Это все обман, я ваш царь, и один только я. Люди, как звери, когда власть над миром дана, Это все обман. Ария — Обман И день ото дня молю, пусть небо укроет. Я спрячу всю боль и грусть, Но в глазах боли не скроешь. (…) Но всё ещё живут мои раны. Так больно, не надо, дожить бы до завтра. Разве не видишь, солнце потухло. И мир вокруг рухнул, мы больше не рядом. Нам бы всё с нуля, нам бы опять гореть… Artik & Asti — Так было
***
— Почему мы уехали оттуда? — Уил был мрачнее тучи. Сжимая поводья, он раздраженно передёрнул плечами. Всего четверть часа назад они покинули город, в котором чуть не распрощались с жизнью. Из полусотни воинов в живых осталась лишь дюжина. Остальных растерзала безудержная озверевшая толпа горожан, которые пытались добраться до короля. — Так надо, — только и ответил Стефан, погруженный в собственные мысли. Он так и не смог войти в кабинет Ранделла. Не смог встретиться лицом к лицу с человеком, которого принял за своего погибшего мужа. Робкий голос надежды твердил, что Джозеф жив, что он вернётся, и судя по всему, довольно скоро. Но вот голос сомнения заставлял хмуриться, подозревать, что может быть и это всё ложь. Что может быть кому-то выгодно возвести на престол лже-Джозефа, дабы самому править страной. Да вот только при дворе не дураки и обман сразу раскроется. Поигрывая гранатовым кулоном, Стефан задумчиво закусывал губы. Необходимо будет послать в город кого-нибудь из своих людей с разведкой. Он должен быть уверен, что воображение и тоска по мужу не сыграли с ним злую шутку.***
К северо-востоку от замка Фелан Его тело била предательская дрожь. В третий раз он облачался в алые свадебные одежды. В третий раз шел под венец, дабы впустить в свою жизнь нового мужчину, которого будет обязан величать своим мужем. Ларс еще толком не успел оправиться от последних родов, а его уже толкают в объятия к другому человеку. Больше не принц-консорт, не маркиз, а лишь граф, ибо со смертью Джозефа он лишился всех своих привилегий, а с казнью Фергуса потерял и часть своего имущества. К алтарю он шел теперь лишь как граф Гровер, владелец поместий в Норвуде и Конлей. Достаточно хорошее приданное, которым теперь отныне будет владеть его новый старший муж. Если раньше Ларс спал и видел, как станет супругом короля Джозефа Первого, то теперь он проклинал свои желания и самого первого мужа. Проклинал и ненавидел всех, кто хоть как-то причастен к его боли, позору, унижениям и лишениям, а также падению. Слуги вплели в пшеничные волосы нити с нежно-розовым жемчугом, расправили складки скромного алого одеяния, расшитого золотой нитью. Не такое пышное, как на свадьбе с Джозефом. Не такое изящное, как на свадьбе с Фергусом. Слишком скромное: шаровары, да туника с двойными рукавами — нижними зауженными и верхними широкими, — что была немного великовата и длиною доставала едва ли не до щиколоток, да еще и с разрезами по бокам от середины бёдер. Ни бархат, ни парча, ни шелк, а обычный атлас. Бракосочетание проходило в родном поселении будущего мужа. Такое же скромное, как и одежды супругов. Ни гостей, ни пышного застолья, ничего. Лишь горстка слуг, да две жены сэра Грега Невилла. Сам мужчина не выглядел таким уж верзилой, каким его себе представлял Ларс. То был высокий широкоплечий мужчина с хорошо развитой мускулатурой. Медные волосы неровными прядями обрамляли жесткое широкоскулое лицо с прищуренными светло-карими глазами, что приподнимались к вискам. Нос с горбинкой — следствием множественных переломов, — и тонкие губы, сжатые в полоску. Воин, от которого так и веяло пугающей силой, при других обстоятельствах мог бы понравиться Ларсу. Но помимо того, что брак был насильственным, так еще и слухи о сэре Невилле, который теперь благодаря этому браку станет графом, ходили отнюдь не лестные. Поговаривали, что человек он жестокий и черствый, предпочитающий воспитывать своих жен и детей грубой силой. Что он не стесняется побивать их и насиловать, хотя бытует мнение, что между супругами последнего не бывает. Взглянув на жен своего мужа, реверид невольно вздрогнул. Бледные молодые женщины, смотрящие на мир усталыми глазами. Они дрожали от рокочущего голоса Грега, боязливо поглядывали на него. Одна из них тщетно пыталась воротником закрытого платья прикрыть синяк на шее, а вторая старалась держать спину ровно, хоть и было заметно, что это даётся ей с трудом. С момента, когда его, Ларса Гровера, бывшего принца-консорта, объявили мужем Грега Невилла, юноша понял, что его жизни пришел конец. С этой самой минуты, когда он последовал за новоявленным супругом, реверид более не думал ни о чем, кроме своей тяжелой судьбы.***
К северу от замка Фелан Ударив кулаком по столу, Джозеф с трудом сдерживался, чтобы не наорать на кого-нибудь. Его план был замечательным! Что могло быть проще? Устроить волнения в одном из городов Норвуда, пустить слух о том, что на троне сидит лже-Уильям, дождаться прибытия ненавистного младшего брата, а затем его убить. Но увы, ничего не вышло. Крофорду удалось бежать с остатками своего сопровождения! И даже не трудно понять, кто именно об этом позаботился. Стражники, что несли караул у входа в дом Ранделла Тиарнана, сообщили, что в особняк ворвался реверид. С клеймом на правой щеке. Ворвался и через время ушел, даже не дав стражникам толком возможности подготовиться к его поимке. Джозеф даже не сомневался, что скорее всего Стефан подслушал их разговор. В том, что реверидом с клеймом был именно его бывший супруг, мужчина не сомневался. Нет, задумывался о том, что подобных двуполых парней в Рэйнфоге хватает, да вот только одного Уил постоянно держит при себе. И сейчас Джозеф злился уже не только из-за того, что не удалось убить брата, а что его бывший супруг побежал предупреждать любовника, вместо того, чтобы встретиться с «покойником». Про себя король уже решил, что не пощадит никого, как только вернёт себе престол. А это произойдёт очень скоро. Его люди старательно распускают слух о том, что Джозеф Неван жив. Это должно заставить Уила понервничать или насторожиться. «А ведь если задуматься, то дети Харланда не очень-то любят умирать надолго», — про себя усмехнулся мужчина. Снаружи царила суета. Воины, прибывшие в деревню под видом крестьян, охотников и разбойников, в нетерпении ждали сигнала к захвату замка Фелан. Собственно, в самом замке уже находились те, что должны будут в должный момент обеспечить беспрепятственное проникновение воинам. — Господин, — голос Якоба заставил Джозефа поднять голову. Охотник, глава семейства Дей, немного глупо лыбился. — Я понимаю, что сейчас немного не подходящее время, но хотел бы вас попросить кое о чем. Мы верим в благодарность наших господ, коих… — По-моему, я достаточно отблагодарил вашу семью, — мрачно заметил король. Он был уверен, что хорошо вознаградил семью, спасшую и выходившую его. Даровал хороший дом в окраинах города, которым заведует лорд Ранделл Тиарнан. Выделил приличную сумму денег на первое время, даже обещал устроить выгодный брак их дочери Агнесс с каким-нибудь баронетом или зажиточным человеком. Но человеческая жадность не знает границ, ибо если тебе позволили укусить палец, то почему бы не отгрызть руку по плечо? — Да, более чем достаточно, — замялся Якоб, теребя в руках шапку. Его глаза предательски бегали, выдавая волнение. — Но есть кое-что еще. Моя дочь Агнесс… — Она выйдет замуж за хорошего и обеспеченного человека, которого после одарит своей любовью. — Да-да, но мне сложно представить, чтобы этот человек был вполовину так же добр и хорош, как вы, уважаемый господин. — Предлагаешь мне свою дочь? — терпение Джозефа было на исходе. Он предполагал, что нечто подобное ему рано или поздно предложат. Видимо, девка совсем своими слезами достала родителей. Еще в конце весны Агнесс осмелела и попыталась намекнуть Джозефу о своих чувствах к нему. Именно так, как это умеют делать только женщины, предпочитающие ходить вокруг да около. «Весна так прекрасна в этом году. Господин, вы верите, что весна может зародиться в сердцах людей?» — спросила как-то Агнесс, и сильно расстроилась, когда Джозеф фыркнул по этому поводу. Весна… Поэтическое сравнение, коим обычно описывают любовь или юность лет. Но если говорить так, то сейчас в душе Джозефа царила осень. И не только в чувствах, но и в возрасте. Ему был сорок седьмой год, пусть сам мужчина и не сильно-то выглядел на свой возраст. Как-то, когда Агнесс особенно активно пыталась донести ему мысль о своих чувствах, Джозеф не сдержался и прямо заявил, что годится ей в отцы и что у него уже есть супруг. Тогда девушка сильно расстроилась и ушла, едва ли не рыдая, а мужчина задумался. О каком супруге он говорил, если Ларса уже выдали замуж за кого-то из воинов Уила, а Стефан греет постель Крофорда? И едва только в сознании возник образ клеймённого реверида, как Джозеф тут же одёрнул себя. — Вы и сами успели убедиться, что Агнесс достаточно хорошая девочка, — продолжал Якоб. — Хозяйственная, послушная. Да и вы ей тоже нравитесь. — Якоб… — Понимаю, она вам не ровня. Простушка, деревенская девчонка, но зато она не такая заносчивая, как эти знатные особы. Ведь не даром же поэты веками прославляли именно простых девиц, кротких, умелых и смиренных… — Якоб! Ни слова больше. Нечего испытывать моё терпение. От всего этого начинала болеть голова. Хотелось поскорее избавиться от этого назойливого и жадного семейства, не знающего меру. Уже не глядя на Якоба, Джозеф вышел из дома. Конец июня был душным. Несмотря на то, что в Норвуде обычно всегда царила прохлада, облегчение в этом году мог принести лишь северный ветер, а так стоял зной. Да еще и эти насекомые, которые так и норовили залететь в глаза, нос или рот. От них приходилось отбиваться. Лошади и местная скотина яростно размахивали хвостами и трясли головой, раздраженные мелкими тварями. Люди же просто хлопали себя раскрытыми ладонями, постоянно чертыхаясь. Зелёная листва шуршала, повинуясь власти прохладного ветра. Кроны деревьев раскачивались, трещали ветки, соприкасаясь друг с другом. Устало потерев переносицу, Джозеф уже собирался подойти к одному из своих сторонников, как дорогу ему загородила Агнесс. Девушка, смущенно потупив взгляд и поджав алые губки, нервно заламывала руки. Голову её венчал венок из полевых цветов, среди которых красовались лютики, колокольчики и одуванчики. — Господин, я… — начала было Агнесс, но тут же смолкла. Порыв ветра взметнул подол её лёгкого льняного платья светло-коричневого цвета, растрепал медовые волосы, выбив несколько прядей из длинной косы. Ей пришлось придержать венок руками, дабы он не слетел с головы. «Это что еще за деревенская романтика?» — брезгливо поморщился Джозеф, пройдя мимо девушки. Агнесс, проводив его изумлённым взглядом, спохватилась и поспешила за ним. — Простите, господин. Мой отец с вами уже говорил? — Говорил, и я скажу тебе тоже самое, что и ему, — не обращая на неё внимания, встав у дерева, мужчина расстегнул штаны, достав член, дабы справить малую нужду. — Не стоит действовать мне на нервы. Я дал вам более, чем достаточно, хотя мог бы и вовсе ничего не давать, приняв спасение моей жизни и уход как должное. — Да, но… — девушку бросило в краску. Она пыталась заставить себя не смотреть. Поскольку Джозеф стоял к ней спиной, то Агнесс и так ничего не могла видеть. Однако воображение упорно подкидывало ей образы того, что было скрыто от её глаз. И от этого перехватывало дыхание, кровь приливала к лицу, а сердце начинало бешено колотиться. — Никаких «но», — грубо перебил её король, закончив своё дело и поправив штаны. — Ты уже достаточно взрослая, чтобы понимать, что ничего не бывает, как ты хочешь. Или ты переслушала различных сказок, в которых благородный господин без ума влюбляется в крестьянку, которая его спасла? — Н-нет… — от нервов девушка стала теребить свою косу. Глаза её предательски бегали. — Я просто… Вы… Вы такой черствый. — Какой уж есть. А тебе советую выбросить из головы свои глупые мечты. Жизнь отнюдь не сказка, и если простолюдины и удостаиваются высот, то отнюдь не за красивые глаза и невинную улыбку, а за ум, наглость, целеустремлённость и умение идти до конца. Агнесс с трудом сдерживала слёзы. Ей отвергли. Отказались от её чувств, а ведь она могла бы стать хорошей женой, умелой хозяйкой. Не чета тем высокородным дамам! Но видно бедняжка совсем забыла, что у Джозефа есть супруг. Она просто не хотела принимать в расчет то, что ведь есть еще и ревериды помимо женщин, которых можно любить и желать. Даже не удостоив её взглядом, Джозеф обратился к своим людям, отдавая приказы. Не заметил, как меж деревьев промелькнула тень, поспешившая к королевскому замку.***
Замок Фелан — Народ никогда не знает, чего хочет, — хмыкнул Уильям, восседая в кресле и вертя в руке хрустальный бокал, в котором плескалось ароматное розовое вино с имбирём, корицей, гвоздикой и лёгкими медовыми нотками. — Во времена правления Джозефа они сетовали, что времена стали хуже. Цеплялись за любую сплетню о том, что род Крофордов не до конца истреблён. Теперь же, получив в качестве короля меня, они распускают слухи о том, что мой брат жив. — Таковы люди, — заметил Мердок Лайонел, сидя за столом и просматривая подписанные монархом бумаги. — Они всегда и всем будут недовольны. Не стоит обращать на это внимания. Если бы все правители постоянно думали о желания народа, то мир погрузился бы в хаос. — Всё равно это вызывает раздражение. Неблагодарные твари. — Неблагодарные, но едва после вас престол займёт кто-то более не приятный народу, как именно вас сделают едва ли не святым. — Да, прям как моего отца, — сделав глоток, король обрушил свой взор на Стефана. Тот стоял у стены, облокотившись о неё и скрестив руки на груди. На лице отражалось напряжение, а глаза то и дело, что метались из стороны в сторону. А ведь до того, как к ним не зашел граф Фредрик Идрис, и не шепнул что-то герцогу, всё было в порядке. — Именно так, — согласно кивнул канцлер. — А слухи о том, что ваш брат жив… Пусть их себе распускают. Люди любят легенды, привыкли верить сказкам. — Это может привести к появлению самозванцев. — Не без этого, но я думаю, что мы с ними быстро разделаемся… — Мердок неожиданно замолк. Низко склонившись над одним из писем, он прошелся по нему хмурым взглядом. — Ваше Величество… меня поставил в тупик один указ. Вы не могли бы пояснить, что он означает? Перестав буравить пол задумчивым взглядом, Стефан поднял голову. Вопросительно посмотрел сначала на любовника, затем на канцлера. — То, что написано, то и означает, — отмахнулся Уил, допив вино. Отставил бокал на маленький круглый столик возле своего кресла. — Такова моя воля. — Но вы приняли решение, не посоветовавшись на этот счет со своими советниками и… — Есть вещи, которые необходимо принимать единолично. Без посторонних. И это именно тот самый случай. — Разумеется, вы король и имеете право, но всё же… — Ваше Величество, мы можем остаться наедине? — всё же подал голос Стефан, решив вмешаться. Ему было интересно, что же такое могло возмутить лорда Лайонела, а еще хотелось кое-что обсудить. — Можете идти, Мердок, — довольно оскалился король. Встав с кресла, не дожидаясь, когда канцлер удалится, он прошел в спальню, жестом велев ревериду следовать за ним. Слуги уже успели убрать постель. Поменяли бельё, хоть чистым оно будет недолго. — Что-то случилось? — на прямую спросил Уил, скидывая с себя одежды. Последние дни были богаты на работу. Довольно часто приходилось покидать Фелан, отправляться усмирять мятежи, которые начали вспыхивать в деревнях и городах Норвуда и распространились дальше по стране. Из-за этого у короля не было времени на сон, не то что на личную жизнь. И теперь, когда предоставилась возможность, то он хотел утолить хотя бы свои аппетиты. Следя за тем, как обнажается тело блондина, Стефан про себя решался. Стоит ли говорить любовнику о том, что известно ему? Если промолчать, то есть вероятность, что страна лишится молодого короля. Если сказать, то есть аналогичная вероятность, но по отношению к… — Джозеф жив, — сорвалось с уст реверида первее, чем он принял окончательное решение. Так и не сняв до конца рубашку, Уил медленно обернулся к нему. На лице отразились изумление и досада. — Что? — а вот голос выдавал явное раздражение и злость. — И слухи, что подхватывает народ, правдивы, — стараясь сохранять спокойствие, Стефан внимательно следил за эмоциями короля. — Откуда тебе известно, что правда, а что нет? — Уил приблизился, угрожающей глыбой навис над ним, возвышаясь над герцогом на целую голову. — Из достоверных источников, которые видели Джозефа собственными глазами, — не стал особо вдаваться в подробности реверид. — Видели и даже не потрудились добить этого ублюдка?! — зарычав, блондин ударил кулаком по стоящему поблизости комоду. — Чертовы ублюдки! А ведь клялись мне, что Джозеф мёртв. Что он упал со скалы… — Даже если и упал со скалы, то никто не потрудился удостовериться в его окончательной кончине. — Стефану стоило больших усилий заставить себя скрывать радость по данному факту. Джозеф жив. Эта новость заставляла ликовать и изнывать от желания поскорее увидеться с мужем. Но здравый смысл вынуждал хмуриться и теряться в сомнениях. Повезёт, если его вообще оставят в живых, ведь подобного предательства даже со временем отходчивый Джозеф никогда не простит. — Видимо удача ему благоволит, раз его не так легко убить. Уил удостоил его гневным взглядом, но тут же взял себя в руки. Чему он удивляется? Прекрасно ведь знал, что испытывает Стефан к мужу. Сам видел, как тот убивался и до сих пор пытался смириться с мыслью о кончине Джозефа. Так что понятно, что будет рад подобной новости. — Вот же… — проведя пятернёй по волосам, король сел на край кровати. Шумно вздохнул, сгорбившись и повесив голову. Раз всё это время Джозеф был жив, то скорее всего уже успел собрать вокруг себя людей, которые могли находиться в замке и ждать лучшего момента для нападения. — Те беспорядки в городе, куда мы ездили не так давно, его рук, — стараясь подбирать слова осторожно, Стефан не решался подойти ближе к любовнику. — И он не успокоится, пока не насадит твою голову на пику. С ним в сговоре был Ранделл Тиарнан. Они подстроили ловушку, чтобы убить тебя. — И это тебе тоже известно из достоверного источника?! — Нет, это я слышал сам. В доме Тиарнана. — Поэтому мы уехали оттуда? — резко встав с кровати, Уил подошел к бывшему младшему королю. Схватил его за грудки, притянув к себе. — Ты что, за слабака меня держишь? Думаешь, что я не смог бы постоять за себя? Да за кого ты меня принимаешь?! — Я тогда ничего не думал. Даже решил, что у меня просто крыша едет и всё мне показалось. — Показалось! Не уверен он был! — рычал король, отпустив Стефана. Снова взъерошив волосы, нахмурился. Надо было самому тогда убить Джозефа, а не доверять это дело другим. Сам же прекрасно помнил, как подобное вышло брату боком, но всё равно повторил его ошибку. И теперь уже ему придётся расплачиваться за провал. Да, Джозеф не пощадит его. Не успокоится, пока не убьёт. Да вот только убивать будет медленно, с упоением, смакуя каждый болезненный стон младшего брата, мстя за всё. За смерть Алана, за похищение Ларса и двух принцев, за неудавшуюся смерть, за всё отнятое. Нет, умирать Уил не собирался. Да он вообще не собирался становиться королём! Сделал это, чтобы потом избавиться от заговорщиков, что в случае неисполнения их желания, собирались его убить. И теперь за это приходилось расплачиваться. — Что будешь делать? — Стефан всё же подошел к нему. Протянул руку, собираясь коснуться щеки. Но Уил ухватил его за запястье, швырнул на кровать. Навис сверху, низко склонившись. Напряженно сглотнув, реверид нервно дёрнул уголками губ. — Выбор у тебя не велик. — Сидеть и ждать, пока меня убьют тоже не вариант. — Холодным тоном заметил король. Наклонившись, поцеловал любовника в губы. — Я думаю сбежать. Не вижу смысла изгаляться и подстраивать свою смерть. На это нет ни времени, ни желания. Покорно разомкнув губы, пропуская язык Уила, Стефан тихо застонал, когда поцелуй стал более властным и жарким. По телу прошла волна дрожи, вслед за которой по жилам разлилось приятное тепло. — Наверное, думаешь, что я трус, — неожиданно разорвав поцелуй, король вгляделся в глаза реверида, словно бы там был ответ. — Нет, не считаю, — спокойно ответил Стефан, кончиками пальцев огладив его плечи. — Это твой выбор. Если хочешь бежать, то поступай так. По крайней мере, это единственный способ для тебя остаться в живых. — Для нас, — поправил Уил. — Мы должны бежать. Оба. Вместе. Реверид с изумлением уставился на него. — Тебе не безопасно будет здесь оставаться. Джозеф не пощадит никого. Тебя тем более. — Знаю, но я должен остаться здесь. — Почему? — теперь настала очередь блондина изумляться. — Я не готов бросить всё, что имею. — Серьёзно заявил Стефан. — А если тебя убьют? Или думаешь, что Джозеф проявит свою милость? Да ты будешь первым, чью голову он предпочтёт видеть отдельно от тела. — Не переживай, — улыбнувшись, стараясь предать голосу побольше уверенности, мужчина погладил короля по щеке. — Он не убьёт меня. А самому в это слабо верилось. Зная характер мужа, тот скорее убьёт Стефана, а потом запоздало одумается. Но, а если… существовала малая вероятность того, что может быть всё обойдётся. Тогда к чему терять всё из-за глупых страхов и сомнений? Только это «но» кажется уж мало вероятным. — Уверен? — тоже не сильно-то поверил в подобное Уил. — Ну ладно, тебе виднее. Но мне бы не хотелось жить с мыслью, что я сбежал как последний трус, оставив на верную смерть тебя. — Весьма благородно. Кстати, а что так сильно поразило Мердока? Выпрямившись, король принялся избавлять любовника от лишней в данный момент одежды. Сам стянул с себя рубашку, которую он не успел снять ранее. — Завещание, — просто ответил он, снова нависая над реверидом, и покрывая его плечи и грудь пылкими поцелуями. — В случае моей кончины, или внезапного исчезновения, то Рэйнфог возвращается к своему хозяину. — Иными словами..? — Стефан не смог подавить стона удовольствия, когда пальцы блондина проникли в его тело, вызывая приятную дрожь. — Ты вновь станешь королём. Правда теперь я сомневаюсь, что это случится. Если Джозеф вернётся, он не восстановит тебя в прежних правах. Сам ведь понимаешь… — Посмотрим, — подставляясь под ласки любовника, реверид обнял его за плечи, оцарапал кожу. Мыслями Стефан был уже не здесь. Он думал о скором будущем, которое ждёт его. Вряд ли оно будет таким уж светлым и прекрасным, но хотелось надеяться на лучшее. Убрав пальцы, Уил заменил их членом. Плавно вошел в податливое тело желанного реверида, дабы тут же взять жесткий ритм. Он хрипел и рычал от удовольствия, когда мышцы лона сжимали его плоть едва ли не до боли. Неосознанно тянулся к плечам и шее Стефана, впиваясь в кожу зубами, оставляя яркие метки, которые станут синяками. По привычке стараясь раздвинуть ноги как можно шире, дабы Уил имел возможность войти на всю длину, Стефан хватался за плечи, шею и волосы любовника. Позволял вбивать себя в постель, наслаждаясь той лёгкой болью, что причинял ему король своим яростным напором. Есть вещи, в которых люди не хотят принимать самостоятельных решений и предпочитают дождаться, когда само всё решится и случай сделает выбор за него. Тогда в первый раз, когда Джозеф поехал на встречу с Уилом, дабы забрать Ларса и своих сыновей, Стефан не хотел делать выбор. Ему было одинаково больно и тревожно от мысли, что один из братьев умрёт. Даже в мыслях он не хотел отдавать кому-то из них большего предпочтения. Вот и сейчас, старался за стонами скрыть свои истинные эмоции. Знал, что если братья сойдутся вновь, то в этот раз не успокоятся, пока не перегрызут друг другу глотки. И спокойно наблюдать за этим Стефан не сможет. Так что мысли о том, что Уил решил бежать, тем самым избавив его от очередной боли и тяжести выбора, заставляли вздохнуть с облегчением. Но тут же душу начинала терзать тоска. Резкое проникновение на всю длину заставило реверида вскрикнуть, впиться ногтями в спину короля. — Тебе больно? — виноватым шепотом нарушил молчание Уил, поцеловав уголок левого глаза любовника, собирая солоноватую влагу. — Прости. Не хотел тебя обидеть… С запозданием Стефан понял, что глаза щиплют проступившие слёзы. С удивлением осознал, что грудь сдавило неприятное чувство горечи. — Если когда-нибудь будешь проездом в Конлей, то двери моего дома всегда открыты для тебя, — говорить отчего-то тяжело. Застрявший в горле ком мешает произносить слова. Полная горечи улыбка касается уст бывшего младшего короля. — Стефан… — Уил проводит ладонью по щеке любовника. Тепло и нежно улыбается в ответ, когда Стефан тянется за лаской, а затем запечатывает на раскрытой ладони долгий поцелуй. Оба знают, что существует злосчастное «если». Если один из них не умрёт. Если доведётся когда-нибудь еще встретиться. Если… — Жаль, что мы не встретились раньше, — король продолжает двигаться, но уже плавно, словно желая продлить момент близости с тем, кто совсем неожиданно стал ему дорог. — Да, жаль, — выдыхает Стефан, обвивая шею любовника руками, и прижимаясь своими губами к его щеке. — Но даже так, я ни о чем не жалею. — Как и я, -синие очи отражают те же эмоции, что и фиолетовые. Общая боль, общие чувства всегда связывали людей куда более крепкими цепями, чем те же кровные узы. Повинуясь движениям Уила, Стефан двигался с ним в едином ритме. То обхватывал ногами талию, то наоборот старался раздвинуть их как можно шире, облегчая проникновение. Перехватив руки любовника, прижимая их к перине на уровне головы реверида, Уил переплетал его пальцы со своими. Губы с лёгкостью находили друг друга, прикасались к плечам, шее, груди и щекам. Тени от свеч падали на обнаженные тела, скользили по коже любовников. В какой-то момент нежность переросла в животную страсть, и Уил не сдержавшись, впился зубами в шею реверида, прокусывая кожу едва ли не до крови. Взвыв от боли, Стефан сжал его волосы на затылке, попытался отстранить, но не получилось. Король только сильнее навалился на него, яростно вбивая в постель. И тут боль сливается воедино с удовольствием, заставляя реверида стонать еще громче. Рука уже не оттягивает голову любовника, а давит на затылок, заставляя кусать сильнее. Первую волну оргазма они испытали едва ли не одновременно, но передышки за ней не последовало. Уилу потребовалось всего несколько секунд, дабы отстраниться, рывком перевернуть тело брюнета на живот, и снова проникнуть в жаркие недра, так яростно сжимающие его член. Ритмичные движения, и вторящие им стоны, то приглушаются, то становятся громче. Губы Уила скользят по спине, язык проводит по широким алым полосам шрамов, что еще очень долго не смогут побледнеть. Выпирающие рубцы могли бы привести в ужас кого угодно, но королю они нравились. Он всегда считал, что шрамы, — какими бы они ни были и в результате чего не появились, — не только украшают человека, но и напоминают обо всех тех трудностях, что он смог преодолеть благодаря силе воли и духа. Елозя задом, стараясь насадиться сильнее на член короля, Стефан одновременно с тем ласкал собственную плоть, порой до боли сжимая сочащуюся смазкой головку. Вздрогнул, когда его пальцы накрыла ладонь Уила, помогая надрачивать. Стоны звучали практически в унисон, тела и руки двигались в едином ритме. Первым не выдержал реверид. Рука Уила переместилась вниз, накрыла головку, позволяя семени оросить его ладонь. Но долго там не пробыла, выбралась из-под разгоряченного тела, закрыла рот Стефана, позволяя тому ощутить себя на вкус. Кровь приливает к щекам бывшего младшего короля, взгляд затуманен, а разум слишком поглощен ощущениями, чтобы понимать, насколько сильно это выглядит развратным. Резкие рывки, практически болезненные, заставляют тело задрожать. Уил не сдерживается, жестко трахает того, кого с лёгкостью может назвать любимым. Хоть и замедляет ритм, но продолжает двигаться даже после того, как кончит. В спальне царит звенящая тишина. Стефан спит крепким сном, заключенный в объятия короля. Во сне черты его лица становятся мягче, из-за чего реверид выглядит младше своих лет. Невольно усмехнувшись, Уил поцеловал его в лоб. Уходить не хотелось, но он уже решил всё для себя. Лишнее геройство и безрассудное мужество никому не нужно, не сделает его счастливым. Разве что скорее всего дарует смерть от братской руки. Ночь близилась к своему завершению, так что нужно было спешить. Осторожно отняв руки от Стефана, накрыв его стёганным одеялом, Уил слез с кровати. Спешно стал собираться, одеваясь и закидывая в походный мешок деньги, оружие и необходимые на первое время вещи. Он уже заранее знал, что покинет Фелан не через парадный вход, а пойдёт тайными ходами, о которых мало кому известно. Выйдет с восточной стороны. Да, даст крюк, двинувшись на север в герцогство Траэрн, зато сможет запутать своих преследователей, если таковые появятся. Завязав волосы в низкий хвост, набросив на плечи плащ, скрывающий от посторонних глаз короткий меч у пояса, Уил уже собрался было уходить, как спиной почувствовал пристальный взгляд. — У дверей стоят стражники, — низким голосом напомнил Стефан, встав с кровати и подойдя к любовнику. — Ничего, я их отправлю куда-нибудь на время, — погладив реверида по щеке, Уил чуть наклонился, коснувшись его уст своими. — Ты точно не хочешь поехать со мной? Сам же понимаешь, что больше никогда ничего не будет как прежде. — Понимаю, но моё место здесь. — Уголки губ нервно дёргаются. Прижавшись к блондину, Стефан крепко обнял его. — Береги себя. — И ты… — Уил обнял его в ответ, крепко стиснул, не желая отпускать. И всё же пришлось разжать объятия. Дальнейшее было, словно во сне или тумане. Руки отпускали того, кого он больше мог никогда не увидеть. Вымученная улыбка, через силу растянутые губы. Полные тоски и печали фиолетовые глаза. Сейчас перед Уилом был не Железный Король, а обычный человек со своими слабостями, способный любить и ценить то, что у него есть. Двери распахиваются перед ним. Короткий приказ, и стражники покидают свой пост. Уил выжидает всего пару минут, прежде чем едва ли не бегом промчаться по коридорам, добраться до лестницы для слуг, а там спуститься до первого этажа и нырнуть во тьму подвалов, чьи ходы ведут далеко за пределы замка Фелан, родового гнезда рода Неванов. Было еще темно, когда он выбрался на улицу. Вдохнув прохладный воздух полной грудью, накинув на голову капюшон, Уил направился сначала на север, а затем на запад. Удерживая одной рукой простыню, что прикрывала тело лишь спереди полностью, а сзади всё же оставляла открытой спину и часть ягодиц, Стефан стоял у окна, прислонившись лбом к прохладному стеклу. Сложно будет объяснить придворным, куда делся король Уильям Крофорд, но он что-нибудь придумает. Скорее всего даже скажет правду, в которую мало кто поверит и все всё равно бросятся искать монарха. Сначала обыщут весь замок, распустят слухи о пропаже Уила, а затем будут искать виноватых, кого можно будет сгноить в пыточных камерах. Сделав глубокий вдох, переполненный эмоциями, Стефан отстранился и свободной рукой со всей силы ударил по окну, разбив стекло. Осколки оцарапали кисть, но мужчина меньше всего обращал на это внимания. — Нужно подготовиться к приходу Джозефа, — едва слышно шепнули губы. Возможно, подготовиться к последней встрече с мужем, королём и человеком, который так же дорог, как и тот, что только что ушел, дабы выжить.***
Потребовалось сделать усилия над собой, чтобы не придушить шпиона, сообщившего крайне неприятную весть. И тем не менее, Джозеф не верил в эти сплетни. Был уверен, что его трусливый брат просто где-то прячется в замке, а тот переполох, что теперь царит в Фелане, нужен для отвода глаз. В главные ворота Джозеф въезжал верхом на гнедом жеребце. На нём были те же доспехи и плащ, что и в день битвы с Уилом. Да, немного помятые, зато подтверждающие, что он настоящий, что не самозванец, а настоящий король Рэйнфога, прибывший вернуть себе своё. Стражники уже собирались было преградить ему путь, но присмотревшись, тут же отступали. — Дорогу Его Величеству королю Джозефу! — надрывал глотку рядом идущий воин, игравший роль глашатая. — Король Джозеф вернулся! Дорогу! Дорогу хозяину Рэйнфога! От последней фразы Джозеф гордо приосанился, польщенный такой лестью. Слуги низко кланялись, едва ли не вставали на колени, прислоняясь лбами к земле. Стражники подобрались, тихо перешептывались между собой, но всё равно некоторые обрывки фраз долетали до слуха монарха: — Неужто это и вправду наш король? А Крофорд где? — Ясное дело, где — червей уже кормит в могиле. —…страшно быть власть имущими. Брат убивает брата, сын отца… Спешившись с коня, Джозеф вошел в замок, неся себя гордо и величественно, как и надлежит хозяину. Он не обращал внимания на знатных лордов и леди, что тут и там склоняли перед ним головы, приседали в глубоких реверансах. Не отвечал на приветствия. Твёрдой поступью он вошел в тронный зал, где у трона стояла фигура, облаченная в черно-фиолетовые одежды. Краем глаза заметив, расставленных по всему периметру воинов-реверидов под командованием генерала Кифа, Джозеф усмехнулся. Однако не испугался, уверенно двинувшись к тому, в ком с лёгкостью распознал своего первого супруга. — С возвращением, Джозеф… — низким голосом проговорил Стефан, слегка склонив голову. Оскалившись, Джозеф ударил его кулаком, закованным в стальную перчатку, в живот. Ухватил за короткие каштановые волосы, — даже удивился отчего его супруг сменил имидж, — заставляя поднять голову. Вперился бешеным взглядом в искаженное недовольством лицо. — Где он?! — прорычал монарх, встряхнув реверида. — Где Уил?! — Его здесь нет, — Стефану потребовалось проделать усилие над собой, чтобы говорить спокойным, ровным голосом. Он морщился от боли, но не пытался вырваться. Знал, что если попытается отнять руку мужа, то сделает только хуже. — А где он?! — гнев застилал разум Джозефа. Он уже не контролировал себя. Рывком отшвырнул реверида от себя, но тут же подлетел, ударив кованым сапогом под рёбра, вынуждая зашипеть. — Где — я тебя спрашиваю?! Куда ты спрятал своего любовника, паскуда?! Или думаешь, что я его не найду? Ошибаешься, я его найду и прикончу. Палачам отдам, а ты будешь смотреть. Говори, пока я сам тебя в пыточную не отправил, сука! Удар пришелся по животу, выбивая из лёгких воздух. Глаза увлажнились против воли. Невольно вспомнился день, когда его обвинили в супружеской измене. Тогда Джозеф не сдерживался, со всей силы избивал его, совсем еще юного мальчишку, переспавшего с тремя мужчинами ради спасения их сына. — Понятия… не имею… — говорить было тяжело, но Стефан старался не показывать, как ему больно. Воины из отряда Проклятых, что должны были помешать Джозефу его убить, пока не спешили вмешиваться. Очевидно поняли, что власть вернулась к прежнему хозяину и теперь пытались заслужить себе место возле него. — Да неужели?! — Джозеф не верил словам супруга. Вновь прошелся сапогом по его боку, но ничего кроме приглушенного стона не услышал. — А кто тогда знает? Кто?! Ухватив Стефана за волосы, мужчина рывком заставил его встать на колени. Второй рукой сжал горло, да с такой силой, что в ушах бывшего младшего короля появился звон, а перед глазами потемнело. «Убьёт? — лихорадочно пронеслась в голове мысль. — Нет, не сможет. Не станет. Я же его Корона, его…» Дышать было нечем. Конечности резко онемели, из-за чего Стефан едва не завалился на бок, но железная хватка мужа удержала его, не дала упасть. Джозеф с равнодушным хладнокровием наблюдал, как синеют губы реверида, как начинают стекленеть глаза. Чувствовал, что тело в его руках начинает слабеть. Всего-то немного, буквально пара секунд, и существо у его ног перестанет дышать раз и навсегда. Всего мгновение, и Джозеф навсегда сможет избавиться от того, кто не единожды наставлял ему рога, предавал и шел против его воли. Всего мгновение… «А ведь лишить человека жизни намного проще, чем кажется», — рассудил король, присмотревшись к обновлённому клейму на щеке Стефана, к рубцу, рассекающему правую бровь надвое. Джозеф ослабил хватку, отнял руку, позволяя ревериду упасть. Зайдясь чудовищным кашлем, с большим трудом поднеся руку к горлу, Стефан не замечал, как по щекам полились слёзы. Крупные капли падали на серый каменный пол. Звон в ушах никак не утихал, но тьма перед взором всё же отступила. — С тобой разберусь позже, — холодно прогремел над головой Джозеф, пройдя мимо супруга. На душе отчего-то было тяжело. Итак, Уил сбежал и попробуй его теперь найти. При дворе полно новых лиц, многих из которых Джозеф прежде не видел, или видел лишь единожды когда-то, но не мог вспомнить. Супруги: один его предал и слыл подстилкой Уила, а второй пребывает в новом браке. Дети: Реджинальд всё еще здесь, Алан с Ларсом, а Эрика держат в скромном поместье, что находится на севере Норвуда, где обычно доживали свои последние дни члены семейства Неванов. Придётся всё срочно брать в свои руки, возвращать на свои места, разбираться с делами, а еще наказать всем стражникам и воинам усердно искать бежавшего Уила. Джозеф всё еще питал надежду поймать брата и разделаться с ним самым изощрённым способом. Уже не кашляя, а лишь сипло дыша, Стефан проводил мужа тревожным взглядом. Про себя вздохнул с облегчением, но тут же напрягся, понимая, что Джозеф пощадил его лишь на время. Быть может, он готовит нечто ужасное для своего неверного супруга. Нет, ссылкой здесь и не пахнет. В третий раз это будет уже слишком. Прикажет запереть в темнице или казнить? Возможно, но, а до тех пор у Стефана еще есть время попытаться смягчить гнев Джозефа.***
Король морщился, когда слуги шарахались от него, как от призрака, а знать тут же затихала, едва он проходил мимо. Впрочем, иного он не ожидал. Сейчас все боялись за своё положение и жизни. Понимали, что со сменой власти могут отправиться к палачу или в темницу вслед за своими предшественниками, поэтому многие лорды тут же отозвали домой всех своих сыновей и дочерей, которых с особым усердием пихали в услужение Уильяму Крофорду. Кто-то почти сразу же пытался подлизаться к Джозефу, но ничего кроме осуждающего взгляда не смогли получить. Первым делом войдя в свои покои, король с недовольством заметил, что там произошла перестановка, и всё теперь устроено по вкусу ненавистного брата. В гневе приказал запереть комнаты и больше никогда их не открывать. Он переселится в другие, не осквернённые братским духом. Весь день Джозеф рыскал по замку, отдавал приказы, кидался на слуг и придворных, если те начинали сильно раздражать. Но куда больший шок его ждал в закрытом амбаре, где внезапно появилась охрана, чего раньше не было. Это помещение использовалось под кладовую для зерна и овощей, и обычно было достаточно замка на дверях, но любопытство заставило Джозефа заглянуть внутрь. Стража заметно напряглась, но повиновалась воле государя. Пропустила его. В нос тут же ударил целый букет резких запахов: человеческие и животные испражнения и пот, аромат мокрой псины, немытые тела, характер аромат домашнего скота и концентрированной реверидской течки. Мимо Джозефа спешно старались пройти слуги и подмастерья главного придворного лекаря, пряча глаза и лица в низких поклонах. Король с изумлением смотрел на затраханных реверидов, что подобно свиньям лежали в загонах, прикованные кандалами и мелко подрагивали. Многие были грязными, в ссадинах и синяках. Пройдя вперёд, Джозеф с еще большим изумлением увидел, как на низком столике лежит связанный реверид с оттопыренным задом, сам вихляя бёдрами, стараясь насадиться на огромный конский член. — Что это? — прошептал король, а затем поймав слугу, пытавшегося пройти мимо, уже громче потребовал. — Что это такое? Кто ответственен за этот кошмар?! — Б-Брендон… — пискнул слуга, испуганно вжав голову в плечи. — Немедленно найди его и приведи сюда, — приказал мужчина, отпуская несчастного. Происходящее в этом амбаре его напрягало и пугало, но вместе с тем вызывало и странную заинтересованность. Страстные стоны течного реверида, усердно насаживающегося на конский член, невольно заставляли испытывать одновременно и отвращение и возбуждение. Пухлощекий лекарь примчался достаточно быстро. Про себя Джозеф отметил, что за время его отсутствия тот немного прибавил в весе, и теперь его мучила одышка. — И что это значит, Брендон? Какого черта здесь происходит? — Всё делается науки ради, — с вызовом в голосе ответил лекарь, уперев руки в бока. И тут же принялся рассказывать о том, что Ларс родил странного ребёнка, зачатого от пса. Это и подогрело интерес Брендона, ведь подобное свидетельствовало о том, что ревериды, — странные творения природы, — способны понести не только от человеческих мужчин, но и от животных самцов. Зато теперь можно было взглянуть иначе на мифы о чудовищах, ведь благодаря всем этим изысканиям можно было с уверенностью сказать, что никакие это не мифы, и что чудовища рождались от реверидов и животных. Король Уил дал добро на проведение экспериментов, так что теперь в этом амбаре устроили целую ферму для разведения новых видов. — Убрать всё здесь. Зверей и тех несчастных — умертвить. — Приказал Джозеф, выходя на улицу. — Что? Но как? — изумился Брендон, поспешив за правителем. — Но Ваше Величество, это же может быть полезно для науки и всего человечества! Мы ведь совсем не знаем, на что способны ревериды! — Вот и славно, что не знаем. И я бы предпочел не знать еще очень долго. Исполнять приказ. Я не потерплю в своей стране такого беспредела. — Но… — Никаких «но»! Уничтожьте здесь всё. Чтобы больше ничто не напоминало об этом кошмаре. Стражники бросились немедленно исполнять приказ. Обнажив мечи и кинжалы, они вырезали реверидов, коим не повезло оказаться в числе подопытных Брендона. Сам же пухлощекий лекарь впал в уныние и едва сдерживая слёзы, побрёл в лазарет. Не переставая хмуриться, Джозеф вернулся в замок. «Вот так оставь страну на несколько месяцев, так обязательно учинят что-нибудь ужасное, не поддающееся здравому смыслу!» Бродя по коридорам, поднявшись на третий этаж и удостоверившись, что подготавливают новые для него покои, Джозеф по привычке, которую не утратил за время своего отсутствия, вошел в комнаты младшего короля. Запоздало понял, куда попал, но отступать было поздно. Тем более, когда увидел Стефана, сидевшего в кресле и припавшего к горлу бутылки вина. Реверид едва ли не давился выпивкой, стараясь залить в себя больше, чем можно за один раз. Вино проливалось и алые ручейки вытекали из уголков рта, собирались на подбородке, капая на черные штаны. Вид у бывшего младшего короля был помятым, на шее красовались синяки от удушья рядом с лиловым укусом. Почувствовав, что в комнате он не один, Стефан отнял бутылку. Вытер рот и подбородок рукавом лиловой рубашки, совсем не заботясь о том, что за испорченный шелк его будут проклинать прачки. — К палачу? — хриплым надломленным голосом вопросил реверид. — Не язви, иначе точно к нему отправлю, — нахмурился Джозеф. Сделав шаг вперёд, с удивлением заметил, как вздрогнул и вжался в кресло его супруг. Это заставило растеряться. — Что у тебя с лицом? — А что с ним не так? — ответил вопросом на вопрос Стефан, отставив на пол бутылку и сжав подлокотники кресла. Он и сам поражался тому, что испытывает страх перед мужем. Не переставая хмуриться, Джозеф подошел к нему вплотную. Склонился, ухватив за подбородок. Взглядом прошелся по шрамам на брови, щеке и губах. Коснулся коротких каштановых волосы с прибавившимися серебристыми прядями. — Раздевайся, — сам не понимая почему, приказал он. Словно хотел что-то увидеть. Кашлянув, осторожно поднявшись с кресла, Стефан дрожащими пальцами разделался с пуговицами и застёжками. Скинул одежду, являя мужу своё изувеченное тело со свежими шрамами. Даже спиной повернулся, чтобы Джозеф во всей красе мог разглядеть всю «красоту». Мужчина сжимал кулаки, взглядом скользя по всем этим шрамам на теле супруга. Изуродованная спина, на которой не было живого места. Шрамы на торсе, животе, груди и плечах. След от наконечника стрелы в паху. И тут до Джозефа дошло, что он имеет честь лицезреть следы пыток. — Кто? — только и спросил он, разглядывая помимо шрамов еще и совсем свежие гематомы, которые сам же и нанёс. — Фергус и несколько его дружков, — ровным тоном ответил Стефан. — Что? Ты уверен? — лицо монарха вытянулось от изумления. Получив утвердительный кивок и едкий ответ, он с трудом верил, чтобы всё это было делом рук его друга. Как так? Разве Фергус мог сотворить нечто подобное с тем, за кем долгие годы гонялся, пытаясь заполучить, кого поддерживал и кому беспрекословно подчинялся? — Не веришь, — не спрашивал, а утверждал реверид, потянувшись за одеждой и накинув на плечи рубашку. — Ну да, с чего бы верить мне? Ты ведь всегда верил кому угодно, но только не мне. Впрочем, это не так важно. Даже будь ты там и видя всё, что со мной делали, ты бы ничего не сделал Фергусу. Он же твой друг! Однако не все такие как ты. Есть и те, кто готов перегрызть глотку любому, посмевшему покуситься на того, кто ему дорог! Последние слова были сказаны намеренно, дабы показать Джозефу, что в чем-то Уил лучше него. Да, был суд с обвинениями в ряде преступлений, которые Фергус и его дружки исполняли по воле Стефана, — но о последнем ни разу не упомянули, а если нечто подобное и прозвучало, то все приняли это за клевету, — и заговоре против короля Уильяма Третьего. Но Стефан-то знал, что это лишь предлог, созданный для виду, а на деле Уил казнил маркиза Диггори и его подручных в отместку за то, что те посмели прикоснуться к королевскому любимцу. Однако фраза, брошенная в упрёк, только разгневала Джозефа. — Может оно и справедливо, — неожиданно сказал он, с удовольствием наблюдая, как переменился в лице реверид. — Я прекрасно знал Фергуса, и он бы никогда не поступил подобным образом из-за пустяка. Значит, ты заслужил всё это. Жаль, что из-за какой-то шлюхи я потерял такого хорошего друга. Уголки губ Стефана нервно дёрнулись. — Жаль, что из-за какого-то кобеля я потерял достойного короля, — высоко вскинув голову, парировал он. Понимал, что нарывается, но оставаться в долгу не хотел. Не в его правилах держать язык за зубами. Джозеф выпад оценил. Вот только если вначале усмехнулся, то почти сразу же побагровел от гнева. — Запомни, шавка безродная, — рычал Джозеф, ухватив супруга за грудки и притянув к себе, — что у Рэйнфога нет иного короля кроме меня! Никто кроме меня! Ясно?! — Но еще же есть я, — страх невольно заставил сглотнуть подступивший к горлу ком. Стефан прекрасно понимал, что в таком состоянии Джозеф опасен. Впрочем, если он его не убил в тронном зале, то может и в этот раз всё обойдётся? — Ты? Ты?! Да ты никто! Так, пустое место, которое только играет роль короля, но по сути им не является. — Неужели? — подавшись вперёд, упрямо глядя мужу в глаза, выдохнул реверид. — Да! — рыкнул в ответ мужчина. И замолк. Фиолетовые глаза смеялись, а вот губы недобро ухмылялись. Джозеф уже успел забыть, что даже перед лицом опасности, падения или смерти Стефан всегда будет смотреть с вызовом, усмехаться и язвить. Нет, молить о пощаде не в его духе. И порой с этим сложно, потому что не знаешь, чего хочешь больше: придушить змею, что пригрел на груди, или же сжать в крепких объятиях, радуясь, что перед тобой не раболепствующий изнеженный цветочек? Но конкретно сейчас Джозеф видел перед собой отнюдь не супруга, которого отчасти сам сделал таковым, а предателя. Человека, легко променявшего его на другого, более молодого, на врага! — Не переживай, твою судьбу я решу в кротчайшие сроки, — пообещал Джозеф, отпустив реверида и уходя. Поджав губы, Стефан беспомощно оглядел покои. С одной стороны ему было интересно, что же решит Джозеф, а с другой страшило будущее и та неизвестность, что маячила на горизонте. Снова…