Единство

Ветер шумит в кронах деревьев над Шариот, придерживающей руками подол платья — чтобы не поднялся. Небо медленно заволакивает тучами. Шариот ждёт. Ждёт, не ведя счёт времени, потому что знает — из минуты может выйти целая вечность, если пристально следить за стрелкой. Облака на западе окрашиваются в оранжевый и алый. Шариот ждёт, не сводя глаз с горизонта. Ветер покачивает густую траву на холме, сбегая вниз по склону и развевая полы плаща поднимающейся наверх женщины. Шариот опускает глаза, её губы растягивается в еле заметной улыбке. Время не пожалело Круа — в волосах то тут, то там просматриваются серебристые прядки, в уголках рта уже залегли первые глубокие морщины. Но это всё та же Круа: лёгкая походка, задорно блестящие глаза. Шариот делает шаг вперёд и ей кажется, что в воздухе витает едва ощутимый запах яичного рамена. — Эй! — кричит Круа, начиная махать. — Шариот! И внезапно Шариот видит. По склону вверх бежит девочка в форме «Луна Нова», на бегу поправляя очки в прямоугольной оправе. Непослушные вихры цвета глицинии на ветру топорщатся и ерошатся всё сильнее. Шариот смаргивает. — В чём дело? — Круа стоит прямо напротив и ухмыляется. Шариот отмечает, что ухмылка тоже никак не изменилась — и это отдаётся приятным теплым чувством где-то в груди. Круа пристально смотрит, не отрывая зеленых глаз. — Воспоминания, — кратко отвечает Шариот, стараясь подавить дрожь в голосе. Сколько всего произошло за года, проведённые врозь. И сколько всего хочется сказать — Акко прекрасно летает, Диана уже второй год работает директрисой «Луна Нова», Суси открыла магазинчик ядов по соседству с Лотте, — но почему-то слова словно застревают в горле. — Я нашла его, — Круа берёт руки Шариот в свои — шершавые и мозолистые. Пальцы переплетаются. — Я поняла, — кивает Шариот. Три слова ей говорить всё же не придётся, потому что ответ на них она читает во взгляде Круа.