте я бы… — пытался наседать на него начальник полиции. — Да что вы мне сделаете?! Может, я украл ее просто, чтобы развлечься, а? Внешне она вполне пригодная краля, — не на шутку распоясался Барри. — Я бы давно поимел ее, но появился этот урод с огромной ручищей… ошибка природы, — с неким возмущением добавил он. — Урод с огромной ручищей? — недоумевая, повторил Док. — Что за бред? — Если вы с этим недомерком считаете, что вам под силу остановить меня, то… Договорить «Костолому» не представилось возможности, так как точный удар подметкой сапога по его челюсти резко прервал всю его пылкую тираду. Стул вместе с преступником упал на бок. Выплюнув ругательства вместе с розовой от крови слюной, Барри уже собирался встать на ноги, но каблук сапога, надавивший на его сломанные ребра с целью вызвать сильную боль, прервал и этот порыв, окончательно обездвижив преступника. — Как видишь, кусок дерьма, мы уже тебя остановили, — ледяным, пробирающим до костей, голосом произнес Леви, чуть сильнее надавив ногой на туловище, отчего из уст «Костолома» сорвался вскрик вместе с беспомощным шипением. Взглянув на притихшего Дока, он заметил чуть расширенные от неожиданности глаза и небольшое напряжение в теле. Найл не был сторонником насилия и пыток, но нынешнее дело необходимо раскрыть любой ценой. В конце концов, не его руки будут запачканы в крови. — Не знаю, как тебя, но меня конкретно утомило его мерзкое жужжание, — холодно произнес Леви, стремясь вывести из оцепенения главу Военной полиции. Найл снова шумно выдохнул, закрыв на мгновение глаза. — Он твой, — с неохотой заключил он, махнув рукой в сторону Барри. Леви не испытывал извращенного удовольствия от процесса пыток, но физическое насилие поможет быстрее разобраться с этим инцидентом. Для большего устрашения он посмотрел в расширенные от боли зрачки классическим взглядом с прищуром, еще раз надавив подошвой сапога на болезненные места. — А теперь, свинья, ты расскажешь, на кого работаешь. *** Леви удалось получить необходимую информацию от Барри «Костолома», чей язык развязался сразу же после «чудодейственного» пинка. Оказалось, что ему и еще нескольким известным своим мастерством грабителям сделали заказ какие-то высокопоставленные люди, стремящиеся получить Хисторию за баснословные деньги. Ни имени, ни даже статуса заказчиков преступник назвать не смог. Он лишь выдал местоположение обговоренной точки встречи, но Военные полицейские не смогли отыскать там необходимые улики. Единственной зацепкой оставался Королевский бал, который должен был состояться через месяц. Именно во время этого мероприятия преступники могут без труда пробраться во дворец, попробовав в очередной раз похитить Рейсс. Прочитав отчет Леви о предстоящем событии, Ханжи отправила в столицу подкрепление, оставаясь в штабе вместе с Армином для проведения опыта по извлечению части спинномозговой жидкости из титана. Микаса чувствовала себя намного лучше. Болезнь постепенно отступила, напоминая о себе лишь изредким головокружением. Но отказаться от поездки в столицу она не могла ни при каком условии. Сердце отчего-то было не на месте, отдавая периодической слабостью в руках и накатыванием не подчиняющихся ей эмоций, вызывающих неописуемую легкость в голове и необоснованное ничем приподнятое настроение. Считая это остаточным явлением хвори, Микаса старалась не придавать происходящему особого значения, предвкушая встречу с Эреном. Ханжи не хотела сообщать девушке о ранении Йегера, но в разговоре с ней язык все же опередил разум. Не забыв свой бордовый, затертый временем и редкими стирками атрибут, она обмотала тканью шею, стремясь защититься от ноябрьского холода. Прогуливаясь по садовым дорожкам, ожидая прибытие коллег, Микаса с облегчением подметила, что навязчивый сон ее больше не преследовал, вызывая приступы бешеного сердцебиения. Всего лишь недоразумение, навязанное разыгравшимся воображением. Всего лишь… Вмиг опустевший от мыслей разум не мог сгенерировать ни одной идеи. Лишь расширившиеся зрачки, и сердце, что словно оттаяло от толстой корки льда, резко ускорив темп своего сокращения. И все из-за него. «Дурацкий сон», — нахмурилась она, быстро отводя глаза от капитана, чей невысокий силуэт спустился с лошади, в характерной скупой манере поприветствовав прибывших подчиненных. За ним сразу же появились Жан и Эрен. Хаотично ищущий выход из «ловушки» разум, загнанный в угол подобно зверю, без какого-либо рационального осознания отдал приказ мышцам, что тут же принялись слепо повиноваться инстинктам. Боковым зрением заметив приближение полуазиатки, Леви не собирался потакать своим желаниям на глазах у всех, с любопытством ожидая ее дальнейших действий. Однако картина, представшая его взору, неприятно царапнула в груди, снизив его и так скверное настроение до отвратительного. — Эрен, я рада, что с тобой все хорошо, — неказистыми движениями обнимая сводного брата, Микаса с комично выглядящей в данной ситуации серьезностью выражала свое беспокойством. — Эм… Микаса, я тоже рад тебя видеть… — выдавил из себя сжимаемый в тисках шатен. — Теперь все будет как раньше, — первое, что приходило ей на ум, бормотала она, всячески избегая острого взгляда серо-голубых глаз, прожигающего ее насквозь. — Мы вместе, и это самое главное, — вычурно хлопая Йегера по спине, что вызывало у него, к слову, болезненные ощущения, Микаса пыталась найти в объятьях сводного брата временное убежище от собственных чувств. Практически с хрустом скрипя зубами от переполняющей сознание гремучей смеси раздражения и досады, Леви сдерживал себя как никогда, чтобы не высказать наглой девчонке свое недоумение по поводу ее поведения. — Конечно. Стоит появиться на горизонте Эрену, остальных мы в упор не замечаем… — вполголоса пробубнил рядом стоящий Жан, подтверждая не озвученные вслух мысли капитана. Только сейчас Леви обратил внимание на Кирштайна, увидев в нем искаженное отражение собственных чувств. *** Излишняя забота о сводном брате являлась неизменной чертой Микасы, и Леви прекрасно это понимал. Но ее поведение в последние дни заставило его изрядно понервничать, задевая мужскую гордость. Разумеется, он не ожидал от девчонки, что она при первой встрече кинется ему на грудь, выражая свою благодарность за заботу во время разгара болезни. Простого спасибо, сказанного искренне и со скромной улыбкой на лице, было бы вполне достаточно. Но он не дождался и этого минимального жеста. Не говоря о том, что она стала избегать с ним любой встречи, стремясь как можно скорее покинуть помещение, где они могли остаться вдвоем. «Строптивая чертовка», — с раздражением думал Леви, не в силах отстраниться от болезненно задевающего поведения Микасы. Невысокий рост он никогда не воспринимал как некий недостаток, осознавая, что наперекор природе идти нет смысла. Но в данной ситуации он, обдумывая причины столь странных действий, находил объяснение и в наличии некого недостатка. Да и отказ Хистории подтвердил его догадку, что далеко не все женщины млеют от его физических возможностей. Не говоря об их пресловутой разнице в возрасте, которую он так же не в силах исправить. Леви нашел единственное верное решение. Забвение — лучший способ избавиться от неприятно сжимающих душу ощущений. Мысли о Микасе помогли ему разбавить «серые» будни, добавив немного красок. И этого достаточно. Они ничем друг другу не обязаны. Но если они и дальше не смогут нормально взаимодействовать, это может поставить под угрозу безопасность их коллег и государства в целом. Он больше не позволит эмоциям взять вверх. Он больше не поддастся бессмысленным порывам, не предвещающим ничего хорошего, кроме временного удовольствия, без которого Леви стало даже привычнее. Так будет проще всего. *** Полностью сконцентрировавшись на предстоящем задании, он перестал уноситься мыслями к нежной фарфоровой коже и чарующим серым глазам. Как и обращать внимание на присутствие Микасы. Защита Хистории - его основная цель. А работу Леви привык выполнять качественно и полноценно. Подготавливая план по расположению военных во время бала, Леви засиделся в библиотеке допоздна. Изрядно утомившись, он побрел по коридорам дворца в полусонном состоянии, мучаясь стучащей по вискам подобно молотку мигренью. «Надо было взять отвар, что пыталась впихнуть очкастая», — с иронией подумал Леви, «предвкушая» бессонную ночь из-за ноющей головной боли. Остановившись на мгновение в коридоре из-за услышанного звука, он уже подумал, что начинает сходить с ума. Решив, что это всего лишь иллюзия, навеянная его изголодавшимся по здоровому сну разумом, Леви чуть мотнул головой, продолжив свое движение в сторону выделенной ему гостевой комнаты. Однако еще одна порция звуков, донесшихся до его барабанных перепонок, быстро разуверила его в предположенной ранее теории. Пытаясь прикинуть, откуда раздаются режущие слух стоны, мужчина вычислил дверь, за которой находится источник звука. Скорее, источники. Понимая, что физиология человеческого тела неоспорима, и каждый имеет право на разгрузку, Леви стремился как можно быстрее покинуть коридор, не испытывая удовольствия от услышанных звуков. Несколько бесшумных шагов, и он прошел мимо двери. Однако острый слух уловил знакомый тембр, отзвук которого кольнул сердце подобно кинжалу, буквально выворачивая органы изнутри. Ноги словно очутились в цементе, не в силах сдвинуться с места. Дыхание стало глубоким и нехарактерно шумным, проявляясь клокочущей от гнева грудной клеткой. Руки сжались в кулаки с характерным хрустом, больно впиваясь ногтями в кожу. Леви никогда не испытывал подобного мерзкого ощущения в душе, начинающего медленно поедать его подобно червям, копошащимся в гнилом трупе. В голове лишь идиотская мысль «Ничем друг другу не обязаны», сыгравшая с ним жестокую шутку. Любая попытка бороться с чувством собственности была обречена на провал изначально. Ненависть уже подобно свинцу разлилась по венам, отравляя затуманенный разум. Дальше — лишь инстинкты… Ворвавшись в подсобку смерчем, Леви был готов на разрушительные действия. Плевать, что он дал слово защищать этого недомерка. Сейчас он готов сорвать с него три шкуры, и плевать, что он способен сгенерировать себе новую кожу. Пару профилактических ударов будет вполне достаточно. Ее он и пальцем не тронет, но на уговоры не трогать любимого «недотитана» больше не купится. Заметив ошарашенную физиономию Эрена, капитан убедился в своей догадке, решительно приближаясь к импровизированной койке, на которой лежал нагой юноша, прикрывая зеленым плащом Развед-корпуса свою партнершу. Воображение уже рисовало сомкнутые на шее Йегера руки, выдавливающие из него жизнь по каплям. Как уходила жизнь из Леви в данный момент. — Ка-капи-т-тан, — с придурковатой улыбкой пролепетал Эрен, устремив взгляд округлых зеленых глаз на побледневшего от злости командира. — Я-я все об-бъясню. Протянутая к зеленой ткани рука на мгновение остановилась, выражая сомнения своего владельца. Еще секунда, и он убедится в своей догадке, выжигающей все живое в душе, оставляя лишь пепелище, наполненное ненавистью и досадой. Одно резкое движение, сопровождаемое решительным «Нет», сорванным с уст Эрена вместе с порывом удержать край ткани… и ненависть на лице Леви медленно растворяется, трансформируясь в недоумение. Вместе с вздернутой бровью, выдающей полную растерянность своего хозяина от сложившейся ситуации. Он тут же отводит взгляд от нагого женского тела, аккуратно протягивая плащ обратно. — Примите мои… эм, — рефлекторно облизнув пересохшие губы, он запнулся на секунду, пытаясь сформулировать мысль. — … извинения, моя Королева. Пунцовая от стыда Хистория, резко выхватившая плащ обратно, поспешила укрыться им, не в силах взглянуть на Леви. — Капитан, мы… — понимая, в каком положении они оказались, Эрен пытался хоть как-то реабилитировать ситуацию, но разум отказывался предлагать какие-либо идеи. Помолчав с минуту и обдумав произошедшее, Леви взглянул на молодых любовников, после чего снова устремил взор на ближайшую стену. — Эрен, ты ведь осознаешь, что… лежал своей тушей на нашем монархе? — завуалировано поинтересовался он, пытаясь быть более деликатным в присутствии Хистории. — Да, сэр, я прекрасно это понимаю, но… — выпалил юноша. — Напомни мне, сколько лет тебе предначертано, — перебив его, осведомился Аккерман. Эрен опустил голову, чуть нахмурив брови. — Осталось менее шести лет, сэр, — с горькой усмешкой ответил он. Мужчина молча кивнул. — Капитан Леви… — вступилась за их отношения Хистория. — Мы уже взрослые люди и… — Будем считать, я ничего не видел, — отстраненно произнес он, не бросая на них взгляд. Ошарашенные Эрен и Хистория подняли на мужчину удивленные глаза. — Капитан… Развернувшись и направившись к выходу, Леви остановился, чуть повернув голову в бок. — Надеюсь на ваше благоразумие… — холодно добавил он, скрываясь за дверью. Быть может, виной всему мужская солидарность или же некое сострадание к решенной заранее судьбе юноши, но Леви осознал, что упреки и порицания ни к чему. В конце концов, они всего лишь дети, не способные сопротивляться зову плоти. Если уж он, взрослый мужчина, с трудом умудряется противостоять собственным желаниям, разве он имеет право требовать подобное от них? Пусть многие посчитают их связь опасной и недопустимой. Но уж точно не его рукой будет написано донесение, раскрывающее характер их взаимоотношений. *** Вернувшись в пустой коридор, Леви лишь ощутил некую свободу и легкость, медленно расползающиеся из солнечного сплетения. От предыдущих негативных эмоций не осталось и следа. Почти что в голос усмехнувшись своему ревностному порыву, он лишь продолжил свой путь в сторону комнаты, пока не наткнулся на ласкающее взор тепло, исходящее из сонных и слегка растерянных серых глаз, обладающих при скудном освещении таинственным шармом. Воцарившее в коридоре молчание длилось почти что вечность. Но просто разойтись они были не в силах. — Не спится? — сам по себе прозвучал вопрос. — Просто в горле пересохло, — еле сдерживая дрожь в голосе, ответила она. Леви устало вздохнул, прикрыв налившиеся свинцом веки от усталости. — Завтра тяжелый день. Всем нужно отдохнуть, — спокойно произнес он. После чего серо-голубые глаза пересеклись с чарующим блеском в девичьем взгляде. — Доброй ночи, Микаса, — с еле заметным теплом в голосе с хрипотцой, добавил он, продолжив свой путь по коридору. Когда силуэт мужчины почти скрылся за поворотом, до его слуха донесся приятный голос, вызвавший вздернутые вверх уголки губ на долю секунды. — Доброй ночи… капитан. Когда-нибудь он не сможет контролировать свои желания… когда-нибудь он потребует вознаграждения за свое терпение… и он искренне надеется, что Микаса будет готова. Потому что он своего не упустит…