All I want is to know why Life is not a lullaby Reality tells A different kind of tale Everybody tries to win But everyone fails Всё, что я хочу знать, почему Жизнь это не колыбельная?.. Реальность рассказывает Нам разные сказки. Все хотят победить, Но никому не удается. Hypnogaja — Lullaby
Внутри всё клокотало. Кипело от гнева и негодования, хоть внешне это ничем и не выражалось. Маска холодного равнодушия не позволяла посторонним разглядеть, что именно творится внутри. Середина мая выдалась прохладной и оттого приятной. Всё лучше, чем жаркое солнце и неприятный тёплый ветер. Живот всё же начал расти еще месяц назад, и один только этот факт злил и раздражал Стефана, ведь он влёк за собой множество запретов. Теперь нельзя было посещать тренировочное поле, нельзя ездить верхом, так что на охоту не отправишься. Спину начало тянуть, да еще и как назло, Джозеф переключил внимание на нового супруга. «Политический брак!» — хотелось зло рассмеяться Стефану. А ведь чувствовал, что добром это не кончится. Да и Фергус предупреждал, но уж больно быстро случились все изменения. Да, Юсир оказался не так-то прост, как казалось. Вроде бы выученный в строгих традициях Бехрема, он быстро приспособился к жизни в Рэйнфоге. Даже более того, сумел заинтересовать монарха. Наглый рыжеволосый Юсир всюду следовал за Джозефом. Даже имел наглость приходить в Зал Совета и с умным видом слушать разговоры, хоть и сам еще не до конца освоил язык. — Пусть учится, — отмахивался от недовольных советников и первого супруга мужчина, которому явно нравилось такое поведение Юсира. — Как мой соправитель он обязан вникать в политику нашей страны. Как оказалось, что не только в это теперь обязан вникать рыжеволосый чужак. Джозеф сам взялся за его обучение. Так что днями мужчина проводил время в компании новоявленного супруга, обучая его письменности и речи Рэйнфога. Следил за тем, чтобы учителя по верховой езде научили правильно держаться в седле. Хоть Юсир и был из племени кочевников, у которых чуть ли не с младенчества обучают верховой езде, но именно реверидам-сатышам это искусство было недозволенно. И Джозеф посчитал своим долгом обучить юношу всему. Вот и сейчас на тренировочном поле монарх показывал Юсиру, как надо правильно держать лук и выпускать стрелу. Вроде бы и ничего преступного, но отчего-то Стефан чувствовал во всём этом угрозу собственному положению. А как иначе? Он — безродный мальчишка, в своё время удачно попавшийся на глаза молодому королю, решивший изменить свою судьбу. Да, он родил первенца, но больше он не представляет никакой ценности для страны. Чего не скажешь о супруге, появившемся из-за политического брака. Такие всегда стоят на ступень выше, ведь их значимость неоспорима. Джозеф не сможет развестись с Юсиром, если пожелает, ведь иначе это грозит разрывом мирного договора и возможной войной. А вот чтобы развестись со Стефаном даже особо веских причин не понадобится. — Уже лучше, — похвалил рыжеволосого супруга Джозеф, стоя у него за спиной вплотную и помогая принять нужную для стрельбы позу. — Со временем многому научишься. Этой осенью состоится большая охота, так что надеюсь, что ты сможешь подстрелить нескольких перепелов или куропаток. — Буду стараться, — пообещал Юсир. Его приятный мелодичный голос многим нравился. Смех рыжеволосого бехремца был подобен мягкому перезвону колокольчиков. Все его движения были утонченными и плавными. Юсир умел преподнести себя. Одевался только в шелк или атлас, любя украшать себя драгоценностями. Розовое золото ему шло, равно как и тёмно-синие сапфиры или розовый кварц. Первое придавало облику Юсира еще больше величественности, а последнее — освежало и подчеркивало его яркую красоту. Джозеф сильно увлёкся своим новым супругом. Даже слишком, раз в последнее время взвалил все заботы о государстве на Стефана и членов Совета. Что ж, радовало, что по крайней мере сюда не засунул свой нос проклятый Юсир. Передёрнув плечами, Стефан посмотрел на последние донесения с западных границ Рэйнфога. Принесённое для его удобства глубокое кресло было мягким и позволяло комфортно расположиться, а поставленный навес защищал от солнечных лучей. Стоявшие по обе стороны слуги с письменными принадлежностями, печатями и подносом вина, всегда были готовы подать своему королю всё необходимое. Тут же рядом находился старый Уиллард с парой своих помощников, который время от времени капал на мозги свои поучениями и тревогами. «Что-то слишком к нам повадились плыть трайдорийцы», — хмуря брови, заметил Стефан. И в самом деле. За последний месяц к западным берегам герцогства Тилар пристало около семи торговых судов, груженных бочками вина, богатыми заморскими урожаями и дорогими тканями, какие делают лишь в Трайдории, но при этом они пользуются большой популярностью у знати Рэйнфога. Нет, и раньше случалось так, что торговые суда из империи заходили в порт какого-нибудь герцогства, куда позже прибывало огромное количество знати или именитых купцов-перекупщиков. Но не в таком же количестве, как сейчас. Оторвавшись от созерцания бумаг, Стефан с тревогой посмотрел на мужа, который был слишком увлечен обществом Юсира. Какое-то плохое предчувствие поселилось в душе реверида. И оно отнюдь не касалось тех двоих, что обнимались и теперь целовались на глазах у всех. — Позовите ко мне графа Диггори, — велел слугам Стефан, придав голосу побольше стали. — Срочно. — Ваше Величество, вам бы побольше отдыхать, — тут же встрял Уиллард, подойдя поближе. — Совсем себя не бережете, а ведь должны… — Со своими нравоучениями будешь приставать к Юсиру, когда он понесёт, — отмахнулся от него молодой король. — Вот именно, когда это случится. И всё же, как главный придворный лекарь, я обязан позаботиться о том, чтобы вы и ваш ребёнок чувствовали себя хорошо. — Как видишь, я в порядке, так что сгинь и не попадайся мне на глаза ближайшие сутки. Не до тебя сейчас. Лекарь уже был готов возмутиться, но всё же подчинился. Он устал бороться со своенравным мальчишкой, который всегда игнорировал все его просьбы и предостережения. Отступив, Уиллард сделал вид, что ему куда интересней рассматривать, как садовники поливают распустившиеся цветы. Граф Диггори не заставил себя долго ждать. Он быстрым шагом пересёк разделявшее их расстояние, вошел под навес и вместо привычного почтительного поклона, взял за руку Стефана и поцеловал изгибы его пальцев. — Ваше Величество, вы сегодня особенно прекрасны, — искренне заметил Фергус, с неохотой выпуская пальцы парня. — Оставь любезности и лучше взгляни на это, — отмахнувшись, Стефан протянул ему доклад. Мужчина внимательно изучил бумаги. Хмурясь, он перечитал несколько раз одну и ту же строку, а затем посмотрел доклад с прошлых месяцев. — Что скажешь? — нетерпеливо спросил реверид, заламывая пальцы. — Подозрительно. — Вот и я о том же. Нужно отправить туда кого-нибудь. Пусть внимательно за всем понаблюдают. Не нравится мне эта внезапная активность со стороны торговцев Трайдории. — А мне не нравится то, что корабли с товаром есть, но не было ни одного слуха, что кто-то из знати приобрёл себе что-то новенькое. — Вернув бумаги младшему королю, Фергус посерьёзнел. — Может мы и ошибаемся и подозрения наши беспочвенны, но проверить всё же не помешает. — Отправь туда доверенных людей. — Распорядился Стефан, испытывая странную тревогу, узлом завязавшую внутренности. — И выпиши им орден на обыск торговых кораблей. Мы должны знать, что именно они провозят. — Всё будет исполнено в лучшем виде, Ваше Величество, — заверил граф Диггори. Услышав звонкий смех, он обернулся. Смерил королевскую пару угрюмым взглядом. — Джозеф знает об этих переменах? — Я сообщу ему, когда рядом не будет Юсира. Не хочу, чтобы он совал свой нос, куда не следует. — Боитесь, что и здесь он займёт ваше место? — наклонившись и уперевшись руками о подлокотники кресла, Фергус заглянул в горящие гневом глаза короля. — Не говори глупостей, — попытался придать своему голосу уверенности Стефан, — никто меня не заменит. — Да неужели? — горячее дыхание военного министра обожгло поджатые тёмные губы Стефана. — Вы слишком высокого о себе мнения, Ваше Величество. Впрочем, это даже притягивает, что вы знаете себе цену. Но не стоит забывать, что ваше положение в данный момент весьма шаткое… Рука мужчины оставила в покое подлокотник кресла, накрыла чуть округлившийся живот молодого короля. — Вы всё еще уверены, что это того стоит? Теперь, когда у Джозефа есть новый супруг, вам совсем не обязательно приносить себя в жертву. Это сделает за вас Юсир. Глаза Стефана широко раскрылись. А ведь действительно. Об этом он не подумал. К чему ему жертвовать собой, когда Юсир родит наследников, ведь сатыша для этого готовили. Это значит, что… Не успел Стефан насладиться мыслью о грядущей свободе и возвращении себе всей власти, как на плечо Фергуса легла рука, оттянувшая мужчину рывком назад. — Фергус, мать твою, какого дьявола ты творишь?! — прорычал разгневанный Джозеф. — А разве я что-то делал? — шутливо улыбнулся военный министр, отстранившись. — Только лишь выслушивал приказ Его Величества. — Что за приказ? — недоверчиво покосившись на первого супруга, Джозеф сжал кулаки. Стефану ничего не оставалось, как протянуть ему доклад и рассказать о своих подозрения, заодно и посвятить в их план. Монарх слушал всё с угрюмым выражением лица. — Что ж, подстраховаться не помешает, — согласился он, жестом отсылая старого друга прочь. Он подошел вплотную к Стефану, протянул руку, помогая встать, но тут же одарил испепеляющим взглядом. — Что-то уж больно часто я стал видеть вас вместе. Нет, Фергус толковый человек, но ты всё чаще стал позволять ему так близко стоять рядом с тобой. Что, опыт прошлого стал забываться? — Намекаешь, что я тебе изменяю? — ядовито прыснул реверид, высоко подняв подбородок, упрямо глядя в свинцовые глаза мужа. — Я же говорил, что не собираюсь из-за минутного удовольствия лишаться того, что имею. Не забывай, что я не Мышь и в отличие от него я руководствуюсь здравым смыслом, а не инстинктами. Чего не могу сказать о тебе. — Что ты имеешь в виду? — не желая, чтобы кто-то стал свидетелем их ссоры, — особенно это видел или слышал Юсир, — Джозеф отвёл Стефана в сторону, приказав стражникам никого не подпускать к ним. Он болезненно стиснул запястье супруга, прижав его спиной к дереву. — Хочешь сказать, что это я поддаюсь инстинктам? — Я хочу сказать, что государственными делами нужно заниматься в первую очередь. — Спокойно, не обращая внимания на боль в запястье, проговорил Стефан. — Понимаю, тебе интересно всё новое, а Юсир прекрасная возможность узнать много всего о Бехреме, но ведь это может подождать. В конце концов, ты же не всё время в делах. — Не смей упрекать меня в чем-либо, — неожиданно жестко проговорил мужчина. — Можно подумать, что ты один занят страной. Не забывайся, Стефан. Я дал тебе эту власть, и я могу её отнять. Нервно сглотнув, младший король теперь смотрел на него исподлобья. Только такого счастья ему не хватало. — А может мне так и сделать? — словно почувствовав страх реверида, Джозеф недобро усмехнулся каким-то своим мыслям. — Отстранить тебя от всех дел до родов? — Нет, не нужно, — пошел на попятную Стефан. Сейчас нельзя в открытую выступать против мужа. Тем более, когда тот снова кем-то увлёкся. — То-то же, — довольно фыркнул мужчина, отстраняясь. Смерил реверида оценивающим взглядом и внезапно его взгляд потеплел. Пальцами он прошелся по шраму на щеке, провёл большим пальцем по нижней губе, заставляя Стефана невольно вздрогнуть. — Аж любопытно: ты действительно обеспокоен будущим нашего государства, потому и попрекаешь меня, что я мало уделяю внимания делам, или же дело в твоей ревности? — Что за глупости? Я же тебе говорил, что никогда не стану устраивать сцен ревности… — Но ты не говорил, что не будешь испытывать её. Между ними повисло напряженное молчание. Да, были чувства. Своеобразная любовь, построенная на взаимоуважении, страсти и взаимном восхищении друг другом. Подобные отношения могут быть у любовников, тайно изменяющих своим женам или мужьям, но точно не у добрых супругов, у коих страсть быстро проходит, сменяясь домашней рутиной. — Теперь-то я понимаю, почему все говорят, что у королей всё не как у людей, — первым нарушил молчание Джозеф. — У правителей всегда всё слишком сложно. Долг часто требует забыть о собственных интересах и предпочтениях. — К чему пересказывать простые истины? — обойдя бочком, Стефан всё же решил уйти прочь. Ему было не до праздных бесед. Тем более, что впереди еще куча дел.***
Разведывательное войско было отправлено в Тилар, дабы досмотрели все прибывшие из Трайдории торговые суда. Джозефу и самому не нравилась вся эта история, связанная с ними, но пока рано было о чем-то судить. Про государственные дела он не забыл, хоть и был сильно увлечен в последнее время Юсиром. Рыжеволосый юноша нравился ему всё больше. Активный, умный, страстный и любознательный. Он отчасти напоминал Стефана, когда тот еще был слугой. Видимо именно это и сыграло основную роль, из-за чего Джозеф проводил всё больше времени с юным супругом. Ему нравилось его обучать всему новому, наблюдать за его развитием. Юсир делал большие успехи во всём. Хоть и выросший в строгих традициях, он легко приспосабливался ко всему новому, в том числе и к свободе, которую приобрёл. Находясь в коленно-локтевой позе, Юсир громко постанывал от каждого толчка монарха. Рыжие волны волос закрывали искаженное страстью и удовольствием красивое лицо. Джозефу не нужно было его видеть, чтобы знать, что блестящие сливовые глаза стали чуть ли не черными провалами. Что рот с распухшими губами приоткрыт и из уголка тянется прозрачная нить слюны. Джозеф любил брать юного супруга сзади, врываясь то в узкое горячее лоно, то не в менее узкий и более жаркий зад. Нравилось держаться за широкие бёдра, впиваясь пальцами в медную кожу. Печалил лишь тот факт, что синяков не остаётся, но всегда ведь можно пустить в ход зубы. — Х-хорошо… — сдавленно стонал Юсир, судорожно вздохнув. Протянув руки назад, полностью оперевшись на грудь, он раздвинул собственные ягодицы, позволяя крепкому члену мужчины проникать на всю длину в расстраханный зад. — Быстро учишься, — усмехнулся Джозеф, поощряя супруга укусом в спину. От Юсира приятно пахло апельсиновым деревом и арганой. И этот аромат будоражил. Продолжая двигаться внутри податливого тела, Джозефу показалось, что он слышал звук приоткрывшейся двери и чьих-то шагов. Отмахнувшись, ибо стражникам снаружи было запрещено пропускать кого-либо, пусть и стоял день, мужчина продолжил своё занятие. Хоть по договору этот брак должен принести хорошее потомство, которое частично отправится в Бехрем, как залог мира между Рэйнфогом и племенем Сафияра, Джозеф опаивал Юсира противозачаточными травами. Нет, мужчина не сомневался, что у них получатся сильные и красивые дети, но к чему спешить? Тем более, что где-то осенью Стефан подарит нового наследника. — Ну же, двигай бёдрами лучше! — буквально прорычал приказ Джозеф, отстранившись и со всей силы вогнав член во влажное лоно. Юсир вскрикнул, но не от боли, а от удовольствия, пронзившего всё его тело. Стал активно подмахивать бёдрами, сам насаживаясь. Его голос был красивым, мелодичным. Смех, подобный перезвону колокольчиков. Но в моменты наслаждения, слетающие с его полных уст стоны звучали низко и словно бы голос вибрировал. В разговоре он был более бархатистым. Отчего-то Джозефу было не по себе. Ему казалось, что кто-то стоит позади и сверлит его спину враждебным взглядом. Но оборачиваться не хотелось. Знал, что никого не увидит, ведь стражники никого бы не впустили. Запустив пятерню в тяжелые огненные локоны, Джозеф рывком заставил Юсира принять вертикальное положение. Обхватил руками за узкий торс, пальцами принявшись выкручивать и дразнить затвердевшие соски. Мужчина чувствовал, как по его члену потекли полупрозрачные ручейки соков, сочащихся из пульсирующего лона супруга. Правая рука Джозефа скользнула вниз по груди, провела по плоскому животу и остановилась в паху, обхватила то, что с трудом можно было назвать членом реверида. Маленький отросток в четыре сантиметра длинной был твёрд и стоял торчком. Если бы не ярко выраженная тёмно-красная головка, то его ошибочно можно было принять за клитор, а самого Юсира — за женщину. Как объяснял сам юноша, это связано с обычаями в Бехреме. На член каждого рождённого реверида еще с младенчества надевают тугой медный сосуд с дыркой для справления малой нужды. Таким образом половой орган двуполого мальчика не растёт и остаётся таким маленьким едва ли не на всю жизнь. Ну, может быть прибавит сантиметр-другой, но не более. Это нужно для того, чтобы мужчина не оскорблялся наличием полового члена у младшего супруга, ведь ревериды-сатыши для бехремцев в этом плане подобны женщинам. Надрачивая крошечную плоть Юсира, Джозеф готовился к тому, чтобы кончить. Но громкое покашливание за спиной заставило вздрогнуть и резко отстраниться от супруга. — Надо поговорить, Джозеф.***
Решиться на этот шаг было не сложно. В самом-то деле, к чему эти глупые жертвы, когда они напрасны? «Глупы те, кто думают, что смогут удержать своего супруга или просто партнёра беременностью и детьми!» — раздраженно фыркал Стефан, нетерпеливо постукивая пальцами по подлокотнику тяжелого резного кресла из розового дерева, покрытого лаком. В его покоях никого не было кроме него самого. Ни слуг, ни нового камердинера Гидеона, который вступил в эту должность только сегодня. Его Стефан сам выбрал, поскольку прежний, приставленный Корентином, уж очень сильно смахивал на Мышь. Решение, принятое им накануне, не казалось таким уж ужасным. Фергуса даже уговаривать не пришлось, дабы отправить в ближайший город или поселение и купить кое-что у тамошнего знахаря или лекаря. Наоборот, военный министр с радостью вызвался стать соучастником этого дела. И вот, спустя почти сутки на низком столике стоял пустой флакон из тёмного стекла, в котором всего два с половиной часа назад находился настой из трав, способствующих выкидышу. Из всех компонентов настойки Стефан узнал лишь пижму и горчичный порошок с перцем, а остальная часть состава для него была незнакомой ранее. Король намеренно удалил от себя всех слуг, чтобы никто из них не стал случайным свидетелем. Когда организм даст знать, что пришло время, он предусмотрительно кликнет кого-нибудь из стражников. Никто не посмеет заподозрить его, ведь всем казалось, что Стефан и сам хотел этого ребёнка. Стук в дверь отвлёк его от собственных мыслей. Взяв флакон с низкого столика, король быстро метнулся к открытому окну и зашвырнул улику подальше, потом вернулся в кресло. — Входи! — приказал раздраженным голосом, повернув голову в сторону нарушителя спокойствия. — Прошу прощения, Ваше Величество, но это срочно, — поклонившись, барон Ранделл Тиарнан, занимавший должность королевского секретаря, прошел вперёд. Закусив щеку изнутри, Стефан принял протянутые бумаги, исписанные размашистым крупным почерком. Внимательно вчитался в их содержимое, всё больше хмурясь. Написанное не нравилось ему. Совсем не нравилось. — Раз вы так сильно заинтересовались торговыми судами империи, я взял на себя смелость поднять архивы за последний год. — Быстро проговорил Ранделл, вытаскивая из папки еще пару документов. — Первое упоминание о таком большом количестве кораблей из Трайдории появилось еще минувшей осенью, в ноябре. Продолжая хранить мрачное молчание, Стефан взял документы. Из этого выходило, что в ноябре к юго-западному берегу Хоарда причалило пять торговых кораблей. На суднах перевозили крупы, соль, ткани и вино. По крайней мере, так значилось в документах. — Суда осматривались? — Нет, Ваше Величество. Но судя по докладу «Белого казначейства» товара было немного, так что со всех пяти судов его можно было уместить в одном и осталось бы еще место. — Вот как… — задумчиво закусив губу, Стефан вчитался в свежий доклад. Оказывается в начале мая в северо-западный порт Хоарда зашли еще три корабля, но на этот раз полные рабов. — И как я понимаю, невольников тоже никто не выставил на продажу? — В том-то и дело, что дело обстоит иначе, Ваше Величество. — Секретарь порылся в своей папке, извлёк грамоту с подписью какого-то дворянина. — Маркиз Гилберт Ашер значится в документах, как покупатель свыше тысячи рабов, которых и привезли из Трайдории. — Ашер? — искренне удивился король. Да, это имя ему было знакомо. Еще бы, когда это был один из претендентов на роль первого супруга Джозефа в прошлом. Но с того самого дня свадьбы о Гилберте ничего не было слышно, так что Стефан невольно успел о нём забыть. Резко встав с кресла, он позволил Ранделлу вернуться к его делам, а сам направился к Джозефу. Всё это необходимо было обсудить немедленно и решить, что делать. Стефан надеялся, что выпитый им отвар не подействует внезапно. Миновав длинный коридор, парень остановился у дверей монарших покоев. Стражники тут же вытянулись по стойке смирно. — Его Величество велел никого не впускать. — Четко отчеканил один из них. — Никого, — согласился Стефан, угрожающе сверкнув глазами, — а меня вы впустить обязаны, если не хотите быть разжалованы! Стражники переглянулись. Им ничего не оставалось, кроме как подчиниться, хоть и нарушать первоначальный приказ тоже нельзя было. Однако мало ли какое важное дело заставило первого супруга явиться к монарху. А если что-то серьёзное, то именно им достанется. — Проходите, Ваше Величество, но король Джозеф сейчас не один, — смущенно потупив взгляд, сказал один из стражников, открыв дверь. Стефан лишь раздраженно фыркнул. Догадывался, с кем именно Джозеф «не один», иначе бы не отдал такого приказа. Миновав гостиную и рабочий кабинет, реверид прошел в спальню, откуда доносились сладострастные стоны. Тихо прикрыл дверь и остановился всего в нескольких шагах от кровати, на которой двое придавались обоюдной страсти. Юсир лежал ничком, оттопырив пышный зад, пока Джозеф сзади врывался в его тело. Со своего места Стефан видел лишь спину мужа, и в глубине души радовался, что не видит его лица, хотя по стонам догадывался, что мужчина испытывает удовольствие. Прожигая спину Джозефа испепеляющим взглядом, Стефан всё же невольно скользнул вниз по его телу, подмечая красивую игру света и теней, отчего мускулы мужчины еще явственней проступали. Ровная спина и стройный подтянутый торс переходили в узкие бёдра с крепкими, как орех, ягодицами. Со своего места Стефан мог видеть, как манящие полушария напрягались и расслаблялись, а яйца поджимались. Странное желание овладело парнем. Отчего-то ему захотелось подойти ближе, прижаться к грудью к могучей спине, прижаться пахом к упругим ягодицам и ощутить членом жар между ними. Ощутив внизу живота зародившуюся тяжесть от возбуждения, Стефан решил, что достаточно уже насмотрелся. Джозеф как раз в этот момент заставил Юсира принять вертикальное положение и теперь руками изучал его грудь и пах. Пора было им помешать. Нарочито громко кашлянув, заставляя обоих любовников вздрогнуть, Стефан равнодушным тоном сказал: — Надо поговорить, Джозеф. Затуманенные страстью свинцовые очи впились в него. Тряхнув головой, словно бы резко протрезвев, Джозеф с неохотой отстранился от Юсира. Его стоящий колом член с хлюпаньем выскользнул из мокрого лона бехремца. Юсир в свою очередь обиженно поджал пухлые губы и разгневанно смотрел на соперника исподлобья. — Это важно и не требует отлагательств, — спокойно, словно ничего и не произошло, говорил Стефан, хоть глаза его и смеялись. — Хорошо, — недовольно пробурчал Джозеф, повернувшись к первому супругу лицом и сев на кровать, из вежливости прикрыв своё естество простынёй. Бросил через плечо. — Юсир, ты можешь идти. Потом продолжим. — Но я бы хотел остаться, — неожиданно дерзко возразил рыжеволосый. — Мне интересно… — Ты плохо слышишь? — перебил его Стефан, глядя на юношу с превосходством. — Это тебя не касается, так что ступай прочь. Или ты смеешь ослушаться приказа двух старших королей? — Я тоже король! — напомнил Юсир, возмущенный таким отношением к своей особе. — Юсир, — предупреждающе гаркнул на него Джозеф. От того, что ему помешали кончить, он теперь был раздражительным и злым, и не успевший изучить его Юсир не мог догадываться об этом. Пробормотав что-то себе под нос, юноша спешно накинул на плечи шелковый халат, подобрал с пола вещи и громко топая, прошел мимо Стефана, не постеснявшись одарить испепеляющим взглядом. Дверь с грохотом за ним закрылась. — Так что за дело? — Джозеф угрюмо смотрел на первого супруга. — Сам посмотри, — с этими словами Стефан протянул ему все грамоты и доклады, которые принёс секретарь. Он терпеливо ждал, пока муж всё внимательно изучит, однако фиолетовые глаза то и дело цеплялись за вздыбленный член мужчины, покрытый чужими соками. — С чего бы это маркизу Ашеру понадобилось столько рабов? — хмурясь, пробормотал себе под нос Джозеф. Разумеется, он не ждал ответа, по крайней мере от реверида. — Не знаю, что всё это значит, но надо отправить приказ во все западные порты Хоарда и Тилара. Пусть тщательно досмотрят каждое причалившее судно из Трайдории. Если обнаружат что-то подозрительное, то пусть немедленно сообщат об этом. — Что-то мне подсказывает, что не помешало бы на всякий случай поднять наши войска, — серьёзно сказал Стефан. — Думаешь, что нам они понадобятся? — Джозеф вскинул внимательный взгляд на супруга. — Хорошо, так и будет. Подстраховаться нам в любом случае не помешает. Мужчина дёрнул висящий у изголовья кровати шнур, который тянулся к колокольчику в коридоре у дверей покоев. Через мгновение в спальне появился стражник, и смущенный видом обнаженного монарха, постарался смотреть в сторону. Выслушал подробный приказ и тут же удалился. Стефан уже собрался двинуться на выход, как его схватили за запястье. — Я тебя не отпускал, — голос Джозефа был низким и хриплым от возбуждения. — Ты прервал меня в самый не подходящий момент. — Правда? — лукаво улыбнулся Стефан, склонив голову на бок. — Я всегда был уверен, что важные дела не требуют отлагательств и ради них даже сексом можно пожертвовать. — Не язви, — резко дёрнув парня, Джозеф опрокинул его спиной на постель. Навис сверху, тяжело дыша. — Раз ты мне помешал, то придётся именно тебе удовлетворить меня. — Подожди, я не… — попытка сесть и возразить была пресечена на корню. Джозеф запечатал рот долгим жарким поцелуем, пока его руки с треском рвали шелковую тёмно-серую рубашку свободного кроя, обнажая оливковую кожу. Отстранившись, мужчина стянул со Стефана тёмно-синие бархатные штаны, которые обтягивали манящие округлые бёдра, но свободно обтекали ноги ниже колен. — Поздно, Стефан, ты сам напросился, — с придыханием прорычал Джозеф, едва не задохнувшись от восхищения и возбуждения. Стефан. Его страстный и ненасытный мальчик. Его самый желанный и любимый супруг. Распростёртый на красном шелке простыней. Такой прекрасный в своём коварстве, в своей ревности и гневе. — Мой, — выдохнул монарх, буквально набросившись на реверида. Он уже не обращал внимания ни на слабый протест, ни на округлившийся живот. Просто раздвинул стройные ноги, и проник твёрдым, истекающим смазкой членом в горячее лоно. Стефан выгнулся, застонал, вцепившись пальцами в широкие плечи мужа. Практически сразу Джозеф взял быстрый темп, резкими толчками врываясь в желанное тело. Головка члена долбилась в низко опущенную матку, из-за чего Стефан порой морщился от внезапно появившейся боли. — Признай, ты же специально пришел именно сейчас? — порыкивал от удовольствия Джозеф, впившись поцелуем-укусом в подставленную супругом шею. — Хотел, чтобы я тебя трахнул, как сучку. — И в мыслях не было, — с трудом сдерживая стоны, сипло ответил Стефан. — Неужели? Когда это ты перестал хотеть секса? Или так на тебя влияет беременность? Ни за что не поверю, ведь нося Алана под сердцем ты был очень даже ненасытным. Обижался, когда я тебе не трахал, щадя нашего ребёнка. И словно желая подтвердить свои слова, Джозеф припал губами к груди Стефана, посасывая, облизывая и покусывая чувствительные соски. Реверид задохнулся от удовольствия, выгнулся, впился пальцами в черные волосы мужа на затылке. Его бросило в жар и он сам стал подмахивать бёдрами. Старший король довольно усмехнулся, не обделив вниманием и вторую грудь. — Как же сильно ты течёшь, развратный мальчишка, — отметил он, чувствуя, как внутри стало неожиданно влажно. Было только расслабившись, Стефан изумлённо вскрикнул. Низ живота скрутил болезненный спазм. Что-то тёплое обильно потекло по бёдрам, затекло в ложбинку между ягодиц, образуя лужу под поясницей. — Д-Джозеф? — голос Стефана дрогнул. Приступ боли повторился, а мужчина продолжал самозабвенно двигаться. Новый приступ боли скрутил тело, заставил выгнуться. Уже громче вскрикнув, Стефан упёрся руками в плечи Джозефа, пытаясь отстранить его. Но словно не обращая на это внимания, мужчина только сильнее навалился на реверида, заведя руки ему над головой. Порыкивая, не обращая внимания на то, что тёплой влаги стало в разы больше, Джозеф вбивал Стефана в постель, только сильнее стимулируя болезненный, выкручивающий всё ниже пояса спазм. Впился в губы жадным поцелуем, перекрывая болезненные крики и страдальческие стоны. Даже не обратил внимания на то, что глаза парня невольно стали влажными. Двинув бёдрами еще несколько раз, проникая на всю длину, Джозеф обильно кончил, гортанно зарычав от удовольствия. В этот же момент Стефан зашелся криком. — Что не так? — словно бы опомнившись и придя в себя, мужчина уловил витавший в воздухе металлический аромат. Посмотрев вниз, он тут же отстранился, уставившись широко раскрытыми, полными ужаса глазами на то, что предстало его взору. Бёдра и промежность Стефана были все в крови и тёмных сгустках, а на простыне багровой лужицей растекалось пятно. Застонав, сползая с кровати и упав на колени, младший король ухватился за низ живота. Понимая, что именно произошло, Стефан всё же вскинул на Джозефа испуганный взгляд. Нет, он не жалел о сделанном, но ему почему-то стало страшно за последствия. — Джозеф… я… — голос был надломленным. — Подожди, я позову лекарей, — Джозеф, белый словно полотно, и сам был напуган. Пулей вылетев из спальни, он громко заорал в коридор. — Немедленно найдите лекарей! Королю плохо! «Плохо, — хотел было рассмеяться Стефан, но вышел лишь странный всхлип, — королю не просто плохо, а очень даже дерьмово». Парень попытался подняться, но не получилось: ноги подкосились. От падения его удержал Джозеф. — Тише, не делай резких движений. — Испуганные влажные серые глаза метались в панике. — Джозеф, я не… — Нет, не говори ничего. — Набросив на плечи супруга собственный плащ, мужчина усадил его на край кровати, пока сам спешно натягивал штаны. — Это я виноват. Во взгляде Стефана промелькнуло удивление. Его лицо исказил новый приступ боли. В прошлый раз, когда он избавлялся от нежелательного плода, было не так невыносимо. Он снова сполз на пол, инстинктивно раздвинув ноги. Чувствовал, как мышцы лона напряженны, но раскрываются, поддаваясь внутреннему напору. По щекам против воли потекли слёзы. Изогнувшись, Стефан издал звериный вой. Поглощенный собственной болью, он не сразу заметил, что Джозеф сжимает обе его руки, что-то торопливо говоря. В мозг вгрызался хриплый, полный боли и вины мужской голос. Что-то изнутри рвалось наружу. Очередной спазм заставил откинуться назад, и в этот же момент всё закончилось. Стефан успел лишь посмотреть вниз, увидев синюшное маленькое тельце человеческого дитя, всего в слизи, багровых сгустках и крови. Подняв взгляд на мужа, реверид позволил себе отключиться. Но даже сквозь тьму он слышал, как Джозеф на кого-то кричал. Слышал топот множества ног и среди прочего распознал голос придворного лекаря Уилларда.***
Он был готов рвать и метать. Который день стоял под дверью лазарета, но не рисковал входить. Который час из его головы не выходил весь тот ужас, что он совершил. И винить некого, кроме себя. Он сам виноват, не сдержался. Забыл об осторожности и поплатился за это. Жестоко поплатился. — Ты же говорил, что они практически никогда не скидывают? — желая хоть немного избавиться от чувства вины, он набросился на главного придворного лекаря, встряхнув его за грудки. — Зачем ты мне врал? — Успокойся, Джозеф! — Фергус попытался отстранить его от побледневшего Уилларда. — Так написано в тех свитках, которые вы тоже читали, Ваше Величество. — С напускным спокойствием и невозмутимостью возразил лекарь, отступив назад и поправив на себе одежду. — Между прочим, я вас предупреждал, что лучше не рисковать лишний раз, но вы меня никогда не слушали. Удивительно, что с бароном Эденом вы были сдержанны и разумны. Да, с Калебом Джозеф всегда был осторожен. Боялся навредить лишний раз. Но его он никогда так страстно не желал, как Стефана. Потому и не трогал во время беременности. Сжав кулаки, король облокотился о стену. Он был мрачен и подавлен. А ведь Стефан пытался его остановить, но Джозеф не стал слушать. Поддался собственным инстинктам и порокам. И в итоге это всё привело к выкидышу. А ведь Джозеф хотел этого ребёнка. И не потому, что для Бранкии необходим еще один наследник. — Не стоит убиваться, друг мой, — голос Фергуса заставил повернуть голову. — Сделанного не исправишь. — Много ли ты понимаешь! — огрызнулся Джозеф. — Я-то хотя бы знаю, что не ты один сейчас страдаешь. Стефану тоже больно. Ты-то просто смотрел, а он всё это испытывал. Думаешь, что ему сейчас легко? Король промолчал. Никому сейчас не легко. Разве что за спиной слышно ехидное шушуканье придворных: — Безродный всё же скинул. — Правильно, так оно и должно быть. — Деудедит наказал проклятого колдуна за его грехи. — Ничего, у короля еще будут наследники от более достойной кандидатуры. От этих высказываний хотелось смеяться. То, что придворные не любили Стефана, всегда было понятно, но то что они внезапно прониклись к Юсиру — удивляло. Впрочем, как показало время, любой другой претендент на роль младшего супруга будет куда предпочтительней, если он хоть немного «благородных» кровей. — Винсент, — тихо позвал начальника королевской стражи Джозеф, не сводя сверлящего взгляда с ликующих придворных. — Да, Ваше Величество? — капитан Рамиро тут же нарисовался, поприветствовав монарха и военного министра кивком головы. — Схватить этих сплетников и казнить, — неожиданно для всех приказал король. — Указы о казни я подпишу позже. Никто не имеет права хулить у меня за спиной моего супруга. И так будет с каждым, кто еще хоть раз посмеет опорочить имя короля Стефана. — Будет исполнено, Ваше Величество. — Низко поклонившись, Винсент тут же кликнул своих людей и кивнул на указанных Джозефом вельмож. Словно почувствовав неладное, придворные тут же замолкли и недоумённо посмотрели на стражников, окруживших их и заковавших в кандалы. Ни их мольбы, ни их причитания и угрозы не заставили Джозефа изменить своего решения. Слишком долго он позволял им безнаказанно не считаться с младшим королём. Кроме того, у мужчины были и другие причины для гнева. Уиллард уверял, что обычный секс не мог так быстро спровоцировать выкидыш и столь обильное кровотечение. Предположил, что скорее всего кто-то пытался отравить Стефана, ведь в мире существует множество средств, способных спровоцировать выкидыш даже у реверида. Всё же решившись, Джозеф открыл дверь лазарета, входя внутрь.***
Слабость свинцом разливалась по телу, приковывая к постели и не позволяя пошевелиться толком. Сил не было даже просто открыть налившиеся тяжестью веки, не то что попытаться сесть. Он слышал, как сновали вокруг слуги и лекари. Как Уиллард кричал на нерасторопных помощников, угрожая расправой. То и дело горло снова и снова обжигала травяная настойка из крапивы, коя должна была остановить кровотечение. Всё же открыв глаза, Стефан уставился на деревянные балки под потолком, с которых свисали венички засохших целебных трав. Перевёл взгляд на Уилларда, который стоял в изножье узкой кровати, скрестив руки на груди и недовольно цокая языком. Укоризненный взгляд лекаря не нравился Стефану и напрягал. Как бы мужчина не догадался и не проболтался Джозефу. Собственно, эта мысль посетила реверида лишь на вторые сутки, когда после того кровавого инцидента старший король так и не явился. Это напрягало и заставляло невольно сжимать шерстяное покрывало, кусая от досады губы. Ведь если Джозефу станет известно об истинной причине выкидыша, то можно навсегда проститься с привычным укладом жизни и властью. Джозеф не приходил, а вот Юсир… Рыжеволосый реверид явился к Стефану после завтрака на второй день. Облаченный в одежды из бархата баклажанового цвета с вставками из серебристого шелка, что выгодно подчеркивали все достоинства его фигуры, бехремец подошел к постели. — Наверное, неприятно осознавать собственное падение? — Юсир сел на стул, сложив холёные руки на коленях. — С чего такие выводы? — поморщившись, словно съел что-то кислое, Стефан всё же сел, подложив под спину побольше подушек. — Да и вообще, зачем припёрся? — Решил проведать познавшего горе и несчастье короля, только и всего. — Пухлых коралловых губ рыжеволосого коснулась лёгкая улыбка. — Не припомню, чтобы мы были в настолько хороших отношениях, чтобы ты теперь выражал мне соболезнование. — Как бы мы не были совершенны, но никто из нас не застрахован от подобных случаев. — Избавь меня от своих глупых речей, — раздраженно процедил Стефан, которому не нравилось ликующее пламя победы в сливовых глазах соперника. — В Бехреме у мужчины может быть лишь одна законная жена, — неизвестно зачем принялся рассказывать о своём племени Юсир, — однако младших мужей, сатышей подобных мне и тебе, у него может быть сколько душе угодно. Все мы образуем гарем, в котором каждому приходится сражаться за внимание мужа. Разумеется, что в глазах мужчины самым любимым и значимым становится тот сатыш, который больше всех родит детей. У вас, западных племён, всё обстоит иначе. Да, наследники нужны, но даже они не могут сделать тебя любимым и отвадить мужа от похождений по другим любовникам и любовницам… — И тебя это печалит, ведь ты так надеялся стать любимым и значимым, ибо собирался наплодить кучу детей, — с презрением в голосе фыркнул первый младший король. — Печалило, — поправил Юсир, блеснув смешинками в глазах. — Теперь, когда «семя внутри тебя сгнило», — как принято говорить у нас, — я сомневаюсь, что Джозеф скоро обратит на тебя внимание. Ему ведь нужны наследники для правления Бранкией, так? Я ему могу их дать. — И откуда же вы такие берётесь, значимые в своей плодовитости? — Смейся, сколько хочешь, но твоё время прошло. Ты не представляешь никакой ценности для страны. Так, прихоть молодого короля, который стал взрослее и поменял взгляды на жизнь. — Юсир! — рокочущий, исполненный гнева голос Джозефа заставил обоих реверидов вздрогнуть и обернуться к дверям. Рыжеволосый тут же встал со стула, однако не склонился при виде мужа, не попытался сделать виноватый вид или вжать голову в плечи испуганно, а наоборот с вызовом посмотрел на него. — Я лишь зашел проведать короля Стефана, — лукаво блеснул глазами Юсир, — и справиться о его здравии… — Оставь нас. — Тон Джозефа напрягал. Равно как и то, что исполненный гнева свинец буравил Стефана, прожигая в нём дыру. Всё внутри младшего короля напряглось. Нервно сглотнув подступивший к горлу ком, Стефан решил встретить свою участь с высоко поднятой головой. Джозеф угрожающей скалой навис над ним, глядя сверху вниз. Кулаки мужчины то сжимались, то разжимались. Стефан чувствовал его напряжение, ощущал все переполнявшие мужа эмоции, что стремительно отражались в глазах цвета грозового неба. Правая рука Джозефа дрогнула, что не ускользнуло от настороженного взгляда реверида. Но Стефан не вздрогнул, не вжал голову в плечи. Продолжал упрямо смотреть в глаза мужа, но без привычного вызова — слишком он был измучен и слаб после пережитого. — Этого не должно было произойти, — голос Джозефа был хриплым. И прежде чем реверид успел что-то сказать, мужчина сел с краю и обнял супруга, прижимая к груди, успокаивающе поглаживая и целуя в макушку. Так обычно родители или старшие братья утешают ребёнка, пережившего что-то страшное. — Прости… От изумления Стефан забыл как дышать. На минуту он решил, что ослышался. Джозеф никогда ни за что не просил прощения, тем более у него. Такова была натура свинцовоглазого короля, который не привык признавать своих вины и ошибок. — Я не должен был тогда… — только стиснув всё еще изумлённого Стефана в объятиях, Джозеф стал раскачиваться из стороны в сторону. — Ты ведь пытался меня остановить… пытался предотвратить всё это, а я… — Джозеф… — Нет, молчи. Знаю, что виноват. Я сам всё испортил. Было крайне странно и непривычно слушать подобные речи. И эти перемены не сильно-то нравились Стефану, которому хоть и льстило чувство вины мужа, но всё же вызывали раздражение. Он привык видеть Джозефа непоколебимым, холодным и не признающим никакой вины за собой. Сам такой же. Но то, что происходило теперь… Эта внезапная слабость, это раскаяние… — Перестань, — металлическим голосом перебил мужчину Стефан, отстранившись и наградив осуждающим взглядом. — Разве может человек, прошедший войну и убивший сотни врагов, вот так как ты убиваться по куску какой-то плоти? Возьми себя в руки и забудь о случившемся. Парень и сам поразился своей жестокости, но он был уверен, что говорит правильные вещи. Короли не имеют права на те чувства, какие испытывают простые смертные. Кроме того, разве слабый может править целой страной? Джозеф пораженно смотрел на Стефана, словно видел впервые или же получил внезапную пощечину. — Твои раскаяния и чувство вины ничего не исправят, и уж тем более не вернут ребёнка обратно в утробу, — меж тем продолжал младший король. — Не разочаровывай меня, Джозеф. Я привык видеть перед собой снежного бога Волдсома, а не плаксивую богиню материнства Форстан, оплакивающую каждый недоношенный до срока плод. — Пожалуй, — тут же совладал с собой Джозеф, глядя на супруга исподлобья, — мне не следовало забывать, что будучи существом язвительным и отчасти жестоким, ты начнёшь упрекать меня в слабости. — Но ты забыл. За кого ты меня держишь? — За равного себе, — усмехнувшись, мужчина провёл рукой по черным волосам с редкими седыми нитями. — Не злись на меня. Каждый реагирует в подобной ситуации по-разному, и отчего-то я решил, что ты начнёшь подобно Калебу рыдать и терзать себя из-за потери ребёнка. Отчасти я рад, что это не так. Но… разве тебе не жаль? — К чему жалеть то, чего не исправишь? — ответил вопросом на вопрос Стефан. Уже сам придвинулся к Джозефу, обхватил руками его лицо и подавшись вперёд, наградил лёгким поцелуем. — Прав отчасти твой сатыш. Ты изменился. — Все меняются, вопрос лишь во времени. — Пожав плечами, мужчина властно привлёк реверида к себе. Какое-то время он вглядывался в горящие жестоким пламенем фиолетовые глаза, изучал взглядом красивое лицо с шрамом-клеймом на правой щеке и опущенными уголками тёмных от частых поджиманий губ. — Когда я тебя впервые увидел, то заранее еще не знал, что заведу чудовище, прекрасное и желанное в своей жестокости и эгоистичности. Забавно понимать, что зная наперёд, я бы не отказался от тебя всё равно. — Это ты так в любви признаёшься или просто констатируешь факт? — обжег его губы горячим дыханием Стефан. — И кроме этого еще и намекаю, что тебе от меня никогда и никуда не деться, — голосом на грани едва различимого шепота ответил Джозеф. Столь интимный для них двоих момент посмел нарушить лишь Фергус, с грохотом открыв дверь: — Джозеф, Трайдория захватила Гюсолот!