855 год
Никто особо не задумывается о том, что чувствует шифтер во время превращения в гиганта. Как видит мир через огромные шары возникшей из воздуха плоти. Как прикладывает титаническую силу воли, чтобы воспротивиться некому первородному инстинкту, пропечатанному в оскверненной демонической силой крови. С самого детства Пик проявляла невероятную силу терпения. Выделяясь среди беспокойных ребятишек своего возраста, она демонстрировала рациональность мысли при столь неторопливом образе жизни абсолютно в любой ситуации. Послужил ли ее природный талант дружбе с Порко Галлиардом, отличающимся острым языком и проскальзывающей в действиях вспыльчивостью, или же всего лишь вынужденное сотрудничество, но именно ее сдержанность во многих ситуациях помогала ребятам еще в детстве избегать тех или иных проблем. В особенности с марлийскими солдатами, не упускающими случая показать элдийскому отрепью где их место. Избранная в отряд «Воинов», на плечи которых Марлия водрузила столь опасную и ответственную миссию по возвращении «координаты», Пик, как и остальные жители гетто Ребелио, вдохновилась идеей мира и надежды на свободу от враждебно настроенных «беглецов», затаившихся на острове с единственной целью окунуть весь мир в хаос войны и страданий. Мысль, на протяжении сотни лет втираемая правительством Мари в подсознание уже не первого поколения элдийцев, слишком крепко пустила корни, отчего не поверить в нее было практически невозможно. Хотя находились и те, кто пытался восстать против режима, что в итоге, заканчивалось «ссылкой» на злосчастный остров без возможности вернуться. Пик верила в бравое дело, и под командованием Зика Йегера без зазрения совести участвовала в операции на территории Шиганшины, обернувшейся столь многочисленными потерями для вражеских сил. Наверное, именно тогда в груди впервые что-то болезненно скрутило, а в ярких красках описанная картинка «добра и зла» начала блекнуть. Когда она, буквально зубами вырвав Звероподобного в человеческом обличии из лап «чудовища», именуемого Леви Аккерманом, неслась в сторону стены, стремясь защитить его. Когда ощутила раздавливаемые под гигантскими лапами чваканье и характерный хруст. Дымка от снарядов постепенно рассеивалась, и взгляд начал замечать исход кровопролитной битвы. Искаженные болью и страхом лица, смешанные останки свежих тел всадников и боевых скакунов, объединяемые наличием схожих рваных отверстий, из которых уже перестала сочиться густая темно-бордовая жидкость, местами отливающая чернотой. Больше всего Пик поразило то, что они не были страшными, злобными демонами, какими их описывали в различных байках, гуляющих по гетто из уст в уста. Всего лишь напуганные до смерти молодые люди, быть может чуть старше нее, а иногда попадались и вовсе детские лица. В тот момент она не могла позволить себе поддаться сомнению. И взяв контроль над своими эмоциями, Грузоперевозчик двигалась лишь вперед с высоко поднятой головой, выполняя любое указание своего командира. Однако воспоминания о смерти в обличии несчастных юношей и девушек периодически посещали ее мысли, подкрепляемые дальнейшими событиями, произошедшими на материке. Превращение Эрена Йегера на площади гетто безусловно одно из наиболее трагичных явлений, склонившее чашу весов на сторону Мари и ее теории касательно «демонических помыслов островитян». Но что-то в поведении разведчиков, методично расправляющихся с марлийскими солдатами, шло в разрез с этим, вызывая некий привкус фальши в сладких речах генерала. Что-то, что не давало Пик покоя, вынуждая порой сквозь сомкнутые зубы исполнять приказы выше стоящих на протяжении стычек с «Крыльями свободы». Последней же каплей стала проявленная со стороны правительства Мари агрессия к жителям ее родного гетто… Волей случая Пик была недалеко от Ребелио, когда, проломив металлический забор с колючей проволокой, неизвестно откуда взявшиеся титаны направились в сторону ни в чем не повинных элдийцев, всю жизнь проживших на материке. Предположив, что столь бесчеловечное нападение на безоружных дело рук лишенных какого-либо сострадания разведчиков, она была готова порвать на части любого, кто окажется в зоне ее досягаемости. Пока слух не уловил грохот проехавшего мимо бронированного танка, также ворвавшегося на территорию гетто. Для эвакуации мирных «боевая машина» слишком мала, что немного насторожило Пик. И, как оказалось, не зря. С громким стуком откидывается люк, и верхом на «механическом коне» сидит солдат в полной экипировке с ружьем в руках. На мушке оказывается один из мирных, и буквально секунду спустя на глазах происходит превращение несчастного в неразумного гиганта. Несмотря на характерную медлительность Пик действовала как никогда решительно. Щелчок кольца, и маленькое лезвие окропляется кровью, пока она ощущает обволакивающий ее тело жар, проникающих под кожу до самых глубоких частичек ее естества. Марлии плевать на любого представителя Элдии. Она за людей их не считает. Именно поэтому на остров были отправлены дети, не способные к более глубокому осмыслению происходящего и осознанию правильности или неправильности своих поступков. Лишенные контроля совести и инстинкта самосохранения, именно дети способны на наиболее жестокие поступки, некогда навязанные авторитетом взрослых, распаляющихся о долге, чести и справедливости, умело подменяя тезисы по ходу своего «рассказа». Пик было все равно, идет она против воли Мари или нет, перешла ли она на сторону врага. Ее целью было спасение своего народа, не обладающего элементарными человеческими правами на жизнь. Не бессмертную жизнь в обличии огромных уродливых существ, не способных даже мыслить, которую насильно решило навязать правительство. С каждым вырванным из рук некогда соратника ружьем, с каждым крикнувшим в замкнутой пасти титана марлийским солдатом, она ощущала правильность выбранного ей пути, оставляя любые сожаления позади…***
— Умоляю, пощади! Я… я не хочу… — стонет марлийец, прижимаясь к земле, судорожно прикрывая лицо, когда с максимально суровым взглядом Жан, вырвав у него ружье, разламывает ствол ударом о собственное колено. Не бросая ни слова, разведчик поворачивается к безоружному солдату спиной, и пальцем его не тронув на удивление последнего. Прижатый перевернутой военной техникой к земле, не в силах выбраться, он с ужасом замечает медленно приближающегося трехметрового гиганта. От выпущенного им же дротика или его коллеги превратился несчастный элдийец, не знает никто, но марлийский офицер на собственной шкуре готовился прочувствовать силу титанических челюстей, когда подобно неразумному ребенку существо вырвало его из завала, перевернув танк. — О, Господи… Не может быть… Нет! — трясясь подобно схваченному за уши кролику, осознающему свою дальнейшую участь, мужчина заливается в истерике, переходя на еле слышный ультразвук, не в силах сдержать срывающиеся с губ всхлипы, напрочь разрушающие легенду о геройской, бравой смерти во имя своего государства. Постепенно отдаляясь от происходящего, Жан старается не слышать мольбы марлийца, вроде как собственноручно подписавшего себе приговор, взяв в руки то самое ружье. Скольких невинных он обратил? Виноват ли он в том, что оказался по ту сторону баррикад? Пытаясь разобраться с муками совести, Кирштайн, направляющийся к более крупному титану, уже думает совершить рывок в обратном направлении, как в следующий момент слышит характерный лязг от УПМ и спустя секунды грохот от упавшего тела гиганта. Обернувшись, он замечает поистине талантливую разведчицу, судя по всему, не сумевшую проявить, на первый взгляд, необходимое на поле боя хладнокровие. — Я бы не стал, — стараясь содержать в голосе должную уверенность, бросает Жан, с осуждением оглядев выползающего из разомкнутой ладони гиганта марлийца. — Говоришь, как капитан, — едва заметно улыбнувшись, подмечает Саша, убирая клинок в специальные боксы. — Но мы все равно должны истребить всех титанов, — с некой грустью она отводит оттенка ореха глаза, сравнимые по необъятности с аппетитом своей хозяйки. — Твоя правда, — более мягко произносит Кирштайн, после чего переводит грозный взгляд на марлийца, медленно отползающего в сторону полуразрушенного здания. Взор Саши же был направлен на несколько танков, дающих залп по основанию небольшой вышки у края гетто. — Берегись! — только и успевает она крикнуть, подорвавшись к товарищу, когда Жан, обернувшийся на шум выстрелов, ошарашенно всматривается в падающую на них с характерным режущим слух лязгом конструкцию. Рефлексы Браус были поистине невообразимым для разведчика умением, помогающим в непростом ремесле «Крыльев свободы». И Кирштайн в который раз сумел убедиться в их эффективности, почувствовав на себе вес не пятьсот килограммовой вышки, а всего лишь пятьдесят пяти килограммовой Саши, радушно прижавшей его к запыленной дороге на территории гетто в нескольких метрах от упавшей немногим позже конструкции. Продолжая щуриться из-за поднявшейся дымки, режущей глаза острыми песчинками, Жан не сразу осознал, что рука девушки, случайным образом в сумбуре произошедшего приземлившаяся на его тело, сейчас покоилась на весьма компрометирующей области его штанов. Саша, лежащая на нем сверху, также не сразу осознала некую возникшую неловкость, уткнувшись носом в грудь молодого человека, отчего непослушные каштановые прядки лезли ему в рот. — Ты в порядке? — немного откашлявшись, подняла на него голову Саша, заметив довольно редкое смущение на лице юноши, казалось бы отражающееся вспыхнувшими румянцем щеками. — Жан? — рефлекторно пододвинулась она еще ближе, заметив более сильно расширившиеся зрачки приятеля. Не в силах вымолвить и слова, он лишь приоткрыл рот, когда Браус наконец-то поняла, на что именно опирается ее ладонь при попытке подняться. Увидев некое искажение на лице Кирштайна, она довольно резко отдернула руку, оказавшись в весьма комичной позе. Сидя на его пояснице, она держала раскрытые ладони у груди, не сумев сдержать истерический смешок. — Эм… — Пожалуй, спасений на сегодня хватит, — выпаливает Саша, суетно подрываясь с лежащего на спине товарища. — Да, — решительно подхватывает Жан, в мгновение оказываясь на двух ногах быстрее самой Браус. И рефлекторно потянув руку к заросшему затылку, испытывая необходимость в «нервном чесе», то ли от попавших частичек земли, то ли от навязчивых мурашек, одновременно тщательно избегая взора широко распахнутых карих глаз с янтарным отливом. — Но все равно спасибо. Осторожно покосив на нее взгляд, Жан вновь улавливает чуть поджатые губы, уголки которых приподнимаются вверх, отчего щеки с милыми ямочками приобретают более рельефную форму. К сожалению, подобное явление довольно быстро исчезает с лица Саши, когда до их слуха доносится душераздирающий крик. Неведанная ранее звуковая частота из прерывистой смеси визга, вопля и стона, совершенно не характерная для человеческих голосовых связок. И все же вызывающий непроизвольное сострадание… — Она… кричит?.. — озвучивает Жан, продолжая ошарашенно всматриваться в неказистого титана, передвигающегося на четырех ногах, две из которых были повреждены от снарядов пушек. Оказавшийся под металлической конструкцией, Грузоперевозчик пыталась вылезти, одновременно отбиваясь от нескольких титанов, окруживших ее. Несколько пастей впились в плечо и левую руку, пока Пик буквально впивалась пальцами в землю, пытаясь вырваться. — Ей больно, — констатирует Саша, улавливая в издаваемых звуках некое отчаяние. — Мы… должны что-то сделать… Подобно загнанному в угол хищнику, готовому до самого конца бороться с неизбежным, Пик вгрызается в тело одного из титанов, надеясь достать до его шеи, чтобы минимизировать количество соперников. — Готовь-с! — доносится со стороны нескольких танков, продолжающих наставлять на оказавшегося в ловушке Грузоперевозчика дула. — Сэр… Но ведь она одна из избранных. Даже согласно приказу, мы не имеем права… — Она напала на наше подразделение! — перебивает его командир, бросая суровый взгляд из-под густых бровей. — Во имя Марлии мы должны ликвидировать титана, — непоколебимо заключает он, и не думая прислушиваться к словам подчиненного. — Демон даже в клетке остается демоном, — вполголоса добавляет он, опуская бинокль. Очередной пушечный залп наносит урон телу гиганта, внутри которого заключена Пик. Боль от сильных ударов, перемешанная с ощущением рвущихся сухожилий отрываемой одним из неразумных гигантов руки, вызывает некий упадок сил. Однако многолетние тренировки внутри титана оставили свои плоды, благодаря чему она смогла развить необходимую выдержку. Упертые шаги вперед, подобные рывкам, и она умудряется двинуть конструкцию вышки, превышающие обычный вес перевозимого ей груза. Часть искореженных металлических прутьев проткнувших гиганта насквозь, судя по сильной боли в боку, задели и ее собственное тело. Но Пик не принадлежит робкому десятку, обращающему внимание на подобные мелочи. Пусть и рефлекторный вскрик прозвучал во все горло. — Еще раз! — всматриваясь в происходящее через бинокль, выпаливает марлийский офицер, стремящийся завершить миссию до конца. — Не сегодня, приятель. Обернувшись на довольно дерзкий оттенок голоса, раздавшийся из-за спины, командир получил увесистый удар в нос прикладом Громового копья, отчего, практически кубарем скатившись с танка, разваливается плашмя на земле, сильно ударяясь затылком. — В яблочко! — выпаливает подоспевший к Жану Конни, разбирающийся с другим солдатом, выползшим из танка. — Давно чешутся руки хорошенько навалять по их, — звонкий удар, вынуждающий марлийца попятиться назад, — …физиономиям, — контрольным пинком отправив в нокаут оппонента, добавляет он. Переглянувшись с ним, Жан улавливает игриво отданную честь небрежным движением пальцев у виска, направленную на некое одобрение его действий.***
Смерть многолика и совершенно непредсказуема. В каком облике она объявится перед глазами очередной жертвы не ведомо никому. Однако нарисовавшись на горизонте заката очередной человеческой судьбы, чаще всего «костлявая старуха» распознается внимательным взором буквально за мгновение до рокового взмаха зловеще сверкающего лезвия. Заметив неуловимую взглядом тень, вихрем пронесшуюся на уровне шеи нескольких титанов, не забыв расплескать от быстрого удара горячую кровь, Пик испытала некий ужас, понимая, что силуэт твердыми ногами приземлился на ее спину в опасной близости от уязвимого места. Подобно карточному домику, поверженные титаны попадали на землю вокруг Грузоперевозчика, когда она ощутила сильную боль в области лопатки из-за некого предмета, проткнувшего ее насквозь. Одно движение вбок, и ее жизнь навсегда оборвется, когда оружие разведчиков пронзит ее позвоночник, повредив спинной мозг. Однако плоть над ее лицом отрывается практически сразу, позволяя оказаться с творцом ее судьбы один на один. Несколько ослепляющих взмахов лезвия, и Пик чувствует некую легкость, предполагая начало новой жизни, пришедшей на место бренного земного существования. Однако шум выстрелов, ударивших по опустевшей плоти Грузоперевозчика вынудил ее вернуться в реальность. Некое захватывающее под ложечкой осязание, и она оказывается на твердой поверхности, придерживаемая кем-то в области груди. Медленно подняв взгляд из-под полуприкрытых век, она сталкивается с необычным разрезом серых глаз, контрастирующих со слегка истесанной бордовой тканью, укрывающей тонкую шею в несколько оборотов. Пик понимает, кому обязана своей жизнью, но почему-то в руках носительницы крови Аккерман она не чувствует опасности или былого страха, позволяя себе немного расслабиться. Упадок сил вполне объясним дефицитом конечностей, проткнутых металлическими прутьями и сильной кровопотерей. Микаса понятия не имеет, что делать с раненной девушкой-шифтером, способной в любой момент восстановить свои силы и напасть на носителей «Крыльев свободы». Хаотично оглядываясь по сторонам, одновременно придерживая сваливающуюся на землю Пик, она пытается отыскать укрытие, слишком поздно замечая оказавшегося перед ней титана с густой шерстью на голове и лице. Словно замахиваясь, гигант поднимает огромную руку, неожиданно останавливая ее в воздухе. Аккерман тянется к рукояти Громового копья, готовая в любой момент пустить в ход смертоносное оружие, ожидая нападение врага. Сверкнув сталью на титана, она слышит некий скрип. Рывок Порко в ее сторону, и она уже готова всадить первый снаряд в глаз «Челюсти», однако титан оказывается прямо над ней, со всей силы ударяя в изуродованное превращением лицо аберранта, подкравшегося к Микасе и Пик сзади. Покрытая броней челюсть размыкается до достаточной ширины, когда он впивается зубами в голову девятиметрового гиганта, играючи перепрыгивая через него. Повалив титана на землю, Порко кулаком пробивает его уязвимое место, пачкая белесую броню алыми сгустками, окутанными горячим паром. С усилием впечатав покрытые броней костяшки пальцев в землю, «Челюсти» возвышается над Микасой, опаляя ее характерным жаром от плоти титана. Гигант статичен, лишь шерсть слегка колышется от дуновения легкого ветра, пока взгляд Порко Галлиарда через огромные копии его собственных глаз сталкивается с немного прищуренным взором полуазиатки, постепенно расправляющей вынужденную складку на переносице. Не произнося ни слова, они оба прекрасно понимают, что ни один из них не будет инициатором нападения, пусть и причины подобного поведения остаются неразрешимой загадкой для обоих. Замечая скользящий по раненному телу Пик внимательный взгляд, Микаса медленно опускает ее на землю, после чего делает шаг назад, позволяя огромной конечности подхватить носительницу силы титана. Осторожно преподнеся лежащую на его ладони девушку, Порко с досадой подмечает побледневшее лицо Пик, вместе со стекающей по углу рта на подбородок ниточкой крови, говорящей о повреждении внутренних органов, вероятнее всего легких. Аккуратно опустив пальцы, стремясь укрыть ее, он пытается осознать, чьих рук дело подобная жестокость по отношении к осторожной Пик. Буквально на секунду зафиксировав взгляд на Микасе, титан быстро направляется прочь, оставляя разведчицу пребывать в неких раздумий. По крайней мере, Аккерман была практически уверена, что ей не показался едва заметный кивок со стороны «Челюсти», выражающий некую благодарность за ее действия.857 год
Когда рок стучит в дверь рукой своего исполнителя посреди белого дня, в уме не возникает какой-либо мысли об угрожающей опасности. В особенности, если дело происходит в небольшом домике, принадлежащем молодой леди, из-за работы в городе вынужденной обращаться к услугам нянечки для единственного ребенка. Миссис Питерс, овдавевшая более десяти лет назад, к сожалению, была обделена подобным чудом жизни, являющимся олицетворением некого бессмертия, передающегося из поколения в поколение. Однако с самых юных лет она проявляла интерес к маленьким существам, находя искреннее удовольствие в том, чтобы вызывать на лицах детей улыбки. Проработав более сорока лет в сельской школе, обучая многие поколения жителей Троста и его окрестностей, она зарекомендовала себя как умелый педагог и талантливый воспитатель юных умов. Отчего даже в пожилом возрасте смогла найти себе вполне достаточный заработок за любимым занятием. Для за свою жизнь и мухи не обидевшей миссис Питерс была бы к лицу благородная смерть в более преклонном возрасте в окружении семьи. В постели, не приносящая никакой боли и страданий. Однако судьба бывает поистине жестокой, волей случая сталкивая противоположных друг другу людей в самых неожиданных обстоятельствах… Не успев отворить щеколду после нескольких ритмичных стуков, стремясь выяснить, кто пожаловал в скромное жилище мисс Кросс, миссис Питерс получила сильный удар распахнувшейся с ноги дверью по лбу. Полностью дезориентировавшись, она попятилась назад, отчего буквально свалилась в расположенное неподалеку кресло, заметив в дверях не самой приятной наружности мужчин. — Кто вы? — Всего лишь, передаем послание хозяйке дома, — медленно подойдя к женщине, присел напротив нее лысоватый мужчина со сверкнувшими в верхней челюсти посеребренными коронками. — Здесь есть еще кто-то? — вытащив из кармана широких брюк кинжал, полушепотом уточнил он, приложив лезвие к щеке женщины. Нервно оглядев оказавшихся рядом с ней злоумышленников, несколько из которых рассматривали окружающие их предметы, медленно продвигаясь к кухне, миссис Питерс лишь сильнее сжала трясущиеся руки. — Ты что, глухая, старуха? — более грозно выпалил мужчина, выдохнув неприятным режущим нюх запахом изо рта. — Или язык проглотила? — скользнув лезвием, сильнее наклонился он к ней. Незаметно нырнув рукой в изгиб кресла между сидушкой и подлокотником, она сумела нащупать тонкий предмет, совершенно недавно наточенный ей для рисования маленькой Аккерман. Когда неприятный рот мерзавца оказался слишком близко к ее лицу, женщина использовала каблук строгой туфли, довольно глубоко вошедший в подошву злоумышленника, вызвав рефлекторное рычание последнего. Воспользовавшись его секундной растерянностью, миссис Питерс вогнала острый карандаш в его бедро, оттолкнув от себя мерзкое тело преступника. К сожалению, годы берут свое, и намереваясь как можно быстрее отправится на второй этаж, надеясь запереться в спальне, женщина довольно быстро становится жертвой другого мерзавца, вогнавшего нож в ее живот по самую рукоять. Еще несколько безжалостных ударов, и она сползает по телу своего убийцы на пол, рефлекторно притягивая руки к расплывающемуся на животе алому пятну, усиливающему дрожь в руках, знаменующую о подступающей предсмертной агонии. Не испытывая каких-либо угрызений совести, мужчина небрежно обтирает лезвие ножа о собственные брюки, после чего, как ни в чем не бывало, перешагивает через тело дрожащей миссис Питерс, готовой в любой момент испустить дух несмотря на столь решительные действия, предпринятые ранее. — Ублюдошная стерва! — вырвав карандаш из бедра, прошипел преступник, с отвращением покосившись на истекающую кровью женщину. — Не рыпалась, свернули бы тебе шею, чтоб не мучилась, — с ядом заявляет он, прихрамывая, продвигаясь вглубь помещения. — Может, залить чем-нибудь? Для дезинфекции… — Если только внутрь, — ехидно подхватывает лысоватый мужчина, расплываясь в мерзкой улыбке, сопровождаемой басистым гоготом. — Ладно, мы пришли сюда не за этим. Боссу нужен результат. — Канистры уже здесь! — внося металлические тары, весело сообщает долговязый мужчина с торчащими в разные стороны кудряшками, прикрываемыми покрытой разными заплатками шляпой. — Отлично! Разожгите камин, а ты обработай тут все. Не затягивайте, времени у нас немного. Пока одна часть преступников занималась «чисткой» первого этажа, лысоватый мужчина с несколькими подельниками решил разведать второй, стремясь убедиться в «гладкости» своей работы. Однако отворив дверь спальни, он был весьма удивлен, заметив хмурые серо-голубые глазки, с опаской смотрящие на него из-за решетки деревянной кроватки. — А это что тут у нас? — прокрутив в руке кинжал, медленно прошел он в комнату. — Эдди, что будем делать с ней? — Можно оставить здесь, — пожал плечами мерзко прыснувший преступник. — Но… это же ребенок, — почесав не первой свежести рубашку на груди, заключил другой. — Тебе охото с ней нянчиться? — с некой претензией повернулся к нему Эдди, скользнув языком по посеребренным коронкам передних зубов. Отведя взгляд, тот нервно почесал ухо, не в силах найти какой-либо довод на это заявление. — Неси мешок, — махнув рукой, бросил Эдди с неким недовольством, на что приятель едва заметно улыбнулся, подняв голову. — Возьмем с собой. Быть может, пригодится, — недобро сверкнув глазами добавил он, подмечая весьма выгодный пол ребенка, в будущем способный принести хоть какую-то пользу. Продолжая всматриваться в пугающие лица неизвестных, Ева сильнее прижалась к стене, лишенная какой-либо возможности сбежать из своего ограниченного деревянными прутьями укрытия, в данный момент, оказывающего для нее совершенно противоположное действие. — Иди-ка сюда, маленькая… — неприятно ухмыляясь, потянул он руки к девочке, намереваясь схватить ее за ручку. Исказив милое личико испугом, Ева еще сильнее отстраняется от грязных лап мерзавца, инстинктивно вжимаясь в самый угол. Округлые глаза блестят от подступающих слез, а бровки вместе с раскрывающимся ртом характерно напрягаются, когда комната наполняется душераздирающим поскуливанием беззащитной девочки. Когда огромная потная ладонь с забитой под ногтями грязью оказывается в непростительной близости с ней, глаза рефлекторно зажмуриваются, а с уст срывается громкий вскрик, довольно быстро сообщающий об угрожающей опасности. Сконцентрированный на девочке, Эдди слишком поздно улавливает приближение чьей-то руки, методично обхватившей его кисть. Сильный удар коленом по пояснице, и рука преступника оказывается резким движением завернутой за спину. Вычурный хруст, и всхлипы Евы в момент умолкают, заменяясь ором здорового мужика, чья рука болтается вдоль тела подобно плети, когда он кубарем влетает в косяк двери, весьма ощутимо ударяясь головой. Даже не успев повернуться на своего соперника, Эдди в очередной раз получает удар по лицу, отчего посеребренные коронки отлетают в ротовую полость вместе с несколькими здоровыми зубами и порцией собственной крови. С щиплющим горло кашлем выплюнув частицы вместе с кровью, отчего розоватая слюна продолжала стекать по углам рта, он опасливо поднял взгляд на стоящего перед ним мужчину. — Ты залез не в тот дом, ублюдок, — поставив на его щеку ногу, холодно заявляет невысокий мужчина, специально нажимая подошвой ботинка на скуловую кость, тем самым доставляя весьма болезненные ощущения. — Какого х*ра здесь забыл? — так же спокойно произнес он, сверкнув зрительно разрезающей Эдди на части яростью. Почувствовав запах гари, Леви чуть ослабил давление ноги, частично осознавая замысел преступников. Дверь распахнулась, и в комнате оказался долговязый парень с плетеным мешком в руках. — Эдди! — ошарашенно кричит он, замечая лежащего на полу главаря. После чего округлый взгляд устремляется на стоящего на его лице мужчину в темных брюках и серой рубашке, поверх которых надеты какие-то ремни. — Скорей сюда! — рефлекторно зовет он подмогу, бросая мешок и направляясь в противоположную сторону. Однако уйти от Аккермана мало кому удавалось. И быстро нагнав свою цель, мужчина уцепился руками за верхнюю часть косяка, одновременно закинув ноги на плечи злоумышленника. Сильное сжатие бедер, сопровождаемое отработанным поворотом, и громкий хруст знаменует о выбывшем из банды мерзавце, чье тело с грохотом сваливается на пол некоторое время спустя. Вернувшись в спальню, Леви решает сохранить детскую психику в девственном неведении. И подойдя к кроватке, где на него внимательно взирает Ева, довольно беспардонно хватает ее под подмышками, машинально успокаивая размеренным голосом. Продолжая удерживать девочку, как нечто опасное, на вытянутых руках, не рискуя прижать к себе, что вызывает некую растерянность у маленькой Аккерман, не способной даже возмутиться на подобное, он быстро открывает дверцу шкафа, аккуратно сажая ее на хранящийся там плед. — Посиди пока здесь, — в типичной чопорной манере заявляет он, осторожно оглядываясь по сторонам. И, замечая на лице Евы подступающую истерику, пытается предотвратить громкие звуки, способные привлечь нежелательное внимание к ее укрытию. — Тихо, — полушепотом произносит Леви, медленно убирая от нее руки. — Я скоро вернусь, — продолжая всматриваться в широкие глазки, добавляет он, осторожно закрывая дверцы шкафчика. Осознавал ли он, что полуторалетний ребенок не в состоянии распознать значение слова «скоро», или просто озвучивал вслух свои действия, но Леви в очередной раз благодарил свое неустанное любопытство касательно новой "знакомой", вынудившее его изучить ее немного больше на следующий день после злополучной грозы, когда риск быть замеченным Микасой сводился к минимуму. Обнаружив внизу миссис Питерс, готовую в считанные минуты отправиться на небеса, Леви осторожно проверил пульс женщины. Едва улавливаемое под пальцем движение в области шеи подтверждало неутешительный прогноз вместе с обширными ранами в области живота и растекшейся лужей вязкой темно-вишневой жидкости. Когда он убрал руку, веки женщины слегка приоткрылись, а губы едва заметно шевелились, стремясь поведать что-то. Успокаивающе обхватив ее ладонь, Аккерман наклонился ухом как можно ближе, стремясь уловить хоть какой-то звук. Однако лишь последний вдох сорвался с ее уст, после чего миссис Питерс перестала сжимать его руку. Понимая, с какими трусливыми и беспринципными ублюдками он имеет дело, Леви осторожно провел ладонью по векам женщины, прикрывая их в последний раз, испытывая некий укол совести. Приди он раньше, возможно, сумел помочь ей. Но случившегося не воротишь, а его основная задача — безопасность Евы, которую он обеспечит любой ценой.***
Нервная система и разум как таковой — самая незрелая структура нашего организма при рождении по сравнении с другими органами. Быть может, Ева не понимала до конца, что именно происходит в ее маленьком мире, который она на протяжении всей жизни считала домом. Однако постепенно заполняющая шкаф дымка вместе со странным кряхтением, хрустом и стонами вызывали у нее искреннее волнение, надоумивая о приближении некого монстра, грозящего отнять ее полную радости и счастья жизнь. Не понимая, оставил ли ее мужчина навсегда, или он все же появится перед ее глазами вновь, Ева продолжала смотреть на небольшую щель между дверцами, улавливая периодически мелькающие силуэты. После чего раздалось пару громких стуков снаружи ее укрытия, представляемые в разуме малышки в виде чего-то страшного, огромного и пытающегося пробраться внутрь. Усугубляла страх ребенка темнота, царившая в замкнутом пространстве, со всех сторон окутывающая ее своими путами, грозясь затянуть туда, где холодно и одиноко. — Мама, — раздается тихий плач, когда Ева утыкается спиной в тонкую стенку. В следующий момент дверцы шкафа раскрываются на распашку, и глазам снова представляется немного хмурый мужчина, неосознанно вызывающий искреннюю радость. В смотрящих на него с неким трепетом глазках Леви отчетливо улавливает взгляд любимой, прекрасно распознавая изображенные эмоции. Машинально беря ее на руки, он по наитию прижимает к себе Еву, едва ощутимо поглаживая по спинке, что действительно оказывает успокаивающий эффект вместе с непримечательной фразой «Не бойся», произнесенной приглушенным голосом. Из коридора вовсю валит густой дым, постепенно просачивающийся в комнату. И, понимая, что единственный выход из разгорающегося «ада» через балкон, Леви пытается взвесить все «за» и «против» касательно первого полета Евы с помощью УПМ. Отсутствие какого-либо выбора весьма упрощает задачу. И уже двинувшись в сторону балконной двери, он слышит сзади приближение недобитого Эдда, отыскавшего кинжал в дальнем кармане своей куртки. Однако данное действие было опрометчивым, несмотря на наличие в руках капитана разведки маленького ребенка. Подцепив ногой ножку кроватки, Аккерман преградил путь хромающему мерзавцу, не ожидавшему подобной напасти. Свалившись в колыбель, Эдди быстро отлетел к дверному проему благодаря точному пинку. После чего ему на голову обрушился тот самый шкаф, ранее выступающий в качестве укрытия для Евы. — Кусок гов… — зло цедит Леви, не скупясь на остроту языка. Однако наличие навострившей ушки Евы, сидящей у него на руках, вовремя останавливает, позволяя хоть как-то реабилитировать не самый хороший пример для подражания. —… гав, — с максимально непринужденным лицом еле выговаривает он, едва заметно облизывая пересохшие губы, в надежде, что малышка купится на неумелую игру. Единственное, что мужчину действительно успокаивало, это отсутствие нежелательных свидетелей его «лая», способных привести к подрыву репутации сурового и непреклонного солдата разведки. — Гав! — игриво повторяет Ева, пародируя звук четвероногих друзей человека, разученный ей некогда вместе с мамой. Взглянув в радостную мордашку, Леви с усилием выдыхает через нос, понимая, как близок он был к некому провалу. Пусть и на первый взгляд незначительному. — Схватываешь на лету, — вслух подмечает он, неосознанно вкладывая в слова природную теплоту, отражающуюся в детских глазах искренним счастьем и любопытным блеском. Не сказать, что Леви осознанно сделал комплимент, однако Ева восприняла подобное наблюдение мужчины, как похвалу ее послушному поведению. Понимая, что задымленное помещение необходимо покинуть как можно быстрее, пока его полностью не охватили ненасытные языки пламени, Леви замечает движение Евы в сторону тумбы, на которой располагалается важная для нее вещица. Осторожно выглянув на балкон, Аккерман внимательно оглядывает местность, где его уже ожидали вооруженные винтовками и другим огнестрельным оружием члены преступной банды, совершившей разбойный набег. Обладая определенными преимуществами перед противниками, в особенности не обедненным складом ума и приводом, мужчина готовится к прыжку, пытаясь спланировать свой дальнейший маршрут передвижения заранее…***
Практически потеряв надежду, Микаса продолжала всматриваться в пылающий до самого небо цвета осенних листьев огонь, пока питаемые адреналином слуховые рецепторы не поймали знакомый детский вскрик, раздавшийся вдалеке небольшой деревеньки…