Какая грязь, какая власть И как приятно в эту грязь упасть, Послать к чертям манеры и контроль, Сорвать все маски и быть просто собой… ... И не стоять за ценой Ария — Грязь
***
Осень 935 года. Герцогство Морлей, военный лагерь на южной границе. Ранение в бок было не смертельным. По крайней мере, именно так ему казалось, когда он вынимал из плоти стрелу, предварительно сломав древко и изъяв наконечник. Но потом, когда спустя час кровь так и не остановилась, задумался о серьёзности ранения. Благо вскоре битва закончилась и, шатаясь, он смог добраться до своего шатра, где и кликнул одного из военных лекарей. Середина сентября, а бог лесов, зверья и предвестник смерти Ревер уже ступил на смертную землю, сбросив пёстрый плащ с плеч. Позволяя лекарю осмотреть свою рану, а затем обработать, зашить и перевязать, Джозеф серьёзно задумался о будущем. Словно слепые котята, обе стороны совершали одинаковые ошибки на пути к «молоку», тыкаясь мордочками друг в друга и совершенно не думая, что можно иначе вести войну. Все эти планы, тщательно продуманные тактики и стратегии ведения боя, казалось, снисходили на обоих королей и их военачальников одновременно. — Пора положить всему этому конец! — вслух рявкнул Джозеф и тут же застонал, когда сделал слишком резкое движение, отчего швы наложенные на рану натянулись, болезненно впиваясь в плоть. Как только лекарь закончил свою работу и удалился, король вновь склонился над картами. Его лазутчики сумели составить примерную схему местоположения военного лагеря короля Эдуарда. И шатёр правителя Бранкии находился с восточной стороны одной из рек Мирроггера, но не за палатками армий, а в самом сердце, что давало надежду. — Иногда мне кажется, что кое-кого нужно было взять с собой, — раздраженно ворча, Фергус вошел в королевский шатёр, швырнув к ногам старого друга сумку гонца. — Твоя Мышь всё никак не угомонится. Это уже третье за неделю, Джозеф! Или твой возлюбленный супруг думает, что нам заняться больше нечем, кроме как читать его бессмысленные письма и строчить на них ответы? — Он в положении, а у беременных свои причуды, — устало вздохнул Джозеф, хоть и разделял негодование военного министра. — Хвала богам, что у меня такого счастья никогда не будет. — Искренне сказал Фергус. Не более девяти дней назад в одном из побоищ он получил серьёзное ранение в ногу, так что теперь сильно хромал, но даже несмотря на боль, — а она была, — продолжал рваться в бой и делать вид, будто всё в порядке. — Так что ты решил? — Есть одна мысль, но я не уверен, что она сработает, — задумчиво ответил король, склонив голову на бок. — Нам нужно добраться до шатра Эдуарда и схватить его в плен. Только так мы сможем победить. Нет короля — нет войны. Сомневаюсь, что его люди решат продолжать битвы, ведь тот, во имя кого они их совершают, будет мёртв. — Надеюсь, что этим бранкийским псам не пришла в голову подобная мысль, а то уж больно одинаково всё выглядит. — Угрюмо пробормотал Фергус. Друзья переглянулись. Несколько раз так случалось, что придумывая тактику боя, они сталкивались с нею, но со стороны врагов, которые вели себя подобно отражению в зеркале. Тогда это насторожило и Джозеф, как и большинство военачальников предположили, что в лагере есть бранскийские шпионы. Однако ничего подобного не оказалось, но всё же подозрений от этого меньше не стало, так что всех подозрительных личностей старались держать в неведении до последнего. — Попытаться в любом случае стоит, — умозаключил Джозеф, демонстративно вонзив тонкий кинжал в точку на карте, обозначающую шатёр короля Эдуарда Готье.***
Герцогство Хоард, гарнизон Проклятых. Быстрым шагом преодолевая расстояние от одной из общих палаток-казарм до шатра генерала, Стефан старался не оборачиваться, не думать и не обращать внимания на сверлящие спину взгляды. «Какого дьявола это происходит именно со мной?! И именно сейчас?» От обиды и досады хотелось кусать локти. Петляя между солдатами, понимая, что они тоже способны уловить этот аромат, Стефан проклинал свою суть и собственную легкомысленность. Нет бы сразу же, как только отправили в ссылку или стал воином, потребовать лекарей вырвать ему всё к чертям и зашить одну проблемную дырку! Но так нет же, мы будем оттягивать до последнего. Впрочем, кто знал о последствиях. Вернее, задумывался о них. Он давно не пил подавляющие травы. И даже после этого течка не наблюдалась, но именно сегодня природа решила сыграть с ним злую шутку. И как назло, запах был настолько сильным, что Стефан сам его почувствовал. Обычно ревериды редко улавливают собственные ароматы. Но чем старше они становятся, тем сильнее в них начинает проявляться мужское начало, которое заставляет не только улавливать свою и чужую течку, но и постепенно начинают её контролировать. Пусть не навязчивый, но сильный аромат пряного вина с корицей, заставил Стефана подскочить на постели с утра. И сразу же поняв, в чем дело, ловя на себе любопытные взгляды принюхивающихся Проклятых, он отправился к генералу. Судьба сегодня была к нему слишком жестока. Об этом парень понял, когда караульный сообщил ему, что Теодорих уехал еще несколько дней назад и должен вернуться лишь ближе к ночи, а Тодд, прославленный капитан Киф, еще на рассвете по приказу генерала уехал в город. «Да они сговорились!» — бушевал Стефан, не зная куда себя деть. Приходилось делать вид, будто ничего не происходит. Но как же это сложно, когда тебя, как рядового везде посылают что-то сделать, а каждый, с кем тебе приходится говорить дольше нескольких секунд, раздувает ноздри, принюхиваясь и оглядывая с вожделением. Сосланный король чувствовал себя течной сукой, угодившей в загон с кобелями, у которых вот-вот должен начаться гон. С трудом пережив день, — который, казалось, тянулся вечность, — и узнав о возвращении генерала, Стефан сразу же отправился в его шатёр. У входа даже караульных не было, но судя по лившемуся из-под полога света, внутри кто-то был. Быстро ворвавшись в шатёр, Стефан остановился лишь в нескольких шагах от мужчины. Теодорих обернулся. Привычно щуря неопределённого цвета глаза, окинул долгим, изучающим взглядом, словно видел впервые. — Что-то случилось, рядовой? — совершенно равнодушно спросил генерал. Мысленно велев себе успокоиться, Стефан подошел к мужчине практически вплотную, едва не прижимаясь к его мощному телу в латах своим. — Возьмите меня, генерал. — Понизив голос до интимного шепота, прохрипел он, многообещающе улыбнувшись. — Что? — опешил Теодорих, чья маска спокойствия и равнодушия дала трещину. — Переспите со мной за деньги, а затем отпустите в город. — Лукаво сверкнув глазами, Стефан подался вперёд. Нарочито медленно провёл кончиком языка по приоткрытым тонким губам мужчины. — Ты в своём уме?! — оскалившись, Теодорих оттолкнул парня от себя. Окинул полным презрения и брезгливости взглядом. — Совсем голову потерял? — Нет, именно поэтому обратился к вам, а не к кому-то из воинов. — Понимая, что военачальник пока не желает поддаваться соблазну, Стефан посерьёзнел. — Может, как мужчине вам и не понять этого, но течка для подобного мне — равна катастрофе, особенно в данном случае. Так уж вышло, что подавляющих трав у меня нет, как и денег, чтобы их купить. — Именно поэтому ты решил пасть так низко, чтобы продать себя? — Иногда приходится идти и на такие жертвы, — совершенно спокойно говорил сосланный король, пожав плечами. — С чего ради мне соглашаться? — сощурив и без того узкие раскосые глаза до состоянии двух щелочек, Теодорих скрестил руки на груди. — В лагере полно шлюх, которых я могу трахнуть бесплатно, если захочу. — Это да, но ведь ни одна из них не является королём. Между ними повисло напряженное молчание. Несколько раз пройдясь глазами по стройной фигуре клеймённого короля, Теодорих напряженно задумался. Он прекрасно ощущал аромат течки, исходивший от парня, и знал, чем это чревато, если вовремя не подавить природу реверида. С одной стороны Теодорих осуждал молодого короля за такое поведение. Но с другой прекрасно понимал, что у того просто не осталось выбора. Поскольку Стефан не значился в Воинском листе, — туда вносят имена всех воинов поступивших в армию, — то и не имел возможности получать даже самое скудное жалование. Взять деньги у кого-то в долг? А чем потом отдавать? Украсть? Могут отрубить руку. Забрать у покойников? Ну так все средства солдат находятся у казначея, который и выдаёт деньги лишь, когда тем надо, а сами воины при себе практически не держат даже медяков. Единственным выходом в данной ситуации было продать себя, как шлюху. Чем, собственно, Стефан и решил воспользоваться. — И как много времени тебе понадобилось, чтобы придушить свою гордость? — словно издеваясь, Теодорих насмешливо посмотрел на него. — Или у тебя её совсем нет, раз идёшь на такое? — Есть, но это не мешает мне предложить себя военачальнику, — хоть голос Стефана и звучал ровно, уверенно, глаза его всё же забегали. — Ну так что? — Раздевайся. — Тут же последовал холодный приказ. Стефан медлить не стал. Подчинился, быстро избавившись от одежды и обуви, представ перед генералом совершенно обнаженным. Свежий шрам в правом предплечье красовался аккурат над более старым, побледневшим от времени. Помимо этого тело покрывали мелкие шрамики и ссадины, а также синяки. Нет, далеко не от побоев, просто в битве так бывает, что когда тебя бьют со всей силы, то даже доспехи не способны защитить. Теодорих не стал раздеваться полностью. Лишь избавился от верхней части брони, оставшись в одних штанах. Взглядом прошелся по стройному телу. Приблизился вплотную, запустил пятерню в густые каштановые волосы, рывком заставил короля запрокинуть голову. Носом провёл по шее, жадно вдыхая пьянящий аромат вина с корицей. От такого жеста по спине Стефана пробежали мурашки. Внизу живота тут же зародилось тягучее желание, заставляющее мышцы лона невольно напрячься. Закусив нижнюю губу, парень позволил генералу изучать своё тело. — Что, течка застала врасплох? — издевательски хихикнул Теодорих, отпустив волосы короля и кивком головы указав на узкую кровать. Повинуясь приказу, брюнет прошел к ней. Взобрался на жесткую постель, грудью упал на простыни, бесстыдно оттопырив зад и позволяя военачальнику осмотреть себя. Теодорих бросил лишь мимолётный взгляд на упругие манящие ягодицы, комок мышц между ними и на щелочку, скрытую плотью. Стефан не видел. Только слышал, как со звоном упал на пол ремень, а затем зашуршала ткань хлопчатых штанов. Задом почувствовал тепло исходящее от чресл Теодриха и призывно качнул бёдрами. Мужчина не стал томить ни себя, ни его, поэтому ухватив короля за округлые бёдра, вошел в податливое тело, тут же окунувшись во влажный плен тёплого, тугого лона. Стефан вскинулся. Прогнулся в спине до максимума, громко и сладко застонав. Его тело, не то реально соскучившееся, не то под воздействием течки, тут же отозвалось на проникновение. От кончиков пальцев на ногах до головы прошла приятная волна возбуждения и желания. Уткнувшись лбом в сложенные перед собой руки, король стал покачивать бёдрами, насаживаясь на член генерала, который почти сразу взял грубый, рваный ритм, вбивая свою плоть в тело внезапного любовника. Никаких ласк, никаких поцелуев и прелюдий. Ничего этого не нужно было, ни Стефану, ни Теодориху. Но оба прекрасно ощущали сильное возбуждение друг друга. На удивление Теодорих хранил молчание, лишь порыкивал и рвано постанывал от удовольствия, до боли руками сжимая округлые бёдра. Хотя мог бы начать поливать грязью, и открыто говорить о правдивости клейма. Но ничего подобного не было. Сам Стефан тоже не произнёс ни слова. Наслаждался приятными ощущениями, когда тебя изнутри заполняет, распирая, чужой член. Старательно напрягая мышцы лона, Стефан плотнее сжимал плоть внутри себя. Стоны и полукрики перерастали в блаженные всхлипы, сопровождаемые чавкающими и хлюпающими звуками. Теодорих с удивлением осознал, что внутри короля влажно настолько, что по бёдрам текла прозрачная пахучая жидкость. Про себя усмехнулся, подмечая, что уже и забыл, каково это — трахать течного реверида. Казалось, что для получения долгожданной разрядки Стефану не требовалось никаких дополнительных стимуляций. Ему вполне хватало и того, что было. Подмахивая бёдрами, позволяя генералу входить в себя до конца, Стефан временами вскидывался всем телом, так и норовя принять вертикальное положение, насадиться на член до конца. Даже хотел было перевернуться на спину, чтобы обнять Теодориха, ощутить его вес всем своим телом, но мужчина не позволил. Генерал достаточно грубо надавил на затылок короля, врываясь в податливое лоно, едва не разрывая его мощными рывками. Их стоны зазвучали в унисон на два голоса: низкий и хриплый Стефана, и гортанный, немного басовитый Теодориха. Король не выдержал первым. Вскинувшись, до конца насадившись на член, Стефан кончил. Экстаз волной разлился по телу, заставляя невольно закатить глаза. От удовольствия король даже не заметил, как из уголка рта потекла прочная нить слюны — настолько ему было хорошо. Пробормотав под нос себе что-то неразборчивое, Теодорих вновь прижал Стефана грудью к кровати. Быстрыми, яростными рывками вбивался в узкое и постоянно сокращающееся лоно. С утробным рыком излился внутрь, но даже тогда не прекратил движений, словно дразня и себя, и короля. Лишь спустя пару мгновений генерал замер. Отстранился, плавно выскользнув из Стефана. Усмехнулся, наблюдая, как по бёдрам потекла белёсая жидкость. — Надеюсь, что о последствиях всего этого ты хорошо подумал? — быстро натянув штаны, Теодорих обошел кровать, сел на край, напротив лица короля, рассматривая его. Фиолетовые глаза, подёрнутые поволокой, приобрели насыщенный сливовый цвет, в котором черный доминировал, а фиолетовый являлся лишь оттенком. Искусанные до крови губы разбухли приобретя манящий карминовый цвет. К лицу прилила кровь, из-за чего шрам на правой щеке ярким терракотовым рисунком выделялся на оливковой коже. Взъерошенные каштановые волосы отчасти падали на лицо, попадая в приоткрытый рот, из которого вытекала слюна. — Быстро же твой организм перестроился, — спокойно, без привычной суровости и надменности, заметил Теодорих. — Достаточно одного взгляда, чтобы понять, что у тебя началась течка. Даже если я отпущу тебя в город, как ты собираешься туда добраться? Мало того, что запах усилился, так еще и клеймо… Медленно приподнявшись на дрожащих руках, Стефан тряхнул головой, пытаясь вернуть себе трезвость рассудка. Выходило плохо. Тело изнывало от желания, но мозг еще отчаянно пытался донести королю о его плачевном состоянии и последствиях всего этого. Да, может секс с генералом за деньги и был хорошей идеей, но, а вдруг это чревато нежелательной беременностью? Хотелось отмахнуться, что с одного раза это не у всех получается, но двуполая природа тут же твердила об обратном. Подобные ему и созданы для того, чтобы размножаться. Течка нужна именно для того, чтобы сообщить самому ревериду и мужчинам о его готовности к продолжению рода. Закусив щеку изнутри, Стефан напряженно смотрел на Теодориха немигающим взглядом. Даже если ему сейчас заплатят, то одному идти в город действительно опасно. Шрам на щеке не позволит отказать желающим поразвлечься с заклеймённой шлюхой, а запах только еще больше привлечет излишнее внимание. Есть риск не только распрощаться с деньгами и остатками гордости, но и с жизнью, ведь не факт, что тебя пощадят. По закону, за убийство клеймённого убийце ничего не будет. Ни выговора, ни осуждения, ни штрафа. — Мы, вроде бы, с вами договорились, — медленно напомнил Стефан, стараясь казаться вменяемым. Помимо сильного возбуждения и неутолимого желания, его еще терзало волнение. Была вероятность, что генерал просто выдворит его прочь из шатра и ничего не заплатит. — Договорились, но в город отправишься, когда пройдёт течка. — Тоном, не терпящим возражения, сказал Теодорих, встав с кровати и пройдя к деревянному резному сундуку, в котором хранил свои личные вещи. — И что прикажете мне делать всё это время? — зашипел со своего места король, резко вскочив на ноги. Вздрогнул, чувствуя, как по бёдрам потекли остатки чужой спермы. — Запереться где-нибудь и носа не казать? Пусть Проклятые и были когда-то двуполыми, но сейчас большая их часть практически стала полноценными мужчинами, а это значит, что течку они в любом случае учуют. Они уже её унюхали, пока я к вам шел. — Боишься, что изнасилуют? — в привычной манере жестко усмехнулся Теодорих, перестав рыться в сундуке и вернувшись к королю. — Или что тебе это понравится? — Это конечно неприятно, но ведь есть вещи хуже изнасилования. — К удивлению генерала ответил Стефан, передразнив его тон. — Но у каждого своё мнение на этот счет. Я просто не хочу потерять голову от всего этого. И не хочу, чтобы меня касались против моей воли. — В таком состоянии любое прикосновение будет для твоего тела желанным, и не имеет значения, от кого оно исходит. — Пожав плечами, мужчина всё же протянул ему мех, в котором что-то плескалось. — Выпей. Ближайшие дни проведёшь в моём шатре, но будь готов к тому, что по лагерю расползутся слухи. — А разве их до этого не было? — вскинув бровь, Стефан всё же принял мех. Откупорив его, принюхался к содержимому. В нос ударил пряный аромат каких-то трав. С подозрением посмотрел на Теодориха, но всё же пригубил. Сквозь букет трав Стефан ощутил лёгкий привкус медовухи. Сделал несколько больших глотков и с удивлением посмотрел на генерала, распознав поданное питьё. — Зачем мужчине подавляющие травы? — Пей и не задавай лишних вопросов, — раздраженно передёрнул плечами Теодорих, скрестив руки на груди. Послушно попивая подавляющее, Стефан скользнул взглядом по полуобнаженному генералу. Кадык на шее мужчины дёрнулся. Чуть вздёрнутые плечи были приподняты, переходили в мускулистые руки с широкими мозолистыми ладонями и сбитыми костяшками. Грудь покрывал пшеничный пушок волос, который узкой дорожкой тянулся к пупку через подкаченный торс с каменным прессом, а затем переходил в более темноватые густые завитки, скрывающиеся за тканью штанов. Тело покрывали боевые шрамы: старые белёсые и свежие, розоватые. Розовые бусинки сосков были обрамлены крошечными ореолами. Сам не понимая отчего, но у Стефана появилось сильное желание припасть к груди генерала и поиграть с чувствительной плотью губами, языком и зубами. — Хватит меня так бесцеремонно жрать взглядом! — наконец не выдержал столь пристального внимания к своей персоне Теодорих, забрав у короля мех, и сам по привычке сделал пару глотков, чем еще больше озадачил парня. — Возвращайся в постель. — Зачем? — Хочешь вернуться в общую палатку? Валяй! Только потом не жалуйся. Сказано же тебе, неразумный юнец, останешься на несколько дней у меня. А теперь марш в кровать и не донимай меня глупыми речами. Я устал. Немного протрезвев, Стефан всё же хотел кое-что спросить, но решил, что это обождёт. Послушно забравшись под покрывало, он с удивлением отметил, что Теодорих избавился лишь от ботинок, а спать лёг в штанах. Повернувшись на бок, демонстрируя любовнику широкую плечистую спину, испещрённую множественными застарелыми шрамами от кнута или плети, мужчина практически сразу уснул. Решив последовать его примеру, Стефан закрыл глаза и уткнулся носом между лопаток, вдыхая терпкий мускусный аромат. Отчего-то разом стало спокойно, так что сосланный король мгновенно погрузился в сон.***
Герцогство Норвуд, замок Фелан. Обиженно поджав губы, Калеб недовольно посмотрел на пыльного гонца. — Что, прям совсем ничего? — капризно вопрошал юноша, поглаживая свой округлившийся живот. Старая знахарка предсказала, что непременно должен родиться сын, и Калеб отчаянно хотел ей верить. — Неужели ни единой весточки не прислал? — Ваше величество, всё же стоит помнить, что это война, — раздраженно прошипел Винсент Рамиро, которого приставили оберегать младшего короля, хотя сам он предпочел бы отправиться на поле брани и сослужить службу богу войны Лимосу. — Там нет времени и места для подобных сантиментов. Проявите благоразумие и внемлите просьбе своего мужа. Окинув капитана королевской стражи внимательным взглядом, Калеб нахмурился от негодования. Гонец прибыл на этот раз очень быстро и едва сообщили его прибытии, как младший король поспешил вниз, дабы немедленно заполучить ответное письмо от возлюбленного супруга. Но вместо этого, пыльный молодой парень сообщил сухо: — Его Величество король Джозеф настоятельно рекомендовал воздержаться вам от написания писем вплоть до окончания войны. Если что, он сам напишет первым. «Как он мог?! — негодовал Калеб, сжав кулаки и наблюдая, как гонец передаёт запечатанное королевской печатью письмо спокойному герцогу Адаму Сеймуру. — Как посмел ставить какого-то герцога выше меня?» Злость и обида стали еще сильнее, когда рядом в сопровождении слуг возник кронпринц Алан, и Адам с радостью протянул ему письмо, заверив, что Джозеф и для сына начертал пару строчек. — В следующий раз я тоже отправлюсь в бой, — решительно заявил мальчик, бросив победный взгляд на отчима. От этого взгляда и этой улыбки Калебу стало не по себе. Его передёрнуло. Чем дальше, тем больше в Алане раскрывался характер и некоторые жесты его сосланного распутного отца, хоть внешне кронпринц и был точной копией Джозефа. — Несомненно, так и будет, Ваше Высочество, — заверил мальчика Адам, проведя по черным волосам своего подопечного. — Только подрастите сперва. Недовольно фыркнув, младший король принял решение отправиться к себе. Конечно, может это и глупо ревновать законного мужа к его же отпрыску от первого супруга, но Калеб ничего не мог с собой поделать. Ему не нравилось, когда Джозеф уделял кронпринцу много внимания. Не нравилось, когда в каждом письме просил его, Калеба, быть добрым с мальчиком и по возможности не враждовать. Не нравилось, когда Джозеф присылал Алану с поля боя какие-нибудь подарки, вроде вражеского кинжала в ножнах с причудливой гравировкой, походную шкатулку с медикаментами или же короткий меч побеждённого воина. Юному королю было обидно, что ему самому ничего не присылают. Даже когда Калеб сообщил о своём интересном положении, муж удостоил его лишь скромными строками сухого поздравления и пожелания беречь себя и плод. «Плод!» — презрительно фыркнул про себя юноша, шурша складками шелкового одеяния бирюзового цвета. Его искренне обижало, что Джозеф посмел назвать их будущего сына всего лишь плодом, словно это был и не человек вовсе. Войдя в свои покои, Калеб устало опустился в кресло возле окна. Поясницу неприятно тянуло, к горлу подступила привычная тошнота, но он был даже рад им, ведь это напоминало о его маленькой победе. Это давало ему уверенность, что Джозеф всегда будет любить только его, ведь разве может быть иначе, когда Калеб с завидной регулярностью способен дарить своему любимому мужчине наследников?***
Герцогство Хоард, гарнизон Проклятых. — Джозеф… Сильные руки с мозолями от частых упражнений с мечом сграбастали его в крепкие объятия, прижимая к широкой груди. Утыкаясь носом в ключицу мужчины, Стефан одарил тёплую кожу лёгкими поцелуями. Над ухом раздался насмешливый смешок, а затем эти же самые руки как следует встряхнули, вынуждая проснуться. — Стонешь имя своего мужа, возлегая с другим мужчиной? — перед взором появилось расслабленное лицо Теодориха. Мужчина привычно щурил глаза. — Неужели так сильно любил? — Не твоё дело! — огрызнулся Стефан, тут же отстранившись. Резко сев, он застонал от ломящей боли во всём теле. Поморщился, от накативших воспоминаний. Ему снилось прошлое. Те прекрасные времена, когда он только-только стал камердинером короля и каждую ночь услаждал господина. И в том прошлом Стефан не помнил того настоящего, что грозовыми тучами сгущалось над головой, поэтому ему ничто не мешало стонать имя обожаемого монарха, что наравне с нежными ласками умел дарить болезненное наслаждение. Но теперь, вернувшись в реальность и сбросив с плеч остатки ночных грёз, в душе Стефана вновь зародился колючий комок, сотканный из гнева, ненависти и обиды. — Ох уж эти дела семейные, — вздохнул Теодорих, уже собираясь подняться с постели, как в шатёр буквально вихрем влетел капитан Киф. — Генерал, всё готово к нанесению неожиданного удара по врагу! — выпалил Тодд, но тут же осёкся, переменившись в лице. С трудом скрыв удивление, он перевёл многозначительный взгляд с военачальника на короля. Под его осуждающим взглядом Стефану скорее следовало сжаться в комок, прикрыться одеялом, но парень рассудил иначе. Наоборот гордо приосанился, расправив плечи и изогнув бровь. Чего ему стыдиться? — Превосходно, — одобрительно кивнул Теодорих, который не обратил никакого внимания на оцепенение Кифа. Встав с кровати и облачаясь в доспех, мужчина прошел мимо Тодда, порылся в деревянной шкатулке и положил возле стопок с картами маленький мешочек. Обратился к Стефану. — Оставайся здесь и не вздумай высовываться. Пока что все сражения в ближайшие дни для тебя под запретом. До окончания цикла. Брови Тодда изумлённо взмыли вверх, но стоило ему принюхаться, как тут же всё понял. Одарив короля насмешливым взглядом, вышел из шатра следом за генералом. Выбравшись из кровати и натянув штаны с льняной рубашкой, Стефан прошел к столу, дабы забрать мешочек с пятью золотыми монетами. Знал, что предназначались ему, потому и не постеснялся взять себе. Тем более что своё отработал. Опустившись на стул, Стефан прикрыл глаза, откинувшись на высокую спинку. Прислушался к себе. Тело всё еще жаждало прикосновений и пребывало в возбуждении, но уже не в таком сильном, как прошлым вечером. Аромат течки был уже не таким явным, но всё же был. Открыв глаза, Стефан взглядом быстро отыскал мех с медовухой и подавляющим. «Сильная штука, — про себя отметил он, — но с чего бы генералу хранить такое, да тем более пить?» Подавляющие для мужчин и двуполых отличались друг от друга, так что один и тот же сбор мог быть как полезен для одного, так и бесполезен для другого, хоть всё это и носило общее название. Потянувшись к меху и сделав пару глотков, теперь уже явно ощущая привкус медовухи, Стефан задумчиво облизнул губы. Занять себя в шатре особо нечем было, так что пришлось довольствоваться изучением карт и некоторых писем, которые общей кучей лежали на столе в свободном доступе. В основном сплошные счета о расходах, подсчетах провизии, вооружении и какие-то приказы выше, переписка с Фергусом Диггори. Просидев в одиночестве долгие часы, Стефан всё же предпринял попытку высунуться из шатра. Оглядевшись и поняв, что в лагере всё еще осталось достаточно солдат, он так и не рискнул размять косточки за прогулкой, тем более, что только стоило ему высунуть голову, как тут же ощутил на себе пристальный взгляд двух караульных, что несли службу у входа в шатёр. Вновь вернувшись к письмам, сосланный король отрыл в сундуке бутылку вина. Ну, хотя бы оставшиеся часы будут не такими-то уж и скучными.***
Кровь бурлила в жилах, а в груди всё клокотало от удовольствия. Клинок меча то и дело упивался кровью врагов, пронзая их тела. Сам Теодорих Норрис едва ли не рычал от наслаждения, когда у его ног замертво падало очередное тело. Война. То чего он так давно жаждал еще во время службы при короле Харланде Крофорде. Но набожный идиот, во всём поддерживающий Церковь, не считал должным устраивать войны, поэтому и армий практически не было. Так, несколько приграничных войск из пары тысяч воинов, да и то толку от них никакого особо не было. Обленившиеся пограничники от безделья изрядно растолстели, стали жадными и озлобленными. Порой их невозможно было заставить нести караул, зато они весьма резво занимались поборами с горожан и сельчан, не стеснялись грабить и насиловать. Ох сколько же всего Теодориху пришлось с ними пережить! Чуть ли не каждый день он вершил самосуд над нерадивыми подчинёнными. Писал письма Харланду, да толку от этого было немного. Король не желал вмешиваться в дела пограничных гарнизонов и призывал генералов самих решать свои проблемы. Очевидно, Харланд был убеждён, что проблемы продовольствия и содержания солдаты тоже обязаны были решать сами, поскольку пограничные войска едва ли не умирали от голода и разрухи. Нет, разумеется, что после коронации Харланд старался быть примерным правителем. Он был серьёзно озабочен проблемами Рэйнфога и не жалел денег из казны для укрепления своего государства. А потом всё начало меняться. Пограничным войскам стали задерживать выплату содержания. Перестали поставлять продовольствие и вооружение, так что солдатам приходилось охранять границы едва ли не голыми руками. С приходом к власти короля Джозефа Невана жизнь стала лучше, намного. И Теодорих до сих пор не знает, кого из богов или предков стоит благодарить за смерть Харланда и вознесение нового монарха. Гарнизон Проклятых стал для него отдушиной. Целое войско из переделанных двуполых, которые неутолимы в бою, хоть порой и доставляют некоторые проблемы, но с такими хотя бы не стыдно и в бой пойти. Этот бой был короче, чем все предыдущие до этого. По крайней мере именно так показалось Теодориху. Утерев лицо тыльной стороной ладони, размазывая по нему грязь, пот и чужую кровь, он велел войскам подготовить катапульты. Он был намерен разбить остатки вражеской армии сегодня же. Что-то подсказывало, что если он это сделает, то скоро война закончится. Грустно, конечно же будет лишаться такого развлечения, но ведь всегда можно попросить у короля перевода в любой другой гарнизон на востоке Рэйнфога, где постоянно происходят стычки с кочевыми племенами из Бехрема. С жестокой улыбкой наблюдая, как враг обращается в бегство, Теодорих приказал преследовать их, пока все не будут перебиты. От лазутчиков приходило донесение, якобы основные силы вновь перекинулись на Морлей, так что у порога Хоарда остались лишь жалкие остатки, которые не составит труда окончательно разбить. Вернулся в шатёр он, когда начало смеркаться. Желудок сводило от голода, поскольку более чем за сутки во рту не было и крошки. Радовало, что суетливые лагерные повара уже во всю готовили ужин, который непременно состоял из кашеобразной овощной похлёбки с кусочками вяленой баранины. Приказав слугам подогреть воды для умывания, Теодорих вошел в шатёр и тут же остановился, принюхиваясь. Аромат вина с пряностями был уже не таким сильным, как вчера, но всё же был. Правда не это заставило его замереть на пороге. За его столом, бесцеремонно просматривая его же письма, восседал Стефан, внаглую попивая вино из горла. На полу рядом с ним уже стояли две бутылки из тёмно-зелёного стекла и все пустые. Понадобилось всего несколько секунд, чтобы всё сопоставить и осознать. — Я вижу, ты тут почувствовал себя хозяином в полной мере, — прорычал Теодорих, быстрым шагом рассекая расстояние. — Но кто дал тебе право рыться в моих вещах, мальчишка? — Я… ик… должен был убедиться… что вы не держите… ик… ничего запрещенного… — растягивая слова, пробормотал Стефан, повернувшись к генералу и удостоив его затуманенным пьяным взором. Губы короля сложились в широкую улыбку. — Как всё про… ик… шло? — Прекрасно! — раздраженно рявкнул мужчина, выхватив из рук брюнета бутылку вина и сделав несколько больших глотков. Только этого ему не хватало. Мало того, что сосланный король вчера притащился к нему и предлагал себя, как продажную шлюху, так сегодня еще и напиться умудрился, вылакав половину личных запасов. — Точно? — расслабленно растекаясь по стулу, Стефан пристально смотрел на Теодориха. От выпитого алкоголя к лицу прилила кровь, из-за чего щеки буквально пылали, а уста налились кровью, приобретя насыщенный карминный оттенок. — Оставь тебя так одного… — проворчал Теодорих, скидывая с себя части брони. Безмолвные слуги внесли в шатёр чан с разогретой водой. Поставили на высокий узкий столик и тут же молча удалились. — Я люблю вино, — только и смог пожать плечами молодой король, чьи глаза лихорадочно блестели. — Раньше… когда я жил при дворе… я очень любил выпить… Из горла вырвался хриплый смех, словно он сказал или вспомнил нечто забавное. — Пьянь, — только и смог фыркнуть генерал, раздевшись до пояса. Подойдя к чану с водой, принялся смывать с лица и обнаженных участков тела пот, грязь и кровь. Не так-то просто следить за собой на войне. Порой нет сил и времени даже на то, чтобы просто умыться, не говоря уже о полноценном мытье. Краем уха Теодорих слышал невнятное бормотание Стефана. Слышал, как тот с шумом поднялся из-за стола и направил свои пьяные стопы к кровати, на которую с громким кряхтением упал ничком. — Я еще вернусь… — уже более-менее связно говорил Стефан. — Вернусь и всем им устрою. Ох, у меня такие планы… Никого не пощажу. И эта Мышь… Он будет первым, кого я уничтожу. Проклятая доярка посмела меня убрать с пути. Ну ничего, у меня еще всё впереди. «Самонадеянный мальчишка», — про себя отметил Теодорих, закончив скудное омовение. Вытерев себя полотенцем, мужчина двинулся к кровати, на которой развалился Стефан. Молодой король лежал на спине, вытянув одну ногу, а вторую согнув в колене. Руки тоже были согнуты в локтях и покоились у головы. Грудь медленно вздымалась при вздохе. Губы шевелись в беззвучном бормотании, а фиолетовые глаза осмысленно смотрели в потолок шатра. Все знали, что младший король, первый супруг Джозефа, был из черни. Мальчишка без рода и племени, который чем-то свёл с ума молодого монарха, что тот сначала из обычных слуг сделал его своим камердинером, после даровал титул баронета и сделал советником, а потом и вовсе взял в мужья. Казалось, это удивляло и вызывало негодование у всех, ведь разве может монарх брать в супруги столь ничтожное создание? Теодорих только усмехался, ведь общеизвестно, что в стародавние времена, когда все нынешние герцогства были княжествами, знатные мужчины и вожди племён не стеснялись брать в супруги выходцев из простого люда. Да только ли мёртвые язычники так делали? Древний предок Неванов, первый король Рэйнфога, Герберт изначально был рабом, а лишь потом после поднятия восстания стал князем Норвуда. Его законный супруг, Эстебан Йерк тоже был не из знати. Обычный мальчишка, выживавший за счет собственного тела, но приглянувшийся Герберту и, сначала ставший его любовником, а после и младшим мужем. Реверид, который после получения мужем титула короля, сам по итогу стал Первой Короной Рэйнфога. Эстебан, Корона Герберта Невана Первого. Прадед Джозефа, Вернон Крофорд Отважный славился своей страстью к войне и не гнушался завоёвывать новые земли огнём и мечом. Известно, что его любимой женой была некая безродная девица, которая являлась дочерью пастуха. Та девчонка, попавшая в плен Вернону будучи еще совсем ребёнком одиннадцати лет, в итоге вошла в историю, как королева Этель Жестокая. Своё прозвище она получила сугубо за то, что предложила мужу не содержать преступников, приговорённых к пожизненному заключению в тюрьмах, а сразу же отправлять на казнь. К чему выделять деньги на их содержание? Кроме того, Этель была весьма жестока к своим слугам. За любое нелицеприятное слово о себе, она собственноручно вырезала языки придворным, а также один раз устроила грандиозное пиршество, на котором отравила больше нескольких десятков знатных вельмож. Но даже всё это не могло отвратить Вернона от его возлюбленной. Рэйнфог смог избавиться от Этель лишь когда королева умерла в тридцать семь лет, производя на свет второго наследника короны. Пожалуй, Эстебан и Этель были яркими примерами того, что происхождение не играет роли, если ты обладаешь безупречной внешностью и харизмой. В других странах подобное тоже было, но об этом люди любят забывать. — И что в нём такого? — снова цедил сквозь зубы Стефан, расслабленно глядя в потолок шатра. — Мышь. Обыкновенная серая мышь, каких полно. Ни рожи, ни кожи, ни мозгов. Ничего. «Самоуверенный, гордый и обиженный мальчишка», — вновь отметил про себя Теодорих, подойдя к кровати. Взобравшись на неё, он навис над молодым королём, встретился с его отрешенным взглядом. — Что, самолюбие задели? — усмехнулся генерал. — Низкое происхождение не обязывает меня иметь при этом низкую самооценку, — одарил его винными парами Стефан. — Удивительно, что в этой пьяной голове еще сохранились правильные мысли. — Наклонившись, Теодорих коснулся приоткрытых губ парня своими. Стефан сразу же отозвался, отвечая на поцелуй. Но только этим генерал и ограничился. Отстранившись, перекатился на спину, оставляя короля в недоумении. — Я думал, что ты хочешь меня, — неожиданно трезво высказал свои мысли Стефан, повернув голову к нему. — Думаешь, что после сегодняшней битвы у меня есть силы и желание трахать твою пьяную тушку? — жестко ответил вопросом на вопрос Теодорих, сложив руки за головой. — Я не пьян, — вяло пробормотал король, на которого внезапно нахлынула дрёма. Всё так же расслабленно лёжа на спине, он практически сразу заснул. Его ровное дыхание, отдававшее винными парами, было направленно прямо в лицо генералу. Однако мужчину это не сильно-то и тревожило, поскольку он был настолько сильно вымотан, что сам вскоре уснул, так и не сумев поужинать.***
Герцогство Норвуд, замок Фелан. Намазывая на ровно отрезанный кусочек тёплого белого хлеба масло, Калеб жестом отослал служанку прочь. На подносе с завтраком перед ним лежало письмо и скромная коробочка, обтянутая изумрудным бархатом, перевязанная золотой атласной ленточкой. Щеки юноши невольно зарделись, а губы тронула нежная, смущенная улыбка. Ему не нужно было даже раскрывать письмо, чтобы знать имя воздыхателя. Узкая рука с тонкими пальчиками, унизанными изящными золотыми перстнями с изумрудами и сапфирами, потянулась к коробочке. Ленточка с приятным шелестом разомкнула свой плен. С приятным сердцу едва слышным хлопком отворилась крышка шкатулки. На бархатной черной подушечке лежал тонкий браслет из розового золота, с чеканкой из переплетения цветов роз и лилий с инкрустированными в них аквамаринами и морганитами. Всё же не сдержавшись, Калеб распечатал конверт и вчитался в ровные строки с безупречным почерком. «Пусть сей скромный дар и не сравнится с вашей красой, о мой прекрасный король, но прошу вас принять его, коли он вам по нраву». Сердце юноши сладостно заныло. Не сдержавшись от мечтательного вздоха, он спешно надел браслет на левое запястье. Украшение не болталось спокойно на худенькой руке с выпирающей костяшкой, но и не сдавливало кожу. Казалось, словно оно было специально подогнано под его размер. — Ванда, пригласи ко мне сэра Флурри, — нарочито спокойным тоном приказал Калеб, обратившись к своей новой камеристке. — Я хочу обсудить возможность прогулки в карете. Мне понадобится сопровождение. — Сейчас же всё исполню, Ваше Величество, — заверила Ванда, сделав книксен. Не поднимая головы и держа руки сложенными на юбках шелкового платья светло-коричневого цвета, она спешно удалилась. Убедившись, что волосы не растрепались, а косметика не размазалась по лицу и не потускнела, Калеб выпрямился в дорогом кресле из позолоченного тёмного дерева, обитом переливающимся бархатом насыщенного вишнёвого оттенка. Ждать пришлось недолго. Сэр Морган Флурри служил под руководством капитана Винсента Рамиро, а в замке появился совсем недавно. Он входил в число тех немногих стражников, кому было поручено денно и нощно нести караул у покоев младшего короля, а также следовать за юным монархом повсюду. Прошло всего несколько минут, прежде чем двери покоев распахнулись, пропуская стражника. Ванда уже собиралась войти следом за сэром Флурри, но Калеб сделал взмах рукой, выметая девушку прочь. Той ничего не оставалось, кроме как подчиниться и встать за дверью, не позволяя никому войти. — Сэр Флурри, — приветствовал молодого мужчину кивком головы Калеб, протянув левую руку. — Для меня большая честь видеть вас, ваше величество, — не скрывая радостного блеска в синих глазах, Морган тут же приблизился, и упав на колени, пылко поцеловал тонкие пальчики юноши, прижался тёплыми губами к верхней стороне ладони. Его взгляд зацепился за браслет, обвивавший тонкое запястье. — Я рад, что мой скромный дар пришелся вам по душе. Калеб не мог сдержать смущенной улыбки удовольствия. Внимание молодого и красивого стражника ему льстило. Разумеется, что Морган не мог тягаться с Джозефом, но отчего бы не позволить ему быть рядом, коли тот так сильно жаждет этого? Стражнику было всего двадцать. Его золотисто-русые волосы мягкими волнами падали на покатые плечи, обрамляя мужественное трапециевидное лицо с дугообразными бровями, породистым носом и полными губами. Глаза необычной насыщенной синевы всегда смотрели с восхищением. Медные доспехи, изукрашенные золотыми витиеватыми узорами, идеально сидели на стройном подкаченном теле, подчеркивая все его достоинства. На левой стороне в ножнах покоился обоюдоострый меч. За спиной мягко шелестел от каждого движения короткий тёмно-бордовый плащ с фамильным гербом Неванов. — Вы обворожительно прекрасны, ваше величество, — улыбнулся Морган, выпрямившись, но так и не выпустил пальчики юноши из своей руки. — Так невинны и красивы. Хрупки телом, но безусловно сильны духом, иначе я и представить не могу, как вы выживаете с таким мужем. Разумеется, слова стражника льстили и доставляли Калебу удовольствие, но не стоило из-за этого совсем забываться. — Благодарю, сэр Флурри, однако попрошу вас проявить уважение, — король постарался придать голосу побольше строгости. — В конце концов, вы говорите о моём возлюбленном муже и нашем с вами короле. Ваши слова можно расценить как угодно, вплоть до предательства. — Вы так сильно его любите? — неожиданно спросил Морган. И только Калеб собрался раскрыть рот, как указательный палец прижался к его губам. — Нет, не отвечайте. Вижу, что любите. Что ж, нашему королю очень повезло, что у него такой преданный и любящий муж. Эти слова отчего-то колючими иголками впились в сердце, заставляя сиреневые глаза заблестеть от проступивших слёз. Увы, того же Калеб не мог сказать о себе. Он-то наивно полагал, что избавившись от главного соперника станет единственным для Джозефа, а тот даже не стесняется заводить любовников. Обида змеёй зашевелилась в груди, заставляя отвести взгляд и сжать невольно кулаки. — Да, ему повезло, — глухо произнёс Калеб, мягко высвобождая свои пальцы из тёплого плена рук стражника. Но Морган так и не дал отстраниться. Одной рукой перехватил тонкое запястье, а второй обнял юного короля за талию. — Ч-что… Что вы делаете? — Я лишь хочу, чтобы вы всегда улыбались, Ваше Величество, — тихим шепотом ответил стражник, накрыв тонкие бледно-розовые губы юноши нежным, но решительным поцелуем. Вздрогнув, Калеб напрягся, но поддаваясь непринуждённому напору воздыхателя, всё же расслабился, позволяя себя увлечь в эту игру. В конце концов, разве может что-то случиться от одного-единственного раза?***
Герцогство Хоард, портовый город Воган. Сильнее натягивая капюшон на лицо, желая его скрыть, он быстрым шагом рассекал улицы. Всё, что ему необходимо было сделать, уже исполнено. Кошель значительно опустел после похода к одному торговцу травами, который запросил за чудодейственный сбор внушительную сумму, но оно того стоило. Стефану не нужно было слабое подавляющее, которое через время вызовет привыкание и перестанет действовать, поэтому он не поскупился и приобрёл тот самый сбор, который в своё время ему давал Уиллард. Конечно, теперь не избежать сильной слабости, но хотя бы есть гарантии, что оно будет действовать и впредь, а если придворный лекарь был прав, то со временем совсем не понадобится. После того, как войска короля Эдуарда у южных границ Хоарда были полностью разбиты, Теодорих посчитал нужным направить свои силы на восток, чтобы помочь Джозефу взять врага в кольцо. Но как бы Стефан ни набивался принять участие в этой битве, генерал был непреклонен. До конца цикла пришлось пробыть безвылазно в его шатре, по ночам отрабатывая деньги, которые можно будет потратить на подавляющее. Благо, что Теодорих был неприхотлив в сексе. Ему не нужны были никакие прелюдии, даже минета не требовал, хоть порой самому Стефану и хотелось попробовать генеральский член на вкус. Теодориху было достаточно как максимум пары раз за ночь. Он любил брать сзади и никогда не заботился об удовольствии любовника, но на это Стефан не обижался. Когда же течка окончательно прошла, и накопилось достаточно денег, Теодорих позволил сосланному королю поехать в город, но только в сопровождении нескольких доверенных людей. У тех всё равно были свои дела, так что Стефан не стал для них обузой. Тодд, хоть и посматривал порой на бывшего Пятнадцатого с насмешкой, не позволял себе опускаться до унизительного презрения, оскорблений и обвинений в распутстве. Нет, капитан Киф был умнее, потому и помалкивал. И даже не стал настаивать, чтобы они сняли одну комнату на двоих в одной из захудалых гостиниц в Вогане. Широкая улица, выложенная потрескавшейся от времени брусчаткой, выходила прямо к порту, где у гавани стояло всего несколько грузовых кораблей, перевозивших товар из южной части Рэйнфога на север. Закатное солнце окрасило небо в сиренные, розовые и золотистые оттенки, отражаясь в голубоватой глади воды. Море шумело, наполняя воздух свежестью. И лишь чайки отвратительно орали над головой, раздражая и портя всю картину умиротворения. Спустившись в гавань, Стефан встал на краю деревянного помоста. Левая рука на всякий случай покоилась на рукояти стилета, дабы в нужный момент без колебаний нанести удар. Наслаждаясь видом заката, а на деле думая о своём будущем, Стефан не сразу понял, что к нему кто-то приблизился. — Не подскажите, где в этой дыре можно снять комнату на несколько дней? — раздался рокочущий голос за спиной, вынудивший обернуться. — Я не здешний. Склонив голову на бок, Стефан удивлённо рассматривал человека перед собой. Широкоплечая высокая фигура была скрыта под пыльным плащом из овчины. Ветер слегка трепал короткие тёмные волосы. Загорелое квадратное лицо с недельной щетиной было серьёзным и сосредоточенным, а раскосые глаза непроизвольно прищурились, словно пытаясь разглядеть Стефана под капюшоном. — Здесь достаточно гостиниц, — сухо отозвался реверид, не слишком любезничая с незнакомцем. Рука инстинктивно крепче сжала рукоять стилета. — Пока гарнизон не вернулся, еще есть много свободных комнат, так что у вас будет выбор. — Я смотрю, люди здесь не слишком-то общительные, — ядовито прыснул мужчина. — Впрочем, могу понять. Не все любят чужаков. Но может, всё же поможешь мне? — Третий дом справа, красная дверь. — Стефан указал в нужном направлении, надеясь, что хоть в этот раз чужак отстанет от него. — Ступай с миром, чужак. Но незнакомец не спешил уходить. Лишь обернулся в указанную сторону, но с места не сдвинулся. — Ладно, с этим разобрались. А где у вас тут места для развлечения? Бордели там? Кабаки? — Спросишь у хозяина гостиницы, — небрежно отозвался парень. «Вот же прицепился!» Попытался пройти мимо, но мужчина схватил его за плечо, резко развернув к себе лицом. Оскалившись, Стефан отреагировал мгновенно, выхватив из ножен стилет и приставив его к горлу чужака. Капюшон в этот момент упал с головы. — Хорошая реакция, — одобрительно кивнул мужчина, убрав руку. — Вот только можно и без этого. Не переживай, я зла тебе не сделаю. Если поможешь, то награжу. Деньги у меня есть. Смерив его недоверчивым взглядом, Стефан всё же опустил руку со стилетом, решив поверить незнакомцу на слово. Мясистый член проникал в его тело, входил до конца, приятно разрывая лоно. Тягучая боль быстро перерастала в удовольствие, срывая с губ страстные стоны. Если бы спросили, он и сам бы не смог объяснить, как именно до этого дошло. Вроде бы вначале зашли в выбранную гостиницу. Посидели за кувшином браги, потом выпили эля и медовухи. Говорили о нейтральных вещах, а потом, — Стефан не помнил точно, — кому-то из них пришла в голову мысль отправиться в снятую комнату, дабы продолжить знакомство. Словно в тумане Стефан сам стал раздеваться, а потом оказался стонущим под тем самым чужаком с короткими тёмными волосами. И самое странное, что он даже не испытывал угрызений совести. Понимал, что это на одну ночь и больше они никогда не встретятся, так почему бы и не насладиться моментом? Распластанный на спине, с широко раздвинутыми ногами, Стефан с удовольствием принимал в себя внезапного любовника. Стонал от наслаждения, ощущая на себе вес чужого тела, нещадно вбивавшего его в скрипучую кровать. В глазах временами темнело, когда толчки становились особенно сильными и болезненными, но король не пытался отстраниться. Наоборот, старался раздвинуть ноги шире, подставляясь и подмахивая бёдрами. Руками хватался за широкие плечи. Мужчина что-то бормотал на трайдорском, но реверид не обращал на это внимания. Позволял тому полностью завладеть ситуацией и очень скоро руки парня оказались заведены над головой и прижаты к матрасу, а обветренные губы чужака стали терзать его собственный рот. Стефан сходил с ума и млел одновременно. Чужак казался ненасытным, равно как и сам Стефан, потому едва их накрывал оргазм, как они тут же кидались в новый бой. Все два отверстия короля были переполнены, а во рту всё еще ощущался солоноватый привкус чужой спермы. Миссионерская поза легко менялась на коленно-локтевую, а после на наездника. Сидя сверху на любовнике, Стефан энергично двигал бёдрами, насаживаясь на член до конца, иногда сбавляя темп, чтобы подразнить мужчину под собой. Он сам тянулся к его губам, заглядывая в затуманенные страстью янтарные глаза с лукавым блеском. На оливковой коже короля то там, то тут расцветали лиловые засосы, а загорелые спину и плечи мужчины теперь венчали алые борозды от ногтей. Первым рухнул без сил Стефан, оросив свой живот в очередной раз семенем. Не выпускал из крепких объятий любовника, который даже после семяизвержения не переставал двигаться. Наконец, шумно выдохнув, мужчина лёг рядом, сграбастав короля сильными руками. — Хорошо, что мне подвернулся именно ты. — С придыханием говорил чужак, расслабившись. — Или у вас тут все такие ненасытные? — Есть лишь один способ это узнать, — сонно пробормотал Стефан, которому польстили его слова. — Нет, на сегодня мне достаточно и тебя, — рассмеялся обладатель янтарных глаз. Страстно поцеловав реверида, мужчина чуть отстранился, разглядывая его лицо. Провёл кончиками пальцев по краям клейма. — Красивый шрам. Никогда такого не видел. — У нас такое можно увидеть, пусть не у всех, но у некоторых точно, — сон как рукой сняло. — Это какой-то магический символ? — продолжал допытывать чужак. — Очень красивый. Наверное, его больно было делать, но тебе идёт. Стефана всё же пробрало на нервный смех. Утерев выступившие слёзы, он посмотрел на недоумевающее выражение лица любовника. — Не бери в голову. Но лучше такого не говори тем, кого увидишь с подобным шрамом на теле. Иначе рискуешь остаться без секса. — Разве я сказал что-то оскорбительное? — Для меня — нет, но другие сильно обидятся. — Я учту… — задумчиво кивнул мужчина, прижимая Стефана к себе.