Это то, во что так сложно поверить, Что жизнь пролетает в глазах. На ощупь я ищу твою руку, Во тьме лишь по звукам Найду тебя. RADIO TAPOK — Колдовство (Pendulum на русском) Окунись в мои Тёмные глаза, Где демоны не спят, Где демоны не спят. Только поскорей Возвратись назад, Ведь демоны не спят, Ведь демоны не спят. RADIO TAPOK — Demons (Imagine Dragons на русском)
***
Подвешенное на дыбе тело было невозможно узнать. Худосочное, покрытое грязью и кровью, всё в порезах и синяках, оно скорее напоминало месиво, нежели живого человека. Но тем не менее это был человек, как ни крути. Мышиного цвета волосы потемнели и слиплись от крови. Кое-где они были срезаны вместе с кожей. Один сиреневый глаз заплыл под гноящимся синяком. На спине, груди и животе кожа практически отсутствовала. Скользнув взглядом вниз, Стефан заметил, что у пленника отсутствуют ноги по колено. Лишь прижженные культи болтаются внизу, не доставая до пола. — Как долго еще поддерживать в этом куске мяса жизнь, Ваше Величество? — вопросил палач, утирая руки о полотенце. Он уже заранее приготовил все инструменты для пыток. — Сколько потребуется, — сжав кулаки, Стефан приблизился к Калебу. Увидел страх во взгляде, удовлетворённо кивнул. — Если хочешь избавиться от мук, то лучше говори. Что это был за яд? Дёрнув пальцами, бывший барон Эден недоумённо посмотрел на заклятого врага. — Яд? — Именно, яд! — начинал выходить из себя король. — Чем ты смазал лезвие своего оружия? Есть ли от него противоядие? Ты должен это знать! — Нет… — отрицательно мотнул головой полуживой труп, морщась от боли во всём изувеченном теле. По щекам непроизвольно текли слёзы. — Яда… не было… Удар в живот заставил вскрикнуть. Изо рта невольно полилось то скудное содержимое желудка, что еще недавно было кашей на воде. — Не смей мне лгать, сволочь! — вцепившись в волосы Калеба, Стефан приблизился к его лицу. — Немедленно говори правду, пока я не отдал тебя на травлю к псам! — Не было… яда… не было… — продолжал упираться реверид. И это злило Стефана еще сильнее. Отпустив бывшего соперника, он отступил назад. — Привести эту мразь в Зал Совета! Я сам лично вынесу приговор о его казни, — голос дрожал от бурлящих эмоций. Палач отступил к стене, позволяя стражникам снять с дыбы изувеченное тело. Не глядя, король поспешил покинуть пыточную. Он шел быстро, едва ли не срывался на бег, лишь иногда замедляясь, чтобы облокотиться о стену и перевести дыхание, заставить себя успокоиться. «Третья неделя, а никаких улучшений нет. Почему?» Состояние Джозефа продолжало оставаться плачевным. Иногда случались улучшения, но тут же следовали ухудшения. Лекари только и могли, что разводить руками, а кем-то из советников присланные колдуны болтали о каком-то проклятии. Разумеется, что словам последних Стефан не верил. Но ведь до сих пор так и неизвестно из-за чего угасает Джозеф. Раны наконец-то начали заживать, что уже начало давать хоть какую-то надежду. Но стоило только вздохнуть с облегчением и поверить в лучшее, как Джозефу тут же стало хуже. Его снова начало лихорадить. Устав ждать хоть каких-то прогнозов от лекарей, Стефан отправился к Калебу. Был уверен, что незадавшийся убийца расскажет, что за яд использовал. Ведь если знать, что за яд, то можно подобрать к нему противоядие. И хоть надежда угасала с каждым днём, Стефан хотел верить, что еще не всё потеряно. Что еще можно что-то сделать. Он не помнил, как дошел до Зала Совета. Не слышал ничего и не видел никого, хоть советники были все в сборе. Даже на сына и то не обратил внимания. Стефан судорожно искал выход из сложившейся ситуации. Пытался найти решение. Схватившись за голову, он зажмурился, сделав судорожный вздох. Он перестал спать, ибо не находил покоя в блаженном сне. Практически ничего не ел, ибо еда вставала комом в горле. Всегда на нервах. Стефан всё еще надеялся на лучшее, но каждый раз когда он видел лекарей, то с ужасом ожидал худшего. Казалось бы, он столько раз был далеко от Джозефа. Столько страданий пришлось пережить из-за этого мужчины, но мысль о его смерти страшила, причиняла боль. — Ваше Величество? — словно сквозь толщу воды Стефан слышал голос кого-то из советников. — Ваше Величество? Открыв глаза и отняв руки от головы, он выпрямился. В центре зала стражники держали под руки изувеченное тело Калеба. Сам реверид мелко дрожал, издавая странные гортанные звуки. — Джозеф поступил неразумно, когда решил просто отослать тебя прочь, — не скрывая своей ненависти и злости, Стефан с трудом сдерживался, чтобы лично не забить до смерти давнего соперника и врага. — Из-за тебя… — прохрипел Калеб, морщась от боли. — Всё из-за тебя… Я потерял… всё. — Не я толкал тебя в постель к другому, тупая ты скотина! — ударив кулаком по подлокотнику кресла, Стефан заставил вздрогнуть всех присутствующих. — Ты сам вырыл себе могилу! Я лишь помог Джозефу раскрыть глаза на правду. Надо было убить тебя еще тогда. Вслед за твоим любовником. Из груди Калеба вырвался глухой стон. Как же он ненавидел Стефана. Всем своим существом. Ведь именно из-за этой безродной шлюхи он лишился всего: положения, любимого мужа, детей, своей чести. Ему приходилось выживать с клеймом шлюхи на лбу, обслуживая ежедневно солдат из приграничного гарнизона. И лишь мысли о мести придавали Калебу сил, заставляя продолжать жить. Он был уверен, что теперь-то отомстил. Знал, что если убьёт Джозефа, то лишит всего Стефана. Но бывший муж не спешил умирать, хоть и был плох, а ненавистный соперник продолжал властвовать. — За посягательство на жизнь короля положена смерть, — поднявшись со своего места, Стефан сделал шаг вперёд к Калебу. — Но не думай, что ты умрёшь от верёвки или топора. Это было бы слишком легко. Я уже принял решение и намерен озвучить его. Пусть все присутствующие станут свидетелями моей воли. Калеб Эден, бывший барон, ты приговариваешься к травле собаками. И приговор должен быть исполнен немедленно. Калеб истошно закричал, когда стражники поволокли его на выход. Стефан двинулся следом, велев всем советникам немедленно поспешить. Они обязаны присутствовать при казни. Обязаны видеть, дабы потом рассказать всем остальным, что может ожидать любого, кто посмеет посягнуть на жизнь членов королевской семьи. Смертника отвели в тронный зал. Обычно всех приговорённых казнят на улице, перед входом в замок, но не в этот раз. Стены Вудроу должны видеть, как вершится правосудие. Как будут наказаны все посягнувшие на жизнь короля. Любопытные слуги и придворные повыглядывали из-за углов. Собрались у стен, украдкой или же открыто наблюдая за происходящим. Калеба швырнули в самый центр тронного зала. Рыдая, способный передвигаться лишь с помощью рук, он пытался отползти в сторону. Стражники вернулись довольно быстро, ведя рвущихся с поводка двух огромных псов, помешанных с волками. Звери брызгали слюной и громко лаяли. Обычно их брали на охоту для травли медведей, но теперь им предстояло вкусить и человеческой плоти. — Спускайте собак, — холодно приказал Стефан, сложив руки за спиной. — Нет, нет! Не надо! — взмолился Калеб, прикрывая лицо дрожащей изувеченной рукой. Стражники подчинились. Рыча и лая, собаки немедленно набросились на жертву, тут же принялись рвать реверида на куски. Истошные вопли эхом отражались от стен тронного зала, и были слышны даже за его пределами. Не скрывая полубезумного оскала, Стефан с садистским удовольствием наблюдал за мучениями Калеба. Внезапно в сознании всплыло воспоминание о той ночи в доме графа Рочестера, когда его, тогда еще Пятнадцатого и еще нескольких реверидов принарядили в женские платья для развлечения. В ту ночь одного из них тоже рвали собаки на потеху публике. И именно в ту ночь Стефан увидел впервые молодого короля Джозефа. Тряхнув головой, прогоняя прочь воспоминания, Стефан вслушивался в хриплые крики Калеба. Нет, собаки не спешили его убивать. Они терзали его, отрывая куски плоти, но не жрали. Рвали зубами и когтями, заливая пол кровью. Так странно. Стефан не чувствовал облегчения или радости. Скорее странную опустошенность и безразличие. С равнодушием наблюдал, как медленно умирает Калеб, ненавистный Мышь, из-за которого он много лет назад был заклеймён руками Джозефа. Из-за которого был сослан в монастырь, терпя лишения. — Что здесь происходит? — бледная Рамона с ужасом посмотрела на Калеба, которого продолжали рвать собаки. — Стефан! Что ты творишь? Совсем с ума сошел? — Лишь наказываю убийцу, — бесцветным голосом ответил Стефан, не удостоив девушку даже взглядом. — Он это заслужил. Королева не нашла что сказать. Промолчала, понимая, что реверид поступает правильно. Она и сама желала смерти той мрази, что посмела покуситься на её мужа. Калеб издал судорожный вздох, прежде чем умер. К тому моменту собаки успели растерзать его настолько, что он перестал напоминать человека. Кусок мяса с костями, не более. — Отдайте остатки на псарню, — приказал Стефан, — и пусть слуги всё здесь уберут. Не дожидаясь, пока все бросятся исполнять указания, король отправился к покоям мужа. Было решено, что Джозеф может покинуть лазарет и со всеми удобствами расположиться в своих комнатах. К нему сразу же приставили нескольких лекарей, которые денно и нощно следили за состоянием здоровья монарха.***
— Ваше Величество, умоляю, хоть немного поешьте, — уговаривала Жозефина свою госпожу. Служанка тревожилась за королеву. — Вы совсем себя не жалеете. — Не могу, — отрицательно мотнула головой Рамона, отложив вышивание. Она пыталась хоть как-то отвлечься от безутешных мыслей. По ночам орошала подушки слезами, не находя себе места, а днём часто заламывала пальцы, страшась худшего. — Я не голодна, Жозефина. — Ну так же нельзя, госпожа. — Не унималась служанка, упрямо поджав губы. — Жозефина, довольно! Блондинка покорно замолчала, потупив взгляд. Какое-то время Рамона пыталась вернуться к вышиванию, но видя, что ничего не получается, бросила эту затею. Время уже близилось к ужину. Как добрая мать она проведала всех своих детей, заранее пожелав им сладких снов. Рамона пыталась улыбаться, старалась скрыть своё состояние, дабы лишний раз не тревожить детей. «Бедные мои дети, — сокрушалась королева, — они еще не знают, что их отец находится при смерти. Не знают, что, возможно, завтра его уже не станет и мы останемся совсем одни». Рамона запретила слугам и придворным говорить хоть что-то детям о состоянии Джозефа. Не хотела причинять им боль раньше времени. Старалась уберечь от той страшной правды, из-за которой сама не спала ночами. После этого она пошла проведать мужа. Даже просто молча посидеть у его постели приносило ей какое-то облегчение. Пока Джозеф дышал, еще оставалась надежда, что он будет жив. Запретив своим дамам идти следом, Рамона миновала коридор. У дверей монарших покоев не было стражников. Скорее всего, сменные еще не успели занять свои места. Девушка не придала этому особого значения, как и тому, что дверь покоев была приоткрыта. Шурша юбками, королева направилась в спальню, где горели масляные лампы. Но на пороге остановилась, удивлённо посмотрев на склонившегося над Джозефом молодого человека. — Что вы здесь делаете? — голос Рамоны прозвучал грозно. Человек тут же отпрянул от короля, выронив что-то из рук. Испуганно обернулся на девушку. — Кардинал Мадесто? — ахнула королева, узнав его. Гуидо Мадесто тут же подорвался с места. Оттолкнув Рамону, выбежал из покоев. Девушка побежала за ним, вылетела в коридор, подняв шум: — Стража, скорее! Сюда! Лекарей! Срочно! Стража! Колени подкосились. Прижавшись плечом к стене, Рамона едва не начала задыхаться от сильных переживаний. — Скорее! Кто-нибудь! — она сама не заметила, как слёзы полились по щекам. Страх сковал её, стиснул горло. Рамона даже не заметила, как в коридоре тут же появились слуги и стражники. Как они пробежали мимо неё, влетев в монаршие покои. Не слышала, как командные голоса стали звать лекаря. Девушке казалось, что это конец. Что самое страшное уже свершилось. — Кто был здесь, Ваше Величество? — какой-то мужчина стиснул плечи Рамоны. Встряхнул, заставляя прийти в себя. — Кто был у короля? Прошу вас, не молчите! — Кардинал… — с трудом произнесла Рамона, не сумев подавить всхлип. — Мадесто… — Найти кардинала Мадесто! Но сперва приведите лекаря! Обхватив руками плечи, рыдая, Рамона сползла по стенке на пол. Её била дрожь.***
— Стефан! — ворвавшийся в кабинет капитан королевской стражи, забыв обо всех приличиях, с тревогой посмотрел на короля. — Его Величество… Бумаги так и выпали из рук. — Нет… — Подорвавшись с места, Стефан оттолкнул Винсента, выбегая в коридор. Сердце бешено забилось в груди. Внутри всё клокотало и бурлило. Расталкивая слуг и придворных, Стефан бежал со всех ног. Что-то рвало его изнутри, заставляя невольно задыхаться от горя. Врезавшись в кого-то из стражников, он даже не обратил внимания на рыдающую Рамону. Разве что её всхлипы стали для него неким сигналом, посланием того, что всё очень плохо. — Джозеф?! — в монаршей спальне уже толпились лекари. Джозеф лежал на постели с посиневшим лицом. Он задыхался. — Чего вы стоите, сволочи?! — ноги подкашивались, но Стефан смог удержать равновесие. — Почему ничего не делаете? — Мы не знаем, что с королём… — ответил Брендон, невольно отступив назад. — Прочь! — яростно рыча и мысленно обещая казнить всех этих неумех, Стефан подлетел к постели. — Помогите мне его поднять! Джозеф продолжал задыхаться, кашляя. Его лицо стало совсем синим. Время шло буквально на секунды. Джозефа перевернули. Он настолько исхудал, что был теперь очень лёгким. Мужчину уложили на живот, головою к краю кровати. Раскрыв рот Джозефа, Стефан протолкнул дрожащие пальцы ему в глотку, раздражая гланды. Не отстранился, когда содержимое желудка вырвалось наружу. — Не смей умирать, ублюдок! — задыхаясь от душивших его слёз, не видя ничего из-за них же, Стефан продолжал раздражать глотку. Черная жижа лилась изо рта Джозефа. Кашляя, монарх опёрся дрожащими руками о перину кровати, пытаясь приподняться и отстраниться. Но сил у него не хватило. Зато он стал лучше дышать. Отняв руку лишь тогда, когда кроме желчи ничего больше не выходило из желудка, Стефан осторожно передал Джозефа в руки лекарей. Те тут же стали его опаивать лекарствами и пытаться привести в чувство. Лицо перестало быть синим, когда к нему прилила кровь. Но дыхание Джозефа всё еще было хриплым. — Сделайте всё возможное, чтобы он выжил. — Стефан чувствовал себя опустошенным. Встав и пошатнувшись, он носком ботинка поводил по лужице рвоты. В ней была обнаружена круглая пробка от какого-то флакона. Видимо, убийца влил её в рот Джозефа вместе с ядом. На Стефана уже никто не обращал внимания. Лекари были заняты Джозефом, так что им не было дела до младшего короля. Теперь-то становилось понятно, почему он не шел на поправку. Кто-то регулярно вливал в него яд в малом количестве. Удивляло, что лекари не заметили этого. Шатаясь, Стефан вышел в коридор. Слуги бегали туда-сюда. Стражники обыскивали комнаты, словно искали кого-то. Прижавшись спиной к стене, Стефан сполз по ней на пол, оказавшись рядом с рыдающей Рамоной. — Он будет жить, — только и смог произнести реверид, прикрыв глаза и сглотнув подступивший к горлу ком. Королева вздрогнула. Замолкла на мгновение, посмотрев на Стефана, словно на привидение. Всхлипнув, прижалась к нему, уткнувшись лицом в плечо, орошая его слезами. Стефан не отстранился. Казалось, что они оба забыли о взаимной неприязни и вместо врагов в этом горе они стали товарищами. Хоть оба и понимали, что это временно. Никто точно не знал, как много времени прошло. Но Рамона больше не рыдала и не жалась к Стефану. Она продолжала сидеть на полу, прислонившись к стене и лишь изредка шмыгала носом. Глаза и нос покраснели, а лицо распухло. Стефан сидел рядом, отрешенно глядя перед собой. Оба хранили молчание, прислушиваясь к голосам и шуму, доносящимся из покоев мужа. Несколько раз к Стефану и Рамоне приходили слуги, предлагая пойти отдохнуть и поесть, но те лишь отрицательно качали головой. Ничего не хотелось. Молчание нарушил подошедший Винсент Рамиро. — Ваши Величества, — поклонившись, сказал начальник королевской стражи. — Кардинал Мадесто схвачен. Он собирался бежать из замка, но мы поймали его на выходе. — Хорошо, — устало кивнула Рамона, — держите его под стражей. Позже решим его судьбу. Поклонившись, Винсент удалился. — Это ничтожество кардинал, — не дожидаясь вопросов, решила пояснить девушка, — пытался убить нашего короля. Я застала его на месте. — Он получит по заслугам, — пообещал реверид, кивнув. Шум в дальнем конце коридора невольно заставил их обоих посмотреть в ту сторону. Швырнув пыльный дорожный плащ в лицо слугам, военный министр быстрыми шагами преодолевал расстояние до монарших покоев. — Оставь тут вас на несколько месяцев, как все короли передохнут! — разъярённо рычал Фергус, чьего появления никто не ждал. Рамона с большим трудом заставила себя подняться. Сил совсем не было, но она должна была быть сильной. — Маркиз, как же хорошо, что вы вернулись, — искренне обрадовалась его возвращению королева, протянув руку для поцелуя. — Приехал, как только до меня дошли слухи о состоянии Джозефа, — небрежно коснувшись губами пальцев девушки, Фергус бросил угрюмый взгляд на младшего короля. — Хорошо, что я был тут недалеко. Всего-то четверых лошадей загнал. Окинув Рамону взглядом, мужчина нахмурился: — Ваше Величество, вам нужно отдохнуть. Вы совсем плохо выглядите. — Я должна быть рядом с мужем! — дерзко заявила девушка, но тут же пошатнулась. — Будете, но только когда наберётесь сил, чтобы стоять самостоятельно. — Придержав её, Фергус оглянулся в поисках слуг. Найдя таковых, тут же приказал. — Отведите королеву в её покои. Проследите, чтобы её покормили и уложили спать. На этот раз Рамона не стала сопротивляться, позволяя увести себя. Она действительно очень сильно устала от всех этих переживаний. Оставшись одни, Стефан и Фергус прожигали друг друга взглядами. — Знакомая ситуация, — первым нарушил неловкое молчание маркиз. — А ведь когда-то мы так уже стояли под дверью, ожидая, когда Джозефа спасут. Везёт нашему королю побывать в шаге от смерти. — Не язви, — поморщился реверид, всё же встав с пола. Только сейчас он ощутил сильную усталость. — Вы выглядите неважно, Ваше Величество. Вам бы тоже отдохнуть… — Потом. Я должен дождаться вердикта лекарей. — Так сильно переживаете? Такое ощущение, словно передо мной снова стоит маленький баронет, искренне боящийся за жизнь короля. Радует, что хоть это не изменилось. Стефан ничего не ответил. Меньше всего он был настроен на разговоры. Понимая это, Фергус не стал настаивать. Один из лекарей вышел через четверть часа, вытирая руки о полотенце. Тут же встрепенувшись, Стефан вопросительно посмотрел на Брендона. Но тот не спешил ничего говорить, хмурясь. — Как он? — от волнения пальцы рук мелко подрагивали. — Его Величеству больше ничего не угрожает, — наконец ответил Брендон. Этого было достаточно, чтобы Стефан тут же вихрем пронёсся мимо, влетев в спальню. Слуги уже успели убрать лужицу рвоты, а лекари расходились, оставляя Джозефа отдыхать. Подойдя к постели, Стефан сел на край, тут же стиснув руку мужа. — Джозеф? — Ваше Величество, дайте ему отдохнуть. — С упрёком в голосе произнёс кто-то из помощников Брендона. — Еще указывать мне тут начни! — ядовито бросил младший король. — Ступайте, но далеко не отходите. Мало ли когда вы снова понадобитесь. Лекари повиновались. Оставшись наедине рядом с Джозефом, Стефан не заметил, как от всех этих переживаний его сморил сон и он задремал.***
Первое, что Джозеф ощутил, когда стал приходить в себя, так это сильное першение во рту и отвратительное горьковато-травяное послевкусие. Во всём теле ощущалась сильная слабость. Веки с трудом удалось разлепить, но даже открыв их, мужчина не сразу смог понять, где находится. Потолок собственной спальни он узнал не сразу. Голова раскалывалась и шла кругом, но его не тошнило. — С возвращением, Джозеф, — голос слева заставил вздрогнуть. Меньше всего король ожидал увидеть рядом с собой старинного друга. Тем более, когда сам его отослал проводить проверку приграничных войск. — Фергус? Что ты… — вопрос так и повис в воздухе, когда маркиз Диггори шикнул и кивнул куда-то в противоположную от себя сторону. Медленно повернувшись, Джозеф увидел рядом с собой задремавшего супруга. Стефан дремал, уткнувшись лицом в перину кровати, сжимая во сне руку монарха. Нежная улыбка озарила измождённое серое лицо мужчины. Мягко освободив руку, Джозеф погладил супруга по голове. — Мой мальчик, — даже находясь чаще всего без сознания, он слышал голос Стефана, ощущал его присутствие. Знал, что тот всегда был рядом. — Моя корона… Вздрогнув, Стефан резко сел, о чем тут же пожалел. Лобную часть пронзила тупая боль. Застонав, Стефан посмотрел на Джозефа, словно не веря своим глазам. — Ну, не смотри на меня так, — голос монарха всё еще звучал слабо, — будто бы перед тобой покойник внезапно заговорил. — Ублюдок! — внезапно выпалил реверид, сжав руку в кулак и занеся её для удара. — Стефан, успокойся! — тут же подскочил на своём месте Фергус, но остановился, видя, что младший король опустил руку. — Как можно было так расслабиться, чтобы не заметить, что тебя хотят убить? — возмущенно прошипел Стефан, внезапно подавшись вперёд и прижавшись щекой к груди Джозефа. — Стефан, я… — Молчи, идиот, не то точно ударю. — А сил-то хватит? — поддел Джозеф, пытаясь пошутить. Но тут же прикусил язык. Помнил, что рука у супруга очень тяжелая. Стефан поднял голову, одарив мужа серьёзным взглядом. — Хватит, — пообещал он, и легонько мазнул кончиками пальцев по осунувшейся щеке Джозефа. От этого мужчина слабо рассмеялся. Перехватив руку Стефана, поцеловал его пальцы. — Выглядишь ужасно, — заметил Джозеф, подмечая появившиеся под фиолетовыми глазами синяки и мешки, а также слишком бледный цвет лица и измождённый вид. — Тебя тоже сложно назвать красавцем, — незлобно огрызнулся Стефан, поддавшись порыву и поцеловав Джозефа в губы. Но тут же отстранился, выпрямившись, разом скинув все тревоги, переживания и страхи, что терзали его последние три недели. — Отдыхай. Тебе нужно набираться сил. Уже было согласно кивнув, Джозеф тут же вспомнил кое-что. Он видел лицо того, кто совершил на него покушение во время турнира. Помнил, эти исполненные ненависти сиреневые глаза на худом треугольном лице, обрамлённом пепельно-русыми волосами. Клеймо шлюхи на лбу, прикрытое челкой и запах вереска, когда-то такой родной. — Калеб… — словно смакуя имя бывшего супруга, произнёс Джозеф, видя, как исказилось лицо Стефана. — Его ведь схватили? Что с ним? — Убийца был подвергнут пыткам с допросом, — с трудом подавлял злость Стефан, сжав кулаки. Не думал он, что Джозеф всё еще способен испытывать хоть что-то к Мыши. Тем более, после всего. — Я сам вынес ему приговор. Он был затравлен собаками. Возможно, что ты еще найдёшь его останки на псарне. — Его Величество действовал согласно букве закона, — тут же вмешался Фергус, видя, как нахмурился Джозеф. — Да, согласно закону, — сухо отозвался монарх. Передёрнув плечами и отгоняя недовольство, он откинулся на подушки. — Поправляйся, — повторил Стефан, понимая, что нужно оставить мужа наедине с его мыслями. — Тебе понадобятся силы, чтобы присутствовать на суде. — На каком еще суде? — недоумённо посмотрел на реверида Джозеф, ведь его убийца уже был казнён. — Кардинала Гуидо Мадесто поймали с поличным, когда он вливал в твоё горло яд. Монарх и маркиз дружно переглянулись. Складывалось впечатление, что всё окружение королей только и ждёт случая, чтобы совершить покушение.***
На этот раз народу в Зале Совета было больше, чем обычно. Восседая на возвышении, на котором стояло троноподобное кресло из тёмного дерева, Джозеф смотрел на трясущегося от страха молодого кардинала. Жалкое ничтожество, возомнившее, будто ему сойдёт всё с рук. Советники сидели молча, удивлённо поглядывая на внезапно вернувшегося Фергуса Диггори и на обвиняемого Гуидо. Мало кто мог представить, чтобы обычно тихий отпрыск Верховного Кардинала Гюсолота мог пойти на такое. Справа от Джозефа на привычных местах располагались Стефан и Алан, а слева — Рамона. И все трое коршунами смотрели на отравителя. Казалось, словно дай им волю, и они голыми руками растерзают кардинала Мадесто. На молодом ревериде не было живого места. Лицо разбито в кровь, хлопчатая рубашка разорвана на спине и пропитана кровью, которая продолжала сочиться из ран, нанесённых плетью. — Кардинал Гуидо Мадесто, — Джозеф всё еще был слаб, но старался говорить твёрдо, — вы знаете в чем вас обвиняют? — Я не виноват… — отрицательно мотнул головой кардинал. — Не смей лгать! — повысила голос разъярённая королева. — Я лично застала тебя за тем, что ты вливал яд в нашего короля. Или ты будешь всё отрицать? — В любом случае, кардинал, против вас есть свидетели и факты. — Продолжил Джозеф, даже не пытаясь угомонить жену. — Вы обвиняетесь: в государственной измене, покушении на короля и корону, а также в плетении интриг против Рэйнфога. По закону вам положена публичная смертная казнь. — Но вы не можете так поступить со мной! — вскричал Гуидо, дёрнувшись в руках стражников. — Я сын Дарио Мадесто! Вы обязаны сначала сообщить обо всём Верховным Кардиналам. Моя судьба должна решаться в Гюсолоте. — Их Святейшества обязательно обо всём узнают, — холодно пообещал Джозеф, начиная раздражаться. — Но судить и казнить тебя будут здесь. Что до казни… тебе вырвут язык, отрубят конечности, а после твоё тело опустят в раскалённое масло. Когда же ты умрёшь, голову отрубят и отправят в Гюсолот к Верховным Кардиналам. Стефан удовлетворённо хмыкнул. Подобное решение его вполне устраивало. А вот Рамона была искренне удивлена. Нет, она не жалела убийцу. Сама хотела для кардинала жестокого наказания, но и подумать никогда не могла, что её муж может быть таким жестоким. — Да как ты смеешь поступать так со мной?! — внезапно оскалился Гуидо, принявшись вырываться из рук стражников. — Кто ты такой, чтобы решать мою судьбу? Жалкое ничтожество. Сын Норвудской ведьмы! Ты — никто. Этими землями должны были править Крофорды! Ты такой же узурпатор, как и Магнус Альварес. И сдохнешь так же, как он! Деудедиту угодно это! Выпрямившись, Стефан вопросительно посмотрел на приговорённого к смерти кардинала. Перевёл взгляд на побагровевшего от злости Джозефа. — Деудедиту угодно, значит? — медленно поднявшись со своего места, монарх угрожающе сощурил потемневшие от гнева свинцовые очи. — Что ж, полагаю, что теперь твоему богу угодно призвать тебя к себе. Именно к нему ты и отправишься, Гуидо. — На моё место еще придут другие! — пообещал кардинал, когда его стали уводить из Зала Совета. — Вот увидишь, ты повторишь судьбу Альвареса. Гюсолот ничего просто так не оставит! Среди советников пошли шепотки. Смутные догадки поселились в головах всех собравшихся. — Мой король, — тихо обратилась к мужу Рамона, накрыв его руку своей, — а не выйдет ли нам это боком? Верховные Кардиналы будут не просто возмущены, но и разгневаны, если мы отправим им голову Гуидо. Они могут пойти на нас войной. — Могут, — не стал отрицать Джозеф, — но мы не дадим им одержать победу. Королева лишь поджала губы. Она надеялась, что войны не будет. Палач приводил приговор в исполнение. И пока любопытные слуги и придворные держались на расстоянии, королевская семья удобно расположилась в вынесенных креслах, наблюдая за казнью. Время от времени Рамона всё же морщилась и отводила взгляд, в то время как её верная служка Жозефина и несколько дам громко охали и едва ли не падали в обморок. Лицо Джозефа было непроницаемым. Он с равнодушным спокойствием наблюдал за страданиями Гуидо, словно перед ним зачитывали очередное донесение о ежемесячных доходах казны. Алан сейчас еще больше напоминал величественного отца, держась так же спокойно и холодно. И лишь Стефан зловеще скалился, не скрывая своего ликования. Он возненавидел Гуидо еще с первых дней его появления, когда тогда еще юный кардинал приехал в компании принцессы Жаклин Готье. Изначально было подозрительным, что Гюсолот сам предоставил Рэйнфогу нового кардинала, да еще и молодого реверида. И как оказалось не зря Стефан невзлюбил рыжеволосого юношу. Слишком уж часто Гуидо пытался оказаться наедине с Джозефом. Слишком часто откровенно лип к нему, всячески стараясь быть замеченным. Ясное дело, что кардинал планировал оказаться в постели Джозефа, но мужчина ясно дал понять, что Гуидо его не заинтересовал. И хоть тогда Стефан и вздохнул с облегчением, перестав обращать внимание на кардинала, всё равно не переставал искать способов избавиться от него. Уж больно подозрительным был выскочка из Гюсолота. И вот теперь Гуидо впал в немилость. Кардинал истошно кричал, когда ему только вырвали язык. Заходился рыданиями и с мольбой смотрел на Джозефа, когда ему топором рубили конечности по самое основание. Кости с хрустом ломались, дробились. Кровь брызгала в разные стороны. Погода была приятной. Солнце не пекло, дул прохладный освежающий ветерок. Где-то щебетали птицы, чьё пение временно заглушалось воплями смертника. Откинувшись на спинку кресла, Стэфан удовлетворённо улыбнулся уголками губ. Вздрогнул от внезапного прикосновения пальцев к своей руке, вопросительно посмотрев на Джозефа. — Мой мальчик, — едва слышно прошептал мужчина, тепло улыбаясь супругу. — Надеюсь, что ты будешь рядом, если разразится война. — Буду, — пообещал Стефан, крепко сжав пальцы мужа. — Я всегда буду рядом, мой король.